.. А вы уверены, что его не услышал Отец?
Лекоку никто не ответил. Наступило тягостное молчание. Казалось, члены совета, которые еще минуту назад были такими решительными, засомневались в успехе своего предприятия.
В эту минуту с Лекока можно было писать портрет. Он выглядел как изобретатель, который пришел к министру, чтобы запатентовать свое открытие, и вдруг обнаружил, что его опередили конкуренты.
– Когда мне впервые пришла в голову эта мысль, – наконец вполголоса произнес Лекок, – о вас еще не было ни слуху ни духу. Однако я не был первым: до меня об этом размышляли другие. Обычно люди смеются, когда слышат, что полковник носит в кармане веревку, снятую с шеи повешенного. Смеются, когда слышат, что полковник не кто иной, как Фра Дьяволо. Я тоже смеялся. Однако я никому не выдал своей тайны. Остальные же, кому приходила в голову эта мысль, теперь мертвы.
– Еще бы! – перебил его Порталь-Жирар. – Их противник был полон сил, а наш – при смерти.
– Тогда почему бы не подождать его кончины? – осведомился Приятель-Тулонец.
– Потому что человек умрет, как жил. Его последней шуткой будет уничтожение нашего сообщества, – ответил доктор права.
Лекок нахмурился.
– Если это взбредет ему в голову – а это вполне может произойти, – он добьется своего, – серьезно сказал он. – Действительно полковник уже не тот, что раньше, однако мы ни в коем случае не должны его недооценивать.
Вы улыбаетесь? Те тоже улыбались... Я имею в виду тех, кто сейчас мертв.
Если я выступлю на вашей стороне, это будет любопытная битва, потому что мне известны его уязвимые места. Если я буду против вас или даже просто сохраню нейтралитет, я не поставлю на вас ни гроша.
Верно, что у нас общие интересы. Давайте не будем ссориться, если это только возможно. Давайте спорить, как спорят друзья.
Верно, что дело касается кучи денег. Разумеется, они не в кассе, а в каком-то тайнике. Не знаю, сколько их: десять миллионов, двадцать, тридцать. Сейчас это не главное.
Наконец, верно и то, что Отец вполне мог решить похоронить вместе с собой сокровища, а заодно и все сообщество. Он принадлежит к тем, кто говорит: «После меня хоть потоп!»
– Вы сознаете все это и все-таки колеблетесь! – воскликнул Порталь-Жирар.
– Я колеблюсь, потому что не знаю...
– Мы, мы знаем!
– Тогда перестаньте угрожать. Говорите, я вас слушаю. Доктор права и принц взглянули на Самюэля, и тот нехотя начал:
– В том положении, в котором мы находимся, не имеет смысла заключать пактов. Даже если мы подпишем их кровью, они все равно ничего не будут значить. Я не представляю, как мне убедить Приятеля-Тулонца присоединиться к нам. Если он откажется вести честную игру, мы пропали!
Рассмеявшись, Лекок через стол протянул ему руку.
– Послушай, доктор, – проговорит он, – кажется, ты начинаешь понимать, что бывают ситуации, в которых бессилен и ты сам, и твои пилюли. Точно так же нашим друзьям приходится убедиться, что в некоторых случаях не поможет даже нож. Разумеется, это бывает довольно редко. Я спорю с вами, значит, я играю честно. Разве я не мог сразу заявить: «По рукам! Я с вами!» Но я – порядочный человек. И поэтому я говорю: не надо слишком рассчитывать на тех, кто в эту минуту находится этажом ниже и попивает пунш. Ведь мы не знаем, для кого наступает день.
С этими словами Лекок топнул ногой. И вдруг Черные Мантии услышали гул, доносившийся снизу. Там что-то происходило.
XIX
МЕДАЛЬОН, ТАЙНА, СОКРОВИЩА
Бокалы троих заговорщиков по-прежнему были полны. Исключение составлял лишь бокал Лекока. Он уже трижды осушал и вновь наполнял свою чашу. Сообщники полагали, что приведут Лекока в замешательство. Однако события стали разворачиваться так неожиданно, что все получилось наоборот: троицу охватила тревога, а Лекок чувствовал себя преспокойно.
– Каждый из нас работает только на себя, – говорил он, в четвертый раз наполняя свои бокал. – Все мы – люди здравомыслящие. Несмотря на то, что доктор Самюэль хорошо разбирается в химии, думаю, ему бы не удалось найти в нас ни грана предрассудков. Нас называют негодяями, но я хорошо знаю Париж: девяносто девять процентов тех, кого называют честными людьми, ничем не лучше нас.
Не буду скрывать, что я боялся: ведь мне было известно, что человек – это чрезвычайно тщеславное животное. Я думал так: каждому из нас этот старый шут шепнул, что сделает своим наследником именно его. Я понимал: если мы поверим Отцу, значит, он добился своего. Тогда ему останется лишь спокойно наблюдать, как мы будем пожирать друг друга, словно пауки в банке.
И вот мы встречаемся в этой комнате. Я думал, что сейчас начнется кровавый пир. Ничего подобного! Вместо людоедов, мечтающих о том, чтобы проглотить своего соседа, я увидел перед собой разумных людей.
Я спросил прямо: «Кто будет Хозяином?» Ответ был таким же откровенным, как вопрос: «Хозяина больше не будет».
Тогда я задал второй вопрос: «Что станет с нашей организацией?» Мне ответили: «Нам наплевать на организацию! Она была создана для того, чтобы зарабатывать деньги. Теперь денег достаточно. Мы разделим их на четверых, а затем пожелаем друг другу удачи». Верно я говорю?
– Верно, – в один голос откликнулись остальные.
– Друзья – а я действительно считаю вас друзьями – этих денег хватит, чтобы удовлетворить аппетиты каждого из нас. Мир же достаточно велик, чтобы в нем можно было найти местечко, где нас не найдут наши бывшие коллеги, – продолжал Лекок. – Давайте же поговорим серьезно. Вам кажется, что вы узнали кое-что новое. Но я предлагаю отвлечься сейчас от ваших открытий. Дело в том, что полковник ничего не упускает из вида: если вам удалось что-то разнюхать, стало быть, это произошло с его ведома. Я знаю его уже двадцать лет. Говорят, что великий человек всегда будет для собственного слуги простым смертным в халате и домашних туфлях. Неправда! Я был слугой полковника Боццо-Корона, потом его секретарем, и я заявляю: это – великий человек, это величайший человек, более великий, чем те, кто открыл Америку или изобрел книгопечатание. Полковник разработал систему, которая дает возможность грабить и убивать совершенно безнаказанно!
– Мы давно все это знаем, – нетерпеливо произнес Порталь-Жирар.
– А знаете ли вы тайну Черных Мантий? – спросил Лекок, и на его губах заиграла ироническая улыбка.
Наступило молчание. Все с жадным любопытством уставились на говорившего.
– Нет, вы ее не знаете, – продолжал Лекок. – Или я ошибаюсь? Полковник Боццо вынужден защищать свое дело не только от слепых и потерявших чутье ищеек правосудия, но и от своих собственных коллег.
Все вы, конечно, слышали об организации, которая существует на юге Италии и называется Каморра. Хотя нашему полковнику не так уж много лет, чтобы по праву называться бессмертным, все же, если произвести кое-какие подсчеты, можно убедиться, что в конце прошлого века он был вполне взрослым человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Лекоку никто не ответил. Наступило тягостное молчание. Казалось, члены совета, которые еще минуту назад были такими решительными, засомневались в успехе своего предприятия.
В эту минуту с Лекока можно было писать портрет. Он выглядел как изобретатель, который пришел к министру, чтобы запатентовать свое открытие, и вдруг обнаружил, что его опередили конкуренты.
– Когда мне впервые пришла в голову эта мысль, – наконец вполголоса произнес Лекок, – о вас еще не было ни слуху ни духу. Однако я не был первым: до меня об этом размышляли другие. Обычно люди смеются, когда слышат, что полковник носит в кармане веревку, снятую с шеи повешенного. Смеются, когда слышат, что полковник не кто иной, как Фра Дьяволо. Я тоже смеялся. Однако я никому не выдал своей тайны. Остальные же, кому приходила в голову эта мысль, теперь мертвы.
– Еще бы! – перебил его Порталь-Жирар. – Их противник был полон сил, а наш – при смерти.
– Тогда почему бы не подождать его кончины? – осведомился Приятель-Тулонец.
– Потому что человек умрет, как жил. Его последней шуткой будет уничтожение нашего сообщества, – ответил доктор права.
Лекок нахмурился.
– Если это взбредет ему в голову – а это вполне может произойти, – он добьется своего, – серьезно сказал он. – Действительно полковник уже не тот, что раньше, однако мы ни в коем случае не должны его недооценивать.
Вы улыбаетесь? Те тоже улыбались... Я имею в виду тех, кто сейчас мертв.
Если я выступлю на вашей стороне, это будет любопытная битва, потому что мне известны его уязвимые места. Если я буду против вас или даже просто сохраню нейтралитет, я не поставлю на вас ни гроша.
Верно, что у нас общие интересы. Давайте не будем ссориться, если это только возможно. Давайте спорить, как спорят друзья.
Верно, что дело касается кучи денег. Разумеется, они не в кассе, а в каком-то тайнике. Не знаю, сколько их: десять миллионов, двадцать, тридцать. Сейчас это не главное.
Наконец, верно и то, что Отец вполне мог решить похоронить вместе с собой сокровища, а заодно и все сообщество. Он принадлежит к тем, кто говорит: «После меня хоть потоп!»
– Вы сознаете все это и все-таки колеблетесь! – воскликнул Порталь-Жирар.
– Я колеблюсь, потому что не знаю...
– Мы, мы знаем!
– Тогда перестаньте угрожать. Говорите, я вас слушаю. Доктор права и принц взглянули на Самюэля, и тот нехотя начал:
– В том положении, в котором мы находимся, не имеет смысла заключать пактов. Даже если мы подпишем их кровью, они все равно ничего не будут значить. Я не представляю, как мне убедить Приятеля-Тулонца присоединиться к нам. Если он откажется вести честную игру, мы пропали!
Рассмеявшись, Лекок через стол протянул ему руку.
– Послушай, доктор, – проговорит он, – кажется, ты начинаешь понимать, что бывают ситуации, в которых бессилен и ты сам, и твои пилюли. Точно так же нашим друзьям приходится убедиться, что в некоторых случаях не поможет даже нож. Разумеется, это бывает довольно редко. Я спорю с вами, значит, я играю честно. Разве я не мог сразу заявить: «По рукам! Я с вами!» Но я – порядочный человек. И поэтому я говорю: не надо слишком рассчитывать на тех, кто в эту минуту находится этажом ниже и попивает пунш. Ведь мы не знаем, для кого наступает день.
С этими словами Лекок топнул ногой. И вдруг Черные Мантии услышали гул, доносившийся снизу. Там что-то происходило.
XIX
МЕДАЛЬОН, ТАЙНА, СОКРОВИЩА
Бокалы троих заговорщиков по-прежнему были полны. Исключение составлял лишь бокал Лекока. Он уже трижды осушал и вновь наполнял свою чашу. Сообщники полагали, что приведут Лекока в замешательство. Однако события стали разворачиваться так неожиданно, что все получилось наоборот: троицу охватила тревога, а Лекок чувствовал себя преспокойно.
– Каждый из нас работает только на себя, – говорил он, в четвертый раз наполняя свои бокал. – Все мы – люди здравомыслящие. Несмотря на то, что доктор Самюэль хорошо разбирается в химии, думаю, ему бы не удалось найти в нас ни грана предрассудков. Нас называют негодяями, но я хорошо знаю Париж: девяносто девять процентов тех, кого называют честными людьми, ничем не лучше нас.
Не буду скрывать, что я боялся: ведь мне было известно, что человек – это чрезвычайно тщеславное животное. Я думал так: каждому из нас этот старый шут шепнул, что сделает своим наследником именно его. Я понимал: если мы поверим Отцу, значит, он добился своего. Тогда ему останется лишь спокойно наблюдать, как мы будем пожирать друг друга, словно пауки в банке.
И вот мы встречаемся в этой комнате. Я думал, что сейчас начнется кровавый пир. Ничего подобного! Вместо людоедов, мечтающих о том, чтобы проглотить своего соседа, я увидел перед собой разумных людей.
Я спросил прямо: «Кто будет Хозяином?» Ответ был таким же откровенным, как вопрос: «Хозяина больше не будет».
Тогда я задал второй вопрос: «Что станет с нашей организацией?» Мне ответили: «Нам наплевать на организацию! Она была создана для того, чтобы зарабатывать деньги. Теперь денег достаточно. Мы разделим их на четверых, а затем пожелаем друг другу удачи». Верно я говорю?
– Верно, – в один голос откликнулись остальные.
– Друзья – а я действительно считаю вас друзьями – этих денег хватит, чтобы удовлетворить аппетиты каждого из нас. Мир же достаточно велик, чтобы в нем можно было найти местечко, где нас не найдут наши бывшие коллеги, – продолжал Лекок. – Давайте же поговорим серьезно. Вам кажется, что вы узнали кое-что новое. Но я предлагаю отвлечься сейчас от ваших открытий. Дело в том, что полковник ничего не упускает из вида: если вам удалось что-то разнюхать, стало быть, это произошло с его ведома. Я знаю его уже двадцать лет. Говорят, что великий человек всегда будет для собственного слуги простым смертным в халате и домашних туфлях. Неправда! Я был слугой полковника Боццо-Корона, потом его секретарем, и я заявляю: это – великий человек, это величайший человек, более великий, чем те, кто открыл Америку или изобрел книгопечатание. Полковник разработал систему, которая дает возможность грабить и убивать совершенно безнаказанно!
– Мы давно все это знаем, – нетерпеливо произнес Порталь-Жирар.
– А знаете ли вы тайну Черных Мантий? – спросил Лекок, и на его губах заиграла ироническая улыбка.
Наступило молчание. Все с жадным любопытством уставились на говорившего.
– Нет, вы ее не знаете, – продолжал Лекок. – Или я ошибаюсь? Полковник Боццо вынужден защищать свое дело не только от слепых и потерявших чутье ищеек правосудия, но и от своих собственных коллег.
Все вы, конечно, слышали об организации, которая существует на юге Италии и называется Каморра. Хотя нашему полковнику не так уж много лет, чтобы по праву называться бессмертным, все же, если произвести кое-какие подсчеты, можно убедиться, что в конце прошлого века он был вполне взрослым человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130