Проявление подобной слабости стало бы для него
роковым. Собрав последние силы, он пригнулся и начал подкрадываться к
вождю, держа руки так, будто готовился нанести удар кулаком. Варвар
взревел и повторил свой коронный бросок, оттолкнувшись одновременно обеими
ногами. Герсен пригнулся, чтобы устоять на ногах, правым локтем ударил
наотмашь в почерневшее от ушиба место на шее вождя. Руки варвара обвились
вокруг туловища Герсена, боковыми ударами головы он начал долбить его
висок. Герсен присел еще ниже и ударил головой вождя под подбородок, а
затем нанес еще несколько ударов ногами по коленям. Они оба опрокинулись
наземь, варвар предпринял попытку подмять под себя Герсена, тот поначалу
не стал ему в этом препятствовать, даже поддался ему, но в последнее
мгновенье вывернулся и оказался на нем сверху, хотя и в цепких объятиях
влажных темно-коричневых рук. Герсен с размаху ударил головой противника в
подбородок, затем в нос. Варвар в ответ каждый раз пытался укусить Герсена
в лицо и продолжал приподнимать и опускать туловище и извиваться всем
телом, чтобы вывернувшись, самому оказаться наверху, однако Герсен
пресекал эти попытки, упираясь в землю широко разведенными ногами. В
очередной раз ударил противника головой - зубы варвара оставили шрамы у
него на лбу. Тогда он ткнул головою в нос и почувствовал, как тот
сломался. Затем снова, как молот, опустил голову на подбородок - и снова
зубы противника вырвали кусок кожи у него на лбу. Однако на большее вождь
уже не был способен. В последней отчаянной попытке противостоять
настойчивым ударам головы Герсена, он, отпустив туловище, высвободил руки
для того, чтобы упереться локтями в шею Герсена, но тот именно этого
маневра и ждал. Рывком выпрямившись, он расположился на животе у вождя, а
затем, собрав последние силы, нанес сокрушительный удар головой прямо в
переносицу.
Вождь поперхнулся, тело его обмякло, он уже ничего не соображал,
ошеломленный болью, усталостью и ударами в шею и голову. Герсен, шатаясь,
поднялся на ноги, руки его висели безвольно, как плети. С ужасом он глядел
на распростертое перед ним гигантское темно-коричневое тело. Никогда в
жизни ему еще не приходилось иметь дело со столь необыкновенно сильным
противником. Не умертвил ли он его? Даже не столь сильные удары убивали
людей послабее.
Спотыкаясь на каждом шагу, Герсен подошел к тому месту, где сидела
все еще продолжающая всхлипывать Алюз Ифигения, и произнес заплетающимся
языком:
- Скажите воинам, чтобы они позаботились о своем предводителе. Он -
выдающийся боец, и враг моего врага.
Алюз Ифигения передала его слова воинам. Раздалось несколько унылых
вздохов и негромкий, быстро притихший ропот. Несколько воинов подошли к
лежавшему без сознанья вождю, затем повернули головы в сторону Герсена. Он
стоял, пошатываясь из стороны в сторону. Перед глазами хаотически плясало
пламя костров, лица все слились в одно кошмарное пятно. Он открыл пошире
рот, чтобы заглотнуть побольше воздуха, и, подняв на мгновенье вверх взор,
увидел, как мелькнуло скопление звезд, напоминавшее своей конфигурацией
ятаган...
- Пойдемте, - сказала, поднявшись, Алюз Ифигения и повела его к
палатке. Никто не посмел заступить им дорогу.
11
Перед рассветом жизнь лагеря снова забила ключом, воины раздули
пригасшие головешки, поставили на медленный огонь котелки с остатками
вчерашнего ужина. Вождь, чья голова вся была в ушибах и ссадинах, сидел,
прислонясь спиной к скале, и угрюмо смотрел куда-то вдаль. Никто не
заговаривал с ним, да и он сам хранил молчание. Из палатки вышел Герсен,
сразу же за ним вышла Алюз Ифигения. Она перевязала левое запястье Герсена
и сделала массаж правого предплечья. Если не считать многочисленных
синяков, ломоты по всему телу и растяжения связок левого запястья,
состояние его было не таким уж плачевным. Пройдя к тому месту, где сидел
вождь, он попробовал заговорить с ним на грубом наречии Скар Сакау.
- Ты сражался достойно.
- Ты сражался достойнее, - с трудом ворочая языком, произнес вождь. -
С самого детства никто не мог одержать надо мной верх. Я обозвал тебя
трусом. Я был неправ. Ты не убил меня. Это дает тебе право стать моим
соплеменником и вождем. Каковы будут твои распоряжения?
- Предположим, я отдам приказ отряду провести нас к нашему кораблю?
- Тебя никто не послушает. Воины бросят тебя. Я был тем, кем ты
являешься сейчас - предводителем боевой дружины. Во всех остальных случаях
я имел только такую власть, какую был в состоянии поддерживать силой.
Такую же власть имеешь и ты.
- В таком случае, - сказал Герсен, - будем считать события вчерашнего
вечера не более, чем дружеским поединком. Ты - предводитель, мы - твои
гости. Мы покинем отряд, когда представится удобный для нас случай.
Вождь, слегка пошатываясь, вскочил с места.
- Пусть будет так, как ты пожелаешь. Мы же двинемся дальше против
нашего врага Кокора Хеккуса, Правителя Миска.
Вскоре отряд был готов выступить в путь. Посланный вперед разведчик
почти тотчас же вернулся.
- Дназд!
- Дназд! - прошел приглушенный ропот по цепи воинов.
Прошел час, небо озарили яркие лучи солнца. Вперед снова отправился
разведчик и вернулся с сообщением, что путь свободен. Отряд воинов покинул
свое убежище среди скал и вскоре уже снова спускался извилистой цепью вниз
по долине.
К полудню долина расширилась, и после очередного поворота со
скалистых склонов открылась на много миль вперед залитая ярким солнцем
местность, покрытая буйной растительностью.
Десятью минутами позже отряд вышел к такому месту, где стояли на
привязи примерно шестьдесят - семьдесят других многоножек. Воины сидели на
корточках неподалеку от животных. Вождь, не спешиваясь, провел летучее
совещание с другими вождями, равными ему достоинством. Вскоре объединенные
силы нескольких союзных кланов двинулись дальше вниз по долине. За час до
захода солнца они окончательно покинули предгорье и теперь их со всех
сторон окружала холмистая саванна. Здесь паслись стада небольших черных
жвачных под наблюдением мужчин и мальчишек, скакавших верхом на животных
примерно того же рода, только более высоких. При виде тадоскоев все они
тотчас же обратились в бегство, однако обнаружив отсутствие погони,
остановились и с удивлением смотрели вслед грозным силам горцев.
Постепенно местность стала более населенной. Сначала на глаза стали
попадаться отдельные две-три хижины, затем круглые дома с низкими стенами
и высокими коническими крышами, затем целые деревни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
роковым. Собрав последние силы, он пригнулся и начал подкрадываться к
вождю, держа руки так, будто готовился нанести удар кулаком. Варвар
взревел и повторил свой коронный бросок, оттолкнувшись одновременно обеими
ногами. Герсен пригнулся, чтобы устоять на ногах, правым локтем ударил
наотмашь в почерневшее от ушиба место на шее вождя. Руки варвара обвились
вокруг туловища Герсена, боковыми ударами головы он начал долбить его
висок. Герсен присел еще ниже и ударил головой вождя под подбородок, а
затем нанес еще несколько ударов ногами по коленям. Они оба опрокинулись
наземь, варвар предпринял попытку подмять под себя Герсена, тот поначалу
не стал ему в этом препятствовать, даже поддался ему, но в последнее
мгновенье вывернулся и оказался на нем сверху, хотя и в цепких объятиях
влажных темно-коричневых рук. Герсен с размаху ударил головой противника в
подбородок, затем в нос. Варвар в ответ каждый раз пытался укусить Герсена
в лицо и продолжал приподнимать и опускать туловище и извиваться всем
телом, чтобы вывернувшись, самому оказаться наверху, однако Герсен
пресекал эти попытки, упираясь в землю широко разведенными ногами. В
очередной раз ударил противника головой - зубы варвара оставили шрамы у
него на лбу. Тогда он ткнул головою в нос и почувствовал, как тот
сломался. Затем снова, как молот, опустил голову на подбородок - и снова
зубы противника вырвали кусок кожи у него на лбу. Однако на большее вождь
уже не был способен. В последней отчаянной попытке противостоять
настойчивым ударам головы Герсена, он, отпустив туловище, высвободил руки
для того, чтобы упереться локтями в шею Герсена, но тот именно этого
маневра и ждал. Рывком выпрямившись, он расположился на животе у вождя, а
затем, собрав последние силы, нанес сокрушительный удар головой прямо в
переносицу.
Вождь поперхнулся, тело его обмякло, он уже ничего не соображал,
ошеломленный болью, усталостью и ударами в шею и голову. Герсен, шатаясь,
поднялся на ноги, руки его висели безвольно, как плети. С ужасом он глядел
на распростертое перед ним гигантское темно-коричневое тело. Никогда в
жизни ему еще не приходилось иметь дело со столь необыкновенно сильным
противником. Не умертвил ли он его? Даже не столь сильные удары убивали
людей послабее.
Спотыкаясь на каждом шагу, Герсен подошел к тому месту, где сидела
все еще продолжающая всхлипывать Алюз Ифигения, и произнес заплетающимся
языком:
- Скажите воинам, чтобы они позаботились о своем предводителе. Он -
выдающийся боец, и враг моего врага.
Алюз Ифигения передала его слова воинам. Раздалось несколько унылых
вздохов и негромкий, быстро притихший ропот. Несколько воинов подошли к
лежавшему без сознанья вождю, затем повернули головы в сторону Герсена. Он
стоял, пошатываясь из стороны в сторону. Перед глазами хаотически плясало
пламя костров, лица все слились в одно кошмарное пятно. Он открыл пошире
рот, чтобы заглотнуть побольше воздуха, и, подняв на мгновенье вверх взор,
увидел, как мелькнуло скопление звезд, напоминавшее своей конфигурацией
ятаган...
- Пойдемте, - сказала, поднявшись, Алюз Ифигения и повела его к
палатке. Никто не посмел заступить им дорогу.
11
Перед рассветом жизнь лагеря снова забила ключом, воины раздули
пригасшие головешки, поставили на медленный огонь котелки с остатками
вчерашнего ужина. Вождь, чья голова вся была в ушибах и ссадинах, сидел,
прислонясь спиной к скале, и угрюмо смотрел куда-то вдаль. Никто не
заговаривал с ним, да и он сам хранил молчание. Из палатки вышел Герсен,
сразу же за ним вышла Алюз Ифигения. Она перевязала левое запястье Герсена
и сделала массаж правого предплечья. Если не считать многочисленных
синяков, ломоты по всему телу и растяжения связок левого запястья,
состояние его было не таким уж плачевным. Пройдя к тому месту, где сидел
вождь, он попробовал заговорить с ним на грубом наречии Скар Сакау.
- Ты сражался достойно.
- Ты сражался достойнее, - с трудом ворочая языком, произнес вождь. -
С самого детства никто не мог одержать надо мной верх. Я обозвал тебя
трусом. Я был неправ. Ты не убил меня. Это дает тебе право стать моим
соплеменником и вождем. Каковы будут твои распоряжения?
- Предположим, я отдам приказ отряду провести нас к нашему кораблю?
- Тебя никто не послушает. Воины бросят тебя. Я был тем, кем ты
являешься сейчас - предводителем боевой дружины. Во всех остальных случаях
я имел только такую власть, какую был в состоянии поддерживать силой.
Такую же власть имеешь и ты.
- В таком случае, - сказал Герсен, - будем считать события вчерашнего
вечера не более, чем дружеским поединком. Ты - предводитель, мы - твои
гости. Мы покинем отряд, когда представится удобный для нас случай.
Вождь, слегка пошатываясь, вскочил с места.
- Пусть будет так, как ты пожелаешь. Мы же двинемся дальше против
нашего врага Кокора Хеккуса, Правителя Миска.
Вскоре отряд был готов выступить в путь. Посланный вперед разведчик
почти тотчас же вернулся.
- Дназд!
- Дназд! - прошел приглушенный ропот по цепи воинов.
Прошел час, небо озарили яркие лучи солнца. Вперед снова отправился
разведчик и вернулся с сообщением, что путь свободен. Отряд воинов покинул
свое убежище среди скал и вскоре уже снова спускался извилистой цепью вниз
по долине.
К полудню долина расширилась, и после очередного поворота со
скалистых склонов открылась на много миль вперед залитая ярким солнцем
местность, покрытая буйной растительностью.
Десятью минутами позже отряд вышел к такому месту, где стояли на
привязи примерно шестьдесят - семьдесят других многоножек. Воины сидели на
корточках неподалеку от животных. Вождь, не спешиваясь, провел летучее
совещание с другими вождями, равными ему достоинством. Вскоре объединенные
силы нескольких союзных кланов двинулись дальше вниз по долине. За час до
захода солнца они окончательно покинули предгорье и теперь их со всех
сторон окружала холмистая саванна. Здесь паслись стада небольших черных
жвачных под наблюдением мужчин и мальчишек, скакавших верхом на животных
примерно того же рода, только более высоких. При виде тадоскоев все они
тотчас же обратились в бегство, однако обнаружив отсутствие погони,
остановились и с удивлением смотрели вслед грозным силам горцев.
Постепенно местность стала более населенной. Сначала на глаза стали
попадаться отдельные две-три хижины, затем круглые дома с низкими стенами
и высокими коническими крышами, затем целые деревни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57