Вот и прекрасно: наконец-то удалось избавиться от этой взбалмошной особы с ее вечными приступами ревности и ненависти. Он почти убедил себя в том, что все складывается как нельзя лучше. Почти…
30
Дождавшись второй недели января, Эбби отправилась к врачу, чтобы окончательно удостовериться в том, что беременна. Ранее она сказала об этом Доби, который едва не тронулся от радости. Он тут же настоял, чтобы они вместе отправились к Бэбс и Бену поведать им чудесную новость. Наблюдать, как Доби взахлеб рассказывает о свалившемся на него счастье, было выше ее сил. И Эбби при первой же возможности улизнула из гостиной на кухню, сказав, что хочет сварить кофе.
Вскоре туда же вошел Бен.
– Тебе нездоровится?
– Я прекрасно себя чувствую, – раздраженно буркнула она. От непрекращающихся расспросов о ее самочувствии впору было сойти с ума. Доби уже почти доконал ее разговорами на эту тему, и вот теперь снова. Как раз в этот момент из гостиной донесся торжествующий смех мужа, что разозлило Эбби еще больше. – Ишь заливается… Вот уж никогда не подумала бы, что он будет так счастлив и горд, узнав эту новость.
– Но разве не прекрасно, когда у тебя ребенок?
– Прекрасно. Только он ведет себя так, словно этот ребенок от него. Счастливый папаша…
– Но ты ведь, кажется, сама хотела, чтобы он был уверен в этом.
Оцепенев при этих словах на долю секунды, Эбби тут же снова деловито загремела крышкой кофейника.
– Да…
Ее внезапно пронзила мысль, а как бы Маккрей отреагировал на известие о том, что ему предстоит стать отцом. Интересно, лучился бы он от радости так же, как Доби? Впрочем, узнать ответ на этот вопрос ей не суждено. Потому что Маккрей никогда ничего не узнает. Она решила, что так будет лучше – и для нее, и для ребенка.
* * *
Ночью Эбби, не смыкая глаз, лежала на двуспальной кровати спиной к Доби. Ей было известно, что и он не спит. Сейчас он был похож на маленького мальчика, который накануне Рождества лежит с замирающим от счастья сердцем в своей постельке, боясь закрыть глаза, чтобы не проспать прихода Санта-Клауса с подарками. Эбби почувствовала, как под ее боком прогнулся матрас. Доби повернулся к ней. Его рука легла на одеяло поверх ее плеча.
– Пожалуйста, Доби, не сейчас. Я так устала. – Сама мысль о том, что он будет домогаться от нее нежности, была невыносима.
– Знаю, милая. Я как раз думаю о том, что отныне тебе надо как можно меньше утомляться.
– Да… – Сейчас она вовсе не была расположена к разговору. Во всяком случае, о ребенке.
– Я уже сказал твоей матери, чтобы она подыскала кого-нибудь другого вместо тебя помогать ей с устройством всех этих вечеров, потому что тебе это скоро будет не под силу.
Ее словно кипятком ошпарило. Резко повернувшись на другой бок, Эбби уставилась в темноту, стараясь разглядеть лицо Доби.
– Что ты сказал?!
Со дня женитьбы он то и дело намекал, что отныне ей вовсе не обязательно работать. Теперь, когда Эбби стала его женой, она вполне могла сидеть дома, заниматься стряпней и создавать ему уют. А он бы давал ей деньги, необходимые на всякие траты. Зная его прижимистость, Эбби прекрасно представляла себе, что это будут за деньги. До сих пор она редко удосуживалась отвечать на его слова, полагая, что со временем он смирится с тем, что его жена не намерена бросать работу.
– Я сказал ей, что ты больше не можешь работать на износ, бегая туда-сюда до глубокой ночи. Теперь тебе в первую очередь нужен отдых. Кстати, позвони-ка завтра владельцам лошадей – пусть их забирают.
– Да ни за что в жизни! До выставки в Скоттсдейле остается меньше трех недель, а я пообещала двум владельцам, что представлю на ней их лошадей. Это же одна из самых крупных выставок арабских коней во всей стране! Я к ней так долго готовилась: место в конюшне зарезервировано, взносы за участие уплачены, прицеп для транспортировки готов… Да если бы даже я и могла сейчас найти себе достойную замену, то не стала бы этого делать!
– Ты что же, собираешься отправиться на две недели в Аризону, а меня одного тут оставить? Ты же моя жена! – Даже в темноте было видно, как его лоб избороздила складка недоверия.
– Да, собираюсь! И ты прекрасно знал о моих планах, – с нажимом напомнила она ему. – Можешь поехать со мной. – Правда, она сильно сомневалась, что Доби решится бросить свою ферму на столь долгое время. Да и денег на поездку наверняка пожалеет.
– Но подумай, у тебя же ребенок в животе. А ты собираешься трястись на этих лошадях.
– Во-первых, Доби Хикс, я никогда не трясусь. А во-вторых, я не собираюсь отказываться от лошадей – ни я, ни моя мать. Советую тебе это хорошенько запомнить.
– Я же о тебе думаю. Тебе нужно дома сидеть и как следует о себе заботиться, – не сдавался он.
– Не стану я сидеть! – горячо возразила она. – Я нормальная, здоровая женщина, которая всего лишь забеременела. Это не болезнь. Неужели не понятно, Доби? Нормальные физические нагрузки, нормальное питание – и все будет в порядке. Так мне врач сказал. И пока он не запретит мне этого, я буду работать! Да я с ума сойду, осатанею просто сидеть день-деньской на твоей ферме! – Это было чистой правдой, но ей вовсе не хотелось высказываться в столь резкой форме. – К тому же подумай о Бене. Лошади – это его заработок. У него нет других источников дохода.
– Для него всегда найдется работа на моей ферме.
Эбби знала, что Бен ни за что не согласится на это.
– Если он не сможет работать с лошадьми, то наверняка умрет. Они – его жизнь, точно так же, как твоя ферма – для тебя.
Доби перевернулся на спину и уставился в обитый тканью потолок. Исходящее от него раздражение было почти осязаемо.
– Не понимаю я тебя иной раз, Эбби. Ей-богу, не понимаю! – сокрушенно пробубнил он. – Подумай только, что люди скажут. Моя жена – и работает! Таскается по всей стране…
– А мне плевать на то, что они скажут. Я буду работать – и точка! И хватит прений по этому вопросу! – Повернувшись на бок, Эбби взбила подушку, положила ее под голову и решительно зажмурилась. Когда же муж попытался сказать что-то еще, она отрезала: – Спокойной ночи, Доби.
* * *
И все же проблема не была исчерпана до конца. Она стала источником непрекращающихся споров между супругами. Как-то раз Доби напомнил ей, что именно он хозяин фермы, и если он не хочет, чтобы здесь были лошади, то их не будет. На что Эбби быстро ответила, что его подпись стоит под официальным соглашением, в соответствии с которым она арендует коровник с прилегающей хозяйственной территорией и пастбищем. И если по истечении срока соглашения через семь месяцев он решит не возобновлять договор об аренде, то она найдет кого-нибудь другого, кто приютит ее вместе с лошадьми.
Когда же Доби затронул больной вопрос о заказах на устройство званых вечеров, она тут же спросила, откуда, по его мнению, ей взять денег на весеннюю случку Ривербриз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
30
Дождавшись второй недели января, Эбби отправилась к врачу, чтобы окончательно удостовериться в том, что беременна. Ранее она сказала об этом Доби, который едва не тронулся от радости. Он тут же настоял, чтобы они вместе отправились к Бэбс и Бену поведать им чудесную новость. Наблюдать, как Доби взахлеб рассказывает о свалившемся на него счастье, было выше ее сил. И Эбби при первой же возможности улизнула из гостиной на кухню, сказав, что хочет сварить кофе.
Вскоре туда же вошел Бен.
– Тебе нездоровится?
– Я прекрасно себя чувствую, – раздраженно буркнула она. От непрекращающихся расспросов о ее самочувствии впору было сойти с ума. Доби уже почти доконал ее разговорами на эту тему, и вот теперь снова. Как раз в этот момент из гостиной донесся торжествующий смех мужа, что разозлило Эбби еще больше. – Ишь заливается… Вот уж никогда не подумала бы, что он будет так счастлив и горд, узнав эту новость.
– Но разве не прекрасно, когда у тебя ребенок?
– Прекрасно. Только он ведет себя так, словно этот ребенок от него. Счастливый папаша…
– Но ты ведь, кажется, сама хотела, чтобы он был уверен в этом.
Оцепенев при этих словах на долю секунды, Эбби тут же снова деловито загремела крышкой кофейника.
– Да…
Ее внезапно пронзила мысль, а как бы Маккрей отреагировал на известие о том, что ему предстоит стать отцом. Интересно, лучился бы он от радости так же, как Доби? Впрочем, узнать ответ на этот вопрос ей не суждено. Потому что Маккрей никогда ничего не узнает. Она решила, что так будет лучше – и для нее, и для ребенка.
* * *
Ночью Эбби, не смыкая глаз, лежала на двуспальной кровати спиной к Доби. Ей было известно, что и он не спит. Сейчас он был похож на маленького мальчика, который накануне Рождества лежит с замирающим от счастья сердцем в своей постельке, боясь закрыть глаза, чтобы не проспать прихода Санта-Клауса с подарками. Эбби почувствовала, как под ее боком прогнулся матрас. Доби повернулся к ней. Его рука легла на одеяло поверх ее плеча.
– Пожалуйста, Доби, не сейчас. Я так устала. – Сама мысль о том, что он будет домогаться от нее нежности, была невыносима.
– Знаю, милая. Я как раз думаю о том, что отныне тебе надо как можно меньше утомляться.
– Да… – Сейчас она вовсе не была расположена к разговору. Во всяком случае, о ребенке.
– Я уже сказал твоей матери, чтобы она подыскала кого-нибудь другого вместо тебя помогать ей с устройством всех этих вечеров, потому что тебе это скоро будет не под силу.
Ее словно кипятком ошпарило. Резко повернувшись на другой бок, Эбби уставилась в темноту, стараясь разглядеть лицо Доби.
– Что ты сказал?!
Со дня женитьбы он то и дело намекал, что отныне ей вовсе не обязательно работать. Теперь, когда Эбби стала его женой, она вполне могла сидеть дома, заниматься стряпней и создавать ему уют. А он бы давал ей деньги, необходимые на всякие траты. Зная его прижимистость, Эбби прекрасно представляла себе, что это будут за деньги. До сих пор она редко удосуживалась отвечать на его слова, полагая, что со временем он смирится с тем, что его жена не намерена бросать работу.
– Я сказал ей, что ты больше не можешь работать на износ, бегая туда-сюда до глубокой ночи. Теперь тебе в первую очередь нужен отдых. Кстати, позвони-ка завтра владельцам лошадей – пусть их забирают.
– Да ни за что в жизни! До выставки в Скоттсдейле остается меньше трех недель, а я пообещала двум владельцам, что представлю на ней их лошадей. Это же одна из самых крупных выставок арабских коней во всей стране! Я к ней так долго готовилась: место в конюшне зарезервировано, взносы за участие уплачены, прицеп для транспортировки готов… Да если бы даже я и могла сейчас найти себе достойную замену, то не стала бы этого делать!
– Ты что же, собираешься отправиться на две недели в Аризону, а меня одного тут оставить? Ты же моя жена! – Даже в темноте было видно, как его лоб избороздила складка недоверия.
– Да, собираюсь! И ты прекрасно знал о моих планах, – с нажимом напомнила она ему. – Можешь поехать со мной. – Правда, она сильно сомневалась, что Доби решится бросить свою ферму на столь долгое время. Да и денег на поездку наверняка пожалеет.
– Но подумай, у тебя же ребенок в животе. А ты собираешься трястись на этих лошадях.
– Во-первых, Доби Хикс, я никогда не трясусь. А во-вторых, я не собираюсь отказываться от лошадей – ни я, ни моя мать. Советую тебе это хорошенько запомнить.
– Я же о тебе думаю. Тебе нужно дома сидеть и как следует о себе заботиться, – не сдавался он.
– Не стану я сидеть! – горячо возразила она. – Я нормальная, здоровая женщина, которая всего лишь забеременела. Это не болезнь. Неужели не понятно, Доби? Нормальные физические нагрузки, нормальное питание – и все будет в порядке. Так мне врач сказал. И пока он не запретит мне этого, я буду работать! Да я с ума сойду, осатанею просто сидеть день-деньской на твоей ферме! – Это было чистой правдой, но ей вовсе не хотелось высказываться в столь резкой форме. – К тому же подумай о Бене. Лошади – это его заработок. У него нет других источников дохода.
– Для него всегда найдется работа на моей ферме.
Эбби знала, что Бен ни за что не согласится на это.
– Если он не сможет работать с лошадьми, то наверняка умрет. Они – его жизнь, точно так же, как твоя ферма – для тебя.
Доби перевернулся на спину и уставился в обитый тканью потолок. Исходящее от него раздражение было почти осязаемо.
– Не понимаю я тебя иной раз, Эбби. Ей-богу, не понимаю! – сокрушенно пробубнил он. – Подумай только, что люди скажут. Моя жена – и работает! Таскается по всей стране…
– А мне плевать на то, что они скажут. Я буду работать – и точка! И хватит прений по этому вопросу! – Повернувшись на бок, Эбби взбила подушку, положила ее под голову и решительно зажмурилась. Когда же муж попытался сказать что-то еще, она отрезала: – Спокойной ночи, Доби.
* * *
И все же проблема не была исчерпана до конца. Она стала источником непрекращающихся споров между супругами. Как-то раз Доби напомнил ей, что именно он хозяин фермы, и если он не хочет, чтобы здесь были лошади, то их не будет. На что Эбби быстро ответила, что его подпись стоит под официальным соглашением, в соответствии с которым она арендует коровник с прилегающей хозяйственной территорией и пастбищем. И если по истечении срока соглашения через семь месяцев он решит не возобновлять договор об аренде, то она найдет кого-нибудь другого, кто приютит ее вместе с лошадьми.
Когда же Доби затронул больной вопрос о заказах на устройство званых вечеров, она тут же спросила, откуда, по его мнению, ей взять денег на весеннюю случку Ривербриз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156