Даже руки у него жесткие, холодные, требовательные, однако странно чувствительные. Ничего общего с пухлыми нетерпеливыми пальцами Феликса, и Синара была благодарна хотя бы за это.
Она мрачно уставилась на священника и съежилась, когда Мерлин начал громко, твердо произносить обеты. Ноги девушки подкосились при мысли, что через минуту этот человек получит абсолютную власть над ее жизнью. Но он и так обрел эту власть с того момента, как подхватил ее на руки в часовне Блек Рейвна.
Тихий голос священника ворвался в ее мысли:
— Ну, мисс Синара, каков ваш ответ?
На мгновение девушке показалось, что она теряет сознание, но истерические рыдания матери заставили ее величественно выпрямиться. Никто не увидит ее слабости! В эту минуту она поклялась никогда не позволять Мерлину — и никому другому — диктовать ей, как жить. Замужняя женщина имеет больше возможностей поступать, как пожелает.
Синара снова взглянула на Мерлина и заметила, что он слегка приподнял левую бровь.
— Да… — прошептала она чуть дрогнувшим голосом и, подняв лицо, с отвращением закрыла глаза: обняв новобрачную, муж прикоснулся к ее губам целомудренным поцелуем. Его сила мгновенно лишила Синару желания сопротивляться, решимость поколебалась. Его рот словно оставил нестираемый возбуждающий отпечаток, а воздуха почему-то не хватало.
— С вашего позволения, миссис Сеймур, осмелюсь сказать: добро пожаловать в Стормивуд, — объявил Брембл, когда все вышли из церкви. Его круглая физиономия расплылась, и Синара слабо улыбнулась в ответ:
— Спасибо, Брембл.
Она посмотрела на Гидеона Свифта, вертевшего в руках шляпу и переминавшегося с ноги на ногу.
— Это истинное благословение, — вымолвил тот наконец. — Кажется, настали более счастливые времена.
И, услыхав смех Мерлина, смущенно ринулся прочь.
— Старый романтический дурак! Верит, что способен предсказывать будущее, — воскликнул он и предложил руку миссис Хоторн. Загадочный взгляд темных глаз остановился на Синаре, и ей показалось, что в них промелькнуло нечто похожее на нежность. Но нет… все такие же холодные и неумолимые.
Слугам, несмотря на их неприязнь к»убийце», было приказано встречать новобрачных с факелами. Брембл велел приготовить поздний ужин, чтобы отпраздновать свадьбу, и сопровождать господ в дом. На стол подали крокеты с омарами, крабов, крохотные треугольные сандвичи с огурцом, сладости и сбитые сливки с вином и сахаром. Брембл открыл шампанское, и слуги, бросая испуганные взгляды на Мерлина, выпили за здоровье новой хозяйки.
Но для Синары вся еда имела вкус опилок, хотя она вынуждала себя храбро улыбаться и не показывать истинных чувств. Она заметила, что Мерлин почти не ест, и поставил бокал, едва притронувшись к шампанскому.
Синара с ужасом думала о предстоящей ночи. Ее вещи перенесут из комнаты для гостей в хозяйские покои, и всего лишь дверь будет отделять ее от спальни мужа. Холодный озноб прошел по спине. Если бы только на его месте был Макс…
Слуги вернулись к себе, и в комнате воцарилось неловкое молчание. Тишину нарушали только вздохи Эстеллы.
— Пора ложиться, — сказала она наконец. — День был долгим и тяжелым.
Она поднялась, испытующе глядя на дочь:
— Тебе понадобится моя помощь? Мерлин послал за твоими вещами в Блуотер, и Тильди ждет наверху.
«Он уже вмешивается в мою жизнь», — подумала Синара.
— Мне ничего не нужно, мама, — сказала она вслух, подумав при этом: «От тебя — больше никогда и ничего».
Пожелав Эстелле спокойной ночи, чувствуя себя зверьком, пойманным в ловушку, Синара вышла на залитую лунным светом террасу. Ночь была тихой, в воздухе разливался аромат ночных цветов. Какой контраст с ее мятежными тревожными мыслями!
— Ночь, созданная для любовников, не правда ли? — раздался за спиной чуть протяжный голос Мерлина. Ирония в этом ненавистном голосе глубоко ранила…
— Ты вряд ли знаешь, что означает слово «любовник», бросила она, подняв глаза. Муж стоял совсем рядом.
— А ты? Ты знаешь? — И, не дожидаясь ответа, продолжал: — Я не совсем свободен от романтических чувств.
В полутьме неожиданно блеснули зубы, словно в невидимых доспехах появилась крохотная трещинка.
— Я, пожалуй, способен вспомнить многое, чем занимаются любовники в летние ночи.
Он коснулся водопада золотистых волос:
— Этим, например.
Собрав в кулак вьющиеся пряди, Мерлин притянул ее ближе. Первым порывом Синары было отстраниться, но она сознавала — он будет преследовать ее, пока не получит все, к чему стремится. Схватив девушку за плечи, Мерлин прижал ее к себе, но та словно застыла, ожидая, что сейчас он поцелует ее, и единственный способ отомстить — оставаться холодной и равнодушной.
Синара зажмурилась, готовясь к нападению, но ничего не произошло. Мерлин лишь провел длинными пальцами по щеке, ласкающе погладил нежное местечко чуть пониже уха.
Она вздрогнула, странное напряженное ожидание пламенем охватило грудь, но Синара заставила себя забыть о нежности этого прикосновения. Мерлин резко отнял руки.
— Понимаю, ты хотела бы видеть на моем месте Макса, и поверь: я бы с радостью поднял бокал с шампанским в честь вашей свадьбы.
Голос почему-то стал хриплым и неверным.
— Макс был мне дороже родного брата, и сумей он сделать тебя счастливой… я охотно бы отдал свою жизнь, чтобы он не погиб в тот страшный день под Ватерлоо.
В словах звучала такая горькая правда, что Синара не могла не задаться вопросом: какая причина сделала существование Мерлина настолько невыносимым, что он предпочел бы умереть? Возможно, смерть отца. Подозрение в убийстве.
— Я любила Макса, — просто сказала Синара, играя веером, свисавшим на шнуре с запястья. — И доверяла ему. Наша дружба ничем не омрачалась, и мы навсегда остались бы друзьями, даже если поженились бы.
— Знаю, он был прекрасным человеком, — прошептал Мерлин, глядя в темноту, так тихо, что Синара едва слышала его.
— Он страстно любил тебя… и верил мне. Он… он хотел бы, чтобы я позаботился о тебе.
— И ты поспешил выполнить его желание, — саркастически бросила она, — растоптав заодно мои чувства.
Мерлин стоял неподвижно, избегая ее взгляда. Сова пролетела через ночной сад, стелясь над землей. Глаза Мерлина затуманились при воспоминании о залитом кровью лице Макса. Он посмотрел на Синару, и боль сжала сердце.
«Я всегда любил тебя…»
Мерлин, наверное, никогда не произнесет вслух эти слова; ведь, что ни говори, он каким-то образом предал двоюродного брата, полюбив женщину, которую Макс обожал до безумия.
Мерлин попытался преодолеть ползущий по ногам ледяной холод. С той памятной битвы при Ватерлоо его жизнь непоправимо погублена. Все, к чему он прикасается, рушится, самое его присутствие вызывает ужас в душах тех, кого он любил больше всего на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Она мрачно уставилась на священника и съежилась, когда Мерлин начал громко, твердо произносить обеты. Ноги девушки подкосились при мысли, что через минуту этот человек получит абсолютную власть над ее жизнью. Но он и так обрел эту власть с того момента, как подхватил ее на руки в часовне Блек Рейвна.
Тихий голос священника ворвался в ее мысли:
— Ну, мисс Синара, каков ваш ответ?
На мгновение девушке показалось, что она теряет сознание, но истерические рыдания матери заставили ее величественно выпрямиться. Никто не увидит ее слабости! В эту минуту она поклялась никогда не позволять Мерлину — и никому другому — диктовать ей, как жить. Замужняя женщина имеет больше возможностей поступать, как пожелает.
Синара снова взглянула на Мерлина и заметила, что он слегка приподнял левую бровь.
— Да… — прошептала она чуть дрогнувшим голосом и, подняв лицо, с отвращением закрыла глаза: обняв новобрачную, муж прикоснулся к ее губам целомудренным поцелуем. Его сила мгновенно лишила Синару желания сопротивляться, решимость поколебалась. Его рот словно оставил нестираемый возбуждающий отпечаток, а воздуха почему-то не хватало.
— С вашего позволения, миссис Сеймур, осмелюсь сказать: добро пожаловать в Стормивуд, — объявил Брембл, когда все вышли из церкви. Его круглая физиономия расплылась, и Синара слабо улыбнулась в ответ:
— Спасибо, Брембл.
Она посмотрела на Гидеона Свифта, вертевшего в руках шляпу и переминавшегося с ноги на ногу.
— Это истинное благословение, — вымолвил тот наконец. — Кажется, настали более счастливые времена.
И, услыхав смех Мерлина, смущенно ринулся прочь.
— Старый романтический дурак! Верит, что способен предсказывать будущее, — воскликнул он и предложил руку миссис Хоторн. Загадочный взгляд темных глаз остановился на Синаре, и ей показалось, что в них промелькнуло нечто похожее на нежность. Но нет… все такие же холодные и неумолимые.
Слугам, несмотря на их неприязнь к»убийце», было приказано встречать новобрачных с факелами. Брембл велел приготовить поздний ужин, чтобы отпраздновать свадьбу, и сопровождать господ в дом. На стол подали крокеты с омарами, крабов, крохотные треугольные сандвичи с огурцом, сладости и сбитые сливки с вином и сахаром. Брембл открыл шампанское, и слуги, бросая испуганные взгляды на Мерлина, выпили за здоровье новой хозяйки.
Но для Синары вся еда имела вкус опилок, хотя она вынуждала себя храбро улыбаться и не показывать истинных чувств. Она заметила, что Мерлин почти не ест, и поставил бокал, едва притронувшись к шампанскому.
Синара с ужасом думала о предстоящей ночи. Ее вещи перенесут из комнаты для гостей в хозяйские покои, и всего лишь дверь будет отделять ее от спальни мужа. Холодный озноб прошел по спине. Если бы только на его месте был Макс…
Слуги вернулись к себе, и в комнате воцарилось неловкое молчание. Тишину нарушали только вздохи Эстеллы.
— Пора ложиться, — сказала она наконец. — День был долгим и тяжелым.
Она поднялась, испытующе глядя на дочь:
— Тебе понадобится моя помощь? Мерлин послал за твоими вещами в Блуотер, и Тильди ждет наверху.
«Он уже вмешивается в мою жизнь», — подумала Синара.
— Мне ничего не нужно, мама, — сказала она вслух, подумав при этом: «От тебя — больше никогда и ничего».
Пожелав Эстелле спокойной ночи, чувствуя себя зверьком, пойманным в ловушку, Синара вышла на залитую лунным светом террасу. Ночь была тихой, в воздухе разливался аромат ночных цветов. Какой контраст с ее мятежными тревожными мыслями!
— Ночь, созданная для любовников, не правда ли? — раздался за спиной чуть протяжный голос Мерлина. Ирония в этом ненавистном голосе глубоко ранила…
— Ты вряд ли знаешь, что означает слово «любовник», бросила она, подняв глаза. Муж стоял совсем рядом.
— А ты? Ты знаешь? — И, не дожидаясь ответа, продолжал: — Я не совсем свободен от романтических чувств.
В полутьме неожиданно блеснули зубы, словно в невидимых доспехах появилась крохотная трещинка.
— Я, пожалуй, способен вспомнить многое, чем занимаются любовники в летние ночи.
Он коснулся водопада золотистых волос:
— Этим, например.
Собрав в кулак вьющиеся пряди, Мерлин притянул ее ближе. Первым порывом Синары было отстраниться, но она сознавала — он будет преследовать ее, пока не получит все, к чему стремится. Схватив девушку за плечи, Мерлин прижал ее к себе, но та словно застыла, ожидая, что сейчас он поцелует ее, и единственный способ отомстить — оставаться холодной и равнодушной.
Синара зажмурилась, готовясь к нападению, но ничего не произошло. Мерлин лишь провел длинными пальцами по щеке, ласкающе погладил нежное местечко чуть пониже уха.
Она вздрогнула, странное напряженное ожидание пламенем охватило грудь, но Синара заставила себя забыть о нежности этого прикосновения. Мерлин резко отнял руки.
— Понимаю, ты хотела бы видеть на моем месте Макса, и поверь: я бы с радостью поднял бокал с шампанским в честь вашей свадьбы.
Голос почему-то стал хриплым и неверным.
— Макс был мне дороже родного брата, и сумей он сделать тебя счастливой… я охотно бы отдал свою жизнь, чтобы он не погиб в тот страшный день под Ватерлоо.
В словах звучала такая горькая правда, что Синара не могла не задаться вопросом: какая причина сделала существование Мерлина настолько невыносимым, что он предпочел бы умереть? Возможно, смерть отца. Подозрение в убийстве.
— Я любила Макса, — просто сказала Синара, играя веером, свисавшим на шнуре с запястья. — И доверяла ему. Наша дружба ничем не омрачалась, и мы навсегда остались бы друзьями, даже если поженились бы.
— Знаю, он был прекрасным человеком, — прошептал Мерлин, глядя в темноту, так тихо, что Синара едва слышала его.
— Он страстно любил тебя… и верил мне. Он… он хотел бы, чтобы я позаботился о тебе.
— И ты поспешил выполнить его желание, — саркастически бросила она, — растоптав заодно мои чувства.
Мерлин стоял неподвижно, избегая ее взгляда. Сова пролетела через ночной сад, стелясь над землей. Глаза Мерлина затуманились при воспоминании о залитом кровью лице Макса. Он посмотрел на Синару, и боль сжала сердце.
«Я всегда любил тебя…»
Мерлин, наверное, никогда не произнесет вслух эти слова; ведь, что ни говори, он каким-то образом предал двоюродного брата, полюбив женщину, которую Макс обожал до безумия.
Мерлин попытался преодолеть ползущий по ногам ледяной холод. С той памятной битвы при Ватерлоо его жизнь непоправимо погублена. Все, к чему он прикасается, рушится, самое его присутствие вызывает ужас в душах тех, кого он любил больше всего на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87