Особенности
этого вида доказательств обусловлены следующими двумя факторами. Во-первых,
обвиняемый, как правило, лучше, чем кто-либо другой, осведомлен обо всех
обстоятельствах совершенного преступления. Поэтому он является обладателем
наиболее полной доказательственной информации. Но, с другой стороны,
обвиняемый чаще всего более, чем кто-нибудь, заинтересован в сокрытии этой
информации или ее искажении, поскольку от исхода дела зависит его судьба.
Показания обвиняемого традиционно делятся на два вида - показания, в
которых содержится признание им своей вины (полное или частичное), и
показания, в которых эта вина отрицается. Рассмотрим сначала
доказательственное значение признания обвиняемым своей вины.
Нет, пожалуй, в теории доказательств вопроса более тесно связанного с
гарантиями прав граждан и вообще с положением личности в обществе, чем
проблема значения признания обвиняемым своей вины. Нет также и вопроса,
который не получал бы в различные исторические эпохи столь неодинаковых,
порой диаметрально противоположных решений. На протяжении длительного
времени признание обвиняемым своей вины считалось "царицей доказательств".
Особенно это характерно для инквизиционного процесса. Постулировалось, что
человек не будет признаваться в преступлении, если он его не совершал.
Поэтому, если обвиняемый признавал себя виновным, необходимость в других
доказательствах отпадала. Естественно, все усилия следователей были
направлены на добывание такого признания, причем в средствах для достижения
такой "святой" цели они не ограничивались. Известно, какие совершенные
орудия пыток были созданы в период средневековья. В результате почти все
обвиняемые признавали себя виновными в самых немыслимых преступлениях.
Буржуазные революции в Европе, сломав феодальное судопроизводство с его
формальной теорией доказательств и заменив его более демократичным
буржуазным, отвергли и правило о трактовке признания обвиняемого как о
"царице доказательств". Однако рецидивы этого явления случались и в более
поздние времена. В нашей стране в период сталинских репрессий концепция
"царицы доказательств", особенно применительно к политическим обвинениям,
была возрождена и обоснована А.Я. Вышинским, бывшим в то время Прокурором
СССР и игравшим роль теоретического рупора сталинизма по правовым вопросам.
Он утверждал, что объяснения обвиняемых в такого рода делах неизбежно
приобретают характер и значение основных доказательств, важнейших, решающих
доказательств. Теперь известно, какие методы применялись для получения таких
признаний обвиняемых и, каким тяжелым последствиям они приводили. К
сожалению, и в настоящее время имеют место случаи, когда под воздействием
незаконных методов расследования люди признают себя виновными в
преступлениях, которые не совершали. Однако не только порочные методы
расследования могут повлечь ложный самооговор обвиняемого. Практике известно
немало случаев такого самооговора, сделанного из самых различных побуждений:
с целью взять на себя вину близкого человека, скрыть совершение другого,
более тяжкого преступления, из-за боязни выдать подлинных виновников и др.
Так, обвиняемый, совершивший десяток краж, может признаться еще в одной
краже, совершенной фактически другим лицом, поскольку это на его судьбу
существенно не повлияет: несовершеннолетний обвиняемый может принять на себя
вину взрослого соучастника в убийстве, поскольку к нему не может быть
применена смертная казнь, и т. п. Таким образом, само по себе признание
обвиняемым своей вины, взятое изолированно, еще ничего не означает. Вместе с
тем нельзя недооценивать значения правдивых показаний обвиняемого. Как
указывалось, они могут быть очень ценным источником доказательственной
информации. Получение их значительно облегчает поиски истины, способствует
быстрому раскрытию преступления, всестороннему установлению всех
обстоятельств дела.
В чем же заключается доказательственное значение признания обвиняемого?
Здесь нужно исходить из следующего. Во-первых, доказательственное значение
имеет не сам факт признания обвиняемым своей вины, а конкретная информация
об обстоятельствах совершения преступления, располагать которой может лишь
лицо, причастное к совершению преступления, осведомленное о нем (так
называемая "преступная осведомленность"). Голословное признание обвиняемым
своей вины ( от которого он, кстати, может в любой момент отказаться) без
приведения каких-либо конкретных фактов не может рассматриваться как
доказательство. Например, если обвиняемый заявляет, что он не оспаривает
своей вины, но об обстоятельствах совершения преступления ничего не помнит
ввиду сильного опьянения, то эти показания никакого доказательственного
значения иметь не могут. Доказательством могут служить лишь сведения о
конкретных обстоятельствах совершения преступления.
И во-вторых, эти сведения должны подтверждаться совокупностью собранных
по делу доказательств. Только в этом случае они могут быть положены в основу
обвинения. Такое требование прямо закреплено в уголовно-процессуальном
законе (ч. 2 ст. 77 УПК). Так, если в указанном обвиняемым месте обнаружен
труп или похищенные вещи, описанный им способ проникновения в помещения
совпадает с данными осмотра места происшествия, указанный обвиняемым
механизм нанесения ранений совпадает с выводами эксперта и т. п., то такие
показания обвиняемого приобретают значение неопровержимых доказательств и не
теряют этого значения, даже если обвиняемый впоследствии от них откажется.
Таким образом, доказательством является не факт признания обвиняемым
своей вины, а сообщаемые им сведения, свидетельствующие о его причастности к
совершению преступления и объективно подтверждаемые в ходе проверки.
Признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения
лишь при подтверждении признания совокупностью имеющихся доказательств по
делу (ч. 2 ст. 77 УПК). Закон этим правилом предупреждает от переоценки
значения признания обвиняемым своей вины и указывает на необходимость
располагать совокупностью доказательств, свидетельствующих о достоверности
сведений, сообщенных обвиняемым. Верховный суд СССР в постановлении "О
строгом соблюдении законов при рассмотрении судами уголовных дел" от 18
марта 1963 г. указал, что нельзя основывать вывод о виновности подсудимого
только на его признании, а не на оценке всех доказательств, исследованных во
время судебного разбирательства Это последствия ошибочного взгляда на особое
доказательственное значение признания обвиняемым своей вины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
этого вида доказательств обусловлены следующими двумя факторами. Во-первых,
обвиняемый, как правило, лучше, чем кто-либо другой, осведомлен обо всех
обстоятельствах совершенного преступления. Поэтому он является обладателем
наиболее полной доказательственной информации. Но, с другой стороны,
обвиняемый чаще всего более, чем кто-нибудь, заинтересован в сокрытии этой
информации или ее искажении, поскольку от исхода дела зависит его судьба.
Показания обвиняемого традиционно делятся на два вида - показания, в
которых содержится признание им своей вины (полное или частичное), и
показания, в которых эта вина отрицается. Рассмотрим сначала
доказательственное значение признания обвиняемым своей вины.
Нет, пожалуй, в теории доказательств вопроса более тесно связанного с
гарантиями прав граждан и вообще с положением личности в обществе, чем
проблема значения признания обвиняемым своей вины. Нет также и вопроса,
который не получал бы в различные исторические эпохи столь неодинаковых,
порой диаметрально противоположных решений. На протяжении длительного
времени признание обвиняемым своей вины считалось "царицей доказательств".
Особенно это характерно для инквизиционного процесса. Постулировалось, что
человек не будет признаваться в преступлении, если он его не совершал.
Поэтому, если обвиняемый признавал себя виновным, необходимость в других
доказательствах отпадала. Естественно, все усилия следователей были
направлены на добывание такого признания, причем в средствах для достижения
такой "святой" цели они не ограничивались. Известно, какие совершенные
орудия пыток были созданы в период средневековья. В результате почти все
обвиняемые признавали себя виновными в самых немыслимых преступлениях.
Буржуазные революции в Европе, сломав феодальное судопроизводство с его
формальной теорией доказательств и заменив его более демократичным
буржуазным, отвергли и правило о трактовке признания обвиняемого как о
"царице доказательств". Однако рецидивы этого явления случались и в более
поздние времена. В нашей стране в период сталинских репрессий концепция
"царицы доказательств", особенно применительно к политическим обвинениям,
была возрождена и обоснована А.Я. Вышинским, бывшим в то время Прокурором
СССР и игравшим роль теоретического рупора сталинизма по правовым вопросам.
Он утверждал, что объяснения обвиняемых в такого рода делах неизбежно
приобретают характер и значение основных доказательств, важнейших, решающих
доказательств. Теперь известно, какие методы применялись для получения таких
признаний обвиняемых и, каким тяжелым последствиям они приводили. К
сожалению, и в настоящее время имеют место случаи, когда под воздействием
незаконных методов расследования люди признают себя виновными в
преступлениях, которые не совершали. Однако не только порочные методы
расследования могут повлечь ложный самооговор обвиняемого. Практике известно
немало случаев такого самооговора, сделанного из самых различных побуждений:
с целью взять на себя вину близкого человека, скрыть совершение другого,
более тяжкого преступления, из-за боязни выдать подлинных виновников и др.
Так, обвиняемый, совершивший десяток краж, может признаться еще в одной
краже, совершенной фактически другим лицом, поскольку это на его судьбу
существенно не повлияет: несовершеннолетний обвиняемый может принять на себя
вину взрослого соучастника в убийстве, поскольку к нему не может быть
применена смертная казнь, и т. п. Таким образом, само по себе признание
обвиняемым своей вины, взятое изолированно, еще ничего не означает. Вместе с
тем нельзя недооценивать значения правдивых показаний обвиняемого. Как
указывалось, они могут быть очень ценным источником доказательственной
информации. Получение их значительно облегчает поиски истины, способствует
быстрому раскрытию преступления, всестороннему установлению всех
обстоятельств дела.
В чем же заключается доказательственное значение признания обвиняемого?
Здесь нужно исходить из следующего. Во-первых, доказательственное значение
имеет не сам факт признания обвиняемым своей вины, а конкретная информация
об обстоятельствах совершения преступления, располагать которой может лишь
лицо, причастное к совершению преступления, осведомленное о нем (так
называемая "преступная осведомленность"). Голословное признание обвиняемым
своей вины ( от которого он, кстати, может в любой момент отказаться) без
приведения каких-либо конкретных фактов не может рассматриваться как
доказательство. Например, если обвиняемый заявляет, что он не оспаривает
своей вины, но об обстоятельствах совершения преступления ничего не помнит
ввиду сильного опьянения, то эти показания никакого доказательственного
значения иметь не могут. Доказательством могут служить лишь сведения о
конкретных обстоятельствах совершения преступления.
И во-вторых, эти сведения должны подтверждаться совокупностью собранных
по делу доказательств. Только в этом случае они могут быть положены в основу
обвинения. Такое требование прямо закреплено в уголовно-процессуальном
законе (ч. 2 ст. 77 УПК). Так, если в указанном обвиняемым месте обнаружен
труп или похищенные вещи, описанный им способ проникновения в помещения
совпадает с данными осмотра места происшествия, указанный обвиняемым
механизм нанесения ранений совпадает с выводами эксперта и т. п., то такие
показания обвиняемого приобретают значение неопровержимых доказательств и не
теряют этого значения, даже если обвиняемый впоследствии от них откажется.
Таким образом, доказательством является не факт признания обвиняемым
своей вины, а сообщаемые им сведения, свидетельствующие о его причастности к
совершению преступления и объективно подтверждаемые в ходе проверки.
Признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения
лишь при подтверждении признания совокупностью имеющихся доказательств по
делу (ч. 2 ст. 77 УПК). Закон этим правилом предупреждает от переоценки
значения признания обвиняемым своей вины и указывает на необходимость
располагать совокупностью доказательств, свидетельствующих о достоверности
сведений, сообщенных обвиняемым. Верховный суд СССР в постановлении "О
строгом соблюдении законов при рассмотрении судами уголовных дел" от 18
марта 1963 г. указал, что нельзя основывать вывод о виновности подсудимого
только на его признании, а не на оценке всех доказательств, исследованных во
время судебного разбирательства Это последствия ошибочного взгляда на особое
доказательственное значение признания обвиняемым своей вины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187