- Но тут же ясно написано в пропуске, - настаиваю я.
- Скоро перерыв, они пойдут обедать, тогда и посмотрите.
Нужно ждать, ничего другого не остается. От нечего делать мы разгля-
дываем мартышек.
- А они тут зачем? - спрашивает Тони, указывая на клетки.
- Не знаю. Я сторож, мое дело их кормить, а что с ними там делают по-
том, меня не касается.
- Ну их к черту! - говорит Тони. - Поедем домой, Свен.
- Когда у них обед? - спрашиваю я.
- А вот сейчас буду звонить.
Раздается звук колокола. Мартышки прекращают свою возню и припадают к
решеткам.
Я почему-то испытываю невольное волнение.
Открываются массивные двери, и из дома выходят пять горилл.
Мартышки в клетках начинают бесноваться. Они вопят, размахивают рука-
ми, плюют сквозь прутья.
Гориллы идут медленным шагом, высокомерные, в ярких халатах, слегка
раскачиваясь на ходу. Они чем-то удивительно походят на Лоя.
Рядом с нами истошным голосом вопит маленькая обезьянка с детенышем
на руках. Она судорожно закрывает ему ладошкой глаза, но сама не может
оторвать взгляда от приближающейся процессии.
Шум становится невыносимым.
Тони зажимает уши и отворачивается. Его начинает рвать.
Гориллы проходят мимо, не удостаивая нас даже поворотом головы, и
скрываются в маленьком домике, расположенном в конце двора.
- Все! - говорит сторож. - Через час они пойдут обратно; если хотите,
можете подождать.
Я подхожу к одной из клеток.
В глазах маленькой мартышки - тоска и немой вопрос, на который я не
могу ответить сам.
- Бедная девочка! - говорю я. - Тебе тоже не хочется быть хуже своих
сородичей.
Она доверчиво протягивает мне лапку. Я наклоняюсь и целую тонкие
изящные пальчики.
Тони трогает меня за рукав.
- Пойдемте, Свен. Есть предел всему, даже... здравому смыслу.
Назад мы идем уставшие и злые. Тони что-то насвистывает сквозь зубы.
Это меня раздражает.
У поворота на главную аллею стоит обнявшаяся парочка. Я их сразу уз-
наю. - Снимите шляпу, Свен, - высокопарно произносит Тони. - Сегодня мы
присутствуем при величайшем эксперименте, кладущем начало расширенному
воспроизводству лопоухих.
Я поворачиваюсь и что есть силы бью кулаком в его ухмыляющийся рот.
- Вы идеалист, Свен, - говорит Тони, вытирая ладонью кровь с губы. -
Неисправимый идеалист. И ударить-то по-настоящему не умеете. Бить нужно
насмерть. Писатель!
Я приближаюсь к ним, сжав кулаки и проклиная себя за то, что у меня
никогда не хватит духа поднять руку на женщину. Тони идет сзади, я слышу
его дыхание у себя за спиной.
Первой нас замечает Лилли. У нее пьяные, счастливые глаза.
- Поздравьте нас, мальчики, - говорит она. - Все получается просто
великолепно! И гороскоп изумительный!
Мы молчим. Лой берет ее под руку, Лилли оборачивается к Тони:
- Я вернусь через десять дней. Пожалуйста, не напивайся до бес-
чувствия.
Мы оба глядим им вслед. Когда они доходят до поворота, Тони говорит:
- Поедем ко мне. У меня есть спирт, полная бутылка спирта.
* * *
Проходит всего три дня, но мне кажется, что мы постарели за это время
на десяток лет.
Я улетаю. Тони меня провожает.
- Вот письмо к Торну, - говорит он, протягивая мне конверт. - Думаю,
что Тори не откажется вас взять. Ему вечно не хватает людей. Ведь архео-
логия не входит в список официально признанных наук. Приходится рыть ло-
патами.
- Спасибо, Тони! - говорю я. - По правде сказать, мне совершенно нап-
левать, чем они там роют. Меня интересует совсем другое.
- Чепуха все это, - говорит Тони, - Двадцатый век. Не понимаю, что
может вас интересовать там.
- Не знаю. Мне хочется вернуться в прошлое. Понять, где и когда была
допущена роковая ошибка. Может быть, я напишу исторический роман.
- Не напишете, - усмехается он, - ведь сами знаете, что не напишете.
Я смотрю на часы. Пора!
- Прощайте, Тони!
- Подождите, Свен! - Он обнимает меня и неловко чмокает в щеку.
Я поднимаюсь по трапу. Тони смотрит на меня снизу вверх.
- Скорее возвращайся, Свен!
- Я вернусь! - кричу я, но шум мотора заглушает мои слова. - Вернусь
месяцев через шесть!
Ошибаюсь я ровно на год...
* * *
Стоит мне снова переступить порог моего дома, как у меня появляется
такое ощущение, будто этих полутора лет просто не существовало. В мире
все идет по-старому.
Первым делом я звоню Тони.
- Здравствуйте, Свен! - говорит он. - Очень рад, что вы уже в городе.
- Не могу сказать того же о себе, - отвечаю я. - Ну как вы живете?
Тони мнется.
- Послушайте, Свен, - говорит он после небольшой паузы, - вы сейчас
где?
- Дома.
- Можно, я к вам приеду?
- Ну конечно. Тони!
Через десять минут раздается звонок в дверь.
- А вы молодцом, Свен, - говорит он, усаживаясь в кресло. - Вас прос-
то не узнать!
- Похудел на десять килограммов, - хвастаю я.
- Ну что ж, могу только позавидовать. Как там Тори?
- Молодчина Тори! И ребята у него отличные!
- Будете писать?
- Вероятно. Нужно еще о многом подумать.
- Так...
Мне хочется разузнать о Лилли, но вместо этого я задаю дурацкий воп-
рос:
- Как ваши тараканы?
Лицо Тони расплывается в улыбке.
- У меня теперь их целая конюшня. Некоторые экземпляры просто велико-
лепны!
Почему-то мы оба чувствуем себя очень неловко.
- Жаль, что у меня нечего выпить, - говорю я, - но в экспедиции...
- Я не пью, - перебивает Тони, - бросил.
- Вот не ожидал! Вы что, больны?
- Видите ли, Свен, - говорит он, глядя в пол, - за ваше отсутствие
произошло много событий... У Лилли ребенок.
- Ну что ж, - говорю я, - она этого хотела. Надеюсь, теперь ее често-
любие удовлетворено?
Он хмурится:
- Не знаю, как вам лучше объяснить. Вы помните, был гороскоп.
- Еще бы!
- Так вот... по гороскопу все получалось очень здорово. Должен был
родиться мальчик с какими-то необыкновенными способностями.
- Ну?
- Родилась девочка... идиотка... кроме того... с... физическим
уродством.
У меня такое чувство, будто мне на голову обрушился потолок.
- Боже! - растерянно шепчу я. - Несчастная Ли! Что же теперь будет?!
Как все это могло произойти?!
Тони пожимает плечами:
- Понятия не имею. Может быть, вообще генетические гороскопы сплошная
чушь, а может, дело в стимуляторах. Они ведь там, в Центре, жрут всякие
стимуляторы мозговой деятельности лошадиными дозами.
Я все еще не могу прийти в себя:
- А что же Ли? Представляю себе, каково это ей!
- Вы ведь знаете, Лилли не терпит, когда ее жалеют. Она очень нежная
мать.
- А Лой? Он у вас бывает?
- Редко. Работает как одержимый. У него там что-то не ладится, и он
совершенно обезумел, сутками не ложится спать.
- Скажите, Тони, - спрашиваю я, - как вы думаете, можно мне повидать
Лилли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20