Перерезка афферентных путей при сохранении рети-
кулярной формации мозгового ствола не вызывала у животных состо-
яния сна. Наоборот, изолированное разрушение ретикулярной форма-
ции при сохранении афферентных путей вело к изменениям на ЭЭГ, ха-
рактерным для сна. Непосредственное раздражение ретикулярной фор-
мации в состоянии сна или наркоза вело к пробуждению. Тонус самой
активизационной системы зависит от импульсов, приходящих по колла-
теральным афферентным и эфферентным путям в. продолговатом
и в среднем мозге. Особое значение здесь имеет импульсация от трой-
ничного нерва, как это указывает давно известный факт, что раздраже-
ние аммиаком при потере сознания способствует приведению постра-
давшего в сознание.
Несмотря на то, что некоторые отделы ретикулярной формации об-
ладают автоматической активностью, для поддержания тонуса ретику-
лярной формации как целого, эта активность является недостаточной.
Большое значение имеют импульсы из других отделов нервной системы,
например, из мозжечка, а также из коры головного мозга. Последние мо-
гут быть как возбуждающими, так и тормозящими.
Данные об активационной функции ретикулярной формации и о ее
функциональном включении в деятельность коры головного мозга нахо-
дятся в согласии с концепциями И. П. Павлова с его представлениями
о тонизирующем влиянии подкорки на активность условнорефлектор-
ной деятельности. Таким образом, ретикулярная формация занимает
важное место в сложных функциональных кругах в системе: внешняя
28
среда - кора головного мозга - ретикулярная формация - внутренняя
среда, в которой может происходить взаимное возбуждение и торможе-
ние в обоих направлениях. Образно взаимоотношения подкорковых об-
ластей и коры головного мозга можно сравнить с взаимоотношениями
функции водителя (внешняя среда). Более актуальным является значение
подкорки, особенно в патологических условиях (афферентные импульсы
из внутренней среды), поскольку ретикулярная формация особенно
чувствительна к гуморальным влияниям (адреналина и др.) и к некото-
рым лекарственным препаратам (барбитураты, анальгетические средст-
ва, эфедрин и др.). Многие вопросы, касающиеся ретикулярной форма-
ции, до сих пор остаются открытыми.
Необходимо также упомянуть о влиянии вегетативной нервной
системы (холинергическая и адренергическая системы), состоящей из
центров, находящихся в коре головного мозга, особенно в диэнцефало-
не, продолговатом мозге и предфронтальной доле. Известно, что эта си-
стема не является полностью автономной, как думали раньше.
Разделение на ваготонический тип (тип добросовестного, озабо-
ченного психастеника, страдающего потливостью в подмышках и на ла-
донях, зябкого, с низким артериальным давлением и брадикардией) и
симпатикотонический тип (психически скорее легкомысленные, эй-
форические, экстравертированные, со склоном к гипертонии и тахикар-
дии, пикнические лица) в основном отражает и типы психические, обу-
словленные вегетативной нервной системой (см. главу о типах).
Однако, эти адаптационные и регуляционные системы нельзя рас-
сматривать в развитии как нечто изолированное. Следует помнить
и о том, что речь идет прежде всего о единстве структуры и функции.
Функция, несомненно, зависит от структуры, но с увеличивающейся
пластичностью возрастает и относительная независимость функции от
структуры, а тем самым и возможность изменения деятельности без из-
менения структуры. С другой стороны структура тоже зависит от функ-
ции, в первую очередь у генетически более молодых органов (таким ор-
ганом именно является головной мозг).
4. Наследственность и среда
Раньше психология и антропология имели тенденцию переоценивать на-
следственность и недооценивать влияние жизненной среды и воспитания
и обратного воздействия личности на эти факторы.
В качестве иллюстрации мы хотим привести известное исследова-
ние Годдара, опубликованное в 1912 году. Годдар был директором шко-
лы для слабоумных и он обратил внимание на то, что ряд слабоумных
детей в его школе носят ту же фамилию, что и члены уважаемой семьи,
из которой происходили высокоталантливые люди. Он изучал обе ро-
дословные и опубликовал исследования о роде Мартина Калликака (фа-
милия греческого лооисхождения и означает - хороший - плохой). Он
проследил две ветви общим предком которых был Мартин, солдат вре-
29
мен гражданской войны. Мартин вступил в связь с слабоумной девуш-
кой (когда он находился на службе) и она родила ему внебрачного сына.
История его потомков была следующая: из 480 потомков только 46 бы-
ли нормальными, а 143 были слабоумными, среди них были 24 алкого-
лика, 3 эпилептика, 3 бандита, 35 сексуально извращенных или прости-
туток, 8 владельцев публичных домов и т. д.
Этот Мартин после окончания гражданской войны женился на де-
вушке с нормальным интеллектом из порядочной семьи.
Из 496 потомков этой ветви - за исключением трех - все были пси-
хически здоровыми и весьма способными и порядочными людьми. Год-
дар даже утверждает, что по имени некоторых из них были названы го-
рода.
Если не принимать во внимание тот факт, что отцовство Мартина
может быть спорным - налицо переоценка наследственности и недо-
оценка среды и воспитания. С одной стороны атмосфера бедности,
с другой стороны атмосфера благополучия, заботливого воспитания
и культурной стимуляции.
Влияние среды, как решающего фактора, можно было бы также
односторонне продемонстрировать хотя и на редких но убедительных
случаях «волчьих детей», детей джунглей, судьбы которых были описа-
ны и которые прежили то, что беллетристически так суггестивно изоб-
разил в своей «Книге джунглей» Рудиард Киплинг, описав судьбу Мауг-
ли.
В 1940 году А. Гезелл и в 1942 году Р. М. Цингг проанализировали
сообщение индийского миссионера Дж. А. Синга, который при своем по-
сещении деревни Годамури Миднапура сумел освободить из волчьего
логова двух волчат и двух девочек. Волчица была убита, а оба старшие
волки убежали. Младшей из девочек Амале было примерно полтора -
два года, старшей девочке Камале - приблизительно 8-9 лет.
Миссионер Синг принял обеих девочек в свой сиротский дом в Мид-
напуре и подробно записывал данные, касающиеся их перевоспитания.
Дети вели себя как зверята, передвигались на четвереньках, вылизывали
пищу из миски, ворчали как волки, защищали свою пищу, оскаливали
зубы. Камала покусала ребенка, попытавшегося приблизиться к ней;
и еще через два года после того, как она была принята в человеческое об-
щество, ухватила цыпленка челюстями и унесла его, передвигаясь на че-
тырех конечностях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
кулярной формации мозгового ствола не вызывала у животных состо-
яния сна. Наоборот, изолированное разрушение ретикулярной форма-
ции при сохранении афферентных путей вело к изменениям на ЭЭГ, ха-
рактерным для сна. Непосредственное раздражение ретикулярной фор-
мации в состоянии сна или наркоза вело к пробуждению. Тонус самой
активизационной системы зависит от импульсов, приходящих по колла-
теральным афферентным и эфферентным путям в. продолговатом
и в среднем мозге. Особое значение здесь имеет импульсация от трой-
ничного нерва, как это указывает давно известный факт, что раздраже-
ние аммиаком при потере сознания способствует приведению постра-
давшего в сознание.
Несмотря на то, что некоторые отделы ретикулярной формации об-
ладают автоматической активностью, для поддержания тонуса ретику-
лярной формации как целого, эта активность является недостаточной.
Большое значение имеют импульсы из других отделов нервной системы,
например, из мозжечка, а также из коры головного мозга. Последние мо-
гут быть как возбуждающими, так и тормозящими.
Данные об активационной функции ретикулярной формации и о ее
функциональном включении в деятельность коры головного мозга нахо-
дятся в согласии с концепциями И. П. Павлова с его представлениями
о тонизирующем влиянии подкорки на активность условнорефлектор-
ной деятельности. Таким образом, ретикулярная формация занимает
важное место в сложных функциональных кругах в системе: внешняя
28
среда - кора головного мозга - ретикулярная формация - внутренняя
среда, в которой может происходить взаимное возбуждение и торможе-
ние в обоих направлениях. Образно взаимоотношения подкорковых об-
ластей и коры головного мозга можно сравнить с взаимоотношениями
функции водителя (внешняя среда). Более актуальным является значение
подкорки, особенно в патологических условиях (афферентные импульсы
из внутренней среды), поскольку ретикулярная формация особенно
чувствительна к гуморальным влияниям (адреналина и др.) и к некото-
рым лекарственным препаратам (барбитураты, анальгетические средст-
ва, эфедрин и др.). Многие вопросы, касающиеся ретикулярной форма-
ции, до сих пор остаются открытыми.
Необходимо также упомянуть о влиянии вегетативной нервной
системы (холинергическая и адренергическая системы), состоящей из
центров, находящихся в коре головного мозга, особенно в диэнцефало-
не, продолговатом мозге и предфронтальной доле. Известно, что эта си-
стема не является полностью автономной, как думали раньше.
Разделение на ваготонический тип (тип добросовестного, озабо-
ченного психастеника, страдающего потливостью в подмышках и на ла-
донях, зябкого, с низким артериальным давлением и брадикардией) и
симпатикотонический тип (психически скорее легкомысленные, эй-
форические, экстравертированные, со склоном к гипертонии и тахикар-
дии, пикнические лица) в основном отражает и типы психические, обу-
словленные вегетативной нервной системой (см. главу о типах).
Однако, эти адаптационные и регуляционные системы нельзя рас-
сматривать в развитии как нечто изолированное. Следует помнить
и о том, что речь идет прежде всего о единстве структуры и функции.
Функция, несомненно, зависит от структуры, но с увеличивающейся
пластичностью возрастает и относительная независимость функции от
структуры, а тем самым и возможность изменения деятельности без из-
менения структуры. С другой стороны структура тоже зависит от функ-
ции, в первую очередь у генетически более молодых органов (таким ор-
ганом именно является головной мозг).
4. Наследственность и среда
Раньше психология и антропология имели тенденцию переоценивать на-
следственность и недооценивать влияние жизненной среды и воспитания
и обратного воздействия личности на эти факторы.
В качестве иллюстрации мы хотим привести известное исследова-
ние Годдара, опубликованное в 1912 году. Годдар был директором шко-
лы для слабоумных и он обратил внимание на то, что ряд слабоумных
детей в его школе носят ту же фамилию, что и члены уважаемой семьи,
из которой происходили высокоталантливые люди. Он изучал обе ро-
дословные и опубликовал исследования о роде Мартина Калликака (фа-
милия греческого лооисхождения и означает - хороший - плохой). Он
проследил две ветви общим предком которых был Мартин, солдат вре-
29
мен гражданской войны. Мартин вступил в связь с слабоумной девуш-
кой (когда он находился на службе) и она родила ему внебрачного сына.
История его потомков была следующая: из 480 потомков только 46 бы-
ли нормальными, а 143 были слабоумными, среди них были 24 алкого-
лика, 3 эпилептика, 3 бандита, 35 сексуально извращенных или прости-
туток, 8 владельцев публичных домов и т. д.
Этот Мартин после окончания гражданской войны женился на де-
вушке с нормальным интеллектом из порядочной семьи.
Из 496 потомков этой ветви - за исключением трех - все были пси-
хически здоровыми и весьма способными и порядочными людьми. Год-
дар даже утверждает, что по имени некоторых из них были названы го-
рода.
Если не принимать во внимание тот факт, что отцовство Мартина
может быть спорным - налицо переоценка наследственности и недо-
оценка среды и воспитания. С одной стороны атмосфера бедности,
с другой стороны атмосфера благополучия, заботливого воспитания
и культурной стимуляции.
Влияние среды, как решающего фактора, можно было бы также
односторонне продемонстрировать хотя и на редких но убедительных
случаях «волчьих детей», детей джунглей, судьбы которых были описа-
ны и которые прежили то, что беллетристически так суггестивно изоб-
разил в своей «Книге джунглей» Рудиард Киплинг, описав судьбу Мауг-
ли.
В 1940 году А. Гезелл и в 1942 году Р. М. Цингг проанализировали
сообщение индийского миссионера Дж. А. Синга, который при своем по-
сещении деревни Годамури Миднапура сумел освободить из волчьего
логова двух волчат и двух девочек. Волчица была убита, а оба старшие
волки убежали. Младшей из девочек Амале было примерно полтора -
два года, старшей девочке Камале - приблизительно 8-9 лет.
Миссионер Синг принял обеих девочек в свой сиротский дом в Мид-
напуре и подробно записывал данные, касающиеся их перевоспитания.
Дети вели себя как зверята, передвигались на четвереньках, вылизывали
пищу из миски, ворчали как волки, защищали свою пищу, оскаливали
зубы. Камала покусала ребенка, попытавшегося приблизиться к ней;
и еще через два года после того, как она была принята в человеческое об-
щество, ухватила цыпленка челюстями и унесла его, передвигаясь на че-
тырех конечностях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157