“Если Зубцов обнаружит Лею, он ее заберет для опытов”, - окончательно пробуждая Володю, прозвучало в его голове. Владимир, спавший сегодня в одежде, порывисто поднялся и, отперев дверь, обнаружил Лею калачиком свернувшейся на ковре, головой на подушке. Она не спала, видимо, тоже проснувшись от трезвона в дверь. Володя вдруг понял, что он не обучил девушку таким необходимым в этом мире словам, как смерть, боль, эксперимент, вскрытие, и потому сразу не нашелся, как именно построить для девушки угрожающую фразу, чтобы она не издавала ни звука. Экспромт - ведь времени для раздумий просто не было - получился понятным для Леи и весьма пугающим.
- Лея нет говорить, - сказал Володя, - Лея говорить - Лея еда.
И Владимир, чтобы покрепче напугать пленницу, многозначительно клацнул на нее зубами. По тому, как стремительно сошел сонный румянец с лица девушки, Володя понял, что Лея поняла каннибальский смысл его косноязыкой дикарской угрозы и будет тиха, как мышь. А тут девушка подняла на Володю полный трепета взгляд и тихонько ответила:
- Да. Лея нет говорить.
- Да, - откликнулся Володя и неплотно, не запирая, прикрыл дверь в ее комнату - у Зубцова наверняка возникнут подозрения, если он увидит, чте она заперта на шпингалет. Ведь вход в комнату с Леей на ковре был прямо напротив уличной двери, до которой Володя наконец-то добрался сквозь серенады неугомонного звонка. Заглянув в “глазок”, Владимир увидел полковника Зубцова, за спиной которого был здоровенный рюкзак. Володя отворил дверь, и партизанский командир вошел внутрь, широко улыбаясь и с порога протягивая Владимиру руку для рукопожатия. Казалось, он вовсе не насторожился столь долгим неотпиранием ему двери, лишь по-деловому бросив вместо приветствия краткое:
- Отдыхал?
Володя же в ответ лишь кивнул, напуская на себя чуть более сонный, чем на самом деле, вид. Зубцов скользнул взглядом по двери в комнату и, не разуваясь и не раздеваясь, прошествовал прямиком на кухню. А там на столе стояли две чашки, одна из них была пустой, а в другой, в той, из которой неудачно отхлебнула Лея, а потом, чтобы успокоить пленницу, отпил и сам Володя, кофе было больше половины.
- Кофейком балуешься? - спросил Зубцов, с интересом глядя на Владимира.
- Да, - откликнулся Володя.
- А чего чашки две? - поинтересовался Юрий Васильевич, и взгляд его стал пристальным и пронзительным, хотя губы продолжали хранить добродушную улыбку.
- Да соседка вчера заходила, - как можно натуральнее отозвался Володя, зевнув для убедительности.
- А почему она кофе не допила? - продолжил допрос полковник. - Не любит, что ли, она у тебя кофе?
- Это я кофе не выпил, - соврал Владимир, сохраняя отстранение-честное выражение глаз. - Я, - добавил он, - кофе редко пью и вчера налил себе так, за компанию. А пить даже не собирался.
Зубцов, судя по всему, удовлетворенный объяснениями Володи, сел за стол и с наслаждением, смакуя, допил чашку холодного напитка.
- Неплохой кофе, - одобрил он. - А у тебя что, роман, что ли, намечается, с соседкою той, что ты на нее такой дефицитный продукт переводишь, который сам пить стесняешься?
- Ну, что-то вроде того... - замялся Володя.
- Молодец, - одобрил полковник. - Мужик - он и на войне мужик, так?
И Зубцов, подмигнув Владимиру и не ожидая даже ответа от застенчиво улыбавшегося собеседника, пошел в коридор и, к облегчению Володи, испугавшегося, что он заглянет в комнату, вернулся оттуда со своим рюкзаком.
- Здравствуй, Дедушка Мороз, борода из ваты, - сказал он, высыпая на пол принесенные для Владимира дары.
- Это тебе на месяц, - добавил он.
Там было немало. Пять пакетов риса, по килограмму каждый; две пачки геркулеса; пять пакетов растворимого пюре; две литровые бутыли с подсолнечным маслом, двухсотграммовая пачка масла сливочного; два килограмма опостылевшей, но так спасавшей его последний голодный месяц гречки; и даже пятнадцать банок тушенки, которую Зубцов, хорошо осознавая ее ценность, не поленился выстроить на полу в цепочку, чтобы Володе легче было посчитать банки. И - Володя аж присвистнул - стограммовая жестяная банка кофе. И три пачки сигарет без фильтра “Прима”. Увидев их, Володя, даже смущенный немного такой щедростью, сказал:
- Да я вообще-то не курю.
- Ну и молодец, - пожал плечами Зубцов. - Стало быть, выменяешь на рынке на что-нибудь дельное. Верно?
- Ну да, - согласился Владимир.
- Молодец, - отозвался Зубцов. - Чистая работа. Я отчего-то в тебе и не сомневался. А кстати, - вдруг добавил он, и в глазах его вновь включилась рентгеновская установка, - почему у тебя с патрульным некомплект вышел?
- Какой некомплект? - промямлил Володя, чувствуя, как внутри у него все не по-хорошему холодеет. - Это что голова-то отдельно?
- Да нет, голова замечательная, тут все о'кей, - не приглушая свойств взора и улыбаясь так по-доброму, сказал Юра. - А пистолетик плазмометный, ты его куда дел?
- Ах, это... - с заметным облегчением отозвался Володя и направился побыстрее в коридор, опасаясь теперь того, как бы Зубцов не обнаружил, что пистолетов два, - ведь они оба лежали в карманах Володиной кожаной куртки. Вернувшись на кухню, Володя протянул полковнику - рукоятью вперед - один из плазменных пистолетов.
- Умница, - похвалил Зубцов. - Ну, хватит тут тебе жратвы на месяц?
- Конечно, - кивнул Володя.
- Ну, тогда прости, старик, я побежал. Дела, понимаешь.
И Володя, пожав жесткую сухую руку своего командира, задумчиво запер за ним дверь. Да уж, было тут от чего задуматься...
Глава 15
ПРЕДАТЕЛЬ
Через два дня пленница уже великолепно изъяснялась по-русски, тщательно выясняя у своего тюремщика значение впервые услышанных ею слов, с первого раза включая их в свой активный словарный запас. Она по-прежнему была связана и категорически отказалась снять свой защитный костюм. Владимир поинтересовался у девушки, не жарко ли ей. Та же лишь усмехнулась, ответив, что в костюме ей в самый раз. Когда Владимир уходил, он включал Лее что-нибудь из своей видеотеки - хоть роскошный видеомагнитофон и покинул его квартиру, будучи обменянным на гречку, но старенький, чуть ли не прошлого столетия выпуска, видеоплеер, как ни странно, все еще пахал помаленьку и сносно крутил себе бобины видеокассет. Володя ставил Лее что попало - вплоть до эротики и фильмов ужасов. Когда же дело дошло до древнего, но вновь востребованного публикой из-за эпопеи со сквирлами фильма “Чужие”, девушка спросила у Володи после просмотра:
- Владимир, скажи мне, когда земляне столкнулись с подобными тварями? Мы, кажется, облетели куда как больше населенных и безлюдных планет, но нигде не встречали ничего подобного.
Володя, изумившись столь детской наивности, неожиданной для офицера захватчиков, ответил:
- Лея, ты что, не поняла, что это художественный фильм?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
- Лея нет говорить, - сказал Володя, - Лея говорить - Лея еда.
И Владимир, чтобы покрепче напугать пленницу, многозначительно клацнул на нее зубами. По тому, как стремительно сошел сонный румянец с лица девушки, Володя понял, что Лея поняла каннибальский смысл его косноязыкой дикарской угрозы и будет тиха, как мышь. А тут девушка подняла на Володю полный трепета взгляд и тихонько ответила:
- Да. Лея нет говорить.
- Да, - откликнулся Володя и неплотно, не запирая, прикрыл дверь в ее комнату - у Зубцова наверняка возникнут подозрения, если он увидит, чте она заперта на шпингалет. Ведь вход в комнату с Леей на ковре был прямо напротив уличной двери, до которой Володя наконец-то добрался сквозь серенады неугомонного звонка. Заглянув в “глазок”, Владимир увидел полковника Зубцова, за спиной которого был здоровенный рюкзак. Володя отворил дверь, и партизанский командир вошел внутрь, широко улыбаясь и с порога протягивая Владимиру руку для рукопожатия. Казалось, он вовсе не насторожился столь долгим неотпиранием ему двери, лишь по-деловому бросив вместо приветствия краткое:
- Отдыхал?
Володя же в ответ лишь кивнул, напуская на себя чуть более сонный, чем на самом деле, вид. Зубцов скользнул взглядом по двери в комнату и, не разуваясь и не раздеваясь, прошествовал прямиком на кухню. А там на столе стояли две чашки, одна из них была пустой, а в другой, в той, из которой неудачно отхлебнула Лея, а потом, чтобы успокоить пленницу, отпил и сам Володя, кофе было больше половины.
- Кофейком балуешься? - спросил Зубцов, с интересом глядя на Владимира.
- Да, - откликнулся Володя.
- А чего чашки две? - поинтересовался Юрий Васильевич, и взгляд его стал пристальным и пронзительным, хотя губы продолжали хранить добродушную улыбку.
- Да соседка вчера заходила, - как можно натуральнее отозвался Володя, зевнув для убедительности.
- А почему она кофе не допила? - продолжил допрос полковник. - Не любит, что ли, она у тебя кофе?
- Это я кофе не выпил, - соврал Владимир, сохраняя отстранение-честное выражение глаз. - Я, - добавил он, - кофе редко пью и вчера налил себе так, за компанию. А пить даже не собирался.
Зубцов, судя по всему, удовлетворенный объяснениями Володи, сел за стол и с наслаждением, смакуя, допил чашку холодного напитка.
- Неплохой кофе, - одобрил он. - А у тебя что, роман, что ли, намечается, с соседкою той, что ты на нее такой дефицитный продукт переводишь, который сам пить стесняешься?
- Ну, что-то вроде того... - замялся Володя.
- Молодец, - одобрил полковник. - Мужик - он и на войне мужик, так?
И Зубцов, подмигнув Владимиру и не ожидая даже ответа от застенчиво улыбавшегося собеседника, пошел в коридор и, к облегчению Володи, испугавшегося, что он заглянет в комнату, вернулся оттуда со своим рюкзаком.
- Здравствуй, Дедушка Мороз, борода из ваты, - сказал он, высыпая на пол принесенные для Владимира дары.
- Это тебе на месяц, - добавил он.
Там было немало. Пять пакетов риса, по килограмму каждый; две пачки геркулеса; пять пакетов растворимого пюре; две литровые бутыли с подсолнечным маслом, двухсотграммовая пачка масла сливочного; два килограмма опостылевшей, но так спасавшей его последний голодный месяц гречки; и даже пятнадцать банок тушенки, которую Зубцов, хорошо осознавая ее ценность, не поленился выстроить на полу в цепочку, чтобы Володе легче было посчитать банки. И - Володя аж присвистнул - стограммовая жестяная банка кофе. И три пачки сигарет без фильтра “Прима”. Увидев их, Володя, даже смущенный немного такой щедростью, сказал:
- Да я вообще-то не курю.
- Ну и молодец, - пожал плечами Зубцов. - Стало быть, выменяешь на рынке на что-нибудь дельное. Верно?
- Ну да, - согласился Владимир.
- Молодец, - отозвался Зубцов. - Чистая работа. Я отчего-то в тебе и не сомневался. А кстати, - вдруг добавил он, и в глазах его вновь включилась рентгеновская установка, - почему у тебя с патрульным некомплект вышел?
- Какой некомплект? - промямлил Володя, чувствуя, как внутри у него все не по-хорошему холодеет. - Это что голова-то отдельно?
- Да нет, голова замечательная, тут все о'кей, - не приглушая свойств взора и улыбаясь так по-доброму, сказал Юра. - А пистолетик плазмометный, ты его куда дел?
- Ах, это... - с заметным облегчением отозвался Володя и направился побыстрее в коридор, опасаясь теперь того, как бы Зубцов не обнаружил, что пистолетов два, - ведь они оба лежали в карманах Володиной кожаной куртки. Вернувшись на кухню, Володя протянул полковнику - рукоятью вперед - один из плазменных пистолетов.
- Умница, - похвалил Зубцов. - Ну, хватит тут тебе жратвы на месяц?
- Конечно, - кивнул Володя.
- Ну, тогда прости, старик, я побежал. Дела, понимаешь.
И Володя, пожав жесткую сухую руку своего командира, задумчиво запер за ним дверь. Да уж, было тут от чего задуматься...
Глава 15
ПРЕДАТЕЛЬ
Через два дня пленница уже великолепно изъяснялась по-русски, тщательно выясняя у своего тюремщика значение впервые услышанных ею слов, с первого раза включая их в свой активный словарный запас. Она по-прежнему была связана и категорически отказалась снять свой защитный костюм. Владимир поинтересовался у девушки, не жарко ли ей. Та же лишь усмехнулась, ответив, что в костюме ей в самый раз. Когда Владимир уходил, он включал Лее что-нибудь из своей видеотеки - хоть роскошный видеомагнитофон и покинул его квартиру, будучи обменянным на гречку, но старенький, чуть ли не прошлого столетия выпуска, видеоплеер, как ни странно, все еще пахал помаленьку и сносно крутил себе бобины видеокассет. Володя ставил Лее что попало - вплоть до эротики и фильмов ужасов. Когда же дело дошло до древнего, но вновь востребованного публикой из-за эпопеи со сквирлами фильма “Чужие”, девушка спросила у Володи после просмотра:
- Владимир, скажи мне, когда земляне столкнулись с подобными тварями? Мы, кажется, облетели куда как больше населенных и безлюдных планет, но нигде не встречали ничего подобного.
Володя, изумившись столь детской наивности, неожиданной для офицера захватчиков, ответил:
- Лея, ты что, не поняла, что это художественный фильм?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126