– Тогда шевелитесь, – велел он, подталкивая Эбби к степенькам.
Чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за поручень. Мышцы в плече и левую руку пронзила острая боль. Когда ей удалось восстановить равновесие, Маккрея рядом уже не было. Все люди, находившиеся на платформе, видели, как бесцеремонно ее вышвырнули вон! Кипя от обиды, Эбби проделала остаток пути бегом.
Оказавшись в трейлере, она потерла болевшую руку. Растерянность и обида уступили место возмущению. Стащив сапоги и каску, Эбби швырнула их на письменный стол и принялась мерить шагами комнату, накручивая себя все больше и больше.
Эбби не представляла, сколько времени она провела в трейлере, дожидаясь возвращения Маккрея, знала только, что очень долго. Этого времени ей вполне хватило бы для того, чтобы остыть, но случилось обратное: когда Маккрей распахнул дверь и вошел в вагончик, она уже просто кипела от ярости. Не успел он захлопнуть за собой дверь, как она, подобно взбешенной фурии, напустилась на него:
– Кто вы, черт побери, такой, чтобы обращаться со мной подобным образом!
Маккрей выглядел уставшим. Его рубашка вымокла от пота и украсилась большими темными пятнами на груди и под мышками, но Эбби ничего этого не замечала.
– Вам там нечего было делать, – пробормотал он, протискиваясь мимо Эбби и даже не глядя на нее.
– А откуда мне это было знать! – Она шла следом за ним, разговаривая с его спиной. Он же снял каску и пропустил пальцы сквозь влажные от пота темные волосы. – Вы мне ничего не объяснили, а потом вышвырнули, словно назойливого котенка.
Маккрей резко обернулся и посмотрел ей в глаза.
– Вы что, черт возьми, не слышали, что сказал Пит? У нас случился «пинок»!
– У вас случился «пинок». – Сейчас Эбби сама с удовольствием отвесила бы пинка этому грубияну. – А вам случайно не пришло в голову, что я не имела ни малейшего представления, что это за штука? И до сих пор не имею. Вы потрудились объяснить мне, что это такое? Нет. Вы…
– Ага, значит, вы хотите получить еще один урок нефтяного дела? Хорошо, милая. Так вот, «пинок» в нефтяной скважине предшествует выбросу. Вы когда-нибудь наблюдали нефтяной выброс?
Ошеломленная этим простым объяснением и осознав, какая опасность грозила всем им, Эбби немного остыла.
– Нет, но я много слышала об этом, – с немалой долей смущения откликнулась она.
– Она слышала! – с нескрываемым сарказмом передразнил ее Маккрей. – А вот я видел, дорогуша! И должен вам сообщить, что это не самое приятное зрелище. Ведь никогда не знаешь, что там находится, в этой дыре, – газ, нефть или еще какая-нибудь дрянь. А возможно – все вместе. И никогда не подозреваешь, под каким давлением все это находится. Не знаешь, то ли сейчас рванет так, что и тебя, и твою буровую вышку забросит на небеса, то ли из скважины вырвется огненный смерч. Возможно, когда я прогнал вас с платформы, вы стояли на пороховом погребе.
– Вот еще, – огрызнулась Эбби. – Ничего ведь не произошло.
– Ничего не произошло, – сквозь зубы повторил вслед за ней Маккрей. Неожиданно Эбби ощутила, что его руки больно сжимают ей горло. Она была слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться. – Мне бы следовало…
«…Свернуть тебе шею», – именно такое продолжение ожидала услышать женщина, но в этот момент Маккрей внезапно с силой прижался к ее губам и стал терзать их грубым поцелуем. Эбби окончательно утратила способность двигаться и крепко зажмурилась. После нескольких нескончаемых секунд давление на ее рот ослабло. Задыхаясь, с неистово бьющимся сердцем, Эбби, словно парализованная, ждала, когда же он ее отпустит, однако его губы по-прежнему оставались рядом – теплые и неподвижные, они замерли, едва касаясь ее рта. Осторожно приоткрыв глаза, она опасливо взглянула на него. Маккрей тоже смотрел на нее, однако ярость в его взгляде уступила место какому-то непонятному огоньку, от которого Эбби испытала еще большее беспокойство.
В следующую секунду он отпустил ее, отступил назад и, повернувшись к ней спиной, тяжело вздохнул.
– Следует ли мне извиниться? – нехотя спросил Маккрей.
– Только в том случае, если вы и впрямь испытываете в этом потребность.
– Хорошо. – Он развернулся вокруг своей оси и посмотрел ей в глаза. – Я никогда не говорю то, чего не думаю. Возможно, тот способ, с помощью которого я выдворил вас с буровой платформы, был не самым вежливым, зато оказался эффективным. Вы не можете с этим не согласиться. Я не мог позволить себе терять время на длинные объяснения. Что же касается этого поцелуя…
– Это был не поцелуй.
– Может, и так, – согласился он. – Однако в данной ситуации вам не понравилось бы ничего из того, что я мог сделать. А у меня и без того хватает проблем, чтобы еще выслушивать возмущенные речи, вызванные вашим проклятым невежеством и задетой гордостью. А теперь, надеюсь, вы простите меня, если я вас покину. У меня много работы.
Он отвернулся и открыл один из железных ящиков с папками. Эбби, будто слепая, пошла к двери. Она была оглушена всем услышанным и чувствовала себя полностью разбитой. А ведь во всем был виноват он один!
12
Пораженная богатым убранством пентхауса, Рейчел озиралась по сторонам. Просторная комната была выдержана в пастельных тонах серого, персикового и кремового цветов. Она словно сошла со страниц дорогого журнала, посвященного декоративному искусству. Все здесь было симметрично и гармонировало друг с другом. Ничто не выпирало и не бросалось в глаза. Комната была сама элегантность и достоинство.
Взгляд Рейчел привлекло большое окно, выходившее на город. Она подошла к нему и стала наслаждаться закатной панорамой Хьюстона. В облицованных стеклом башнях отражались золотые краски заката и тусклые огни первых зажегшихся на улицах фонарей.
– Ну как, нравится? – раздался из-за ее плеча голос Лейна.
– Просто дух захватывает! – Она обернулась и наградила его улыбкой. – Наверное, приятно видеть Хьюстон у своих ног?
– Вот насчет этого не знаю, – ответил Лейн.
Его скромность была искренней. За те несколько раз, что они виделись, Рейчел поняла, что эта была одна из неотъемлемых черт его характера. Сейчас ей не верилось, что они встречаются всего в третий раз, включая их первую встречу на похоронах. Рейчел казалось, что она знакома с этим человеком всю жизнь. Ее восхищала исходившая от него спокойная уверенность. Ей нравилось в нем буквально все. Временами Рейчел даже начинала опасаться, что он нравится ей слишком сильно.
– Вы так добры ко мне, Лейн. – Рейчел боялась, что неправильно истолковывает эту доброту, возлагая на нее чересчур большие надежды.
– По отношению к красивой женщине несложно быть добрым, Рейчел. Поймите меня правильно: я пригласил вас поужинать со мной вовсе не из чувства долга по отношению к вашему отцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156