Елена же сказала, что не хочет тупеть А еще через час Володя, оценив интеллект собеседницы, мог бы спросить ее в лицо, не пересмотрела ли она их в детстве, - Лена бы скорее всего даже не обнаружила подвоха, - если бы она не заинтересовала его как мужчину. Она была обычной, в меру статной, в меру кормленой, простой молодой женщиной, не производившей впечатления излишне целомудренной и неприступной. От нее при первой же встрече явственно разило алкоголем, а это всегда резко повышает шансы желающего попытать счастья на личном фронте мужчины. Договорились встретиться на следующий день. Собакой Володи был великолепный тигровый боксер Родион, пса девушки звали Шторм, а по породе он был догом. Собаки - друзья человека и в личных делах. Посетителям собачьих площадок проще простого договариваться о первом свидании, не краснея.
На другой день Владимир угостил Лену пивом, через день - джин-тоником. Шторм был не развязан, так и остался то есть мальчиком. Родион же имел уже потомство от осчастливленных им сук. На Владимира произвела самое тяжелое впечатление вязка собак, в которой он участвовал. По иронии судьбы, со стороны невесты Родиона, которую звали Фаина, в вязке участвовала хозяйка, муж которой столь не вовремя отлучился. Помогая собакам насладиться любовью, они сперва сняли с себя свитера. Потом, запарившись, помогая Родиону разобраться, где у девочки голова, а где хвост, сняли рубашки. Объясняя тому же Родиону, где у его невесты, которую он таки должен был сделать женою, перед, а где зад, несчастные хозяева взмокли, и футболки у них где прижимались к телу, а где избыточно открывали его. В общем, когда собаки кончили свое нехитрое дело, хозяева устали куда больше, чем собаки, а Володе перед сном всю неделю мерещились неуклюже соударяющиеся собачьи тела. И тут Владимир, рассказавший Лене на третий день знакомства вышеприведенную историю подробно и в лицах, услышал, как девушка, заслушавшаяся собачьей эротики, сама задышала чаще, будто от возбуждения... А потом, прощаясь, подарила ему короткий, но емкий и яркий, пропитанный джин-тоником первый поцелуй. А сегодня - ровно через неделю, Володя подсчитал - наконец-то благосклонно откликнулась на прозрачные предложения кавалера заглянуть к нему в гости или подняться к ней. Формально в любви они не объяснялись, но и этот момент был не за горами - Володя думал лишь, когда именно ему выдохнуть прямо в возбужденное Лениво лицо жаркую обветренную фразу “Я люблю тебя!”, как пароль, служащий пропуском в самые близкие отношения. Он знал, что это очень пошло, но согласитесь - любовь же не падает с неба. А эта вот синица, чья грудь сейчас разбухала и твердела, сладостно млея в сжавшей ее ладони Владимира, ну чем она была хуже того далекого, гипотетического, для многих и вовсе недостижимого журавля, который в небе? Краешком сознания Володя вспомнил свое пустое, глупое и далекое детское “честное слово”, что он женится лишь на той женщине, с которой готов будет прожить всю жизнь. Но ведь Владимир не только не собирался вступать с Леной в брак, но и не давал ей вовсе никаких, даже косвенных обещаний. В общем-то, даже воспоминание о далекой клятве, данной самому себе в день, когда Володин отец сбежал от Володиной мамы, лишь на малое мгновение коснулось измененного алкоголем сознания молодого человека. Ведь тем-то и ценно вино, что обыкновенно позволяет нам не думать о том, о чем думать бы не хотелось. А уж в чем Володя был уверен на 100 процентов, так это в том, что с этой женщиной он через каких-нибудь четверть часа будет практиковаться в физиологии размножения высших млекопитающих, доселе известной ему лишь по институтскому курсу - ведь он же как-никак был биологом. Вот и тогда Володя, с одной стороны, очертя голову растворялся в распаляющих ласках, а с другой, холодным и отстраненным взором ученого фиксировал изменения ритмов перемешивающихся, растворяющихся друг в друге страстных дыханий, чуть кисловатых от белого вина.
В мирной жизни люди всегда в чем-то убеждены, будто они сами располагают собою. А спустя какую-то маленькую минуту Владимир уже ни о чем не будет знать наверняка, заранее. В чем, скажите, может быть по-настоящему уверен человек, живущий на территории, оккупированной безжалостным врагом! “Сейчас”, - подумал Владимир, решившись осторожно, в первый раз как бы случайно, скользнуть рукою подружке в трусики - и не ошибся. Именно, именно сейчас. В тот самый миг. Началась Эпоха Оккупации, навсегда черным пятном омрачившая и без нее, увы, не слишком светлую историю Земли. Елена так никогда и не узнала, что по иронии судьбы именно в это мгновение Владимир решился уже на самые интимные ласки, которых она, собственно, и ждала от него сладостно долго и томительно.
Оглушительная вспышка звука - будто медный таз ударили молотом прямо над их диваном, и он теперь, словно знаменем, колыхался на ветру. Именно такое сравнение пришло тогда в пьяную от вина и обжигающих игр с нетрезвой подружкой голову Владимира. В тот же миг Володя резко и непроизвольно выдернул свою руку из джинсов Елены, куда он было проник, потеснив невесомый животик девушки, через верх, и вот теперь они сидели, как напуганные дети, вовсе не помышлял о блудной похоти, которой они предались бы в ближайшие же минуты. Прильнув к окну, несостоявшиеся любовники увидели летающую тарелку. Володя почему-то с первой секунды понял, что это не Силлур. Союзники так не прилетают. Так прилетают захватчики. По площади перед домом Елены, залитым веселым оранжевым светом фонарей и рекламой ближайших супермаркетов, весело бегал юркий броневичок, расстреливая всех, кто не успел скрыться. Он был слишком игрушечным на вид - ну не танк, а старый “Фольксваген”, ну или там “Москвич”, и оттого как-то противоестественно было смотреть, как этот танчик из мультфильма про солдатиков расстреливает из гротескного количества бортовых пушек простых и вполне реальных людей, в общем-то, соседей Лены и Владимира, живущих, живших то есть, в прилегающих к площади дворах. Как же Володя радовался потом, что отвез, словно по наитию, своего Родиона на дачу к маме как раз вчера; сегодня Владимир решился прийти на поле без собаки, подчеркивая именно романтический, а не бытовой характер их встречи. А вот Шторм, увы, так ненавидевший незнакомцев, на свою беду, остался.
Пока же броневичок по спирали объезжал площадь, а за ним, пугающе правильной, если смотреть с 12-го этажа, спиралью высыпались штурмовики. Отсюда не было видно, что они в звериных масках, но все равно было очень страшно. Володя выглянул вниз и увидел, как черные люди заходят в подъезд дома напротив. “Как у детишек: “Девочка, девочка, выключи радио, черные перчатки ищут твой дом”, - мелькнуло в голове у Володи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
На другой день Владимир угостил Лену пивом, через день - джин-тоником. Шторм был не развязан, так и остался то есть мальчиком. Родион же имел уже потомство от осчастливленных им сук. На Владимира произвела самое тяжелое впечатление вязка собак, в которой он участвовал. По иронии судьбы, со стороны невесты Родиона, которую звали Фаина, в вязке участвовала хозяйка, муж которой столь не вовремя отлучился. Помогая собакам насладиться любовью, они сперва сняли с себя свитера. Потом, запарившись, помогая Родиону разобраться, где у девочки голова, а где хвост, сняли рубашки. Объясняя тому же Родиону, где у его невесты, которую он таки должен был сделать женою, перед, а где зад, несчастные хозяева взмокли, и футболки у них где прижимались к телу, а где избыточно открывали его. В общем, когда собаки кончили свое нехитрое дело, хозяева устали куда больше, чем собаки, а Володе перед сном всю неделю мерещились неуклюже соударяющиеся собачьи тела. И тут Владимир, рассказавший Лене на третий день знакомства вышеприведенную историю подробно и в лицах, услышал, как девушка, заслушавшаяся собачьей эротики, сама задышала чаще, будто от возбуждения... А потом, прощаясь, подарила ему короткий, но емкий и яркий, пропитанный джин-тоником первый поцелуй. А сегодня - ровно через неделю, Володя подсчитал - наконец-то благосклонно откликнулась на прозрачные предложения кавалера заглянуть к нему в гости или подняться к ней. Формально в любви они не объяснялись, но и этот момент был не за горами - Володя думал лишь, когда именно ему выдохнуть прямо в возбужденное Лениво лицо жаркую обветренную фразу “Я люблю тебя!”, как пароль, служащий пропуском в самые близкие отношения. Он знал, что это очень пошло, но согласитесь - любовь же не падает с неба. А эта вот синица, чья грудь сейчас разбухала и твердела, сладостно млея в сжавшей ее ладони Владимира, ну чем она была хуже того далекого, гипотетического, для многих и вовсе недостижимого журавля, который в небе? Краешком сознания Володя вспомнил свое пустое, глупое и далекое детское “честное слово”, что он женится лишь на той женщине, с которой готов будет прожить всю жизнь. Но ведь Владимир не только не собирался вступать с Леной в брак, но и не давал ей вовсе никаких, даже косвенных обещаний. В общем-то, даже воспоминание о далекой клятве, данной самому себе в день, когда Володин отец сбежал от Володиной мамы, лишь на малое мгновение коснулось измененного алкоголем сознания молодого человека. Ведь тем-то и ценно вино, что обыкновенно позволяет нам не думать о том, о чем думать бы не хотелось. А уж в чем Володя был уверен на 100 процентов, так это в том, что с этой женщиной он через каких-нибудь четверть часа будет практиковаться в физиологии размножения высших млекопитающих, доселе известной ему лишь по институтскому курсу - ведь он же как-никак был биологом. Вот и тогда Володя, с одной стороны, очертя голову растворялся в распаляющих ласках, а с другой, холодным и отстраненным взором ученого фиксировал изменения ритмов перемешивающихся, растворяющихся друг в друге страстных дыханий, чуть кисловатых от белого вина.
В мирной жизни люди всегда в чем-то убеждены, будто они сами располагают собою. А спустя какую-то маленькую минуту Владимир уже ни о чем не будет знать наверняка, заранее. В чем, скажите, может быть по-настоящему уверен человек, живущий на территории, оккупированной безжалостным врагом! “Сейчас”, - подумал Владимир, решившись осторожно, в первый раз как бы случайно, скользнуть рукою подружке в трусики - и не ошибся. Именно, именно сейчас. В тот самый миг. Началась Эпоха Оккупации, навсегда черным пятном омрачившая и без нее, увы, не слишком светлую историю Земли. Елена так никогда и не узнала, что по иронии судьбы именно в это мгновение Владимир решился уже на самые интимные ласки, которых она, собственно, и ждала от него сладостно долго и томительно.
Оглушительная вспышка звука - будто медный таз ударили молотом прямо над их диваном, и он теперь, словно знаменем, колыхался на ветру. Именно такое сравнение пришло тогда в пьяную от вина и обжигающих игр с нетрезвой подружкой голову Владимира. В тот же миг Володя резко и непроизвольно выдернул свою руку из джинсов Елены, куда он было проник, потеснив невесомый животик девушки, через верх, и вот теперь они сидели, как напуганные дети, вовсе не помышлял о блудной похоти, которой они предались бы в ближайшие же минуты. Прильнув к окну, несостоявшиеся любовники увидели летающую тарелку. Володя почему-то с первой секунды понял, что это не Силлур. Союзники так не прилетают. Так прилетают захватчики. По площади перед домом Елены, залитым веселым оранжевым светом фонарей и рекламой ближайших супермаркетов, весело бегал юркий броневичок, расстреливая всех, кто не успел скрыться. Он был слишком игрушечным на вид - ну не танк, а старый “Фольксваген”, ну или там “Москвич”, и оттого как-то противоестественно было смотреть, как этот танчик из мультфильма про солдатиков расстреливает из гротескного количества бортовых пушек простых и вполне реальных людей, в общем-то, соседей Лены и Владимира, живущих, живших то есть, в прилегающих к площади дворах. Как же Володя радовался потом, что отвез, словно по наитию, своего Родиона на дачу к маме как раз вчера; сегодня Владимир решился прийти на поле без собаки, подчеркивая именно романтический, а не бытовой характер их встречи. А вот Шторм, увы, так ненавидевший незнакомцев, на свою беду, остался.
Пока же броневичок по спирали объезжал площадь, а за ним, пугающе правильной, если смотреть с 12-го этажа, спиралью высыпались штурмовики. Отсюда не было видно, что они в звериных масках, но все равно было очень страшно. Володя выглянул вниз и увидел, как черные люди заходят в подъезд дома напротив. “Как у детишек: “Девочка, девочка, выключи радио, черные перчатки ищут твой дом”, - мелькнуло в голове у Володи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126