Впервые до нее дошло, что доказать их полную невиновность окажется весьма трудно. Вряд ли им поверят, особенно если тетя станет слепо защищать своего мужа.
Она с волнением следила, как мистер Бассет и его слуга, ухватившись вдвоем за полено, колотили по дверному замку. Грохот эхом отдавался по всему дому. Некоторое время замок не поддавался, потом раздался треск и дверь распахнулась. Тетя Пейшнс тихонько охнула. Сквайр спешно вошел вовнутрь.
Ричардс, опираясь на полено, отирал пот со лба, а Мэри через его плечо пыталась что-нибудь разглядеть. В комнате было темно. Заколоченные окна, прикрытые изнутри мешковиной, не пропускали свет.
– Эй, кто-нибудь, подайте мне свечу! – вскричал сквайр. – Здесь темно, как в яме.
Слуга вытащил из кармана огарок свечи и зажег его. Подняв свечу высоко над головой, сквайр остановился посреди комнаты.
На мгновение воцарилась полная тишина. Сквайр посветил в каждый угол, тщательно осмотрел все помещение. Прищелкнув языком от досады и разочарования, обернулся и озадаченно посмотрел на стоящих на пороге Ричардса, Пейшнс и Мэри.
– Ничего, – сказал он, – абсолютно ничего. Мерлин снова одурачил меня.
Не считая кучи мешков, сваленных в углу, в комнате было пусто. Все покрывал толстый слой пыли, на стенах висела паутина, никакой мебели, камин завален камнями, а пол выложен каменными плитами, как и в холле. Поверх мешков лежал тугой моток веревки.
Пожав плечами, сквайр вышел в коридор.
– Ну что ж, мистер Джосс Мерлин выиграл эту партию, – сказал он. – На сей раз никаких улик.
Обе женщины проводили сквайра в холл, затем на крыльцо; он остановился, а слуга отправился на конюшню за лошадьми.
Мистер Бассет, постукивая хлыстом по голенищу, угрюмо смотрел перед собой.
– Вам повезло, миссис Мерлин, – произнес он. – Найди я то, что ожидал в этой проклятой комнате, быть вашему мужу завтра в это же время в окружной тюрьме. Теперь же… – Тут он с досадой снова прищелкнул языком и умолк. – Эй, Ричардс, пошевеливайся! – прикрикнул он на слугу. – Я не могу больше понапрасну тратить свое время. Какого черта ты там возишься?
В воротах конюшни появился слуга с лошадьми.
– А теперь послушайте-ка меня вы, – сказал мистер Бассет, рукоятью хлыста указывая на Мэри. – Ваша тетушка, может быть, и лишилась языка, а вместе с ним соображения, но вы-то, надеюсь, понимаете по-английски. Вы намерены утверждать, что ничего не знаете о делах вашего дяди? Здесь кто-нибудь появлялся – днем или ночью?
Мэрн посмотрела ему прямо в глаза.
– Я ни разу никого не видела, – ответила она.
– А вам не приходилось раньше заглядывать в эту закрытую комнату?
– Нет, никогда.
– А зачем, по-вашему, он держит ее запертой?
– Понятия не имею.
– Не слышали ли вы по ночам шума колес во дворе?
– Я сплю очень крепко, меня пушкой не разбудишь.
– А куда отправляется дядя, когда уезжает из дома?
– Не знаю.
– Вам не кажется странным держать трактир на королевской столбовой дороге и при этом закрываться на замок от проезжих?
– Мой дядя – очень странный человек.
– Это уж точно. Настолько странный, что половина людей по соседству не будет спокойно спать по ночам, пока не узнает, что его повесили. Как и его отца. Можете передать ему это.
– Хорошо, мистер Бассет.
– Вам не страшно жить здесь, не встречаясь ни с кем из соседей, в обществе полубезумной женщины?
– Время идет своим чередом.
– А вы неразговорчивая молодая особа, верно? Да, вам не позавидуешь.
Иметь таких родственников… Я бы предпочел увидеть свою дочь скорее в могиле, чем живущей у Джосса Мерлина в "Ямайке".
Отвернувшись от Мэри, он взял лошадь за уздечку и взобрался в седло.
Уже сидя верхом, мистер Бассет вновь обратился к ней:
– Вы не встречали младшего брата Джосса Мерлина – Джема Мерлина из Треворта?
– Нет, – уверенно ответила Мэри, – он никогда здесь не бывает.
– Ах, вот как? Ладно. Это все, что я хотел услышать от вас. Прощайте.
Непрошенные гости поскакали прочь и вскоре скрылись за дальним холмом.
Тетя Пейшнс сидела на кухне в полном изнеможении.
– Да успокойтесь же наконец, – устало проговорила Мэри. – Мистер Бассет уехал ни с чем, злой как черт. Если бы в комнате хотя бы пахло бренди, было бы из-за чего слезы лить. А так вы с дядей Джоссом остались чистенькими.
Налив себе полный стакан воды, она выпила его одним духом. Терпение ее было на исходе. Ей пришлось лгать, спасая шкуру дядюшки, тогда как всем своим существом она жаждала его разоблачения. Когда обнаружилось, что за запертой дверью пусто, она не очень удивилась, вспомнив, что две ночи назад приезжали повозки. Мэри доконала та самая, свернутая в тугой моток омерзительная веревка. Из-за тети она вынуждена была спокойно стоять и молчать. Это было гнусно, другого слова не подберешь. Да, теперь и она вовлечена в обман. На попятную теперь не пойдешь, придется делить с обитателями "Ямайки" и радость и горе. Выпив второй стакан воды, Мэри цинично подумала, что в конечном итоге будет, возможно, повешена рядом с дядей. "Солгала-то я не только ради дядюшки, – думала Мэри с возрастающим гневом, – но и ради его братца Джема. Он тоже должен быть мне благодарен".
Она не знала, отчего соврала и о нем. Об этом он, скорее всего, никогда не узнает, а узнав, воспримет как должное.
Сидя у огня, тетя Пейшис все еще всхлипывала и постанывала, но Мэри расхотелось утешать ее. Она чувствовала, что за один день сделала слишком много ради своих родственников. Нервы ее были перенапряжены. Еще минута – и она взорвется. Возвратившись к корыту со стиркой, которое так и стояло на огороде возле курятника, она в бешенстве опустила руки в мыльную воду, теперь уже ледяную.
Джосс Мерлин вернулся около полудня. Мэри слышала, как он вошел на кухню через парадную дверь и был встречен истерическим бормотанием жены.
Мэри продолжала стирать, решив предоставить тете Пейшнс возможность самой рассказать о случившемся.
Что происходило между супругами, понять было трудно. Мэри слышала тонкий, визгливый голос тети и громогласный бас дяди, который, перекрикивая жену, задавал вопросы. Немного погодя он поманил Мэри в окно, и она пошла в дом. Широко расставив ноги, дядя стоял у очага, лицо темнее тучи.
– Ну, давай рассказывай! – заорал он. – Послушаю теперь тебя. От твоей тетки я услыхал пустой набор слов, от сороки больше толку, черт возьми! Что все-таки здесь произошло, хотел бы я знать?
Спокойно, четко и коротко Мэри рассказала о том, что случилось утром.
Она не упустила ничего, кроме вопроса сквайра о Джеме, и завершила свой рассказ словами мистера Бассета о том, что люди не смогут спать спокойно в своих постелях, пока трактирщик не будет повешен, как его отец.
Джосс Мерлин слушал ее молча. Когда она закончила, он грохнул кулаком по столу и выругался, отшвырнув ногой стул в другой конец комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Она с волнением следила, как мистер Бассет и его слуга, ухватившись вдвоем за полено, колотили по дверному замку. Грохот эхом отдавался по всему дому. Некоторое время замок не поддавался, потом раздался треск и дверь распахнулась. Тетя Пейшнс тихонько охнула. Сквайр спешно вошел вовнутрь.
Ричардс, опираясь на полено, отирал пот со лба, а Мэри через его плечо пыталась что-нибудь разглядеть. В комнате было темно. Заколоченные окна, прикрытые изнутри мешковиной, не пропускали свет.
– Эй, кто-нибудь, подайте мне свечу! – вскричал сквайр. – Здесь темно, как в яме.
Слуга вытащил из кармана огарок свечи и зажег его. Подняв свечу высоко над головой, сквайр остановился посреди комнаты.
На мгновение воцарилась полная тишина. Сквайр посветил в каждый угол, тщательно осмотрел все помещение. Прищелкнув языком от досады и разочарования, обернулся и озадаченно посмотрел на стоящих на пороге Ричардса, Пейшнс и Мэри.
– Ничего, – сказал он, – абсолютно ничего. Мерлин снова одурачил меня.
Не считая кучи мешков, сваленных в углу, в комнате было пусто. Все покрывал толстый слой пыли, на стенах висела паутина, никакой мебели, камин завален камнями, а пол выложен каменными плитами, как и в холле. Поверх мешков лежал тугой моток веревки.
Пожав плечами, сквайр вышел в коридор.
– Ну что ж, мистер Джосс Мерлин выиграл эту партию, – сказал он. – На сей раз никаких улик.
Обе женщины проводили сквайра в холл, затем на крыльцо; он остановился, а слуга отправился на конюшню за лошадьми.
Мистер Бассет, постукивая хлыстом по голенищу, угрюмо смотрел перед собой.
– Вам повезло, миссис Мерлин, – произнес он. – Найди я то, что ожидал в этой проклятой комнате, быть вашему мужу завтра в это же время в окружной тюрьме. Теперь же… – Тут он с досадой снова прищелкнул языком и умолк. – Эй, Ричардс, пошевеливайся! – прикрикнул он на слугу. – Я не могу больше понапрасну тратить свое время. Какого черта ты там возишься?
В воротах конюшни появился слуга с лошадьми.
– А теперь послушайте-ка меня вы, – сказал мистер Бассет, рукоятью хлыста указывая на Мэри. – Ваша тетушка, может быть, и лишилась языка, а вместе с ним соображения, но вы-то, надеюсь, понимаете по-английски. Вы намерены утверждать, что ничего не знаете о делах вашего дяди? Здесь кто-нибудь появлялся – днем или ночью?
Мэрн посмотрела ему прямо в глаза.
– Я ни разу никого не видела, – ответила она.
– А вам не приходилось раньше заглядывать в эту закрытую комнату?
– Нет, никогда.
– А зачем, по-вашему, он держит ее запертой?
– Понятия не имею.
– Не слышали ли вы по ночам шума колес во дворе?
– Я сплю очень крепко, меня пушкой не разбудишь.
– А куда отправляется дядя, когда уезжает из дома?
– Не знаю.
– Вам не кажется странным держать трактир на королевской столбовой дороге и при этом закрываться на замок от проезжих?
– Мой дядя – очень странный человек.
– Это уж точно. Настолько странный, что половина людей по соседству не будет спокойно спать по ночам, пока не узнает, что его повесили. Как и его отца. Можете передать ему это.
– Хорошо, мистер Бассет.
– Вам не страшно жить здесь, не встречаясь ни с кем из соседей, в обществе полубезумной женщины?
– Время идет своим чередом.
– А вы неразговорчивая молодая особа, верно? Да, вам не позавидуешь.
Иметь таких родственников… Я бы предпочел увидеть свою дочь скорее в могиле, чем живущей у Джосса Мерлина в "Ямайке".
Отвернувшись от Мэри, он взял лошадь за уздечку и взобрался в седло.
Уже сидя верхом, мистер Бассет вновь обратился к ней:
– Вы не встречали младшего брата Джосса Мерлина – Джема Мерлина из Треворта?
– Нет, – уверенно ответила Мэри, – он никогда здесь не бывает.
– Ах, вот как? Ладно. Это все, что я хотел услышать от вас. Прощайте.
Непрошенные гости поскакали прочь и вскоре скрылись за дальним холмом.
Тетя Пейшнс сидела на кухне в полном изнеможении.
– Да успокойтесь же наконец, – устало проговорила Мэри. – Мистер Бассет уехал ни с чем, злой как черт. Если бы в комнате хотя бы пахло бренди, было бы из-за чего слезы лить. А так вы с дядей Джоссом остались чистенькими.
Налив себе полный стакан воды, она выпила его одним духом. Терпение ее было на исходе. Ей пришлось лгать, спасая шкуру дядюшки, тогда как всем своим существом она жаждала его разоблачения. Когда обнаружилось, что за запертой дверью пусто, она не очень удивилась, вспомнив, что две ночи назад приезжали повозки. Мэри доконала та самая, свернутая в тугой моток омерзительная веревка. Из-за тети она вынуждена была спокойно стоять и молчать. Это было гнусно, другого слова не подберешь. Да, теперь и она вовлечена в обман. На попятную теперь не пойдешь, придется делить с обитателями "Ямайки" и радость и горе. Выпив второй стакан воды, Мэри цинично подумала, что в конечном итоге будет, возможно, повешена рядом с дядей. "Солгала-то я не только ради дядюшки, – думала Мэри с возрастающим гневом, – но и ради его братца Джема. Он тоже должен быть мне благодарен".
Она не знала, отчего соврала и о нем. Об этом он, скорее всего, никогда не узнает, а узнав, воспримет как должное.
Сидя у огня, тетя Пейшис все еще всхлипывала и постанывала, но Мэри расхотелось утешать ее. Она чувствовала, что за один день сделала слишком много ради своих родственников. Нервы ее были перенапряжены. Еще минута – и она взорвется. Возвратившись к корыту со стиркой, которое так и стояло на огороде возле курятника, она в бешенстве опустила руки в мыльную воду, теперь уже ледяную.
Джосс Мерлин вернулся около полудня. Мэри слышала, как он вошел на кухню через парадную дверь и был встречен истерическим бормотанием жены.
Мэри продолжала стирать, решив предоставить тете Пейшнс возможность самой рассказать о случившемся.
Что происходило между супругами, понять было трудно. Мэри слышала тонкий, визгливый голос тети и громогласный бас дяди, который, перекрикивая жену, задавал вопросы. Немного погодя он поманил Мэри в окно, и она пошла в дом. Широко расставив ноги, дядя стоял у очага, лицо темнее тучи.
– Ну, давай рассказывай! – заорал он. – Послушаю теперь тебя. От твоей тетки я услыхал пустой набор слов, от сороки больше толку, черт возьми! Что все-таки здесь произошло, хотел бы я знать?
Спокойно, четко и коротко Мэри рассказала о том, что случилось утром.
Она не упустила ничего, кроме вопроса сквайра о Джеме, и завершила свой рассказ словами мистера Бассета о том, что люди не смогут спать спокойно в своих постелях, пока трактирщик не будет повешен, как его отец.
Джосс Мерлин слушал ее молча. Когда она закончила, он грохнул кулаком по столу и выругался, отшвырнув ногой стул в другой конец комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78