Он продолжал:
– Я себя прекрасно чувствую. Должно быть, я спал как убитый.
– Ты… просыпался ночью, – запинаясь произнесла я.
– Правда? А я и не помню. Чем мы сегодня займемся? Да, я забыл тебя спросить – ты купила подарки?
Я была потрясена. Мысленно я повторяла себе: Он не помнит того, что произошло нынче ночью! Что это может означать?
– Обри, – нерешительно сказала я, – тебе следует сходить к доктору.
– Ни за что! – весело откликнулся он. – Сегодня утром я чувствую себя отлично.
Он опять улыбнулся мне своей всегдашней открытой, очаровательной улыбкой. Как хорошо я знала эту улыбку, как любила!
– Будь хорошей девочкой и не поднимай шума из-за пустяков. Не стоит портить наши последние дни в Венеции.
Я продолжала настаивать:
– Обри, неужели ты ничего не помнишь? Сегодня ночью ты вел себя так странно…
Он несколько встревожился и коснулся затылка.
– Неужели? И что же я говорил?
– Я совершенно не понимала тебя. Ты был… какой-то другой.
– Может быть, меня мучили кошмары?
– А может быть, меня…
– Бедная Сусанна! Как жаль, что тебе пришлось так беспокоиться. Именно это меня мучило. То, что произошло со мной, не идет ни в какое сравнение с тем, что пришлось перенести тебе. Я ведь только лишился кошелька. Укравший мой кошелек украл такую малость. Он был моим, а стал его и будет рабом еще тысяч и тысяч… Знаешь, что мы сейчас сделаем? Пройдемся еще раз по нашим излюбленным местам.
Он ничего не помнит, твердила я себе. Что же с ним случилось? Может быть, у него поврежден мозг? Сейчас он опять походил на того Обри, которого я хорошо знала – знала до сегодняшней ночи.
Может быть, мне это только почудилось? Но как можно вообразить то, что никогда себе не представляла? Да и мое измученное, опозоренное тело все еще хранило память о происшедшем. Наверное, Обри заболел. Но отчего? От удара по голове? Иногда от этого люди начинают вести себя очень странно.
Мне нужно постараться не отталкивать его. Я должна всегда помнить то, что обещала пред алтарем.
«В здравии и в болезни…».
Послышался стук в дверь – это была одна из наших горничных.
– Доброе утро, синьор и синьора.
Не знаю, как мне удалось прожить этот день и не выдать своих чувств, но я все время пыталась вести себя так, как будто не случилось ничего необычного. Обри же опять стал совершенно таким же, каким был на протяжении всего нашего медового месяца до этой ужасной ночи.
Однако забыть случившееся я не могла. Жуткие воспоминания вновь и вновь теснились в моей голове. Казалось, Обри не замечал моего состояния. Прихода следующей ночи я ожидала с ужасом, но, как ни странно, он опять, как прежде, был нежным и внимательным. Все выглядело так, будто кошмара прошлой ночи и не было.
Понемногу я начала чувствовать себя лучше. Мне даже иногда приходило в голову – не посчитать ли все случившееся только плодом моего воображения? Мне доводилось слышать о страшных мучениях, которым подвергались проходившие по мосту Вздохов. Больше об этих несчастных никто никогда не слышал. Меня также постоянно преследовало воспоминание о мертвеце, которого на наших глазах вытащили из канала. Может быть, я склонна преувеличивать то, что случилось? С тревогой ожидая возвращения мужа, в крайне нервозном состоянии я провела у окна несколько часов не сходя с места. Все же то, что произошло, не укладывалось в моей голове. Я не ожидала увидеть за прекрасными декорациями неповторимого города нечто зловещее…
По приезде домой надо взглянуть на все происшедшее другими глазами. Поживу немного у отца. Я никогда не расскажу ему о кошмаре той ночи, но ведь всегда можно опереться на его здравый смысл и жизненный опыт.
А пока, к сожалению, мне ничего не оставалось, как только вести себя так, будто ничего не случилось.
Обри отказался проконсультироваться с доктором, но обещал сделать это, как только мы вернемся в Минстер. Успокаивая меня, он повторял, что никаких повреждений разбойники ему не нанесли.
Наконец, наступил последний день нашего пребывания в Венеции.
Бенедетто предложил прислать ко мне одну из наших горничных, чтобы она помогла упаковать вещи, но я отказалась, сказав, что багаж у нас небольшой и можно справиться самой.
Наконец, дошла очередь до пальто Обри. Именно оно было надето на нем в тот день, когда на него напали. Оно сильно испачкалось в тот вечер, и его с тех пор его не надевали. Складывая пальто, я почувствовала, что в кармине что-то лежит, опустила туда руку и вынула этот предмет.
В первый момент я не поверила своим глазам – в руке я держала кошелек, тот самый, который, по словам Обри, у него украли напавшие на него бандиты. Кошелек был кожаный, похожий скорее на небольшую сумочку, и застегивался с помощью золотого колечка. Оно слегка звякнуло, когда я открыла кошелек и заглянула внутрь. Там лежали деньги.
Я пересчитала их. Изрядная сумма – как раз такая, которую обычно берет с собой человек, отправляющийся на весь день в город.
Я ничего не понимала.
Медленно я подошла к веранде, где сидел Обри, ожидавший, пока я закончу укладываться. Я протянула ему кошелек.
– Что это такое? – поинтересовался он.
– Твой кошелек. Значит, эти бандиты не взяли его?
– А где ты его нашла?
– В кармане пальто, которое в тот день было на тебе.
– Этого не может быть!
– И, тем не менее, это так. Но зачем им понадобилось ударить тебя так, что ты потерял сознание, и, в конце концов, не взять деньги?
– Этого я не понимаю.
– Я тоже. Разве когда ты пришел в себя, ты не посмотрел, украли ли у тебя что-нибудь?
Он нахмурился.
– Когда я пришел в себя… уже не помню, что я сделал. Возможно, просто решил, что кошелек взяли бандиты, и не стал проверять. Я чувствовал себя так плохо, Сусанна… да и вообще с тех пор я немного не в себе.
– Тогда тебе следует сходить к доктору.
– Обязательно. Сразу же, как только мы вернемся домой.
Я отдала мужу кошелек.
– Как ты думаешь, зачем им понадобилось нападать на тебя, если не с целью ограбления? – спросила я с недоумением.
– Значит, их целью все же было ограбление.
– Почему же тогда они ничего не взяли?
– Возможно, были удивлены.
– А зачем оттаскивать тебя в хижину и запирать там?
– Кто же может знать мотивы поступков этих негодяев? В любом случае я рад, что кошелек нашелся. Мне он всегда очень нравился.
Он взял его у меня и бросил на стул. Монеты звякнули. Обри рассмеялся и сказал:
– Итак, я богаче, чем думал!
– Мне надо закончить с укладыванием, – сказала я и ушла в комнату.
Меня одолевали невеселые мысли. Но как хорошо, что скоро мы будем дома!
Храм сатаны
Как только мы пересекли Ла-Манш и на горизонте показались очертания знаменитых белых утесов, ко мне, казалось, вернулось чувство реальности. То, что произошло той ночью, несомненно, явилось результатом удара по голове, который Обри получил от бандитов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133