– Пожалейте меня, мадам, и перестаньте надо мной смеяться, – умоляющим голосом попросил несчастный влюбленный.
– Обвиняемым слова не предоставляли, – весело откликнулась Фаншетта и добавила, обращаясь к полковнику: – Дедушка, я много раз замечала, что зрение у вас отменное...
– Грех жаловаться, моя девочка, в столь преклонном возрасте я все еще обхожусь без очков.
– Тогда поройтесь в своей памяти: от вашего взора наверняка не укрылось, что Валентина становилась какой-то задумчивой, когда Реми завладевал беседой в салоне.
Полковник, добродушно рассмеявшись, ответил:
– Жаль, моя кошечка, но я не очень-то обращаю внимание на подобные вещи – наверное, зрение меня все-таки иногда подводит. К тому же вы меня совсем сбили с толку: ты все видишь в розовом свете, а бедный Реми только в черном. Придется нам приискать нового арбитра. Может быть, обратимся к маркизе или к самой Валентине?
Графиня бросилась ему на шею.
– Дедушка, – вскричала она, целуя полковника, – ты самый расчудесный человек на свете! Раз ты с нами, битву можно считать выигранной. Реми, благодарите же своего спасителя!
– Не безумствуй, девочка, – призвал ее к порядку полковник. – Ты высказываешь свое мнение, а меж тем наш печальный друг не проронил ни слова.
Какое-то время все трое молчали, затем графиня заговорила снова, напрасно стараясь придать своему тону прежнюю веселость:
– Нет, другого такого человека не сыщешь во всем свете. Он так влюблен, что даже собственная мука ему дорога, он словно боится расстаться со своими сомнениями.
– Ничего странного, – заметил полковник, – лет эдак семьдесят назад я, кажется, был таким же, хотя теперь трудно припомнить все в точности. Я задаю вопрос прямо и без обиняков: господин д'Аркс, позволяете ли вы мне выступить от вашего имени в этом деле?
– Господин полковник, – твердым голосом ответил Реми, – вам известно, как высоко ценю я то дружеское участие, которое вы ко мне проявляете. Лучшего свата, чем вы, и пожелать невозможно: действуйте, как вы находите нужным, и заранее примите мою благодарность. Вы совершенно справедливо подозреваете меня в трусости: я, признаться, хотел оттянуть момент, когда мне будет вынесен приговор. Для меня это дело жизни и смерти. Каким бы ни был ответ мадемуазель де Вилланове, прошу меня не жалеть и немедленно передать его мне. Я буду ждать тут, в оранжерее, мне хочется побыть одному.
Графиня подхватила полковника под руку и повела его за собой в гостиную. На пороге она оглянулась, чтобы кинуть последний взгляд на Реми д'Аркса: он сидел среди зелени, стиснув обеими руками голову. Фаншетта Корона с завистью и восхищением прошептала:
– Значит, бывает и такая любовь!
Полковник принадлежал к разряду тех актеров, которые продолжают лицедействовать и за сценой.
– Интересно, как к этому отнесется маркиза? – недоуменно бормотал он, обращаясь к самому себе.
– Дедушка! – воскликнула Фаншетта. – Маркиза давно этого ждет и будет в восторге. Эта влюбленность явилась сюрпризом исключительно для тебя. Давеча я сказала чистую правду: наша Валентина не спускает глаз с Реми д'Аркса; стоит тому только открыть рот. Однажды вечером он рассказывал про эту таинственную ассоциацию корсиканских разбойников... знаешь, мне даже стало страшно, мне словно что-то припомнилось из раннего детства... так вот Валентина буквально ловила каждое его слово. И не только я это заметила – девицы сразу принялись шушукаться и хихикать.
– Ох уж эти мне девицы, – с рассеянным видом отозвался полковник, – ничего-то от них не скроешь. Что значит возраст! А я, представь себе, проворонил.
В гостиной веселье было в полном разгаре. Сияющая Валентина, разгоряченная танцами, похорошела еще больше. Маркиза только что выиграла третью партию роббера; как только полковник склонился к ее уху, она поспешно передала карты сомюрскому родичу.
– Мадам, – прошептал полковник, – я должен поговорить с вами наедине и безотлагательно.
Он подал маркизе руку, и они проследовали в будуар, располагавшийся напротив оранжереи.
– Он сделал какое-то признание? – спросила маркиза.
– Он сделал предложение по всей форме.
– Нашей крошке мы скажем об этом завтра.
– Нет, мы скажем ей об этом сегодня же, сейчас же.
– К чему такая спешка? – удивилась маркиза.
– Мадам, – ответил полковник, который успел уже сесть в кресло и закинуть ногу на ногу, – промедление смерти подобно: он испепелит ваш дом своей страстью.
– Вот как? – рассмеялась маркиза. – Неужто великолепный Ипполит отыскал свою Арикию?
– Что случилось? – спросила Валентина, показавшаяся на пороге. – Фаншетта отобрала у меня кавалера и вытолкала из котильона, сказала, будто вы меня ждете, чтобы сообщить какую-то важную новость.
Произнося с нажимом последнюю фразу, она уселась на табурет между полковником и маркизой. Они молчали и улыбались. Наконец маркиза заговорила:
– Ты очаровательная девочка, и многие тебя обожают, но тот, кто любит тебя больше всех, не знает, как к тебе подступиться. Не буду ходить вокруг да около, а скажу прямо: тебе сделано предложение.
– Браво! – воскликнул полковник. – Вот что значит настоящая дипломатия!
Валентина какое-то время потрясенно молчала, а затем промолвила:
– Уже? Я знала, что это рано или поздно должно случиться, но зачем же так быстро?
И добавила тоном нежным и умоляющим:
– Вы хотите меня огорчить, дорогая тетушка? Я так счастлива в вашем доме, вы стали для меня настоящей матерью.
Целуя руку маркизы, она с упреком спросила, заранее уверенная в ответе:
– Вы перестали меня любить, моя милая мамочка? Полковник вынул золотую табакерку и задумчиво постучал пальцем по крышке.
– Так-так, – протянул он, – у нашей добрейшей маркизы глазки уже на мокром месте. Хорошенькие котята и хорошенькие девочки самые грациозные и лукавые создания на свете. Скажи мне, моя крошка, тебе что же, совсем не хочется замуж?
– Я об этом как-то не думала, – ответила Валентина. – Но кто из вашего богатого набора женихов оказал мне такую честь? Ведь предложения бывают разные – над одними стоит подумать, а другие этого даже не заслуживают.
– Как она умненько рассуждает! – восхитилась маркиза, смеясь повлажневшими глазами. – Но, моя девочка, неужели среди твоих поклонников нет ни одного, не вызывающего у тебя отвращения?
– Почему же? – возразила Валентина. – Можно считать даже трех или четырех, которые танцуют довольно ловко. Но ведь этого недостаточно для брака...
Она прервалась, и ее насмешливый взор, лукаво перебегавший с полковника на маркизу, внезапно затуманился.
– Есть, правда, один, который не танцует, – тихо вымолвила девушка. – Он...
Маркиза привлекла племянницу к себе, собравшись запечатлеть на ее прелестном лбу нежный поцелуй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130