– Теперь мы не узнаем, к какому гробу она принадлежала. Вон их сколько без пластин.
– Не все так безнадежно, – возразил Маршдел. – В свое время я увлекался антиквариатом. Да и сейчас питаю к нему привязанность. В поисках древностей я побывал во многих склепах и по опыту знаю, что свинцовая обивка внутри гроба сохраняется лучше, чем снаружи, где она крошится при первом прикосновении руки.
– Я верю вам на слово, – сказал Генри, – но все равно не понимаю, как мы можем отыскать нужный нам гроб?
– Обычно имя и титул покойного гравируют не только на пластине, которая крепится с внешней стороны на торце, но и изнутри на крышке гроба.
– Он прав, – подтвердил Чиллингворт. – Странно, что мы сразу не додумались до этого. Если ваш предок похоронен в гробу со свинцовой обивкой, то мы скоро узнаем, в каком именно.
Генри взял у него свечу и подошел к одному из гробов, который казался холмиком трухи. Отодвинув в сторону остатки сгнившей крышки, он изумленно воскликнул:
– Действительно! Свинцовая обивка внутри цела, хотя и совершенно почернела.
– А на ней есть надпись? – спросил Джордж. Хотя и с трудом, но имя было прочитано. Этот гроб не имел отношения к покойнику, которого они искали.
– Мы упростим нашу задачу, если будем проверять только гробы со свинцовой обивкой, на которых отсутствуют бронзовые пластины, – сказал Маршдел. – А таких не так уж и много.
Воспользовавшись пламенем свечи, которую держал в руке Генри, он зажег еще одну и приступил к активным поискам. В течение десяти минут никто из мужчин не произнес ни слова. Внезапно мистер Маршдел закричал:
– Я нашел его! Вот он!
К нему тут же подошли остальные, и он, указав им на крышку гроба, протер носовым платком то место, где была выгравирована надпись.
– Смотрите!
При свете двух свечей они прочитали слова:
«Мармадюк Баннерворт, йомен. 1640 год».
– Да, здесь не может быть ошибки, – согласился Генри. – Это тот самый гроб. Давайте откроем его.
– Ломик при мне, – сказал Маршдел. – Он стал моим верным другом, и я сейчас снова воспользуюсь его помощью. Так значит открывать?
– Да, пожалуйста, – ответил Генри.
Они молча стояли и наблюдали за тем, как мистер Маршдел аккуратно и быстро открывал массивную крышку гроба. Очевидно, в результате сырости гвозди проржавели и искрошились, что значительно облегчило высвобождение крышки из пазов. Во всяком случае, она отделилась от гроба с удивительной легкостью, которая вызвала у мужчин тревожную догадку о том, что ее вообще никогда не прибивали.
Какое-то время каждый из присутствовавших испытывал чувство глубокой неопределенности. Можно было смело сказать, что неуемное любопытство заставило их забыть обо всем на свете. Обе свечи теперь находились в руках доктора. Их яркое и ровное сияние освещало гроб. Крышка была снята, и Генри, вздохнув, с опаской взглянул внутрь. Там что-то лежало. Юноша прошептал благодарение Богу.
– Тело здесь! – констатировал Джордж.
– Да, верно, – согласился Маршдел. – Там что-то есть. Наверное, останки.
– Подержите свечи, – сказал мистер Чиллингворт. – Прошу вас, возьмите свечи. Я должен сам во всем убедиться.
Джордж взял у него свечи, и доктор без колебаний погрузил руки в гроб. Он поднял какие-то обрывки истлевших тряпок, которые рассыпались в. его ладонях, словно труха гнилого дерева. Последовало напряженное молчание.
– Здесь нет ни малейших признаков трупа, – прошептал Чиллингворт.
Генри издал болезненный стон.
– Доктор, вы хотите сказать, что остатки тлена в этом гробу не имеют отношения к мертвому телу?
– Мой юный друг, вы задали в спешке не совсем корректный вопрос, – ответил Чиллингворт. – И я не возьмусь судить о том, кому принадлежат эти обрывки ткани. Но одно я знаю наверняка и говорю вам без утайки-в этом гробу нет останков трупа, поскольку тело за сотню лет не может исчезнуть полностью и без остатка.
– Я вас понял, – уныло произнес Генри Баннерворт.
– Великий Боже! – воскликнул Джордж. – Разве это не новое доказательство того предположения, которое терзает наши умы? Доказательство самого ужасного суеверия, порожденного человеческим разумом.
– Похоже, что так, – печально ответил Маршдел.
– Этого я и боялся! О Господи! Неужели такое возможно? Какие же муки предполагает подобное существование!
– Мистер Чиллингворт, скажите что-нибудь, – попросил Маршдел. – Я умоляю вас, дайте нам какое-нибудь логическое объяснение!
– Даже если бы я размышлял над этим всю оставшуюся жизнь, – ответил доктор, – то вряд ли пришел бы к какому-нибудь выводу. Здесь мы имеем дело не с мнением, а с доказанным фактом.
– Значит, вы твердо уверены, что здесь нет останков Мармадюка Баннерворта? – спросил Генри.
– Да, я в этом уверен. Посмотрите сами. Свинец лишь слегка почернел. Тлен и время почти не тронули его, но в гробу нет никаких человеческих останков – ни костей, ни праха.
Они снова осмотрели гроб, и даже случайного взгляда было достаточно, чтобы подтвердить слова доктора.
– Все ясно, – сказал Генри. – Давайте покинем склеп. Друзья, я прошу вас только об одном – спрячьте этот ужасный секрет глубоко в своих сердцах.
– Он никогда не сорвется с моих губ, – заверил его Маршдел.
– И с моих тоже, можете поверить, – добавил доктор. – Я питал большие надежды на то, что это ночное турне уменьшит вашу депрессию, но оно лишь усилило те мрачные фантазии, которые овладели вами.
– О, небеса! – воскликнул Джордж. – Мистер Чиллингворт, как вы можете называть это фантазиями?
– Я имею на это полное право.
– И у вас нет никаких сомнений?
– Мой юный друг, я с самого начала говорил вам, что не верю в вашего вампира. И даже если сейчас этот мерзавец подойдет ко мне и сожмет руками мое горло, я до последней секунды буду говорить ему, что он обманщик.
– Ваш скептицизм возносится на грань упрямства.
– И гораздо дальше, если вам так угодно.
– Значит, отсутствие тела вас ни в чем не убедило? – спросил Маршдел.
– Абсолютно ни в чем.
– Тогда вы из тех людей, которые не верят в чудеса, даже увидев их собственными глазами.
– Да, я не верю в чудеса. Для признания того или иного феномена я должен найти какое-то рациональное или научное объяснение. И хочу напомнить вам, что в наш просвещенный век уже нет места таким атрибутам невежества, как чудеса, святые и пророки.
– Я не хочу говорить на эту тему – особенно в таком месте, – ответил Маршдел.
– Не надо цепляться за мораль, – возразил мистер Чиллингворт. – Мы зрелые люди и можем выражать свое мнение независимо от условий и местонахождения.
– Даже не знаю, что и думать, – сказал Генри. – Я совершенно смущен. Давайте уйдем отсюда.
Мистер Маршдел закрыл крышку гроба, и четверо мужчин направились к лестнице. Прежде чем подняться, Генри обернулся и еще раз осмотрел помещение склепа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Не все так безнадежно, – возразил Маршдел. – В свое время я увлекался антиквариатом. Да и сейчас питаю к нему привязанность. В поисках древностей я побывал во многих склепах и по опыту знаю, что свинцовая обивка внутри гроба сохраняется лучше, чем снаружи, где она крошится при первом прикосновении руки.
– Я верю вам на слово, – сказал Генри, – но все равно не понимаю, как мы можем отыскать нужный нам гроб?
– Обычно имя и титул покойного гравируют не только на пластине, которая крепится с внешней стороны на торце, но и изнутри на крышке гроба.
– Он прав, – подтвердил Чиллингворт. – Странно, что мы сразу не додумались до этого. Если ваш предок похоронен в гробу со свинцовой обивкой, то мы скоро узнаем, в каком именно.
Генри взял у него свечу и подошел к одному из гробов, который казался холмиком трухи. Отодвинув в сторону остатки сгнившей крышки, он изумленно воскликнул:
– Действительно! Свинцовая обивка внутри цела, хотя и совершенно почернела.
– А на ней есть надпись? – спросил Джордж. Хотя и с трудом, но имя было прочитано. Этот гроб не имел отношения к покойнику, которого они искали.
– Мы упростим нашу задачу, если будем проверять только гробы со свинцовой обивкой, на которых отсутствуют бронзовые пластины, – сказал Маршдел. – А таких не так уж и много.
Воспользовавшись пламенем свечи, которую держал в руке Генри, он зажег еще одну и приступил к активным поискам. В течение десяти минут никто из мужчин не произнес ни слова. Внезапно мистер Маршдел закричал:
– Я нашел его! Вот он!
К нему тут же подошли остальные, и он, указав им на крышку гроба, протер носовым платком то место, где была выгравирована надпись.
– Смотрите!
При свете двух свечей они прочитали слова:
«Мармадюк Баннерворт, йомен. 1640 год».
– Да, здесь не может быть ошибки, – согласился Генри. – Это тот самый гроб. Давайте откроем его.
– Ломик при мне, – сказал Маршдел. – Он стал моим верным другом, и я сейчас снова воспользуюсь его помощью. Так значит открывать?
– Да, пожалуйста, – ответил Генри.
Они молча стояли и наблюдали за тем, как мистер Маршдел аккуратно и быстро открывал массивную крышку гроба. Очевидно, в результате сырости гвозди проржавели и искрошились, что значительно облегчило высвобождение крышки из пазов. Во всяком случае, она отделилась от гроба с удивительной легкостью, которая вызвала у мужчин тревожную догадку о том, что ее вообще никогда не прибивали.
Какое-то время каждый из присутствовавших испытывал чувство глубокой неопределенности. Можно было смело сказать, что неуемное любопытство заставило их забыть обо всем на свете. Обе свечи теперь находились в руках доктора. Их яркое и ровное сияние освещало гроб. Крышка была снята, и Генри, вздохнув, с опаской взглянул внутрь. Там что-то лежало. Юноша прошептал благодарение Богу.
– Тело здесь! – констатировал Джордж.
– Да, верно, – согласился Маршдел. – Там что-то есть. Наверное, останки.
– Подержите свечи, – сказал мистер Чиллингворт. – Прошу вас, возьмите свечи. Я должен сам во всем убедиться.
Джордж взял у него свечи, и доктор без колебаний погрузил руки в гроб. Он поднял какие-то обрывки истлевших тряпок, которые рассыпались в. его ладонях, словно труха гнилого дерева. Последовало напряженное молчание.
– Здесь нет ни малейших признаков трупа, – прошептал Чиллингворт.
Генри издал болезненный стон.
– Доктор, вы хотите сказать, что остатки тлена в этом гробу не имеют отношения к мертвому телу?
– Мой юный друг, вы задали в спешке не совсем корректный вопрос, – ответил Чиллингворт. – И я не возьмусь судить о том, кому принадлежат эти обрывки ткани. Но одно я знаю наверняка и говорю вам без утайки-в этом гробу нет останков трупа, поскольку тело за сотню лет не может исчезнуть полностью и без остатка.
– Я вас понял, – уныло произнес Генри Баннерворт.
– Великий Боже! – воскликнул Джордж. – Разве это не новое доказательство того предположения, которое терзает наши умы? Доказательство самого ужасного суеверия, порожденного человеческим разумом.
– Похоже, что так, – печально ответил Маршдел.
– Этого я и боялся! О Господи! Неужели такое возможно? Какие же муки предполагает подобное существование!
– Мистер Чиллингворт, скажите что-нибудь, – попросил Маршдел. – Я умоляю вас, дайте нам какое-нибудь логическое объяснение!
– Даже если бы я размышлял над этим всю оставшуюся жизнь, – ответил доктор, – то вряд ли пришел бы к какому-нибудь выводу. Здесь мы имеем дело не с мнением, а с доказанным фактом.
– Значит, вы твердо уверены, что здесь нет останков Мармадюка Баннерворта? – спросил Генри.
– Да, я в этом уверен. Посмотрите сами. Свинец лишь слегка почернел. Тлен и время почти не тронули его, но в гробу нет никаких человеческих останков – ни костей, ни праха.
Они снова осмотрели гроб, и даже случайного взгляда было достаточно, чтобы подтвердить слова доктора.
– Все ясно, – сказал Генри. – Давайте покинем склеп. Друзья, я прошу вас только об одном – спрячьте этот ужасный секрет глубоко в своих сердцах.
– Он никогда не сорвется с моих губ, – заверил его Маршдел.
– И с моих тоже, можете поверить, – добавил доктор. – Я питал большие надежды на то, что это ночное турне уменьшит вашу депрессию, но оно лишь усилило те мрачные фантазии, которые овладели вами.
– О, небеса! – воскликнул Джордж. – Мистер Чиллингворт, как вы можете называть это фантазиями?
– Я имею на это полное право.
– И у вас нет никаких сомнений?
– Мой юный друг, я с самого начала говорил вам, что не верю в вашего вампира. И даже если сейчас этот мерзавец подойдет ко мне и сожмет руками мое горло, я до последней секунды буду говорить ему, что он обманщик.
– Ваш скептицизм возносится на грань упрямства.
– И гораздо дальше, если вам так угодно.
– Значит, отсутствие тела вас ни в чем не убедило? – спросил Маршдел.
– Абсолютно ни в чем.
– Тогда вы из тех людей, которые не верят в чудеса, даже увидев их собственными глазами.
– Да, я не верю в чудеса. Для признания того или иного феномена я должен найти какое-то рациональное или научное объяснение. И хочу напомнить вам, что в наш просвещенный век уже нет места таким атрибутам невежества, как чудеса, святые и пророки.
– Я не хочу говорить на эту тему – особенно в таком месте, – ответил Маршдел.
– Не надо цепляться за мораль, – возразил мистер Чиллингворт. – Мы зрелые люди и можем выражать свое мнение независимо от условий и местонахождения.
– Даже не знаю, что и думать, – сказал Генри. – Я совершенно смущен. Давайте уйдем отсюда.
Мистер Маршдел закрыл крышку гроба, и четверо мужчин направились к лестнице. Прежде чем подняться, Генри обернулся и еще раз осмотрел помещение склепа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80