Снова возобновился обычный для рынка гул.
Старкер водил меня от торговца к торговцу, предлагая за тюк меха рабыню, но всякий раз получал однозначный ответ: только наличность. С каждой минутой он становился все мрачнее. Наконец он посадил меня на мешок с кроличьими шкурками, а сам отправился в салун.
В зал вошел здоровяк с густой черной бородой. За спиной он нес связку шкурок - выхухолевых, бобровых и норковых. Он был ростом почти с Гарта, но весу в нем было раза в полтора больше. В лице его, красном и обезображенном шрамами и оспой, самым отталкивающим были глаза - бесцветные льдистые буравчики, сидящие глубоко под черными нависшими бровями. Одет он был обычно для тех мест: в меховую шапку, куртку из шкур с бахромой и поясом, из-за которого торчал охотничий нож, грубо сделанные штаны из кожи и черные сапоги.
Вошедший огляделся. Заметив меня, он подошел. Бледно-серые глаза буравили меня насквозь. Я испугалась сквозившей в них жестокости, но заставила себя прямо встретить его взгляд.
- Может, хотите посмотреть мне в зубы? - спросила я.
Его молчание придало мне храбрости, и я добавила:
- Что, никогда не видели женщины?
Глаза его холодно блеснули.
- Кто твой хозяин? - раздался резкий скрипучий голос. Казалось, звук многократно отразился от стен огромного резонаторного ящика - его груди, - прежде чем вылететь наружу в виде почти звериного рыка.
Я не ответила. Он глухо хохотнул.
- Ты смердишь, девчонка, - сказал он и отошел.
Тут же прибежал Старкер и накинулся на меня с расспросами, с кем я разговаривала и что ему надо.
- С очередным скотом, который сказал, что не даст за меня и трех паршивых кроликов.
- Ты лжешь, - прошипел Старкер. - Я пойду сам у него спрошу.
Я пожала плечами и отвернулась.
Через несколько минут Старкер вернулся.
- Слезай, - приказал мой хозяин. - Он хочет на тебя посмотреть.
- Он уже смотрел, - ответила я угрюмо. Старкер рванул за цепь на моих кандалах, и я упала, чуть не закричав от боли.
- Ладно, - сквозь зубы ответила я, поднимаясь. - От меня дурно пахнет, ближе лучше не подходить, - обратилась я к бородачу. - Можете полюбоваться мной издали.
Торговец мехом осклабился, а Старкер засуетился, прыгая вокруг него.
- Попридержи язык, - прошипел он мне на ухо, - а не то изобью тебя до смерти. Мистер Хеннесси собирается отдать за тебя меха, и я прикончу тебя, если ты сорвешь сделку!
Я плюнула Старкеру в лицо. Тот отпрянул, вне себя от гнева, затем пошел на меня, но бородач перехватил его руку.
- Не надо, - заявил великан. - Я не стану платить за испорченный товар. Мои шкуры и так выглядят лучше, чем она сейчас. Забирай их и убирайся. Пошли, - обратился он ко мне.
Я вышла следом за новым владельцем, звеня цепями. Он поморщился, глядя на них, и сказал:
- Лучше снимем с тебя эти штуки. Звук больно противный.
Он привел меня в кузню. Хеннесси вместе с кузнецом пришлось колдовать над моими оковами не меньше часа. При каждом ударе молота душа моя уходила в пятки, но скоро, говорила я себе, я обрету свободу, избавлюсь от постыдного свидетельства рабства. Железо растерло кожу до мяса, и, когда наконец упал второй браслет, я была едва жива от боли. Кузнец, чернокожий рабочий, положил мне на раны какую-то пахучую смесь. Хеннесси заплатил ему несколько монет и вывел меня на улицу.
- Подожди здесь, - приказал он, а сам исчез за дверью большого магазина рядом с кузней.
Я в недоумении замерла. Он в самом деле ушел, оставив меня одну. Я затравленно огляделась, а затем со всех ног пустилась к реке. После первой же сотни ярдов лодыжки мои нестерпимо заныли, я почувствовала, что больше не могу бежать. Я готова была плакать от отчаяния, обвиняя в предательстве мое ослабевшее тело, но вынуждена была пойти тише. Я знала, что делать - украсть лодку Старкера, проплыть немного вверх по реке, а потом убежать в лес. Я чувствовала на себе любопытные взгляды, но старалась не замечать их. Я шла навстречу своей свободе. К тому времени, как окружающие поймут, что я - беглая рабыня, я буду уже далеко.
Я так сосредоточилась на этой мысли, что даже не услышала стука копыт за собой. Голос Хеннесси прозвучал надо мной, словно гром среди ясного неба.
- Так тебе далеко не уйти, - сказал он. - Может быть, поедешь верхом?
Я закрыла лицо руками. Мной овладело такое отчаяние, что я завыла в голос и упала на землю.
Хеннесси спешился, сгреб меня в охапку и перекинул через седло. Вцепившись в гриву коня, я села, он устроился сзади, и мы тронулись в путь.
Когда стемнело, мы стали лагерем на небольшой поляне вблизи ручья. Хеннесси кинул тушку кролика, которого подстрелил по дороге, к моим ногам и приказал приготовить его.
- Если вы не хотите есть его с мехом и кишками, дайте мне нож, - сказала я.
Он усмехнулся, потянувшись за ножом. Мгновенный жест - и нож воткнулся в тушку. Хеннесси от души рассмеялся и навел на меня пистолет. Так, под прицелом, я и разделывала кролика.
Как только я закончила, он, все так же поигрывая пистолетом, велел мне отдать нож. Мне страшно хотелось проткнуть его толстое брюхо, пусть бы это стоило мне жизни, но я взяла себя в руки. От меня требуется одно, говорила я себе, - терпение. И я воткнула нож в землю у его ног.
Я развела костер, завернула кролика в листья и отправилась к ручью набрать воды. Потягивая виски, он не спускал с меня глаз. Я заметила, что дыхание его изменилось, превратившись в глубокие и низкие всхлипы, и приготовила себя к худшему.
Он напал на меня с внезапной яростной стремительностью. Меня затошнило от запаха его дыхания, я изворачивалась под ним, и вдруг пальцы мои нащупали рукоять ножа. Я надеялась, что успею проткнуть его еще до того, как он поймет, что случилось, но Хеннесси ударил меня по руке, чуть не сломав ее.
- Так ты хочешь подраться, стерва? - заревел он. - Ну что же, посмотрим кто кого.
Я вжалась в землю, едва живая от боли и ненависти. Передо мной был капитан Фоулер в ином обличье, но сейчас плен мой был еще более невыносим, чем тогда, на «Красавице Чарлстона». На корабле мне некуда было бежать, а сейчас, среди диких лесов, свобода казалась такой близкой, такой желанной.
Он больше не упускал меня из виду, и я пожалела, что из-за своих поспешных действий лишилась его доверия. Возможно, если бы я была покорна, он бы поверил, что я слаба и беспомощна. Но сейчас он следовал за мной повсюду, не сводя с меня своих водянистых, злых глаз.
- Старкер сказал, что ты из Нового Орлеана, - сказал он как-то дождливым вечером у костра. - Готов спорить, ты не была шлюхой в том публичном доме. Я был там. Отличное место и славные девочки.
Я промолчала.
- Ты француженка? Скажи что-нибудь по-французски.
Я продолжала молчать. Внезапно он ударил меня в висок. Я упала навзничь.
- Ты грязный змеиный выродок, - заговорила я по-французски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Старкер водил меня от торговца к торговцу, предлагая за тюк меха рабыню, но всякий раз получал однозначный ответ: только наличность. С каждой минутой он становился все мрачнее. Наконец он посадил меня на мешок с кроличьими шкурками, а сам отправился в салун.
В зал вошел здоровяк с густой черной бородой. За спиной он нес связку шкурок - выхухолевых, бобровых и норковых. Он был ростом почти с Гарта, но весу в нем было раза в полтора больше. В лице его, красном и обезображенном шрамами и оспой, самым отталкивающим были глаза - бесцветные льдистые буравчики, сидящие глубоко под черными нависшими бровями. Одет он был обычно для тех мест: в меховую шапку, куртку из шкур с бахромой и поясом, из-за которого торчал охотничий нож, грубо сделанные штаны из кожи и черные сапоги.
Вошедший огляделся. Заметив меня, он подошел. Бледно-серые глаза буравили меня насквозь. Я испугалась сквозившей в них жестокости, но заставила себя прямо встретить его взгляд.
- Может, хотите посмотреть мне в зубы? - спросила я.
Его молчание придало мне храбрости, и я добавила:
- Что, никогда не видели женщины?
Глаза его холодно блеснули.
- Кто твой хозяин? - раздался резкий скрипучий голос. Казалось, звук многократно отразился от стен огромного резонаторного ящика - его груди, - прежде чем вылететь наружу в виде почти звериного рыка.
Я не ответила. Он глухо хохотнул.
- Ты смердишь, девчонка, - сказал он и отошел.
Тут же прибежал Старкер и накинулся на меня с расспросами, с кем я разговаривала и что ему надо.
- С очередным скотом, который сказал, что не даст за меня и трех паршивых кроликов.
- Ты лжешь, - прошипел Старкер. - Я пойду сам у него спрошу.
Я пожала плечами и отвернулась.
Через несколько минут Старкер вернулся.
- Слезай, - приказал мой хозяин. - Он хочет на тебя посмотреть.
- Он уже смотрел, - ответила я угрюмо. Старкер рванул за цепь на моих кандалах, и я упала, чуть не закричав от боли.
- Ладно, - сквозь зубы ответила я, поднимаясь. - От меня дурно пахнет, ближе лучше не подходить, - обратилась я к бородачу. - Можете полюбоваться мной издали.
Торговец мехом осклабился, а Старкер засуетился, прыгая вокруг него.
- Попридержи язык, - прошипел он мне на ухо, - а не то изобью тебя до смерти. Мистер Хеннесси собирается отдать за тебя меха, и я прикончу тебя, если ты сорвешь сделку!
Я плюнула Старкеру в лицо. Тот отпрянул, вне себя от гнева, затем пошел на меня, но бородач перехватил его руку.
- Не надо, - заявил великан. - Я не стану платить за испорченный товар. Мои шкуры и так выглядят лучше, чем она сейчас. Забирай их и убирайся. Пошли, - обратился он ко мне.
Я вышла следом за новым владельцем, звеня цепями. Он поморщился, глядя на них, и сказал:
- Лучше снимем с тебя эти штуки. Звук больно противный.
Он привел меня в кузню. Хеннесси вместе с кузнецом пришлось колдовать над моими оковами не меньше часа. При каждом ударе молота душа моя уходила в пятки, но скоро, говорила я себе, я обрету свободу, избавлюсь от постыдного свидетельства рабства. Железо растерло кожу до мяса, и, когда наконец упал второй браслет, я была едва жива от боли. Кузнец, чернокожий рабочий, положил мне на раны какую-то пахучую смесь. Хеннесси заплатил ему несколько монет и вывел меня на улицу.
- Подожди здесь, - приказал он, а сам исчез за дверью большого магазина рядом с кузней.
Я в недоумении замерла. Он в самом деле ушел, оставив меня одну. Я затравленно огляделась, а затем со всех ног пустилась к реке. После первой же сотни ярдов лодыжки мои нестерпимо заныли, я почувствовала, что больше не могу бежать. Я готова была плакать от отчаяния, обвиняя в предательстве мое ослабевшее тело, но вынуждена была пойти тише. Я знала, что делать - украсть лодку Старкера, проплыть немного вверх по реке, а потом убежать в лес. Я чувствовала на себе любопытные взгляды, но старалась не замечать их. Я шла навстречу своей свободе. К тому времени, как окружающие поймут, что я - беглая рабыня, я буду уже далеко.
Я так сосредоточилась на этой мысли, что даже не услышала стука копыт за собой. Голос Хеннесси прозвучал надо мной, словно гром среди ясного неба.
- Так тебе далеко не уйти, - сказал он. - Может быть, поедешь верхом?
Я закрыла лицо руками. Мной овладело такое отчаяние, что я завыла в голос и упала на землю.
Хеннесси спешился, сгреб меня в охапку и перекинул через седло. Вцепившись в гриву коня, я села, он устроился сзади, и мы тронулись в путь.
Когда стемнело, мы стали лагерем на небольшой поляне вблизи ручья. Хеннесси кинул тушку кролика, которого подстрелил по дороге, к моим ногам и приказал приготовить его.
- Если вы не хотите есть его с мехом и кишками, дайте мне нож, - сказала я.
Он усмехнулся, потянувшись за ножом. Мгновенный жест - и нож воткнулся в тушку. Хеннесси от души рассмеялся и навел на меня пистолет. Так, под прицелом, я и разделывала кролика.
Как только я закончила, он, все так же поигрывая пистолетом, велел мне отдать нож. Мне страшно хотелось проткнуть его толстое брюхо, пусть бы это стоило мне жизни, но я взяла себя в руки. От меня требуется одно, говорила я себе, - терпение. И я воткнула нож в землю у его ног.
Я развела костер, завернула кролика в листья и отправилась к ручью набрать воды. Потягивая виски, он не спускал с меня глаз. Я заметила, что дыхание его изменилось, превратившись в глубокие и низкие всхлипы, и приготовила себя к худшему.
Он напал на меня с внезапной яростной стремительностью. Меня затошнило от запаха его дыхания, я изворачивалась под ним, и вдруг пальцы мои нащупали рукоять ножа. Я надеялась, что успею проткнуть его еще до того, как он поймет, что случилось, но Хеннесси ударил меня по руке, чуть не сломав ее.
- Так ты хочешь подраться, стерва? - заревел он. - Ну что же, посмотрим кто кого.
Я вжалась в землю, едва живая от боли и ненависти. Передо мной был капитан Фоулер в ином обличье, но сейчас плен мой был еще более невыносим, чем тогда, на «Красавице Чарлстона». На корабле мне некуда было бежать, а сейчас, среди диких лесов, свобода казалась такой близкой, такой желанной.
Он больше не упускал меня из виду, и я пожалела, что из-за своих поспешных действий лишилась его доверия. Возможно, если бы я была покорна, он бы поверил, что я слаба и беспомощна. Но сейчас он следовал за мной повсюду, не сводя с меня своих водянистых, злых глаз.
- Старкер сказал, что ты из Нового Орлеана, - сказал он как-то дождливым вечером у костра. - Готов спорить, ты не была шлюхой в том публичном доме. Я был там. Отличное место и славные девочки.
Я промолчала.
- Ты француженка? Скажи что-нибудь по-французски.
Я продолжала молчать. Внезапно он ударил меня в висок. Я упала навзничь.
- Ты грязный змеиный выродок, - заговорила я по-французски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135