Пошел под дождиком к телефону вызывать такси.
«Вавилония» должна была отплыть через полтора часа. Он подумал, что успеет еще заехать в канцелярский магазин, накупить бумаги и магнитофонных кассет, чтобы хватило на долгое плавание через океан.
Радиопередача, посланная с острова Ньюфаундленд
(Тактичные народы)
Несколько лет назад я ездил к своей дочери в Мичиган, на праздник окончания школы. Молодые лица под квадратными шапочками, болтающиеся кисточки, синие средневековые мантии, сгущенный воздух надежд, предвкушений, веры в грядущий успех – все это пробудило горько-сладостные воспоминания о собственной юности. Я с умилением слушал прощальные, напутственные речи наставников и думал, что в банальностях, произносимых в подобных ситуациях, есть свое неповторимое очарование.
Потом на трибуну поднялась женщина, имя которой было напечатано в программке крупнее всех других. Говорилось, что дирекция школы пригласила эту знаменитую участницу многих международных комиссий, съездов, совещаний, чтобы она могла рассказать о недавно созданной ею организации «За тактичное поведение народов».
Речь этой женщины никак нельзя было назвать банальной.
– Представьте себе, что вы пригласили гостей на обед, – начала докладчица. – И вдруг обнаруживаете, что среди них есть человек, здоровье которого сильно расшатано. Мало того – этот человек обожает привлекать к себе внимание рассказами о своих болезнях. Вы с тревогой замечаете, что он распускает галстук и расстегивает ворот рубашки, чтобы показать соседям по столу свежую сыпь у себя на шее. Потом широко открывает рот, чтобы они могли увидеть язву под языком. Вот задрал рубашку и выставил на всеобщее обозрение катетеры, выведенные у него из живота, и бутылочку, в которую стекает вонючая жидкость из больной печени. Вот начал раскладывать на столе рентгеновские снимки опухоли на почке, вот дает пощупать отросток на неправильно сросшемся пальце, вот комментирует анализы мочи и кала.
Стали бы вы терпеть подобного гостя? Пригласили бы его снова в свой дом?
Не думаю. Ибо такт есть абсолютно необходимое условие нормальных человеческих отношений. Мы требуем его от окружающих нас людей. Мы не хотим, чтобы нам подсовывали под нос вырванный зуб, гангренозную ступню, пораженное саркомой плечо.
Но почему же не требуем мы того же самого от окружающих нас народов?
Когда мы видим на экранах своих телевизоров падающих под пулями демонстрантов, сброшенный в пропасть автобус, облепленные мухами лица изможденных матерей, избитых в кровь парламентариев, разве не ощущаем мы в груди болезненный импульс? Разве не остается у нас после этого чувство, что кто-то незваный бестактно вторгся в наше существование, в наш уютный дом, огорчил нас и лишил возможности наслаждаться жизнью и гнаться за счастьем – возможности, обещанной нам конституцией?
Нет, мы не должны обвинять наших журналистов, наших теле– и кинооператоров в том, что они подсовывают нам мучительные сцены, собираемые ими по всему миру. Разве обвиняем мы свой глаз в том, что он увидел все мерзкие болячки нашего бестактного гостя? Ни в коем случае. Журналисты выполняют свое предназначение точно так же, как наши глаза и уши – свое. Ответственность должна целиком лежать на бестактных народах, допускающих журналистов увидеть их раны.
Вспомните, сколько лет мучили нас зрелищем своих бед народы Юго-Восточной Азии. Как мы страдали от видa обожженных напалмом детей, горящих деревень, бредущих по дорогам стариков, воющих от голода животных. И как улучшили свои манеры эти народы за последние десять лет! Они скромно удалились с наших глаз и с наших экранов, прикрыли свои язвы. Конечно, мы знаем, что жизнь там не сахар, что болезни прогрессируют и что сотни тысяч пытаются бежать и тонут в океане. Но наши объективы не видят их захлебывающихся ртов – вот что главное. Вот что я называю тактичностью.
Говорят, что там изгнали из городов всех жителей, отправили их в голое поле, где миллионы умерли от голода. Говорят, что многим помогали умереть, натягивая на голову голубенький пластиковый мешочек и затягивая тесемки. Но наши телевизоры – наши глаза – ни разу не потревожили нас этим отвратительным зрелищем.
Очень достойно, воспитанно, в духе своих тысячелетних традиций вел себя самый многочисленный народ на земле. И как отвратителен был поступок калифорнийского профессора, попытавшегося рассказать нам об абортах на восьмом месяце, которые он видел там. Правы были его американские коллеги, с позором изгнавшие бестактного из своей среды. К сожалению, в последнее время в этой стране замечаются тенденции приоткрывать пошире двери для наших журналистов, выставлять напоказ тягостные и неприятные моменты жизни. Но будем надеяться, что этому положат конец.
«Вторжение в дом», «вторжение в личную жизнь» – в век телевизора и радио мы должны пересмотреть эти понятия. Безногий погонщик мулов, подорвавшийся на мине в далеких горах и показанный мне на экране телевизора, огорчает меня так же сильно, как если бы он вломился в мою дверь. Поэтому я имею право принять меры защиты.
Я бесконечно уважаю албанцев. Кто, когда видел на своем экране замученного или голодающего албанца? Никто. Очень улучшили свое поведение страны Африки. Только на юге нашим журналистам дано еще разгуливать почти свободно и совать свои безжалостные объективы вплотную к ранам и ожогам. (Вспомним хотя бы автомобильные шины, горящие на шеях живых людей!) Но надо надеяться, что вскоре с этим будет покончено и весь континент станет образцом тактичности.
Докладчица провела подробный обзор других стран и континентов, сравнивая их между собой. В конце же она несколько отвлеклась от темы и рассказала о небольшом народе – чемпионе тактичности. По политическим или по каким-то иным тактичным причинам она не стала называть этот народ. Пояснила только, что он населяет долину, окруженную горами. Жизнь там течет благополучная, мирная и изобильная, так что прятать этому народу нечего. Тактичность его проявляется в другом. Если жители этой страны слышат, что где-то, у другого народа, совершаются жестокие дела, они сразу просят свое правительство порвать с той страной всякие отношения, чтобы – не дай Бог – не оказаться виноватыми в творимых там жестокостях.
В последние годы идея непротивления злу насилием все больше проникает в сознание этого народа. Всюду сооружаются памятники Толстому и Ганди. К сожалению, соседи злоупотребляют этими настроениями, собираются в банды и спускаются с окрестных гор для грабежей и убийств. Тактичные жители не оказывают нападающим никакого сопротивления. Нет, они борются с этим злом – но борются по-своему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
«Вавилония» должна была отплыть через полтора часа. Он подумал, что успеет еще заехать в канцелярский магазин, накупить бумаги и магнитофонных кассет, чтобы хватило на долгое плавание через океан.
Радиопередача, посланная с острова Ньюфаундленд
(Тактичные народы)
Несколько лет назад я ездил к своей дочери в Мичиган, на праздник окончания школы. Молодые лица под квадратными шапочками, болтающиеся кисточки, синие средневековые мантии, сгущенный воздух надежд, предвкушений, веры в грядущий успех – все это пробудило горько-сладостные воспоминания о собственной юности. Я с умилением слушал прощальные, напутственные речи наставников и думал, что в банальностях, произносимых в подобных ситуациях, есть свое неповторимое очарование.
Потом на трибуну поднялась женщина, имя которой было напечатано в программке крупнее всех других. Говорилось, что дирекция школы пригласила эту знаменитую участницу многих международных комиссий, съездов, совещаний, чтобы она могла рассказать о недавно созданной ею организации «За тактичное поведение народов».
Речь этой женщины никак нельзя было назвать банальной.
– Представьте себе, что вы пригласили гостей на обед, – начала докладчица. – И вдруг обнаруживаете, что среди них есть человек, здоровье которого сильно расшатано. Мало того – этот человек обожает привлекать к себе внимание рассказами о своих болезнях. Вы с тревогой замечаете, что он распускает галстук и расстегивает ворот рубашки, чтобы показать соседям по столу свежую сыпь у себя на шее. Потом широко открывает рот, чтобы они могли увидеть язву под языком. Вот задрал рубашку и выставил на всеобщее обозрение катетеры, выведенные у него из живота, и бутылочку, в которую стекает вонючая жидкость из больной печени. Вот начал раскладывать на столе рентгеновские снимки опухоли на почке, вот дает пощупать отросток на неправильно сросшемся пальце, вот комментирует анализы мочи и кала.
Стали бы вы терпеть подобного гостя? Пригласили бы его снова в свой дом?
Не думаю. Ибо такт есть абсолютно необходимое условие нормальных человеческих отношений. Мы требуем его от окружающих нас людей. Мы не хотим, чтобы нам подсовывали под нос вырванный зуб, гангренозную ступню, пораженное саркомой плечо.
Но почему же не требуем мы того же самого от окружающих нас народов?
Когда мы видим на экранах своих телевизоров падающих под пулями демонстрантов, сброшенный в пропасть автобус, облепленные мухами лица изможденных матерей, избитых в кровь парламентариев, разве не ощущаем мы в груди болезненный импульс? Разве не остается у нас после этого чувство, что кто-то незваный бестактно вторгся в наше существование, в наш уютный дом, огорчил нас и лишил возможности наслаждаться жизнью и гнаться за счастьем – возможности, обещанной нам конституцией?
Нет, мы не должны обвинять наших журналистов, наших теле– и кинооператоров в том, что они подсовывают нам мучительные сцены, собираемые ими по всему миру. Разве обвиняем мы свой глаз в том, что он увидел все мерзкие болячки нашего бестактного гостя? Ни в коем случае. Журналисты выполняют свое предназначение точно так же, как наши глаза и уши – свое. Ответственность должна целиком лежать на бестактных народах, допускающих журналистов увидеть их раны.
Вспомните, сколько лет мучили нас зрелищем своих бед народы Юго-Восточной Азии. Как мы страдали от видa обожженных напалмом детей, горящих деревень, бредущих по дорогам стариков, воющих от голода животных. И как улучшили свои манеры эти народы за последние десять лет! Они скромно удалились с наших глаз и с наших экранов, прикрыли свои язвы. Конечно, мы знаем, что жизнь там не сахар, что болезни прогрессируют и что сотни тысяч пытаются бежать и тонут в океане. Но наши объективы не видят их захлебывающихся ртов – вот что главное. Вот что я называю тактичностью.
Говорят, что там изгнали из городов всех жителей, отправили их в голое поле, где миллионы умерли от голода. Говорят, что многим помогали умереть, натягивая на голову голубенький пластиковый мешочек и затягивая тесемки. Но наши телевизоры – наши глаза – ни разу не потревожили нас этим отвратительным зрелищем.
Очень достойно, воспитанно, в духе своих тысячелетних традиций вел себя самый многочисленный народ на земле. И как отвратителен был поступок калифорнийского профессора, попытавшегося рассказать нам об абортах на восьмом месяце, которые он видел там. Правы были его американские коллеги, с позором изгнавшие бестактного из своей среды. К сожалению, в последнее время в этой стране замечаются тенденции приоткрывать пошире двери для наших журналистов, выставлять напоказ тягостные и неприятные моменты жизни. Но будем надеяться, что этому положат конец.
«Вторжение в дом», «вторжение в личную жизнь» – в век телевизора и радио мы должны пересмотреть эти понятия. Безногий погонщик мулов, подорвавшийся на мине в далеких горах и показанный мне на экране телевизора, огорчает меня так же сильно, как если бы он вломился в мою дверь. Поэтому я имею право принять меры защиты.
Я бесконечно уважаю албанцев. Кто, когда видел на своем экране замученного или голодающего албанца? Никто. Очень улучшили свое поведение страны Африки. Только на юге нашим журналистам дано еще разгуливать почти свободно и совать свои безжалостные объективы вплотную к ранам и ожогам. (Вспомним хотя бы автомобильные шины, горящие на шеях живых людей!) Но надо надеяться, что вскоре с этим будет покончено и весь континент станет образцом тактичности.
Докладчица провела подробный обзор других стран и континентов, сравнивая их между собой. В конце же она несколько отвлеклась от темы и рассказала о небольшом народе – чемпионе тактичности. По политическим или по каким-то иным тактичным причинам она не стала называть этот народ. Пояснила только, что он населяет долину, окруженную горами. Жизнь там течет благополучная, мирная и изобильная, так что прятать этому народу нечего. Тактичность его проявляется в другом. Если жители этой страны слышат, что где-то, у другого народа, совершаются жестокие дела, они сразу просят свое правительство порвать с той страной всякие отношения, чтобы – не дай Бог – не оказаться виноватыми в творимых там жестокостях.
В последние годы идея непротивления злу насилием все больше проникает в сознание этого народа. Всюду сооружаются памятники Толстому и Ганди. К сожалению, соседи злоупотребляют этими настроениями, собираются в банды и спускаются с окрестных гор для грабежей и убийств. Тактичные жители не оказывают нападающим никакого сопротивления. Нет, они борются с этим злом – но борются по-своему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142