Такова правда, которую мы находим у Нибура, у
Гизо34 и др.
42. После того, как много рассказано, остается еще разгадывать. Тогда
множественность событий, хаос фактов исчезает, подчиняясь рассуждению; на
место рассказа появляется аргумент, силлогизм и, в конце концов,
нравственный закон времен.
42-а. История нашей страны, например, рассказана недостаточно; из этого,
однако, не следует, что ее нельзя разгадать. Мысль более сильная, более
проникновенная, чем мысль Карамзина, когда-нибудь это сделает. Русский народ
тогда узнает, что он такое, или, вернее, то, чего в нем нет. Он принимает
себя теперь за такой же народ, как и другие; тогда, я уверен, он с ужасом
убедится в своем нравственном ничтожестве; он узнает, что провидение пока
еще давало ему жизнь лишь для того, чтобы иметь в его лице динамическую силу
в мире, и пока еще не для того, чтобы проявить себя сознательно. Тогда мы
поймем, что имеем вес на земле, но еще не действовали. Подобно тому, как
народы, образовавшие новое общество, были сначала призваны на мировую арену
как материальная сила и заняли свое место в порядке сознательном лишь после
того, как подчинились игу его закона, точно так же и мы в настоящее время
представляем только силу физическую; силой нравственной мы станем тогда,
когда совершим то же, что совершили они. Но когда это будет35?
43. Неверующий, на мой взгляд, уподобляется неуклюжему циркачу на канате,
который, стоя на одной ноге, неловко ищет равновесие другой. Но и плохой
циркач требует оплаты за свои штуки. А тот другой циркач, что получит он за
свой труд? Насколько я знаю, ничего кроме утомления. Когда видишь, как он
балансирует, за него становится страшно; хочется протянуть ему руку и
сказать; слезай, приятель, иначе ты сломишь себе шею.
44. "Many are poets, that have never penn's3", - сказал Байрон36. Но что
бы он ни говорил, одна только мысль не создает поэта, он должен еще уметь ее
выразить, ибо поэтическая мысль не полна, пока она не облечена в слово.
Поэтическое вдохновение, на мой взгляд, есть столько же вдохновение слова,
сколько вдохновение идеи. Мысль безмолвна, мысль бесплотна, между тем вся
поэзия есть плоть, хотя бы, как в настоящее время, она лишь рассуждала.
Нельзя быть поэтом в прозе. Все великие прозаики, которых причисляют к
поэтам - Фенелон, Бюффон, Руссо37, - не обладали, по-моему, ни малейшим
даром поэтического творчества. Вещественный элемент этого дара ее
обусловливает. Я требую от поэта, чтобы он потряс мои нервы точно так же,
как и мою душу.
45. Поэзия дана нам для того, чтобы слить физический мир с умственным и
чтобы прельстить ум этим слиянием. Музыка была призвана к тому же и она
предшествовала поэзии, но она одна была бы не в силах осуществить это
действие: ей сопротивлялся бы ум. Необходимо было обмануть ум; так возникла
поэзия.
45-а. Правы те, кто в умозрении опираются на закон противоречий: это, без
сомнения, величайший закон, но по отношению к Богу он не более применим, чем
любой другой закон, созданный ограниченным разумом человека; сущность Бога в
том и состоит, что в его всемогуществе исчезает всякое противоречие, и
невозможное нам - возможно ему.
46. Когда разум один стремится познать Бога, он создает себе Бога своими
руками, не пытаясь постигнуть Бога сущего. Поэтому, если бы Бог не открыл
себя людям, человек знал бы только того Бога, который есть дело рук
человеческих.
Но говорят: итак, Он открыл себя человеку во всей полноте своей? Отнюдь
нет. Он явил себя настолько, насколько это было необходимо для того, чтобы
человек мог искать Его в этой жизни и найти Его в иной - вот и все.
47. Что такое ангелы? Разумные существа, превосходящие разумную сущность
человека и недоступные нашему чувству. Почему бы им не быть? Мне кажется,
дело тут не в сомнении, а в неизвестности. В книге Бытия не упоминается о
сотворении ангелов, но она касается не возникновения всех вообще вещей, а
только того, что относится к человеку. Это и есть, по-моему, одна из черт,
всего более отличающих ее от всех известных космогоний; одно из важнейших
доказательств истинности того происхождения, которое ей приписывают. В ней
говорится именно только то, что необходимо было сказать: не напоминает ли
это физический закон наименьшего действия? Немало встречается ангелов в
дальнейшем в Библии: но это язык того времени. Бог может говорить с
человеком только на языке человека; нас не должно удивлять, что он хочет,
чтобы человек понял его, когда он снисходит, обращается к нему.
Но вера в ангелов не должна на этом основываться, иначе каждое слово
священной книги становилось бы догматом.
48. Итак, является ли верой учение об ангелах? Безусловно, нет. Более
того, может ли человек, созданный по образу Божьему, законно признать
существа более высокого порядка, чем он сам? Сомневаюсь в этом. Иисус не был
ангелом, но он был Богом и человеком одновременно. Думаю, поэтому позволено
усомниться в том, что между умственной природой человека и умственной
природой Бога имеется некая промежуточная природа. Однако исключительно
верным является то, что во все времена толпа, так же как и наиболее глубокие
умы, была склонна допускать свойства более совершенные, чем наши собственные
свойства. Вполне можно не придавать значения этому верованию, но отвергать
его как грубое суеверие кажется мне суеверием еще грубейшим38.
49. Сведенборг был, человеком глубокомысленным. Но только он был неправ,
создав эзотерическое учение39: это лишь уменьшило действие, которое его
труды произвели бы сами по себе. Но что касается его короткого знакомства с
небесными силами, то тут удивляться нечему. Я удивился бы гораздо больше,
если, при том, как устроен его ум, он не был бы с ними накоротке.
50. Вы часто слышали, что сон есть подобие смерти; это совершенно
неверно. Я нахожу, что именно сон скорее есть настоящая смерть, а то, что
называется смертью, быть может, и есть жизнь? Во сне жизнь моего Я
прерывается, в смерти этого нет; ибо, если бы при этом перестало
существовать мое Я, наступило бы уничтожение. Из могилы нет возвращения, но
после сна мы возвращаемся к своему Я. Но скажите, жизнь ли это, когда нет
мысли о том, что живешь, хотя бы в течение данного мгновения40?
51. Дело в том, что в сущности настоящая смерть содержится и в самой
жизни. Мы бываем мертвы, совершенно мертвы половину нашей жизни без
преувеличения, без иносказания, но в буквальном, истинном смысле слова
мертвы. Тысячу раз в день, если вы внимательно посмотрите на самих себя, вы
увидите, что за мгновение перед тем в вас было не больше жизни, чем до
вашего рождения;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Гизо34 и др.
42. После того, как много рассказано, остается еще разгадывать. Тогда
множественность событий, хаос фактов исчезает, подчиняясь рассуждению; на
место рассказа появляется аргумент, силлогизм и, в конце концов,
нравственный закон времен.
42-а. История нашей страны, например, рассказана недостаточно; из этого,
однако, не следует, что ее нельзя разгадать. Мысль более сильная, более
проникновенная, чем мысль Карамзина, когда-нибудь это сделает. Русский народ
тогда узнает, что он такое, или, вернее, то, чего в нем нет. Он принимает
себя теперь за такой же народ, как и другие; тогда, я уверен, он с ужасом
убедится в своем нравственном ничтожестве; он узнает, что провидение пока
еще давало ему жизнь лишь для того, чтобы иметь в его лице динамическую силу
в мире, и пока еще не для того, чтобы проявить себя сознательно. Тогда мы
поймем, что имеем вес на земле, но еще не действовали. Подобно тому, как
народы, образовавшие новое общество, были сначала призваны на мировую арену
как материальная сила и заняли свое место в порядке сознательном лишь после
того, как подчинились игу его закона, точно так же и мы в настоящее время
представляем только силу физическую; силой нравственной мы станем тогда,
когда совершим то же, что совершили они. Но когда это будет35?
43. Неверующий, на мой взгляд, уподобляется неуклюжему циркачу на канате,
который, стоя на одной ноге, неловко ищет равновесие другой. Но и плохой
циркач требует оплаты за свои штуки. А тот другой циркач, что получит он за
свой труд? Насколько я знаю, ничего кроме утомления. Когда видишь, как он
балансирует, за него становится страшно; хочется протянуть ему руку и
сказать; слезай, приятель, иначе ты сломишь себе шею.
44. "Many are poets, that have never penn's3", - сказал Байрон36. Но что
бы он ни говорил, одна только мысль не создает поэта, он должен еще уметь ее
выразить, ибо поэтическая мысль не полна, пока она не облечена в слово.
Поэтическое вдохновение, на мой взгляд, есть столько же вдохновение слова,
сколько вдохновение идеи. Мысль безмолвна, мысль бесплотна, между тем вся
поэзия есть плоть, хотя бы, как в настоящее время, она лишь рассуждала.
Нельзя быть поэтом в прозе. Все великие прозаики, которых причисляют к
поэтам - Фенелон, Бюффон, Руссо37, - не обладали, по-моему, ни малейшим
даром поэтического творчества. Вещественный элемент этого дара ее
обусловливает. Я требую от поэта, чтобы он потряс мои нервы точно так же,
как и мою душу.
45. Поэзия дана нам для того, чтобы слить физический мир с умственным и
чтобы прельстить ум этим слиянием. Музыка была призвана к тому же и она
предшествовала поэзии, но она одна была бы не в силах осуществить это
действие: ей сопротивлялся бы ум. Необходимо было обмануть ум; так возникла
поэзия.
45-а. Правы те, кто в умозрении опираются на закон противоречий: это, без
сомнения, величайший закон, но по отношению к Богу он не более применим, чем
любой другой закон, созданный ограниченным разумом человека; сущность Бога в
том и состоит, что в его всемогуществе исчезает всякое противоречие, и
невозможное нам - возможно ему.
46. Когда разум один стремится познать Бога, он создает себе Бога своими
руками, не пытаясь постигнуть Бога сущего. Поэтому, если бы Бог не открыл
себя людям, человек знал бы только того Бога, который есть дело рук
человеческих.
Но говорят: итак, Он открыл себя человеку во всей полноте своей? Отнюдь
нет. Он явил себя настолько, насколько это было необходимо для того, чтобы
человек мог искать Его в этой жизни и найти Его в иной - вот и все.
47. Что такое ангелы? Разумные существа, превосходящие разумную сущность
человека и недоступные нашему чувству. Почему бы им не быть? Мне кажется,
дело тут не в сомнении, а в неизвестности. В книге Бытия не упоминается о
сотворении ангелов, но она касается не возникновения всех вообще вещей, а
только того, что относится к человеку. Это и есть, по-моему, одна из черт,
всего более отличающих ее от всех известных космогоний; одно из важнейших
доказательств истинности того происхождения, которое ей приписывают. В ней
говорится именно только то, что необходимо было сказать: не напоминает ли
это физический закон наименьшего действия? Немало встречается ангелов в
дальнейшем в Библии: но это язык того времени. Бог может говорить с
человеком только на языке человека; нас не должно удивлять, что он хочет,
чтобы человек понял его, когда он снисходит, обращается к нему.
Но вера в ангелов не должна на этом основываться, иначе каждое слово
священной книги становилось бы догматом.
48. Итак, является ли верой учение об ангелах? Безусловно, нет. Более
того, может ли человек, созданный по образу Божьему, законно признать
существа более высокого порядка, чем он сам? Сомневаюсь в этом. Иисус не был
ангелом, но он был Богом и человеком одновременно. Думаю, поэтому позволено
усомниться в том, что между умственной природой человека и умственной
природой Бога имеется некая промежуточная природа. Однако исключительно
верным является то, что во все времена толпа, так же как и наиболее глубокие
умы, была склонна допускать свойства более совершенные, чем наши собственные
свойства. Вполне можно не придавать значения этому верованию, но отвергать
его как грубое суеверие кажется мне суеверием еще грубейшим38.
49. Сведенборг был, человеком глубокомысленным. Но только он был неправ,
создав эзотерическое учение39: это лишь уменьшило действие, которое его
труды произвели бы сами по себе. Но что касается его короткого знакомства с
небесными силами, то тут удивляться нечему. Я удивился бы гораздо больше,
если, при том, как устроен его ум, он не был бы с ними накоротке.
50. Вы часто слышали, что сон есть подобие смерти; это совершенно
неверно. Я нахожу, что именно сон скорее есть настоящая смерть, а то, что
называется смертью, быть может, и есть жизнь? Во сне жизнь моего Я
прерывается, в смерти этого нет; ибо, если бы при этом перестало
существовать мое Я, наступило бы уничтожение. Из могилы нет возвращения, но
после сна мы возвращаемся к своему Я. Но скажите, жизнь ли это, когда нет
мысли о том, что живешь, хотя бы в течение данного мгновения40?
51. Дело в том, что в сущности настоящая смерть содержится и в самой
жизни. Мы бываем мертвы, совершенно мертвы половину нашей жизни без
преувеличения, без иносказания, но в буквальном, истинном смысле слова
мертвы. Тысячу раз в день, если вы внимательно посмотрите на самих себя, вы
увидите, что за мгновение перед тем в вас было не больше жизни, чем до
вашего рождения;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24