что в вас не было ни малейшего сознания своих поступков, ни
даже ощущения своего существования. Где же тут была жизнь? Жизнь дерева, в
лучшем случае жизнь зоофита41, даже не жизнь одушевленного существа и уж,
конечно, не жизнь существа разумного.
52. Жизнь то и дело ускользает от нас, затем она возвращается, но было бы
неверным утверждать, что мы живем непрерывно. Жизнь разумная прерывается
всякий раз, когда теряется сознание. Чем больше таких минут забвения, тем
меньше жизни сознательной, а если нет ничего, кроме таких минут, это и есть
смерть. Чтобы умереть таким образом, не нужно уходить из этой жизни, а
другой смерти, конечно, нет. Смерть в жизни - только и есть смерть.
53. Однако условимся. Когда я говорю: сознание, я подразумеваю не то
идеологическое сознание, на котором построена современная философия, -
простое чувство нашего существования42. Я подразумеваю иное сознание,
благодаря которому мы не только чувствуем, что живем, но и знаем, как мы
живем. Я подразумеваю дарованную нам власть во всякую данную минуту влиять
на минуту грядущую, творить самим свою жизнь, вместо того чтобы предоставить
ее собственному течению, как это делает скотина. Окончательная утрата этого
сознания - вот что убивает безвозвратно, и знаете ли почему? Потому что это
и есть вечное проклятие. Может ли разумное существо навлечь на себя большую
муку, чем небытие?
54. То, что язычники называли мудростью, добродетелью, высшим благом, -
все это мы называем небом.
55. Я очень хорошо знаю, откуда ко мне приходят дурные мысли; одни лишь
сумасшедшие думают, что знают, откуда к ним приходят хорошие43.
56. Христианское милосердие: разум, лишенный способности относиться к
самому себе.
57. Хорошо устроенный ум так же естественно тяготеет к верованию, к
подчинению, как дурно устроенный ум отвергает всякое верование,
сопротивляется всякому подчинению.
57-а. Философ делает из Бога закон, гармонию, вселенную, не знаю что еще;
затем говорит: божество невозможно постигнуть. Думаю, что так. Как я
постигну этого Бога - несвязного, умноженного до бесконечности, разум и
материю одновременно? Но это совсем не тот Бог, который есть сущий44, это
Бог, которого создали вы. Из самой простой идеи вы сделали самую сложную; по
правде говоря, удивительно, что вы не знаете как вбить ее себе в голову.
57-б. Мы знаем лишь небольшую частицу нашего бытия, ту, которая относится
к настоящей жизни; мы хорошо знаем, что оно продолжается гораздо дольше, и
при всем этом - неслыханное дело! - мы хотим постигнуть закон нашего бытия и
во всей его полноте.
58. Пантеист называет мир "Всё"45. Он предполагает его совершенным.
Причину и начало всего он находит во "Всем". Это "Всё" вечно, бесконечно,
разумно, оно охватывает все времена, все пространства. Наконец, все
атрибуты, которые деист находит в боге, пантеист находит в своем "Всё".
Ну, пусть будет так. Система совершенно последовательная и которую можно
строго доказать. Стоит только признать "Всё" - и остальное будет лишь
необходимым выводом из установленного таким образом начала.
Но все это, очевидно, сводится к замене одного слова другим, так что
Спиноза мог быть весьма религиозным и, без сомнения, был таковым; в самом
деле, читая его, поневоле увлекаешься чем-то чрезвычайно благочестивым, что
видно сквозь математическое дерзновение его аргументации и производит тем
большее впечатление, чем менее его ожидаешь.
Впрочем, пантеизм есть во всяком преувеличенном преклонении перед
природой; силясь видеть сознание всюду, превращают все в сознание и таким
образом оказывается, что вся вселенная есть единый великий разум, как у
пантеиста. Посмотрите на Бонне, Палея46 и других.
59. Инстинкт животный и инстинкт человеческий - две совершенно различные
вещи. Первый - это импульс физический, или чувственный; второй - смутное
восприятие разума, которое смешивается с ощущением лишь потому, что оно
смутно, но на самом деле оно совершенно от него отличное. Человек обладает
инстинктом не так, как обладает им животное; это исключало бы разум; он
обладает им свойственным ему одному образом. В человеке инстинкт сам по себе
ничего не определяет; он действует в нем лишь в соединении с его разумом,
энергию которого иногда усиливает, а иногда и ослабляет. У животных инстинкт
является единственной основой всей их активности; именно поэтому власть его
в них так сильна, а в некоторых случаях как будто превосходит даже силу
человеческого разума47.
60. Что нужно для того, чтобы ясно видеть? Не смотреть сквозь самого
себя.
61. Что такое христианство? Наука жизни и смерти48.
62. Что такое общественный порядок? Временное лекарство от временного
недуга.
63. Что делают законодательные, политические, юридические и им подобные
учреждения? Они исправляют зло, ими же вызванное49.
64. Кем стали варвары, разрушители древнего мира? Христианами.
65. Чем сделался бы мир, если бы не пришел Иисус Христос? Ничем.
66. Случалось ли кому-нибудь видеть во сне, что дважды два - пять? Нет.
Зачем же говорить, что во сне мы не пользуемся нашим разумом?
67. Как поступают с мыслью во Франции? Ее высказывают. В Англии? Ее
применяют на практике. В Германии? Ее переваривают. А как поступают с ней у
нас? Никак; и знаете ли, почему?
68. Люди воображают, что находятся в обществе, когда сходятся в городах
или в других огороженных местах. Как будто тесниться один к другому,
сбиваться в кучу, держаться стадом, как бараны, - означает жить в обществе.
69. Лет пять тому назад я встретил во Флоренции человека, который мне
очень понравился50. Я провел с ним только несколько часов; часов, не больше,
правда, очень приятных и очень хороших; и я не сумел еще извлечь из этого
человека всей пользы, которую можно было извлечь. Это был английский
методист, обосновавшийся, кажется, в миссии на юге Франции; но когда я с ним
познакомился, он только что возвратился из Святой земли. В нем было странное
смешение пыла и благочестия, живого интереса к великому предмету своей
заботы - религии, и безразличия, холодности, спокойствия ко всему
остальному. В галереях Италии великие произведения искусства его почти не
трогали, но маленькие саркофаги времен первых веков Церкви особенно его
занимали. Он их рассматривал и размышлял о них с воодушевлением; в них он
видел что-то святое, трогательное и глубоко поучительное, и он погружался в
размышления, которые они у него вызывали. Итак, я провел с этим человеком
лишь несколько часов - время совсем непродолжительное почти мгновение;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
даже ощущения своего существования. Где же тут была жизнь? Жизнь дерева, в
лучшем случае жизнь зоофита41, даже не жизнь одушевленного существа и уж,
конечно, не жизнь существа разумного.
52. Жизнь то и дело ускользает от нас, затем она возвращается, но было бы
неверным утверждать, что мы живем непрерывно. Жизнь разумная прерывается
всякий раз, когда теряется сознание. Чем больше таких минут забвения, тем
меньше жизни сознательной, а если нет ничего, кроме таких минут, это и есть
смерть. Чтобы умереть таким образом, не нужно уходить из этой жизни, а
другой смерти, конечно, нет. Смерть в жизни - только и есть смерть.
53. Однако условимся. Когда я говорю: сознание, я подразумеваю не то
идеологическое сознание, на котором построена современная философия, -
простое чувство нашего существования42. Я подразумеваю иное сознание,
благодаря которому мы не только чувствуем, что живем, но и знаем, как мы
живем. Я подразумеваю дарованную нам власть во всякую данную минуту влиять
на минуту грядущую, творить самим свою жизнь, вместо того чтобы предоставить
ее собственному течению, как это делает скотина. Окончательная утрата этого
сознания - вот что убивает безвозвратно, и знаете ли почему? Потому что это
и есть вечное проклятие. Может ли разумное существо навлечь на себя большую
муку, чем небытие?
54. То, что язычники называли мудростью, добродетелью, высшим благом, -
все это мы называем небом.
55. Я очень хорошо знаю, откуда ко мне приходят дурные мысли; одни лишь
сумасшедшие думают, что знают, откуда к ним приходят хорошие43.
56. Христианское милосердие: разум, лишенный способности относиться к
самому себе.
57. Хорошо устроенный ум так же естественно тяготеет к верованию, к
подчинению, как дурно устроенный ум отвергает всякое верование,
сопротивляется всякому подчинению.
57-а. Философ делает из Бога закон, гармонию, вселенную, не знаю что еще;
затем говорит: божество невозможно постигнуть. Думаю, что так. Как я
постигну этого Бога - несвязного, умноженного до бесконечности, разум и
материю одновременно? Но это совсем не тот Бог, который есть сущий44, это
Бог, которого создали вы. Из самой простой идеи вы сделали самую сложную; по
правде говоря, удивительно, что вы не знаете как вбить ее себе в голову.
57-б. Мы знаем лишь небольшую частицу нашего бытия, ту, которая относится
к настоящей жизни; мы хорошо знаем, что оно продолжается гораздо дольше, и
при всем этом - неслыханное дело! - мы хотим постигнуть закон нашего бытия и
во всей его полноте.
58. Пантеист называет мир "Всё"45. Он предполагает его совершенным.
Причину и начало всего он находит во "Всем". Это "Всё" вечно, бесконечно,
разумно, оно охватывает все времена, все пространства. Наконец, все
атрибуты, которые деист находит в боге, пантеист находит в своем "Всё".
Ну, пусть будет так. Система совершенно последовательная и которую можно
строго доказать. Стоит только признать "Всё" - и остальное будет лишь
необходимым выводом из установленного таким образом начала.
Но все это, очевидно, сводится к замене одного слова другим, так что
Спиноза мог быть весьма религиозным и, без сомнения, был таковым; в самом
деле, читая его, поневоле увлекаешься чем-то чрезвычайно благочестивым, что
видно сквозь математическое дерзновение его аргументации и производит тем
большее впечатление, чем менее его ожидаешь.
Впрочем, пантеизм есть во всяком преувеличенном преклонении перед
природой; силясь видеть сознание всюду, превращают все в сознание и таким
образом оказывается, что вся вселенная есть единый великий разум, как у
пантеиста. Посмотрите на Бонне, Палея46 и других.
59. Инстинкт животный и инстинкт человеческий - две совершенно различные
вещи. Первый - это импульс физический, или чувственный; второй - смутное
восприятие разума, которое смешивается с ощущением лишь потому, что оно
смутно, но на самом деле оно совершенно от него отличное. Человек обладает
инстинктом не так, как обладает им животное; это исключало бы разум; он
обладает им свойственным ему одному образом. В человеке инстинкт сам по себе
ничего не определяет; он действует в нем лишь в соединении с его разумом,
энергию которого иногда усиливает, а иногда и ослабляет. У животных инстинкт
является единственной основой всей их активности; именно поэтому власть его
в них так сильна, а в некоторых случаях как будто превосходит даже силу
человеческого разума47.
60. Что нужно для того, чтобы ясно видеть? Не смотреть сквозь самого
себя.
61. Что такое христианство? Наука жизни и смерти48.
62. Что такое общественный порядок? Временное лекарство от временного
недуга.
63. Что делают законодательные, политические, юридические и им подобные
учреждения? Они исправляют зло, ими же вызванное49.
64. Кем стали варвары, разрушители древнего мира? Христианами.
65. Чем сделался бы мир, если бы не пришел Иисус Христос? Ничем.
66. Случалось ли кому-нибудь видеть во сне, что дважды два - пять? Нет.
Зачем же говорить, что во сне мы не пользуемся нашим разумом?
67. Как поступают с мыслью во Франции? Ее высказывают. В Англии? Ее
применяют на практике. В Германии? Ее переваривают. А как поступают с ней у
нас? Никак; и знаете ли, почему?
68. Люди воображают, что находятся в обществе, когда сходятся в городах
или в других огороженных местах. Как будто тесниться один к другому,
сбиваться в кучу, держаться стадом, как бараны, - означает жить в обществе.
69. Лет пять тому назад я встретил во Флоренции человека, который мне
очень понравился50. Я провел с ним только несколько часов; часов, не больше,
правда, очень приятных и очень хороших; и я не сумел еще извлечь из этого
человека всей пользы, которую можно было извлечь. Это был английский
методист, обосновавшийся, кажется, в миссии на юге Франции; но когда я с ним
познакомился, он только что возвратился из Святой земли. В нем было странное
смешение пыла и благочестия, живого интереса к великому предмету своей
заботы - религии, и безразличия, холодности, спокойствия ко всему
остальному. В галереях Италии великие произведения искусства его почти не
трогали, но маленькие саркофаги времен первых веков Церкви особенно его
занимали. Он их рассматривал и размышлял о них с воодушевлением; в них он
видел что-то святое, трогательное и глубоко поучительное, и он погружался в
размышления, которые они у него вызывали. Итак, я провел с этим человеком
лишь несколько часов - время совсем непродолжительное почти мгновение;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24