Беллринджер раздраженно вспыхнул, но попытался улыбнуться своей прежней улыбкой, которая напомнила мне о Стивене, но теперь уже не обманула. Я хлопнул дверью и сбежал вниз по лестнице.
Выходя из гостиницы, я несколько раз обернулся, проверяя, не следует ли он за мной, а потом торопливо зашагал в восточном направлении. Однако в скором времени я начал сожалеть о своем обращении с Генри и задаваться вопросом, что же за подозрительным, неблагородным существом я стал, коли подозреваю всех в коварных замыслах. Есть ли у меня доказательства, что в своем интересе ко мне Генри руководился не единственно благими намерениями? Он хотел, чтобы я с выгодой использовал свое положение, и изъявил готовность помочь мне. Так почему бы не вознаградить его за это? И все же я предпринял известные меры предосторожности, чтобы удостовериться, что никто не следует за мной: несколько раз внезапно пересек оживленную улицу прямо перед грохочущими экипажами (провожаемый проклятьями возниц и ударами кнутов), а потом стремглав бросился в переулок.
Достигнув знакомой улочки в Уоппинге, я приблизился к дому Дигвидов с такой же осмотрительностью. Насколько я мог судить, никакие подозрительные личности поблизости не ошивались.
Я застал Джоуи и миссис Дигвид сидящими у камина. Они приветствовали меня с немалым удивлением, поскольку Джоуи собирался встретиться со мной в конюшенном проулке за Брук-стрит на рассвете через неделю без малого. Конечно, они не читали сообщения о моей смерти в газетах. Внимательно вглядываясь в них, я не заметил ничего, помимо радости, на лице миссис Дигвид и примерно такое же чувство, но слегка омраченное обидой, на лице ее сына. Я пожалел, что не в силах преодолеть пагубную подозрительность, поселившуюся в моей душе.
В первую очередь я выразил соболезнования по случаю смерти мистера Дигвида. Потом я обстоятельно ответил на все вопросы, и, узнав о приключившихся со мной событиях, они возрадовались моему спасению, но глубоко опечалились безвозвратной утратой завещания, ради которого мы – они и я – претерпели столь многое.
Джоуи сообщил, что выполнил мою просьбу и нанял комнаты, заплатив за месяц вперед, а затем вернул мне оставшиеся деньги мисс Лидии и, невзирая на мои возражения, представил мне полный отчет о расходах на мою одежду и белье, каковые составили сумму в четыре фунта. Они с матерью не взяли себе ни шиллинга.
В тот же день мы с Джоуи отправились в комнаты, нанятые последним на Чандос-стрит, с намерением забрать деньги обратно, поскольку с окончательной утратой завещания мои планы переменились. Однако домовладелица, миссис Квейнтанс, категорически отказалась возвратить сумму, превосходящую ничтожную арендную плату (два фунта, ибо последняя составляла десять шиллингов в неделю), или позволить мне сдать комнаты по заниженной цене. Мне пришло в голову, что проживание здесь имеет свои преимущества, и посему в конечном счете я решил вселиться в комнаты.
Оставшись один, я присел на край кровати и с облегчением подумал о том, что наконец-то меня ничего больше не связывает с Клоудирами. Я больше не интересовал их, а они – меня. Однако моя связь с Момпессонами представлялась очевидной.
В последующие дни я пытался решить, что делать дальше. Мысль, подброшенная мне Генри – о шантаже Момпессонов, – вызывала у меня отвращение. Либо я объявлюсь и спасу Момпессонов без всякой выгоды для себя, либо позволю, чтобы их лишили права владения. Но как это отразится на Генриетте? И как насчет моего собственного положения? Из денег, полученных мною от мисс Лидии, у меня оставалось сорок семь фунтов – весьма значительная сумма; но я сильно сомневался, что имею моральное право распоряжаться ими, поскольку они были выданы мне на расходы, связанные с предоставлением завещания в суде во спасение Генриетты. (Вот почему я не вернул долг Сьюки из этой суммы.) Но с другой стороны, кому они принадлежат, если не мне? В известном смысле я распоряжаюсь деньгами на правах опекуна Генриетты и успешнее соблюду ее интересы, коли потрачу оные на свое обустройство, чтобы в дальнейшем иметь возможность помочь девушке. Что же до того, объявляться мне или нет, то я положил пока не принимать никакого решения, поскольку имел в запасе еще почти два года до истечения установленного законом срока.
Спустя некоторое время я осознал, что в действительности уничтожение завещания мне только во благо, и вздохнул с облегчением, словно тяжкий груз свалился с моих плеч. Отныне я мог распоряжаться своей жизнью, не обращая внимания на обстоятельства, никак от меня не зависящие, ибо теперь мне пришло в голову, что до сей поры над моей жизнью довлело прошлое – воспоминания матери о раннем детстве, убийство деда и даже деяния прадеда и прапрадеда. Теперь будущее (каким бы оно ни оказалось), по крайней мере, принадлежало мне.
Как я буду жить? Чем стану заниматься до конца своих дней? В лучшем случае я (не имеющий ни приличного образования, ни влиятельных друзей) могу надеяться на скромную должность клерка с годовым окладом в двадцать фунтов. И мне сильно повезет, если я найду хотя бы такое место, ибо я не умел писать красивым почерком, хорошо считать или вести приходо-расходные книги. О моей давней мечте освоить какую-нибудь интересную профессию и говорить не приходится, ибо в таком случае мне понадобится не только плата за обучение, но и средства к существованию на период ученичества – самое малое, двести фунтов. Посему я решил, что благоразумнее всего будет искать место клерка, а тем временем продолжать образование в надежде улучшить свои виды на будущее.
КНИГА III
СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ В НОВОМ СВЕТЕ
Глава 111
В течение последующих трех месяцев меня преследовали тяжелые разочарования. Я усердно изучал газеты и письменно откликался на каждое объявление о приеме на должность, к которой считал себя пригодным. Но ни в одном случае меня даже не пригласили на собеседование. Между тем я корпел над книгами и усердно занимался чистописанием, стараясь восполнить пробелы в своем образовании.
Как только месяц, за который я заплатил за постой, истек, я перебрался из приличных комнат в маленькую каморку под самой крышей за четыре шиллинга в неделю, испуганный скоростью, с какой таяли деньги. Еще через пару месяцев я понял, что смотрел на вещи чересчур оптимистично, когда рассчитывал найти место по объявлению в газете, и потому начал каждый день посвящать несколько часов хождениям из одной конторы в другую в поисках вакансий. Моим существенным минусом (помимо отсутствия опыта работы) являлось то обстоятельство, что я не мог ни представить письменной рекомендации, ни сослаться на уважаемого человека, способного дать обо мне положительный отзыв, ни даже толково и подробно описать свою жизнь с рождения вплоть до настоящего момента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
Выходя из гостиницы, я несколько раз обернулся, проверяя, не следует ли он за мной, а потом торопливо зашагал в восточном направлении. Однако в скором времени я начал сожалеть о своем обращении с Генри и задаваться вопросом, что же за подозрительным, неблагородным существом я стал, коли подозреваю всех в коварных замыслах. Есть ли у меня доказательства, что в своем интересе ко мне Генри руководился не единственно благими намерениями? Он хотел, чтобы я с выгодой использовал свое положение, и изъявил готовность помочь мне. Так почему бы не вознаградить его за это? И все же я предпринял известные меры предосторожности, чтобы удостовериться, что никто не следует за мной: несколько раз внезапно пересек оживленную улицу прямо перед грохочущими экипажами (провожаемый проклятьями возниц и ударами кнутов), а потом стремглав бросился в переулок.
Достигнув знакомой улочки в Уоппинге, я приблизился к дому Дигвидов с такой же осмотрительностью. Насколько я мог судить, никакие подозрительные личности поблизости не ошивались.
Я застал Джоуи и миссис Дигвид сидящими у камина. Они приветствовали меня с немалым удивлением, поскольку Джоуи собирался встретиться со мной в конюшенном проулке за Брук-стрит на рассвете через неделю без малого. Конечно, они не читали сообщения о моей смерти в газетах. Внимательно вглядываясь в них, я не заметил ничего, помимо радости, на лице миссис Дигвид и примерно такое же чувство, но слегка омраченное обидой, на лице ее сына. Я пожалел, что не в силах преодолеть пагубную подозрительность, поселившуюся в моей душе.
В первую очередь я выразил соболезнования по случаю смерти мистера Дигвида. Потом я обстоятельно ответил на все вопросы, и, узнав о приключившихся со мной событиях, они возрадовались моему спасению, но глубоко опечалились безвозвратной утратой завещания, ради которого мы – они и я – претерпели столь многое.
Джоуи сообщил, что выполнил мою просьбу и нанял комнаты, заплатив за месяц вперед, а затем вернул мне оставшиеся деньги мисс Лидии и, невзирая на мои возражения, представил мне полный отчет о расходах на мою одежду и белье, каковые составили сумму в четыре фунта. Они с матерью не взяли себе ни шиллинга.
В тот же день мы с Джоуи отправились в комнаты, нанятые последним на Чандос-стрит, с намерением забрать деньги обратно, поскольку с окончательной утратой завещания мои планы переменились. Однако домовладелица, миссис Квейнтанс, категорически отказалась возвратить сумму, превосходящую ничтожную арендную плату (два фунта, ибо последняя составляла десять шиллингов в неделю), или позволить мне сдать комнаты по заниженной цене. Мне пришло в голову, что проживание здесь имеет свои преимущества, и посему в конечном счете я решил вселиться в комнаты.
Оставшись один, я присел на край кровати и с облегчением подумал о том, что наконец-то меня ничего больше не связывает с Клоудирами. Я больше не интересовал их, а они – меня. Однако моя связь с Момпессонами представлялась очевидной.
В последующие дни я пытался решить, что делать дальше. Мысль, подброшенная мне Генри – о шантаже Момпессонов, – вызывала у меня отвращение. Либо я объявлюсь и спасу Момпессонов без всякой выгоды для себя, либо позволю, чтобы их лишили права владения. Но как это отразится на Генриетте? И как насчет моего собственного положения? Из денег, полученных мною от мисс Лидии, у меня оставалось сорок семь фунтов – весьма значительная сумма; но я сильно сомневался, что имею моральное право распоряжаться ими, поскольку они были выданы мне на расходы, связанные с предоставлением завещания в суде во спасение Генриетты. (Вот почему я не вернул долг Сьюки из этой суммы.) Но с другой стороны, кому они принадлежат, если не мне? В известном смысле я распоряжаюсь деньгами на правах опекуна Генриетты и успешнее соблюду ее интересы, коли потрачу оные на свое обустройство, чтобы в дальнейшем иметь возможность помочь девушке. Что же до того, объявляться мне или нет, то я положил пока не принимать никакого решения, поскольку имел в запасе еще почти два года до истечения установленного законом срока.
Спустя некоторое время я осознал, что в действительности уничтожение завещания мне только во благо, и вздохнул с облегчением, словно тяжкий груз свалился с моих плеч. Отныне я мог распоряжаться своей жизнью, не обращая внимания на обстоятельства, никак от меня не зависящие, ибо теперь мне пришло в голову, что до сей поры над моей жизнью довлело прошлое – воспоминания матери о раннем детстве, убийство деда и даже деяния прадеда и прапрадеда. Теперь будущее (каким бы оно ни оказалось), по крайней мере, принадлежало мне.
Как я буду жить? Чем стану заниматься до конца своих дней? В лучшем случае я (не имеющий ни приличного образования, ни влиятельных друзей) могу надеяться на скромную должность клерка с годовым окладом в двадцать фунтов. И мне сильно повезет, если я найду хотя бы такое место, ибо я не умел писать красивым почерком, хорошо считать или вести приходо-расходные книги. О моей давней мечте освоить какую-нибудь интересную профессию и говорить не приходится, ибо в таком случае мне понадобится не только плата за обучение, но и средства к существованию на период ученичества – самое малое, двести фунтов. Посему я решил, что благоразумнее всего будет искать место клерка, а тем временем продолжать образование в надежде улучшить свои виды на будущее.
КНИГА III
СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ В НОВОМ СВЕТЕ
Глава 111
В течение последующих трех месяцев меня преследовали тяжелые разочарования. Я усердно изучал газеты и письменно откликался на каждое объявление о приеме на должность, к которой считал себя пригодным. Но ни в одном случае меня даже не пригласили на собеседование. Между тем я корпел над книгами и усердно занимался чистописанием, стараясь восполнить пробелы в своем образовании.
Как только месяц, за который я заплатил за постой, истек, я перебрался из приличных комнат в маленькую каморку под самой крышей за четыре шиллинга в неделю, испуганный скоростью, с какой таяли деньги. Еще через пару месяцев я понял, что смотрел на вещи чересчур оптимистично, когда рассчитывал найти место по объявлению в газете, и потому начал каждый день посвящать несколько часов хождениям из одной конторы в другую в поисках вакансий. Моим существенным минусом (помимо отсутствия опыта работы) являлось то обстоятельство, что я не мог ни представить письменной рекомендации, ни сослаться на уважаемого человека, способного дать обо мне положительный отзыв, ни даже толково и подробно описать свою жизнь с рождения вплоть до настоящего момента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177