Она ничего не слышала о нем – ни где он, ни с кем. Это было сущей мукой.
Диана направилась к столику. Она взяла одну из газет и развернула. Удары сердца гулким эхом отозвались в ушах. Нужно немедленно бросить это в огонь! И она сделает это.
Трясущимися пальцами она начала комкать бумагу, но затем остановилась. Граф Керлейн. Она увидела его имя и медленно разгладила страницу.
«В минувший четверг в доме леди Куинсли состоялся ежегодный бал. Он стал поистине величайшим событием сезона. Своим грандиозным успехом вечер обязан более всего присутствию графа Керлейна, чье появление в этом году не прошло незамеченным. Имя графа у всех на слуху, женские сердца уже несколько месяцев приходят в трепет при его упоминании. Пока еще неженатый граф, лишь недавно вступивший в права наследства, чрезвычайно быстро приобрел известность в высшем обществе. Несмотря на то, что лорд Керлейн американец и поместье его одно из беднейших в Англии, его манеры превосходны, одежда безупречна, а личное обаяние заслуживает самой высокой оценки. Особое внимание к графу проявляют почтенные матроны, жаждущие выгодных партий для своих дочерей. Его сиятельству приходится даже идти на некоторые уловки, чтобы не быть растерзанным толпой поклонниц. Все женщины, замужние и незамужние, готовы броситься к ногам лорда Керлейна».
– Неженатый, – пробормотала Диана, опуская газету. – Как им это могло в голову прийти?
Она взяла следующий номер и стала искать упоминание о графе Керлейне. В этой газете было написано то же самое, даже хуже.
Полчаса спустя Диана бросила все газеты в огонь. Страницы сворачивались, захваченные пламенем, и, тлея, превращались в пепел. Сердце сжимала обида. Безумно хотелось плакать. Диана плотно сжала губы, отказываясь поддаваться слабости. Она выплакала реки слез из-за Лэда Уокера, а он тем временем развлекался. Ну что ж, отныне – ни одного скорбного вздоха.
Итак, все прояснилось. Вот почему граф Керлейн не писал столько времени. Он был слишком занят. Развлекался и завоевывал признание лондонского высшего света. Осаждаемый красавицами, позволял им верить, будто и в самом деле свободен. Да и стоило ли оповещать о своей женитьбе на простой деревенской мышке, которая никогда не выбиралась дальше Херефордшира?
Она никогда бы не подумала, что Лэд способен на такое. Она с трудом верила своим глазам. Неужели человек, разделявший с ней пламя любви, мог вести себя подобным образом? Лэд неуютно себя чувствовал даже в костюмах, сшитых портным из Уэбли, а теперь ее мужа считают законодателем столичной моды! Как такое могло произойти?
– О, Лэд! – пробормотала она. Как он мог так предать ее? Неужели все кончено? Зачем она прогнала его! Но ведь он сам признал, что во многом виноват, и понимал, что ему нужно уехать. Конечно, Керлейн его уже совсем не волнует и он не станет доставать нужные им деньги. Заниматься подобными делами ему теперь недосуг. И вряд ли он когда-либо вернется к ней.
Он оставил ее и даже не нашел нужным написать об этом. Керлейн погиб, хотя какое это имеет значение? Она потеряла Лэда, и уже ничто не сможет причинить ей боли.
Она снова потрогала брошь, словно черпая в этих прикосновениях силы. Так она привыкла делать с того дня, когда только ее получила. Какая глупость! Можно подумать, что в недорогом маленьком украшении сосредоточились все надежды.
Диана прикрыла глаза. Две упрямые слезинки выкатились, наконец, на щеки. Резким движением она отстегнула брошь и положила на каминную полку. Губы ее дрожали.
В дверь тихонько постучали. Диана судорожно вздохнула и сердито смахнула слезы.
– Войдите! – громко и уверенно произнесла она, радуясь, что хоть голос ее не подвел.
Дверь открылась, в нее просунулась голова Суитина:
– Миледи, приехали какие-то джентльмены… – Голос дворецкого звучал как-то странно.
– Кто они?
– Я не знаю, мисс… миледи. Они говорят, что их прислал граф.
У нее вырвался нервный смешок.
– Это невозможно.
– Я с вами согласен, миледи, но они настаивают, чтобы им позволили повидать вас. Говорят, что у них для вас послание от лорда Керлейна.
Диана решительно направилась к двери, уверенная, что это еще одна злая шутка Игана.
– Сейчас посмотрим, – сердито сказала она.
Во дворе стояла дюжина, если не больше, мужчин – все на редкость неприглядные и неухоженные, бледные и тщедушные, как от хронического недоедания. Более жалкого зрелища Диана еще не видела. На большинстве была истрепанная армейская форма. Солдаты, вернувшиеся с войны, и как минимум четверо из них – с тяжелыми ранениями. Какой-то молодой человек с волосами соломенного цвета вышел вперед. Один рукав у него свободно болтался, а щеку обезображивал глубокий рубец. Несмотря ни на что, он с неожиданным изяществом поклонился.
– Вы, должно быть, леди Керлейн. – Голос его прозвучал много благороднее, нежели она ожидала. – Лорд Керлейн предупреждал меня, что такой прекрасной женщины я еще не встречал, и был прав. Простите меня, – тотчас добавил он, когда Диана бросила на него строгий взгляд, – если я позволил себе излишнюю вольность.
– Я графиня Керлейн, – подтвердила Диана. – Вы желали видеть меня?
– Да, миледи. Мы, – незнакомец взмахнул уцелевшей рукой, указывая на стоявших сзади, – прибыли в Керлейн по приглашению его сиятельства для восстановления замка. Меня зовут Дэвид Мултон. Я – архитектор, – добавил он, несколько смутившись, – вернее, был им до войны.
Диана считала себя достаточно вежливым человеком. Во всяком случае, так ее воспитывал покойный граф, и она всегда гордилась своей выдержкой. Но в ответ на слова Дэвида Мултона она лишь недоверчиво покачала головой.
Такой прием, казалось, страшно расстроил незваных гостей, которые и без того выглядели достаточно плачевно. Еще минуту назад они радовались, что, наконец, пришли в Керлейн, и глаза их светились надеждой, теперь же она сменилась отчаянием.
Исключение составлял Дэвид Мултон. Реакция Дианы, похоже, только придала ему уверенности. Он пошарил в кармане и вытащил оттуда пакет.
– Граф Керлейн нанял меня, чтобы я проследил за ходом выполнения работ. Уверяю вас, я неплохой специалист. До войны я занимался изысканиями с мистером Биконом. Вы наверняка о нем слышали. Ну а раньше я получил ученую степень в Оксфорде.
Диана продолжала качать головой. Дэвид Мултон протянул ей пакет.
– У меня есть бумаги в рюкзаке, – настойчиво твердил он, подозревая, будто ее недоверие связано с его увечьем. – Диплом и письмо от мистера Бикона. Миледи, я буду рад их представить, если вам нужны дополнительные подтверждения. Взгляните, пожалуйста, на послание лорда Керлейна. Там все написано.
Она взяла письма и опустила глаза. Было слышно, как тревожно переговариваются мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Диана направилась к столику. Она взяла одну из газет и развернула. Удары сердца гулким эхом отозвались в ушах. Нужно немедленно бросить это в огонь! И она сделает это.
Трясущимися пальцами она начала комкать бумагу, но затем остановилась. Граф Керлейн. Она увидела его имя и медленно разгладила страницу.
«В минувший четверг в доме леди Куинсли состоялся ежегодный бал. Он стал поистине величайшим событием сезона. Своим грандиозным успехом вечер обязан более всего присутствию графа Керлейна, чье появление в этом году не прошло незамеченным. Имя графа у всех на слуху, женские сердца уже несколько месяцев приходят в трепет при его упоминании. Пока еще неженатый граф, лишь недавно вступивший в права наследства, чрезвычайно быстро приобрел известность в высшем обществе. Несмотря на то, что лорд Керлейн американец и поместье его одно из беднейших в Англии, его манеры превосходны, одежда безупречна, а личное обаяние заслуживает самой высокой оценки. Особое внимание к графу проявляют почтенные матроны, жаждущие выгодных партий для своих дочерей. Его сиятельству приходится даже идти на некоторые уловки, чтобы не быть растерзанным толпой поклонниц. Все женщины, замужние и незамужние, готовы броситься к ногам лорда Керлейна».
– Неженатый, – пробормотала Диана, опуская газету. – Как им это могло в голову прийти?
Она взяла следующий номер и стала искать упоминание о графе Керлейне. В этой газете было написано то же самое, даже хуже.
Полчаса спустя Диана бросила все газеты в огонь. Страницы сворачивались, захваченные пламенем, и, тлея, превращались в пепел. Сердце сжимала обида. Безумно хотелось плакать. Диана плотно сжала губы, отказываясь поддаваться слабости. Она выплакала реки слез из-за Лэда Уокера, а он тем временем развлекался. Ну что ж, отныне – ни одного скорбного вздоха.
Итак, все прояснилось. Вот почему граф Керлейн не писал столько времени. Он был слишком занят. Развлекался и завоевывал признание лондонского высшего света. Осаждаемый красавицами, позволял им верить, будто и в самом деле свободен. Да и стоило ли оповещать о своей женитьбе на простой деревенской мышке, которая никогда не выбиралась дальше Херефордшира?
Она никогда бы не подумала, что Лэд способен на такое. Она с трудом верила своим глазам. Неужели человек, разделявший с ней пламя любви, мог вести себя подобным образом? Лэд неуютно себя чувствовал даже в костюмах, сшитых портным из Уэбли, а теперь ее мужа считают законодателем столичной моды! Как такое могло произойти?
– О, Лэд! – пробормотала она. Как он мог так предать ее? Неужели все кончено? Зачем она прогнала его! Но ведь он сам признал, что во многом виноват, и понимал, что ему нужно уехать. Конечно, Керлейн его уже совсем не волнует и он не станет доставать нужные им деньги. Заниматься подобными делами ему теперь недосуг. И вряд ли он когда-либо вернется к ней.
Он оставил ее и даже не нашел нужным написать об этом. Керлейн погиб, хотя какое это имеет значение? Она потеряла Лэда, и уже ничто не сможет причинить ей боли.
Она снова потрогала брошь, словно черпая в этих прикосновениях силы. Так она привыкла делать с того дня, когда только ее получила. Какая глупость! Можно подумать, что в недорогом маленьком украшении сосредоточились все надежды.
Диана прикрыла глаза. Две упрямые слезинки выкатились, наконец, на щеки. Резким движением она отстегнула брошь и положила на каминную полку. Губы ее дрожали.
В дверь тихонько постучали. Диана судорожно вздохнула и сердито смахнула слезы.
– Войдите! – громко и уверенно произнесла она, радуясь, что хоть голос ее не подвел.
Дверь открылась, в нее просунулась голова Суитина:
– Миледи, приехали какие-то джентльмены… – Голос дворецкого звучал как-то странно.
– Кто они?
– Я не знаю, мисс… миледи. Они говорят, что их прислал граф.
У нее вырвался нервный смешок.
– Это невозможно.
– Я с вами согласен, миледи, но они настаивают, чтобы им позволили повидать вас. Говорят, что у них для вас послание от лорда Керлейна.
Диана решительно направилась к двери, уверенная, что это еще одна злая шутка Игана.
– Сейчас посмотрим, – сердито сказала она.
Во дворе стояла дюжина, если не больше, мужчин – все на редкость неприглядные и неухоженные, бледные и тщедушные, как от хронического недоедания. Более жалкого зрелища Диана еще не видела. На большинстве была истрепанная армейская форма. Солдаты, вернувшиеся с войны, и как минимум четверо из них – с тяжелыми ранениями. Какой-то молодой человек с волосами соломенного цвета вышел вперед. Один рукав у него свободно болтался, а щеку обезображивал глубокий рубец. Несмотря ни на что, он с неожиданным изяществом поклонился.
– Вы, должно быть, леди Керлейн. – Голос его прозвучал много благороднее, нежели она ожидала. – Лорд Керлейн предупреждал меня, что такой прекрасной женщины я еще не встречал, и был прав. Простите меня, – тотчас добавил он, когда Диана бросила на него строгий взгляд, – если я позволил себе излишнюю вольность.
– Я графиня Керлейн, – подтвердила Диана. – Вы желали видеть меня?
– Да, миледи. Мы, – незнакомец взмахнул уцелевшей рукой, указывая на стоявших сзади, – прибыли в Керлейн по приглашению его сиятельства для восстановления замка. Меня зовут Дэвид Мултон. Я – архитектор, – добавил он, несколько смутившись, – вернее, был им до войны.
Диана считала себя достаточно вежливым человеком. Во всяком случае, так ее воспитывал покойный граф, и она всегда гордилась своей выдержкой. Но в ответ на слова Дэвида Мултона она лишь недоверчиво покачала головой.
Такой прием, казалось, страшно расстроил незваных гостей, которые и без того выглядели достаточно плачевно. Еще минуту назад они радовались, что, наконец, пришли в Керлейн, и глаза их светились надеждой, теперь же она сменилась отчаянием.
Исключение составлял Дэвид Мултон. Реакция Дианы, похоже, только придала ему уверенности. Он пошарил в кармане и вытащил оттуда пакет.
– Граф Керлейн нанял меня, чтобы я проследил за ходом выполнения работ. Уверяю вас, я неплохой специалист. До войны я занимался изысканиями с мистером Биконом. Вы наверняка о нем слышали. Ну а раньше я получил ученую степень в Оксфорде.
Диана продолжала качать головой. Дэвид Мултон протянул ей пакет.
– У меня есть бумаги в рюкзаке, – настойчиво твердил он, подозревая, будто ее недоверие связано с его увечьем. – Диплом и письмо от мистера Бикона. Миледи, я буду рад их представить, если вам нужны дополнительные подтверждения. Взгляните, пожалуйста, на послание лорда Керлейна. Там все написано.
Она взяла письма и опустила глаза. Было слышно, как тревожно переговариваются мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79