На них никто не смотрит, их никто не берет.
– Я знаю, сама когда-то была замухрышкой, пока не попала в гламурную тусовку, – кивнула Эсмеральда. – Я думала, что если стану знаменитой, меня все будут любить. А оказалось наоборот – меня все ненавидят.
– Любовь и ненависть есть одно и то же, – констатировал Гималайский. – Мне недавно один парень жаловался, что он ненавидит весь мир и не может никого полюбить. Я ему долго объяснял, что его ненависть к миру – это просто доступное ему на данном уровне развития проявление любви ко Вселенной.
– И он вас понял? – спросила Эсмеральда.
– Нет, конечно, – рассмеялся Гималайский. – Поэтому я могу сказать тебе то же самое – то, что ты принимаешь за ненависть, на самом деле есть любовь. То есть, ты добилась своего – тебя все любят. Просто мир так устроен, что любовь кажется человеку чем-то постыдным. Это касается всех людей без исключения. Когда человек кого-то любит, ему кажется, что это стыдно, что если он будет выражать свою любовь, его высмеют, смешают с дерьмом. Поэтому большая часть людей выражает свою любовь в виде ненависти. Ведь ненавидеть кого-то – это так приятно! И всегда найдется другой лузер, готовый поддержать тебя в твоей ненависти. Разве нет?
– Интересно вы мыслите, – кивнула Эсмеральда. – Да, я и сама что-то такое замечала, но никак не могла сформулировать.
– Вот для этого я тут и сижу, – усмехнулся Гималайский. – Чтобы помогать людям осознать то, чего они выразить не могут. Но мы даже не начали обсуждать твои проблемы.
– Как?.. – удивилась Эсмеральда.
– Погоди, не спорь, – сказал Гималайский. – Мы обсудили одну стандартную проблему всех публичных людей. Тебя эта проблема касается лишь постольку, поскольку ты тоже публичный человек. Но, чтобы тебе помочь, мне нужно знать не проблемы публичных людей, а ТВОИ проблемы, Лиля.
– Откуда вы знаете мое имя? – удивилась Эсмеральда. – Ах, да, Марианна сказала.
– Не угадала, – улыбнулся Гималайский. – Просто я знаю все. Ну что, какая твоя главная проблема, Лиля?
Эсмеральда задумалась. С минуту они просидели в молчании. Звучал Karunesh.
– Одиночество, – наконец сказала Эсмеральда. – Не то, что обычно называют публичным одиночеством, а мое личное одиночество. Может быть, дело в том, что я никого не могу полюбить. У меня, конечно, было много мужчин…
– С каких пор четыре – это много? – со смехом спросил Гималайский.
– Знаете, у меня возникло желание схватить эту вазу и швырнуть ее вам в голову, – призналась Эсмеральда. – Не знаю, где вы узнали такие подробности, но пожалуйста, сохраните это в тайне! Даже Марианна не знает. Да что Марианна, этого вообще никто не знает!
– Это знаешь ты, – кивнул Гималайский. – И этого достаточно. Просто я хочу, чтоб ты была предельно честной.
– Итак, теперь вы знаете, что у меня было мало мужчин, – вздохнула Эсмеральда. – И вообще, я не умею с ними… ну, не умею так, как Марианна. Она к любому может прыгнуть в постель, а утром сказать ему: «Прощай навсегда». Я бы так не смогла, даже если бы захотела.
– Значит, ты хочешь найти своего единственного принца? – спросил Гималайский.
– Ну, наверно, да. – тихо сказала Эсмеральда. – Думаете, я полная дура, да?
– Нет, – ответил Гималайский. – «Полной дурой» будет Марианна, если она свяжется с Скачущим Развратником. Хотя, с другой стороны, они идеально подходят друг другу. Но большинство людей осудило бы их именно так. Я вообще никого никогда не сужу. Ни по себе, ни по гламурным брэндам.
– А что, кого-то судят по гламурным брэндам? – удивилась Эсмеральда.
– Ты сама себя судишь по брэндам тех шмоток, что пылятся у тебя в шкафу, – сказал Гималайский.
– Удивительно, как вы умеете так кратко и точно… запустить в самое яблочко! – воскликнула Эсмеральда. – Бьете прямо в душу.
– Если человека никто и никогда не ударит в душу, человек никогда и не узнает, что у него есть душа, – рассмеялся Гималайский. – Кто уж там первым придумал, что души у человека нет? Философ, наверно, какой-то. Нет, я допускаю, что у философов нет души, раз уж они стали философами. Но это не значит, что надо всех по себе мерить. Представления людей о душе совершенно неверны. Душа – это тот нематериальный орган, которым мы чувствуем боль. Свою или чужую. Почему люди так часто говорят, что у них душа болит? И так редко говорят, что душа поет?
– Вообще-то я к вам пришла за ответами, а вы мне такие вопросы задаете, – смутилась Эсмеральда.
– М-да, как говорили в мое время в МГУ, дипломат – это человек, к которому приходишь с вопросом, а уходишь с тремя, – рассмеялся Гималайский.
– У нас не так, – Эсмеральда тоже рассмеялась. –Был в инете такой анекдот: дипломат – это человек, который может так послать вас на ХХХ, что вы с нетерпением будете ожидать путешествия.
– Ну, прямо Пелевин, – вздохнул Гималайский. – «Знает ли бог, что чувствуют души, которые он послал на…» Бог-то может и не знает, а я точно знаю, что они чувствуют. Сейчас опять Филиппок приезжал… Очень сложная душа у человека. Ладно, Лиля, вернемся к твоему принцу на белом коне. Каким ты его себе представляешь?
– В смысле? – удивилась Эсмеральда. – Ну, принц он и есть принц!
– А что для тебя главное в принце? – уточнил Гималайский. – Чтоб он тебя любил, или чтоб у него обязательно конь был? Как там… «если б я имел коня, это был бы номер, если б конь имел меня, я б, наверно, помер».
– Нет, без коня, в принципе, можно обойтись, – рассмеялась Эсмеральда. – Ну, принц… чтобы он меня боготворил!
– Ух ты!!! – Гималайский аж подпрыгнул, чуть не повалив при этом свое кресло. – Ну у тебя и запросы! Ты хоть знаешь, что означает слово «боготворить»?
– Ну, то есть, чтобы он меня на руках носил, – поправилась Эсмеральда.
– Эх, Лиля, слово – как Джек Воробей, выпустишь его – и лови потом! – рассмеялся Гималайский. – Даю краткую справку. Слово «боготворить» переводится как «создавать бога». Знаешь, как богов создают?
– ???
– И нечего на меня так смотреть, как баран на новые ворота, – сказал Гималайский. – Думаешь, я просто так интересуюсь шоу-бизнесом, собираю биографии звезд, продюсеров и интересные факты из их жизни? Создание бога в древние времена было… в переводе на современный язык, это был хороший пиар некоего нематериального образа. То есть, например, Джеймс Бонд и римский бог войны Марс – это примерно одно и то же. По крайней мере, с точки зрения технологий создания. Есть некий собирательный образ положительного героя-разрушителя, присутствующий в сознании людей. Хороший криэйтор конкретизирует этот образ, придумав для героя имя и подобрав внешность. Как Джеймса Бонда играли несколько разных актеров, так и у древних богов было множество ипостасей. И у каждой из этих ипостасей были свои поклонники. И между ними иногда разгоралась лютая вражда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Я знаю, сама когда-то была замухрышкой, пока не попала в гламурную тусовку, – кивнула Эсмеральда. – Я думала, что если стану знаменитой, меня все будут любить. А оказалось наоборот – меня все ненавидят.
– Любовь и ненависть есть одно и то же, – констатировал Гималайский. – Мне недавно один парень жаловался, что он ненавидит весь мир и не может никого полюбить. Я ему долго объяснял, что его ненависть к миру – это просто доступное ему на данном уровне развития проявление любви ко Вселенной.
– И он вас понял? – спросила Эсмеральда.
– Нет, конечно, – рассмеялся Гималайский. – Поэтому я могу сказать тебе то же самое – то, что ты принимаешь за ненависть, на самом деле есть любовь. То есть, ты добилась своего – тебя все любят. Просто мир так устроен, что любовь кажется человеку чем-то постыдным. Это касается всех людей без исключения. Когда человек кого-то любит, ему кажется, что это стыдно, что если он будет выражать свою любовь, его высмеют, смешают с дерьмом. Поэтому большая часть людей выражает свою любовь в виде ненависти. Ведь ненавидеть кого-то – это так приятно! И всегда найдется другой лузер, готовый поддержать тебя в твоей ненависти. Разве нет?
– Интересно вы мыслите, – кивнула Эсмеральда. – Да, я и сама что-то такое замечала, но никак не могла сформулировать.
– Вот для этого я тут и сижу, – усмехнулся Гималайский. – Чтобы помогать людям осознать то, чего они выразить не могут. Но мы даже не начали обсуждать твои проблемы.
– Как?.. – удивилась Эсмеральда.
– Погоди, не спорь, – сказал Гималайский. – Мы обсудили одну стандартную проблему всех публичных людей. Тебя эта проблема касается лишь постольку, поскольку ты тоже публичный человек. Но, чтобы тебе помочь, мне нужно знать не проблемы публичных людей, а ТВОИ проблемы, Лиля.
– Откуда вы знаете мое имя? – удивилась Эсмеральда. – Ах, да, Марианна сказала.
– Не угадала, – улыбнулся Гималайский. – Просто я знаю все. Ну что, какая твоя главная проблема, Лиля?
Эсмеральда задумалась. С минуту они просидели в молчании. Звучал Karunesh.
– Одиночество, – наконец сказала Эсмеральда. – Не то, что обычно называют публичным одиночеством, а мое личное одиночество. Может быть, дело в том, что я никого не могу полюбить. У меня, конечно, было много мужчин…
– С каких пор четыре – это много? – со смехом спросил Гималайский.
– Знаете, у меня возникло желание схватить эту вазу и швырнуть ее вам в голову, – призналась Эсмеральда. – Не знаю, где вы узнали такие подробности, но пожалуйста, сохраните это в тайне! Даже Марианна не знает. Да что Марианна, этого вообще никто не знает!
– Это знаешь ты, – кивнул Гималайский. – И этого достаточно. Просто я хочу, чтоб ты была предельно честной.
– Итак, теперь вы знаете, что у меня было мало мужчин, – вздохнула Эсмеральда. – И вообще, я не умею с ними… ну, не умею так, как Марианна. Она к любому может прыгнуть в постель, а утром сказать ему: «Прощай навсегда». Я бы так не смогла, даже если бы захотела.
– Значит, ты хочешь найти своего единственного принца? – спросил Гималайский.
– Ну, наверно, да. – тихо сказала Эсмеральда. – Думаете, я полная дура, да?
– Нет, – ответил Гималайский. – «Полной дурой» будет Марианна, если она свяжется с Скачущим Развратником. Хотя, с другой стороны, они идеально подходят друг другу. Но большинство людей осудило бы их именно так. Я вообще никого никогда не сужу. Ни по себе, ни по гламурным брэндам.
– А что, кого-то судят по гламурным брэндам? – удивилась Эсмеральда.
– Ты сама себя судишь по брэндам тех шмоток, что пылятся у тебя в шкафу, – сказал Гималайский.
– Удивительно, как вы умеете так кратко и точно… запустить в самое яблочко! – воскликнула Эсмеральда. – Бьете прямо в душу.
– Если человека никто и никогда не ударит в душу, человек никогда и не узнает, что у него есть душа, – рассмеялся Гималайский. – Кто уж там первым придумал, что души у человека нет? Философ, наверно, какой-то. Нет, я допускаю, что у философов нет души, раз уж они стали философами. Но это не значит, что надо всех по себе мерить. Представления людей о душе совершенно неверны. Душа – это тот нематериальный орган, которым мы чувствуем боль. Свою или чужую. Почему люди так часто говорят, что у них душа болит? И так редко говорят, что душа поет?
– Вообще-то я к вам пришла за ответами, а вы мне такие вопросы задаете, – смутилась Эсмеральда.
– М-да, как говорили в мое время в МГУ, дипломат – это человек, к которому приходишь с вопросом, а уходишь с тремя, – рассмеялся Гималайский.
– У нас не так, – Эсмеральда тоже рассмеялась. –Был в инете такой анекдот: дипломат – это человек, который может так послать вас на ХХХ, что вы с нетерпением будете ожидать путешествия.
– Ну, прямо Пелевин, – вздохнул Гималайский. – «Знает ли бог, что чувствуют души, которые он послал на…» Бог-то может и не знает, а я точно знаю, что они чувствуют. Сейчас опять Филиппок приезжал… Очень сложная душа у человека. Ладно, Лиля, вернемся к твоему принцу на белом коне. Каким ты его себе представляешь?
– В смысле? – удивилась Эсмеральда. – Ну, принц он и есть принц!
– А что для тебя главное в принце? – уточнил Гималайский. – Чтоб он тебя любил, или чтоб у него обязательно конь был? Как там… «если б я имел коня, это был бы номер, если б конь имел меня, я б, наверно, помер».
– Нет, без коня, в принципе, можно обойтись, – рассмеялась Эсмеральда. – Ну, принц… чтобы он меня боготворил!
– Ух ты!!! – Гималайский аж подпрыгнул, чуть не повалив при этом свое кресло. – Ну у тебя и запросы! Ты хоть знаешь, что означает слово «боготворить»?
– Ну, то есть, чтобы он меня на руках носил, – поправилась Эсмеральда.
– Эх, Лиля, слово – как Джек Воробей, выпустишь его – и лови потом! – рассмеялся Гималайский. – Даю краткую справку. Слово «боготворить» переводится как «создавать бога». Знаешь, как богов создают?
– ???
– И нечего на меня так смотреть, как баран на новые ворота, – сказал Гималайский. – Думаешь, я просто так интересуюсь шоу-бизнесом, собираю биографии звезд, продюсеров и интересные факты из их жизни? Создание бога в древние времена было… в переводе на современный язык, это был хороший пиар некоего нематериального образа. То есть, например, Джеймс Бонд и римский бог войны Марс – это примерно одно и то же. По крайней мере, с точки зрения технологий создания. Есть некий собирательный образ положительного героя-разрушителя, присутствующий в сознании людей. Хороший криэйтор конкретизирует этот образ, придумав для героя имя и подобрав внешность. Как Джеймса Бонда играли несколько разных актеров, так и у древних богов было множество ипостасей. И у каждой из этих ипостасей были свои поклонники. И между ними иногда разгоралась лютая вражда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25