И у него не останется ничего, кроме быстротечной любви с детьми, кровь которых он будет пить.
Кристиан не знал, сможет ли он выдерживать постоянные угрозы Зиллаха. Но он знал, что он больше не сможет оставаться один. Медленно – словно во сне, когда ты отчаянно хочешь проснуться, – он повернулся к шкафу.
– Не заставляй меня это делать, – сказал он, сжимая в руке бутылку. Он говорил очень спокойно, но все равно это была мольба, рожденная отчаянием.
Зиллах только смотрел на него, его глаза по-прежнему горели зеленым огнем. Его дыхание вырывалось со свистом сквозь сжатые зубы – натужное, болезненное.
– Пей, Крисси, – сказал он.
Первый глоток был обжигающей зеленью боли.
А потом Зиллах заставил его выпить еще.
И еще.
33
На подходе к магазину Аркадия Стив уже несся на всех парах. Дух едва за ним поспевал. Они оба взмокли, и капельки пота у них на лицах холодно поблескивали в свете уличных фонарей. На бегу Дух слизывал соль с мокрых губ. Пот в волосах у Стива сверкал словно россыпь крошечных бриллиантов.
– Быстрее, – выдохнул Стив, когда они свернули в переулок, где был магазин. – Ключи у тебя.
Дух не сразу попал ключом в замок. Он чувствовал, что Стив готов вырвать у него ключи. Наконец дверь открылась. Внутри было холодно. И кроме запаха трав, свечей и ароматических курений, чувствовался новый запах – чего-то сухого, готового рассыпаться в пыль. Запах мумий, – подумал Дух. – Именно так они и должны пахнуть. Дух в жизни не видел мумий, но его бабушка как-то была в музее и видела. Они лежат под стеклом, – рассказывала она, – в таких герметичных стеклянных ящиках. Так что их запаха было не слышно, но я знала, как они пахнут. Как специи, которые слишком долго лежали в банке. Как тряпки, которые сохли на солнце тысячу лет.
Черный и розовый воск догоревших свечей разлился и застыл на бархатном покрывале на алтаре. Стив поднялся по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. На верхней площадке валялась груда каких-то тряпок, и он оттолкнул их ногой. Дух поднялся следом за ним. И там, наверху, его охватило нехорошее чувство – ощущение неподвижности и тишины, как будто там не осталось ничего живого. Ему не хотелось идти наверх, но он знал, что так нужно.
На верхней площадке он слегка подтолкнул ногой странную кучу тряпок. Тряпки перевернулись и… мертвый остановившийся взгляд, сухие губы растянуты над зубами, похожими на обломки слоновой кости. Тонкая струйка полузасохшей крови сочилась из развороченной правой глазницы. Должно быть, Аркадий, собрав последние силы, достал из кармана нож и воткнул его себе в глаз. Дух видел этот нож в комнате у Аркадия – длинный и тонкий кинжал с десятидюймовым клиновидным лезвием и рукоятью, украшенной камнями. Аркадий по-прежнему сжимал в руках рукоять ножа. Драгоценные камни поблескивали между пальцами, похожими на сухие лучинки.
В грудной клетке Аркадия зияла дыра – в том самом месте, где Стив пнул его носком ботинка. Сухие внутренности были похожи на пустые винные мехи, уже припорошенные тонким слоем пыли. Как же близнецы должны были любить Аркадия, – подумал Дух, – сколько диких безумных ночей провели они вместе, чтобы сегодня они смогли выпить его до последней капли. И как это иссохшее тело нашло в себе силы воткнуть нож себе в глаз, чтобы разом покончить с мучениями?
Это было невозможно, и тем не менее – вот он, кинжал. Дух осторожно разогнул сухие ломкие пальцы на рукояти, вытащил лезвие из глазницы Аркадия и попытался прикрыть ссохшееся крошечное тельце белым плащом, так чтобы смотрелось более или менее прилично. Потом – очень бережно и осторожно – он попробовал закрыть ему глаза, но сухие веки отслоились у него под пальцами.
Потом Дух пошел в комнату.
Вернее, заставил себя пойти.
Свет был тусклым и мертвым, как свет неоновых вывесок, хотя это был свет луны, что сияла в окне. Стив сидел на краю кровати. Рядом лежала какая-то бесформенная груда окровавленных простыней. Лицо у Стива было абсолютно белым. Все руки в крови. Он провел ладонью по волосам, упавшим на лицо, и на лице осталась алая полоса.
– Она мертва, – сказал он.
– Ты уверен?
Стив рассмеялся – глухо, безнадежно. Дух в жизни не слышал такого страшного смеха.
– Да. Я уверен. Иди сам посмотри.
Дух шагнул ближе к кровати, и Стив откинул верхнюю простыню.
Энн лежала на боку, в такой болезненно скособоченной позе, что на это действительно было больно смотреть. Шея вывернута назад. Лицо – сплошная гримаса боли. В уголках рта коричневой коркой запеклась кровь. Обе руки засунуты между ног, как будто она рвала себя там ногтями. Кровь покрывала ее руки до самых локтей, словно длинные перчатки. Бинты размотались, или Энн сама сорвала их с себя. Они валялись на полу окровавленной мокрой кучей. Простыня под бедрами у Энн почернела от крови. Из нее вылилось столько крови, что простыни и матрас не смогли впитать ее всю; излишки крови подсыхали в складках белья – густые и темные, как желе.
В руках у Энн – в пузыре из свернувшейся крови, похожем на разбухший желатин, – Дух разглядел бледное тельце размером с фасолину: точечка глаза, пузырек черепа в переплетении вен, крошечные пальчики, как щюпальца актинии. Он отвернулся.
Ночь – это время, когда умирают мечты, – однажды сказала ему Энн. И теперь для нее навсегда будет ночь; и никто не поможет ей пережить эту последнюю, самую долгую ночь.
– Знаешь что? – Стив опять рассмеялся и убрал с лица волосы, перепачканные кровью. – У нее даже в глазах кровь. Как кровь могла оказаться в глазах?! Что он ей дал?! Что мы ей дали?! – Он обвел комнату бешеным взглядом. Пыльные стены, потолок, затянутый по углам паутиной. Он встретился взглядом с Духом, но в пустых глазах не было узнавания. Он вздрогнул всем телом и весь как-то обмяк.
Но потом вроде бы взял себя в руки. Взгляд опять стал осмысленным и живым; в глазах появился блеск, порожденный всем выпитым за сегодняшний вечер пивом и нездоровой решимостью.
– Я убью их, – сказал он. – Ты нашел Энн. Ты сумеешь найти и их тоже. Ты отведешь меня к ним и поможешь мне их убить.
Духу пришлось облизать губы, прежде чем заговорить:
– Я не хочу никого убивать.
– Правда? – Стив невесело усмехнулся. – Тогда зачем тебе эта штука?
Дух опустил глаза и увидел, что держит в руке нож Аркадия. Тонкое лезвие ослепительно сверкало в холодном неоновом свете.
Он посмотрел Стиву в глаза и медленно покачал головой.
– Тогда пошел на хер! – Стив сорвался с кровати, выбежал в коридор и бросился к лестнице. Дух пошел следом.
Но на полпути к двери он остановился и достал из кармана платок. Вернулся к кровати и осторожно – двумя пальцами – вытащил плод за головку из пузыря запекшейся крови. Тыльной стороной ладони он случайно задел бедро Энн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Кристиан не знал, сможет ли он выдерживать постоянные угрозы Зиллаха. Но он знал, что он больше не сможет оставаться один. Медленно – словно во сне, когда ты отчаянно хочешь проснуться, – он повернулся к шкафу.
– Не заставляй меня это делать, – сказал он, сжимая в руке бутылку. Он говорил очень спокойно, но все равно это была мольба, рожденная отчаянием.
Зиллах только смотрел на него, его глаза по-прежнему горели зеленым огнем. Его дыхание вырывалось со свистом сквозь сжатые зубы – натужное, болезненное.
– Пей, Крисси, – сказал он.
Первый глоток был обжигающей зеленью боли.
А потом Зиллах заставил его выпить еще.
И еще.
33
На подходе к магазину Аркадия Стив уже несся на всех парах. Дух едва за ним поспевал. Они оба взмокли, и капельки пота у них на лицах холодно поблескивали в свете уличных фонарей. На бегу Дух слизывал соль с мокрых губ. Пот в волосах у Стива сверкал словно россыпь крошечных бриллиантов.
– Быстрее, – выдохнул Стив, когда они свернули в переулок, где был магазин. – Ключи у тебя.
Дух не сразу попал ключом в замок. Он чувствовал, что Стив готов вырвать у него ключи. Наконец дверь открылась. Внутри было холодно. И кроме запаха трав, свечей и ароматических курений, чувствовался новый запах – чего-то сухого, готового рассыпаться в пыль. Запах мумий, – подумал Дух. – Именно так они и должны пахнуть. Дух в жизни не видел мумий, но его бабушка как-то была в музее и видела. Они лежат под стеклом, – рассказывала она, – в таких герметичных стеклянных ящиках. Так что их запаха было не слышно, но я знала, как они пахнут. Как специи, которые слишком долго лежали в банке. Как тряпки, которые сохли на солнце тысячу лет.
Черный и розовый воск догоревших свечей разлился и застыл на бархатном покрывале на алтаре. Стив поднялся по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. На верхней площадке валялась груда каких-то тряпок, и он оттолкнул их ногой. Дух поднялся следом за ним. И там, наверху, его охватило нехорошее чувство – ощущение неподвижности и тишины, как будто там не осталось ничего живого. Ему не хотелось идти наверх, но он знал, что так нужно.
На верхней площадке он слегка подтолкнул ногой странную кучу тряпок. Тряпки перевернулись и… мертвый остановившийся взгляд, сухие губы растянуты над зубами, похожими на обломки слоновой кости. Тонкая струйка полузасохшей крови сочилась из развороченной правой глазницы. Должно быть, Аркадий, собрав последние силы, достал из кармана нож и воткнул его себе в глаз. Дух видел этот нож в комнате у Аркадия – длинный и тонкий кинжал с десятидюймовым клиновидным лезвием и рукоятью, украшенной камнями. Аркадий по-прежнему сжимал в руках рукоять ножа. Драгоценные камни поблескивали между пальцами, похожими на сухие лучинки.
В грудной клетке Аркадия зияла дыра – в том самом месте, где Стив пнул его носком ботинка. Сухие внутренности были похожи на пустые винные мехи, уже припорошенные тонким слоем пыли. Как же близнецы должны были любить Аркадия, – подумал Дух, – сколько диких безумных ночей провели они вместе, чтобы сегодня они смогли выпить его до последней капли. И как это иссохшее тело нашло в себе силы воткнуть нож себе в глаз, чтобы разом покончить с мучениями?
Это было невозможно, и тем не менее – вот он, кинжал. Дух осторожно разогнул сухие ломкие пальцы на рукояти, вытащил лезвие из глазницы Аркадия и попытался прикрыть ссохшееся крошечное тельце белым плащом, так чтобы смотрелось более или менее прилично. Потом – очень бережно и осторожно – он попробовал закрыть ему глаза, но сухие веки отслоились у него под пальцами.
Потом Дух пошел в комнату.
Вернее, заставил себя пойти.
Свет был тусклым и мертвым, как свет неоновых вывесок, хотя это был свет луны, что сияла в окне. Стив сидел на краю кровати. Рядом лежала какая-то бесформенная груда окровавленных простыней. Лицо у Стива было абсолютно белым. Все руки в крови. Он провел ладонью по волосам, упавшим на лицо, и на лице осталась алая полоса.
– Она мертва, – сказал он.
– Ты уверен?
Стив рассмеялся – глухо, безнадежно. Дух в жизни не слышал такого страшного смеха.
– Да. Я уверен. Иди сам посмотри.
Дух шагнул ближе к кровати, и Стив откинул верхнюю простыню.
Энн лежала на боку, в такой болезненно скособоченной позе, что на это действительно было больно смотреть. Шея вывернута назад. Лицо – сплошная гримаса боли. В уголках рта коричневой коркой запеклась кровь. Обе руки засунуты между ног, как будто она рвала себя там ногтями. Кровь покрывала ее руки до самых локтей, словно длинные перчатки. Бинты размотались, или Энн сама сорвала их с себя. Они валялись на полу окровавленной мокрой кучей. Простыня под бедрами у Энн почернела от крови. Из нее вылилось столько крови, что простыни и матрас не смогли впитать ее всю; излишки крови подсыхали в складках белья – густые и темные, как желе.
В руках у Энн – в пузыре из свернувшейся крови, похожем на разбухший желатин, – Дух разглядел бледное тельце размером с фасолину: точечка глаза, пузырек черепа в переплетении вен, крошечные пальчики, как щюпальца актинии. Он отвернулся.
Ночь – это время, когда умирают мечты, – однажды сказала ему Энн. И теперь для нее навсегда будет ночь; и никто не поможет ей пережить эту последнюю, самую долгую ночь.
– Знаешь что? – Стив опять рассмеялся и убрал с лица волосы, перепачканные кровью. – У нее даже в глазах кровь. Как кровь могла оказаться в глазах?! Что он ей дал?! Что мы ей дали?! – Он обвел комнату бешеным взглядом. Пыльные стены, потолок, затянутый по углам паутиной. Он встретился взглядом с Духом, но в пустых глазах не было узнавания. Он вздрогнул всем телом и весь как-то обмяк.
Но потом вроде бы взял себя в руки. Взгляд опять стал осмысленным и живым; в глазах появился блеск, порожденный всем выпитым за сегодняшний вечер пивом и нездоровой решимостью.
– Я убью их, – сказал он. – Ты нашел Энн. Ты сумеешь найти и их тоже. Ты отведешь меня к ним и поможешь мне их убить.
Духу пришлось облизать губы, прежде чем заговорить:
– Я не хочу никого убивать.
– Правда? – Стив невесело усмехнулся. – Тогда зачем тебе эта штука?
Дух опустил глаза и увидел, что держит в руке нож Аркадия. Тонкое лезвие ослепительно сверкало в холодном неоновом свете.
Он посмотрел Стиву в глаза и медленно покачал головой.
– Тогда пошел на хер! – Стив сорвался с кровати, выбежал в коридор и бросился к лестнице. Дух пошел следом.
Но на полпути к двери он остановился и достал из кармана платок. Вернулся к кровати и осторожно – двумя пальцами – вытащил плод за головку из пузыря запекшейся крови. Тыльной стороной ладони он случайно задел бедро Энн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107