Еще как умоляла. Она сделала бы все, стоило ему лишь пожелать. Да, Элеонор Норман в этих делах ему ровня.
Он провел много ранних утренних и дневных часов, трахая ее в ее постели, на полу, в бассейне, пока Китти работала. Удовольствие Элеонор от ее интрижки с мужем своей соперницы могло сравниться лишь с боязнью того, что может сделать Жан-Клод, если она когда-нибудь раскроет этот секрет. Потому что Элеонор знала ему настоящую цену. Она сумела проникнуть в самые темные уголки его сексуальности, но, как и всякая другая женщина, она желала его, потому что во власти Жан-Клода над женщинами было что-то сверхъестественное.
Не успел Жан-Клод вернуться из поездки, как заявил, что он отсылает Томми назад, в Лос-Анджелес. Катерин уделяет ему слишком много времени.
- Лучше бы текст учила да отдыхала побольше, а то выглядишь ужасно.
Катерин посмотрела на него ледяным взглядом. Это заявление оказалось почти последней каплей в чаше ее терпения.
- Надеюсь, ты шутишь, - заметила она.
- Тебе нужен отдых, - заявил он, спокойно рассматривая свое отражение в зеркале. - Ты на черта похожа.
- Благодарю покорно, - с горечью произнесла Катерин. - Но я никуда не отошлю Томми. Он поедет со мной в Антиб и Венецию, так что прекрати мною манипулировать, Жан-Клод. Я больше в эти игры не играю.
Она только что играла в скрэббл с Томми, и сейчас ей хотелось одного - улечься в постель одной.
- Ты сидишь с этим испорченным мальчишкой допоздна, неудивительно, что на канале говорят, будто ты выглядишь усталой и вымотанной на экране. - Жан-Клод взял ее за подбородок и принялся разглядывать. Она оттолкнула его руку.
Катерин видела текущий материал. Благодаря умелому освещению Ласло, она выглядела сияющей, ничуть не старше тридцати, но она слишком устала, чтобы спорить. Слишком устала, и к тому же, надо признать, слишком напугана. Поведение Жан-Клода в последнее время было настолько непредсказуемым, что она не знала, как он может поступить в подобных обстоятельствах. Она уже сказала ему, что им надо разойтись.
- Если ты со мной разведешься, я поведаю историю нашего брака газетам. Я им расскажу, что ты - сексуально ненасытная потаскуха и что ты обращаешься со своей прислугой и с моими товарищами-актерами, как с последним дерьмом. Что ты на самом деле сука.
- Ты так не поступишь, ты не можешь.
- Еще как могу. Ты только пойди против меня, Катерин Беннет, ты откроешь такой ящик Пандоры, о существовании которого и не подозревала.
Катерин встала со сверкающими глазами, уперев руки в бока.
- Я по горло сыта твоими оскорблениями и угрозами. Если ты не изменишь своего поведения и не станешь сдерживаться, Жан-Клод, я добьюсь расторжения брака.
- И будешь выглядеть самой последней идиоткой в мире, - окрысился он. - Типичная актриса, испорченная мегазвезда - не может прожить с мужем больше трех месяцев. Публика решит, что на тебе пробы ставить некуда, cherie.
- Плевала я с высокого дерева и откуда повыше на то, что думает публика. Это моя жизнь. Никакая не репетиция. У меня каждый вечер премьера. Если мне с тобой будет так же погано, как было последние недели, я хочу все это кончить.
- Попробуй, и тебе твой бывший муж покажется котенком. Я отниму у тебя половину всего, что ты заработала. Ты имела большие бабки благодаря мне, Катерин, так что не серди меня. Предупреждаю, я принял меры. Я тебя опередил. И нечего спорить. Даже не пытайся избавиться от меня, потому что у тебя ничего не выйдет, и если ты не отправишь этого испорченного поганца домой, пусть не попадается мне на дороге.
- Да пошел ты ко всем чертям, Жан-Клод. Мой сын останется со мной, здесь его место.
Катерин обернулась и увидела стоящую в дверях Бренду.
- Ах ты толстая сука. Какого черта ты за нами шпионишь? - вызверился Жан-Клод.
- Прекрати, прекрати! - взвизгнула Катерин.
- Пошла прочь, толстуха. И не смей больше никогда встревать между моей женой и мною, поняла?
- Бренда, лучше уйди. - Катерин увидела обиду в глазах Бренды, но ничего не могла поделать. Жан-Клод уже так разошелся, что лицо стало темно-красным. Кто знает, что он может сделать в следующий момент.
- Пожалуйста, Бренда, пожалуйста, оставь нас.
- Ладно, я уйду, - сказала Бренда. - И чтоб мне больше никогда тебя не видеть, Жан-Клод.
Жан-Клод вытолкнул Бренду за дверь, захлопнул ее и торжествующе повернулся к Катерин.
- Теперь ты поняла, кто здесь хозяин, моя Дива? Плевать я хотел на твоего сына, хотя если тебя послушать, так на нем свет клином сошелся. Предупреждаю, не гони волну.
Он вышел, и Катерин услышала, как щелкнули замки в его офисе рядом.
«Пойди, подергай дверь». Катерин знала, что надо бы, но боялась. И чувствовала она себя неважно. Она никому не говорила, но съемки давались ей все тяжелее и тяжелее. Иногда у нее едва хватало сил, чтобы встать с кровати утром, и у нее так кружилась голова, что приходилось долго сидеть, зажав ее руками. Она все больше времени тратила на душ и сборы, главным образом потому, что ее постоянно подташнивало, иногда даже рвало. Она стала носить с собой маленькую бутылочку с нюхательными солями даже на съемочную площадку, чтобы случайно не грохнуться в обморок. Хотя вероятность была ничтожна, она стала опасаться, что забеременела.
Она не рискнула ни с кем поделиться, начнут настаивать, чтобы позвали доктора, который бы наблюдал за ней на съемочной площадке. Ей невыносима была мысль, что вокруг нее начнут постоянно суетиться. Они и так достаточно вокруг нее суетятся. Ей казалось, что жизнь ее движется замедленным темпом; понимала, что единственное, что ей надо делать, чтобы дотянуть последние недели съемок, - не обращать ни на что внимания: потворствовать Жан-Клоду, что бы он ни делал.
Катерин уже боялась его. Она чувствовала, что он может ее уничтожить, а у нее не было времени подумать, отдохнуть; ее постоянно дергали. Постоянно надо было идти работать.
Катерин тяжело вздохнула, понюхала соли и медленно вошла в духоту съемочной площадки.
* * *
В конце сентября основные съемки в Шартре закончились. Оставались еще две ночные съемки в Антибе, потом они ехали в Венецию заканчивать фильм. На второй день утром Жан-Клод настоял, чтобы все они - Томми, Бренда и Китти - поехали на пляж. Китти очень хотелось погреться на солнце, но это было запрещено, поскольку Полетта должна быть молочно-белокожей, как было модно в восемнадцатом веке. И все равно - какая роскошь полежать на палубе катера, даже закрывшись с головой. Катерин задремала, пока быстрый катер несся по морю. В этот день Жан-Клод весь светился очарованием, был тем же самым обаятельным мужчиной, который когда-то увлек ее, но Катерин больше не покупалась на подобные вещи. Ей лишь хотелось, чтобы он оставил ее в покое. От ее к нему любви остались лишь слегка тлеющие головешки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Он провел много ранних утренних и дневных часов, трахая ее в ее постели, на полу, в бассейне, пока Китти работала. Удовольствие Элеонор от ее интрижки с мужем своей соперницы могло сравниться лишь с боязнью того, что может сделать Жан-Клод, если она когда-нибудь раскроет этот секрет. Потому что Элеонор знала ему настоящую цену. Она сумела проникнуть в самые темные уголки его сексуальности, но, как и всякая другая женщина, она желала его, потому что во власти Жан-Клода над женщинами было что-то сверхъестественное.
Не успел Жан-Клод вернуться из поездки, как заявил, что он отсылает Томми назад, в Лос-Анджелес. Катерин уделяет ему слишком много времени.
- Лучше бы текст учила да отдыхала побольше, а то выглядишь ужасно.
Катерин посмотрела на него ледяным взглядом. Это заявление оказалось почти последней каплей в чаше ее терпения.
- Надеюсь, ты шутишь, - заметила она.
- Тебе нужен отдых, - заявил он, спокойно рассматривая свое отражение в зеркале. - Ты на черта похожа.
- Благодарю покорно, - с горечью произнесла Катерин. - Но я никуда не отошлю Томми. Он поедет со мной в Антиб и Венецию, так что прекрати мною манипулировать, Жан-Клод. Я больше в эти игры не играю.
Она только что играла в скрэббл с Томми, и сейчас ей хотелось одного - улечься в постель одной.
- Ты сидишь с этим испорченным мальчишкой допоздна, неудивительно, что на канале говорят, будто ты выглядишь усталой и вымотанной на экране. - Жан-Клод взял ее за подбородок и принялся разглядывать. Она оттолкнула его руку.
Катерин видела текущий материал. Благодаря умелому освещению Ласло, она выглядела сияющей, ничуть не старше тридцати, но она слишком устала, чтобы спорить. Слишком устала, и к тому же, надо признать, слишком напугана. Поведение Жан-Клода в последнее время было настолько непредсказуемым, что она не знала, как он может поступить в подобных обстоятельствах. Она уже сказала ему, что им надо разойтись.
- Если ты со мной разведешься, я поведаю историю нашего брака газетам. Я им расскажу, что ты - сексуально ненасытная потаскуха и что ты обращаешься со своей прислугой и с моими товарищами-актерами, как с последним дерьмом. Что ты на самом деле сука.
- Ты так не поступишь, ты не можешь.
- Еще как могу. Ты только пойди против меня, Катерин Беннет, ты откроешь такой ящик Пандоры, о существовании которого и не подозревала.
Катерин встала со сверкающими глазами, уперев руки в бока.
- Я по горло сыта твоими оскорблениями и угрозами. Если ты не изменишь своего поведения и не станешь сдерживаться, Жан-Клод, я добьюсь расторжения брака.
- И будешь выглядеть самой последней идиоткой в мире, - окрысился он. - Типичная актриса, испорченная мегазвезда - не может прожить с мужем больше трех месяцев. Публика решит, что на тебе пробы ставить некуда, cherie.
- Плевала я с высокого дерева и откуда повыше на то, что думает публика. Это моя жизнь. Никакая не репетиция. У меня каждый вечер премьера. Если мне с тобой будет так же погано, как было последние недели, я хочу все это кончить.
- Попробуй, и тебе твой бывший муж покажется котенком. Я отниму у тебя половину всего, что ты заработала. Ты имела большие бабки благодаря мне, Катерин, так что не серди меня. Предупреждаю, я принял меры. Я тебя опередил. И нечего спорить. Даже не пытайся избавиться от меня, потому что у тебя ничего не выйдет, и если ты не отправишь этого испорченного поганца домой, пусть не попадается мне на дороге.
- Да пошел ты ко всем чертям, Жан-Клод. Мой сын останется со мной, здесь его место.
Катерин обернулась и увидела стоящую в дверях Бренду.
- Ах ты толстая сука. Какого черта ты за нами шпионишь? - вызверился Жан-Клод.
- Прекрати, прекрати! - взвизгнула Катерин.
- Пошла прочь, толстуха. И не смей больше никогда встревать между моей женой и мною, поняла?
- Бренда, лучше уйди. - Катерин увидела обиду в глазах Бренды, но ничего не могла поделать. Жан-Клод уже так разошелся, что лицо стало темно-красным. Кто знает, что он может сделать в следующий момент.
- Пожалуйста, Бренда, пожалуйста, оставь нас.
- Ладно, я уйду, - сказала Бренда. - И чтоб мне больше никогда тебя не видеть, Жан-Клод.
Жан-Клод вытолкнул Бренду за дверь, захлопнул ее и торжествующе повернулся к Катерин.
- Теперь ты поняла, кто здесь хозяин, моя Дива? Плевать я хотел на твоего сына, хотя если тебя послушать, так на нем свет клином сошелся. Предупреждаю, не гони волну.
Он вышел, и Катерин услышала, как щелкнули замки в его офисе рядом.
«Пойди, подергай дверь». Катерин знала, что надо бы, но боялась. И чувствовала она себя неважно. Она никому не говорила, но съемки давались ей все тяжелее и тяжелее. Иногда у нее едва хватало сил, чтобы встать с кровати утром, и у нее так кружилась голова, что приходилось долго сидеть, зажав ее руками. Она все больше времени тратила на душ и сборы, главным образом потому, что ее постоянно подташнивало, иногда даже рвало. Она стала носить с собой маленькую бутылочку с нюхательными солями даже на съемочную площадку, чтобы случайно не грохнуться в обморок. Хотя вероятность была ничтожна, она стала опасаться, что забеременела.
Она не рискнула ни с кем поделиться, начнут настаивать, чтобы позвали доктора, который бы наблюдал за ней на съемочной площадке. Ей невыносима была мысль, что вокруг нее начнут постоянно суетиться. Они и так достаточно вокруг нее суетятся. Ей казалось, что жизнь ее движется замедленным темпом; понимала, что единственное, что ей надо делать, чтобы дотянуть последние недели съемок, - не обращать ни на что внимания: потворствовать Жан-Клоду, что бы он ни делал.
Катерин уже боялась его. Она чувствовала, что он может ее уничтожить, а у нее не было времени подумать, отдохнуть; ее постоянно дергали. Постоянно надо было идти работать.
Катерин тяжело вздохнула, понюхала соли и медленно вошла в духоту съемочной площадки.
* * *
В конце сентября основные съемки в Шартре закончились. Оставались еще две ночные съемки в Антибе, потом они ехали в Венецию заканчивать фильм. На второй день утром Жан-Клод настоял, чтобы все они - Томми, Бренда и Китти - поехали на пляж. Китти очень хотелось погреться на солнце, но это было запрещено, поскольку Полетта должна быть молочно-белокожей, как было модно в восемнадцатом веке. И все равно - какая роскошь полежать на палубе катера, даже закрывшись с головой. Катерин задремала, пока быстрый катер несся по морю. В этот день Жан-Клод весь светился очарованием, был тем же самым обаятельным мужчиной, который когда-то увлек ее, но Катерин больше не покупалась на подобные вещи. Ей лишь хотелось, чтобы он оставил ее в покое. От ее к нему любви остались лишь слегка тлеющие головешки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83