– возразил он. – – Дует с моря, чего доброго, еще перевернемся по дороге. Нет, придется переночевать в Лонстоне.
– Что ж, вполне возможно, и перевернет. Пойди и приведи лошадь, Джем, пока ливень поутих. Я подожду тебя здесь.
– Не будь такой пуританкой, Мэри. На Бодминской дороге насквозь вымокнешь. Ну притворись, что влюблена в меня, что тебе стоит? И останься со мной.
– Ты говоришь со мной так, потому что я прислуживаю в баре "Ямайки"?
– К черту "Ямайку"! Мне приятно смотреть на тебя и прикасаться к тебе.
И этого достаточно для любого мужчины. Должно быть, и для женщины тоже.
– Смею думать, что для некоторых – вполне. Но я сделана из другого теста.
– Что же, там, у реки Хелфорд, вас делают иначе, чем женщин в других местах? Останься со мной этой ночью, Мэри, и мы это проверим. К утру ты станешь, как все, готов поклясться.
– Не сомневаюсь. Поэтому-то лучше рискну промокнуть в двуколке.
– Господи, да у тебя сердце из кремня, Мэри Йеллан. Ты еще пожалеешь, когда снова останешься одна.
– Ну и пусть пожалею.
– Может, если я тебя поцелую еще раз, ты передумаешь?
– Не передумаю.
– Да, неудивительно, что с тобой в доме мой братец запил и на целую неделю занемог. Небось псалмы ему пела.
– Да, если хочешь.
– Никогда не встречал такой несговорчивой особы. Да куплю я тебе обручальное кольцо, если тебе так важно соблюсти приличия. Не так уж часто у меня в кармане достаточно денег, чтобы я мог с ходу сделать предложение.
– И скольких же жен ты так уговорил?
– В Корнуолле наберется шесть или семь, не считая тех, что по ту сторону Теймара.
– Для одного мужчины совсем неплохо. На твоем месте я бы повременила брать восьмую.
– А у тебя острый язычок. Знаешь, на кого ты сейчас похожа? В этой шали… глазки блестят… ну просто вылитая обезьянка. Ладно уж, пойду за двуколкой и доставлю тебя к твоей тетушке. Но сперва, хочешь – не хочешь, опять поцелую.
Взяв Мэри за подбородок, он проговорил:
– Если встретишь ты сороку, то не жди от мужа проку; встретишь две – то повезет, будет с ним не жизнь, а мед. Остальное доскажу, когда будешь посговорчивее. Жди здесь, скоро вернусь.
Пригнувшись, он в три прыжка пересек улицу и, обогнув длинный ряд палаток, скрылся за углом.
Девушка стала поближе к двери, укрывшись под навесом. Она отлично понимала, какое им предстоит путешествие под проливным дождем и злым ветром.
А до "Ямайки" целых одиннадцать миль. При мысли о том, что она могла бы остаться с Джемом в Лонстоне, ее сердце сильно забилось. Думать об этом было тревожно и сладко теперь, когда он ушел и она могла дать себе волю. Ему, наверно, хотелось, чтобы она потеряла голову, но такого удовольствия она ему не доставит. Поступись она хотя бы раз своими принципами, и прости-прощай ее независимость. Она уже не вольна будет распоряжаться собой, как ей заблагорассудится, и даже свобода ее суждений может оказаться под угрозой.
Нет, она уже и без того достаточно поддалась своей слабости, теперь ей трудно будет отказаться от Джема. Отныне стены "Ямайки" станут еще постылее.
Раньше ей было легче переносить одиночество. Сейчас же от сознания, что он живет всего в четырех милях от нее, безмолвие, царящее над болотами, станет ей мукой.
Мэри поплотнее укуталась в шаль. О, если бы женщины не были так слабы и беззащитны! Если бы она могла решиться так же беспечно, как и Джем, провести с ним ночь, а поутру расстаться без печали и забот! Увы, она была женщиной и, стало быть, поступить так не могла. Всего несколько поцелуев – и она едва не потеряла голову!
Мэри подумала о тете Пейшнс, которая неотступно, как тень, следовала за своим хозяином. Если Господь обойдет ее, Мэри Йеллан, своей милостью и лишит покровительства, ее ждет та же участь.
Порыв ветра рванул на ней одежду, дождь хлестнул по крыльцу.
Становилось холоднее. Грязная вода бежала по булыжной мостовой. Огни погасли, улицы опустели. Лонстон как-то внезапно поблек. День Рождества обещал быть холодным и невеселым.
Притопывая ногами и дыша на руки, Мэри ждала, но Джем все не появлялся.
Он был, конечно же, раздосадован и, видимо, решил наказать ее, оставив мокнуть под дождем и мерзнуть под этим ненадежным укрытием. Шли томительные минуты, а Джем не приезжал. Если он избрал такой способ отомстить, это было неумно. Где-то часы пробили восемь; он отсутствовал уже полчаса, а до места, где они оставили двуколку с лошадью, было всего пять минут ходу. Девушка совсем загрустила. С полудня она была на ногах, и теперь, когда возбуждение улеглось, она чувствовала сильную усталость и ей хотелось отдохнуть. Ее беззаботное и легкомысленное настроение улетучилось, с уходом Джема пропала вся веселость.
Наконец ожидание сделалось нестерпимым, и Мэри решила пойти поискать своего спутника. Длинная улица была безлюдна; лишь несколько человек, как и она, прятались от безжалостно хлеставшего дождя.
Через несколько минут Мэри подошла к конюшне, где они оставили двуколку и лошадь. Дверь была закрыта. Заглянув в щель, она убедилась, что сарай пуст – значит, Джем уехал. Она постучалась в дверь соседней лавки. Спустя некоторое время ей открыл тот самый парень, который днем пустил их на конюшню. Он был явно недоволен тем, что его побеспокоили. К тому же он попросту не узнал Мэри в намокшей шали, с растрепанными волосами.
– Что вам угодно? – спросил он. – Мы здесь не подаем.
– Да я не за этим пришла, – отвечала Мэри. – Я ищу своего спутника.
Мы вместе приехали сюда на двуколке, если припоминаете. Но конюшня пуста. Вы его не видели?
Парень пробормотал что-то похожее на извинение.
– Вы, конечно, извините меня. Ваш друг уехал уж минут двадцать назад, не меньше. Он очень торопился, и с ним был еще один человек. Не могу сказать точно, но, по-моему, это официант из "Белого Оленя". Во всяком случае они повернули в ту сторону.
– Насколько я понимаю, он ничего не просил мне передать.
– Сожалею, но он ничего не сказал. Быть может, он в "Белом Олене".
Знаете, где это?
– Да, спасибо. Попробую его разыскать. Доброй ночи.
Парень захлопнул дверь, радуясь, что отделался от нее. Мэри снова направилась к центру города. Что могло понадобиться Джему от официанта из "Белого Оленя"? Верно, парень ошибся. Однако ей ничего не оставалось, как пойти туда. Она вернулась на мощеную площадь к "Белому Оленю". Он был ярко освещен и выглядел гостеприимно, но ни лошади, ни двуколки поблизости не было. У Мэри упало сердце. Неужто Джем мог уехать без нее? Немного поколебавшись, она открыла дверь и вошла в ресторан. Зал был полон господ, которые весело болтали и смеялись. Ее простая деревенская одежда и намокшие, в беспорядке рассыпавшиеся волосы вызвали замешательство. Кто-то из обслуги быстро подошел к ней и попросил удалиться.
– Я ищу мистера Джема Мерлина, – твердо возразила Мэри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Что ж, вполне возможно, и перевернет. Пойди и приведи лошадь, Джем, пока ливень поутих. Я подожду тебя здесь.
– Не будь такой пуританкой, Мэри. На Бодминской дороге насквозь вымокнешь. Ну притворись, что влюблена в меня, что тебе стоит? И останься со мной.
– Ты говоришь со мной так, потому что я прислуживаю в баре "Ямайки"?
– К черту "Ямайку"! Мне приятно смотреть на тебя и прикасаться к тебе.
И этого достаточно для любого мужчины. Должно быть, и для женщины тоже.
– Смею думать, что для некоторых – вполне. Но я сделана из другого теста.
– Что же, там, у реки Хелфорд, вас делают иначе, чем женщин в других местах? Останься со мной этой ночью, Мэри, и мы это проверим. К утру ты станешь, как все, готов поклясться.
– Не сомневаюсь. Поэтому-то лучше рискну промокнуть в двуколке.
– Господи, да у тебя сердце из кремня, Мэри Йеллан. Ты еще пожалеешь, когда снова останешься одна.
– Ну и пусть пожалею.
– Может, если я тебя поцелую еще раз, ты передумаешь?
– Не передумаю.
– Да, неудивительно, что с тобой в доме мой братец запил и на целую неделю занемог. Небось псалмы ему пела.
– Да, если хочешь.
– Никогда не встречал такой несговорчивой особы. Да куплю я тебе обручальное кольцо, если тебе так важно соблюсти приличия. Не так уж часто у меня в кармане достаточно денег, чтобы я мог с ходу сделать предложение.
– И скольких же жен ты так уговорил?
– В Корнуолле наберется шесть или семь, не считая тех, что по ту сторону Теймара.
– Для одного мужчины совсем неплохо. На твоем месте я бы повременила брать восьмую.
– А у тебя острый язычок. Знаешь, на кого ты сейчас похожа? В этой шали… глазки блестят… ну просто вылитая обезьянка. Ладно уж, пойду за двуколкой и доставлю тебя к твоей тетушке. Но сперва, хочешь – не хочешь, опять поцелую.
Взяв Мэри за подбородок, он проговорил:
– Если встретишь ты сороку, то не жди от мужа проку; встретишь две – то повезет, будет с ним не жизнь, а мед. Остальное доскажу, когда будешь посговорчивее. Жди здесь, скоро вернусь.
Пригнувшись, он в три прыжка пересек улицу и, обогнув длинный ряд палаток, скрылся за углом.
Девушка стала поближе к двери, укрывшись под навесом. Она отлично понимала, какое им предстоит путешествие под проливным дождем и злым ветром.
А до "Ямайки" целых одиннадцать миль. При мысли о том, что она могла бы остаться с Джемом в Лонстоне, ее сердце сильно забилось. Думать об этом было тревожно и сладко теперь, когда он ушел и она могла дать себе волю. Ему, наверно, хотелось, чтобы она потеряла голову, но такого удовольствия она ему не доставит. Поступись она хотя бы раз своими принципами, и прости-прощай ее независимость. Она уже не вольна будет распоряжаться собой, как ей заблагорассудится, и даже свобода ее суждений может оказаться под угрозой.
Нет, она уже и без того достаточно поддалась своей слабости, теперь ей трудно будет отказаться от Джема. Отныне стены "Ямайки" станут еще постылее.
Раньше ей было легче переносить одиночество. Сейчас же от сознания, что он живет всего в четырех милях от нее, безмолвие, царящее над болотами, станет ей мукой.
Мэри поплотнее укуталась в шаль. О, если бы женщины не были так слабы и беззащитны! Если бы она могла решиться так же беспечно, как и Джем, провести с ним ночь, а поутру расстаться без печали и забот! Увы, она была женщиной и, стало быть, поступить так не могла. Всего несколько поцелуев – и она едва не потеряла голову!
Мэри подумала о тете Пейшнс, которая неотступно, как тень, следовала за своим хозяином. Если Господь обойдет ее, Мэри Йеллан, своей милостью и лишит покровительства, ее ждет та же участь.
Порыв ветра рванул на ней одежду, дождь хлестнул по крыльцу.
Становилось холоднее. Грязная вода бежала по булыжной мостовой. Огни погасли, улицы опустели. Лонстон как-то внезапно поблек. День Рождества обещал быть холодным и невеселым.
Притопывая ногами и дыша на руки, Мэри ждала, но Джем все не появлялся.
Он был, конечно же, раздосадован и, видимо, решил наказать ее, оставив мокнуть под дождем и мерзнуть под этим ненадежным укрытием. Шли томительные минуты, а Джем не приезжал. Если он избрал такой способ отомстить, это было неумно. Где-то часы пробили восемь; он отсутствовал уже полчаса, а до места, где они оставили двуколку с лошадью, было всего пять минут ходу. Девушка совсем загрустила. С полудня она была на ногах, и теперь, когда возбуждение улеглось, она чувствовала сильную усталость и ей хотелось отдохнуть. Ее беззаботное и легкомысленное настроение улетучилось, с уходом Джема пропала вся веселость.
Наконец ожидание сделалось нестерпимым, и Мэри решила пойти поискать своего спутника. Длинная улица была безлюдна; лишь несколько человек, как и она, прятались от безжалостно хлеставшего дождя.
Через несколько минут Мэри подошла к конюшне, где они оставили двуколку и лошадь. Дверь была закрыта. Заглянув в щель, она убедилась, что сарай пуст – значит, Джем уехал. Она постучалась в дверь соседней лавки. Спустя некоторое время ей открыл тот самый парень, который днем пустил их на конюшню. Он был явно недоволен тем, что его побеспокоили. К тому же он попросту не узнал Мэри в намокшей шали, с растрепанными волосами.
– Что вам угодно? – спросил он. – Мы здесь не подаем.
– Да я не за этим пришла, – отвечала Мэри. – Я ищу своего спутника.
Мы вместе приехали сюда на двуколке, если припоминаете. Но конюшня пуста. Вы его не видели?
Парень пробормотал что-то похожее на извинение.
– Вы, конечно, извините меня. Ваш друг уехал уж минут двадцать назад, не меньше. Он очень торопился, и с ним был еще один человек. Не могу сказать точно, но, по-моему, это официант из "Белого Оленя". Во всяком случае они повернули в ту сторону.
– Насколько я понимаю, он ничего не просил мне передать.
– Сожалею, но он ничего не сказал. Быть может, он в "Белом Олене".
Знаете, где это?
– Да, спасибо. Попробую его разыскать. Доброй ночи.
Парень захлопнул дверь, радуясь, что отделался от нее. Мэри снова направилась к центру города. Что могло понадобиться Джему от официанта из "Белого Оленя"? Верно, парень ошибся. Однако ей ничего не оставалось, как пойти туда. Она вернулась на мощеную площадь к "Белому Оленю". Он был ярко освещен и выглядел гостеприимно, но ни лошади, ни двуколки поблизости не было. У Мэри упало сердце. Неужто Джем мог уехать без нее? Немного поколебавшись, она открыла дверь и вошла в ресторан. Зал был полон господ, которые весело болтали и смеялись. Ее простая деревенская одежда и намокшие, в беспорядке рассыпавшиеся волосы вызвали замешательство. Кто-то из обслуги быстро подошел к ней и попросил удалиться.
– Я ищу мистера Джема Мерлина, – твердо возразила Мэри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78