Мальтрейверс читал Ребекке в гостиной, когда зазвонил телефон. Это был Джо Голдман.
– Гас, она вернулась? – требовательно спросил он. – Она должна быть найдена.
– Джо, делается все возможное. Как только…
– Ты знаешь, кто мне звонил? – Голдман от волнения замолчал на мгновение и сказал возбужденно: – Клайв Забински. Да, Забински, голливудский бог. Он в Лондоне, кто-то показал ему «Город успеха», и он захотел поговорить с Дианой. Конечно, я посоветовал ему игнорировать все, что написано в газетах. Внушаю ему, что это – недоразумение, и, конечно, мы с Дианой будем в Дорчестере завтра. Гас, если Забински позвонит тебе, не говори, прошу тебя, что актрису, которую он хочет попробовать в своем фильме, никак не могут найти. Никто не говорит такое Забински!
– Джо, успокойся, ладно? Мы здесь тоже все ужасно обеспокоены.
– Ты обеспокоен? Ну так пойми, я хочу сделать лучше и тебе, я беспокоюсь о каждом из вас. Ты постарайся, найди ее поскорее и доставь в Лондон к завтрашнему дню!
Связь оборвалась.
– Где Диана? – спросила Ребекка, все еще сидя на коленях дяди. Мальтрейверс потрепал ее по волосам.
– Похоже, Диана играет с нами в прятки, – сказал он. – Решила немного пошутить.
– Но я слышала, как мама плакала сегодня утром, – возразила девочка. – Она не смеялась, а плакала.
– Смотри-ка, наши с тобой герои, дикие существа, сильно поссорились, – Мальтрейверс снова взялся за книгу. – Но они ведь совсем не страшные, правда?
– Я их не боюсь, – просто сказала Ребекка. Мальтрейверс дочитал сказку и посмотрел на часы.
– Сейчас по телевизору показывают страшные мультфильмы! – сказал он. – Хочешь посмотреть?
Ребекка соскочила с его колен на пол, пересекла комнату и включила телевизор.
Мальтрейверс пошел на кухню, где Мелисса чистила грибы.
– По какому поводу ты плакала сегодня утром? – спросил он. – Ребекка слышала.
– О, ты ведь меня знаешь. На меня сильно действуют дурные мысли.
– Понятно. Она просто таинственно исчезла. Все действия полиции не проясняют ситуацию, наоборот, усугубляют ее, так? И утренние газеты тоже не помогли.
Мелисса кивнула головой.
Думая лишь о том, как бы заполнить свои страницы сенсационным материалом, каждая газета попыталась превзойти своих конкурентов – заголовками, бросающимися в глаза, неординарным словарем, претензией на оригинальность. Неуместное появление фотографии Дианы в обнаженном виде занимало значительное место, сопровождая почти все статьи, и ее исчезновение представлялось загадкой, страшной тайной. В свою очередь полиция была сбита с толку, включилась в поиски на международном уровне. Но, если обычно Мальтрейверс воспринимал шалости газет с позиции стороннего наблюдателя и получал от этого удовольствие, понимая, что журналисты стараются перещеголять друг друга в подаче материала, то сейчас он был сам причастен к происходящим событиям и понимал, какое несчастье может вызвать необдуманное поведение газетчиков.
– Я знаю, что веду себя глупо, – говорила Мелисса. – И пытаюсь хоть чем-то занять себя, не думать об этом. Что ты решил делать сегодня? Я собираюсь с Ребеккой на ленч к друзьям, и, возможно, мы останемся там до вечера. Вы придумаете, как скоротать время? Не забудь, сегодня в соборе концерт.
– Мы найдем, чем заняться, – сказал Мальтрейверс. – Перекусим где-нибудь в городе и вернемся попозже.
Остаток утра Мальтрейверс и Тэсс провели в магазинах – покупали подарки для Ребекки и хозяев дома, потом зашли в бар «Голова Сарацина», где «ленч борца» был альтернативным названием стандартному – «ленчу пахаря». Они обсуждали вчерашний спектакль – «Тайные игры», когда к их столику подошел Джереми Ноулз с тарелкой в руках и спросил, может ли он присоединиться к ним.
– Беседа Дьявола, – сказал Мальтрейверс и подвинул свой стул, освобождая для Ноулза пространство.
– Как странно, что я встретил вас, – сказал Ноулз, присаживаясь и ставя свою тарелку на стол. – Отец Кован рассказал мне вчера о краже «Милосердия Латимера», а сегодня утром я получил на работе очень странное письмо. Взгляните! – Он протянул бледно-голубой конверт.
Письмо было отправлено в Веркастер днем раньше. На нем значилось – «сугубо личное», оно было отпечатано, а не написано от руки, без подписи и без адреса отправителя.
Пока Ноулз ел, Мальтрейверс читал и передавал прочитанные листки Тэсс.
«По причине, которая станет очевидной в конце, – прочел он, – это письмо должно остаться анонимным. Оно касается кражи „Милосердия Латимера“, о которой я прочел сегодня в утреннем номере „Таймс“. Полиции кажется, что ее вывезли заграницу, а я подозреваю, что она находится рядом с собором. По личным соображениям не хочу приближаться к полиции, так как любая моя информация обернется против меня. Конечно, полицейские не обратят внимания на анонимное письмо, но, если придете в полицию вы как местный адвокат, то дело примет другой оборот.
Могу предположить, что Библия была украдена самим советником Эрнстом Хиббертом или для него. Всем известно, он большой знаток и коллекционер древних книг. Все они на полках его домашней библиотеки, но я случайно узнал, что в углу комнаты есть шкаф, который всегда заперт, а книги, находящиеся в нем, никогда никому не показываются. Не важно, как я узнал это, но даю вам честное слово, это – правда. Я бы очень советовал полиции осмотреть этот загадочный шкаф. Если советник откажется показать его, то сама собой откроется его причастность к краже.
Я был прихожанином в Веркастерском соборе всю свою жизнь и возмущен, оскорблен этой кражей, особенно если, как я подозреваю, выяснится, что совершена она человеком, считающим себя в наших местах образцом добродетели.
Извините, что вовлекаю вас в это дело, но выше я объяснил причины, побудившие меня сделать это.
Мы с вами, как-то встречались несколько лет назад, когда вы вели мое дело, и я был потрясен вашей работоспособностью, обходительностью и прямотой. Сожалею, что сейчас мне приходится быть неучтивым и не называть вам свое имя, но я уверен, вы правильно оцените ситуацию, в которой я нахожусь».
– У вас есть предположения, от кого это письмо? – спросил Мальтрейверс, закончив читать.
– Ни малейшего, – ответил Ноулз, продолжая есть. – Я работаю здесь более пятнадцати лет, и это может быть любой из сотен людей, с которыми мне пришлось встречаться.
– Кто такой Эрнст Хибберт? – спросила Тэсс.
– Эрни Хибберт? – Ноулз салфеткой вытер с губ остатки соуса. – Ясно, что вы не из Веркастера. Хибберты, бесспорно, самая известная семья в городе. Деньги они сделали на фруктово-овощной лавке, это очень прибыльная побочная деятельность.
– На днях я покупал у них авокадо, – вспомнил Мальтрейверс. – Их магазин на Хай-стрит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55