– Какие, например? – спрашивает мистер Бленхейм.
– В России пахнет едой и кошками, – говорит Плитплов, – в Англии – собаками и спиртным.
– Вижу, у вас тонкое чутье на культурные различия, – замечает Баджи.
– Нельзя ли уточнить, – говорит мисс Пил, – вы были в Кембридже или нет? Я уверена, что мы оплачивали вашу поездку.
– Минуточку, минуточку! – восклицает Баджи. – Вот и секрет! Гвоздь программы!
Из кухни выходит Магда, массивная, в черном платье, неся перед собой серебряное блюдо под крышкой.
– Он здесь, ваш секрет? – спрашивает Плитплов, привставая от любопытства.
– Поставьте на стол, Магда, – говорит Баджи. – Большое спасибо. Давайте попросим нашего почетного гостя совершить церемонию открытия. Я всегда считаю, что гостей следует приставлять к делу. Прошу, Энгус.
Под взглядами собравшихся Петворт снимает крышку. На блюде рядами лежат бурые, мясистые, кожистые предметы, немного похожие на печеные экскременты.
– О, какой восторг! – кричит мисс Пил.
– Bella, multabella! – подхватывает Бленхейм.
Только Плитплов, не разделяя общего восхищения, недоверчиво подается вперед.
– Вы знаете, что это? – спрашивает Баджи.
– Конечно, – отвечает Плитплов, не веря своим глазам. – Сардельки.
– Британские сардельки, – говорит Баджи.
– От Маркса и Спенсера, – подхватывает мисс Пил.
– Секрет – это сардельки? – недоумевает Плитплов.
– Вам, должно быть, стоило огромного труда выписать их из Англии! – восклицает мисс Пил.
– Вообще-то они прибыли вчера, с дипломатической почтой, – отвечает Баджи. – Тем же самолетом, что и вы, Энгус.
– Давайте освободим бокалы, – говорит Феликс Стедимен. – Думаю, пора перейти к кра-кра-красному.
– Этот прием по поводу сарделек? – спрашивает Плитплов.
– По поводу приезда Энгуса, – отвечает Баджи, под столом стискивая Петворту коленку, – но мы хотели доставить всем удовольствие.
– Я тоже расскажу секрет, – говорит Плитплов. – Даже здесь, в Слаке, при всей своей отсталости, мы изобрели сардельки.
– Ах, но не такие, как эти, – возражает мисс Пил.
В ночи лихорадочно вспыхивают неоновые надписи «МУГ» и «КОМФЛУГ», огромная луна с любопытством смотрит через стекло, как несколько британцев на чужбине берутся за ножи и вилки, чтобы приступить к вожделенной трапезе. К сарделькам, естественно, подают некое подобие картофельного пюре, бутылку красного томатного соуса и красное вино, которое Стедимен разливает со словами: «Здесь есть отменные вина, которых не найдешь в Англии; к сожалению, это не такое».
Пламя свечей подрагивает; только Плитплов по-прежнему выглядит ошарашенным.
– Как я объясню своим студентам такой национальный характер? – спрашивает он. – В разгар исторического процесса, в наши нелегкие времена, когда повсюду дипломатические угрозы, вы собираетесь ради сарделек. Не это ли зовется флегмой?
– Просто скажите им, что британцы умеют делать настоящие сардельки, – говорит Бленхейм.
– Боюсь, это не такое уж удовольствие для вас, Энгус, – говорит Баджи. – Вы, вероятно, едите их постоянно.
– Да, – отвечает Петворт, – но они очень вкусные,
– Он всегда дипломатичен, – замечает Плитплов. – Это было замечено даже в…
– Кембридже? – спрашивает мисс Пил. – Вы встречались там?
– Трудно сказать, – отвечает Плитплоз. – Столько лекций, столько лиц. Разве всё припомнишь?
– А вы, доктор Петворт? – не отстает мисс Пил. – Помните ли вы доктора Плитплова?
– Мы разговаривали один раз, в пабе, – отвечает Петворт.
– Вряд ли, – говорит Плитплов. – Я предпочитаю не ходить в такие заведения.
– О чем была ваши лекция, доктор Петворт? – спрашивает мисс Пил.
– О лингвистике Хомского, – отвечает Петворт. – Довольно специальная тема.
– Это ничего вам не говорит, доктор Плитплов? – настаивает мисс Пил. – Лекция не оставила никакого следа в вашей памяти?
– Кажется, теперь припоминаю, – говорит Плитплов. – Превосходная лекция. Какое странное совпадение, что наши пути снова пересеклись.
– Да, действительно, – замечает мисс Пил.
– Конечно, вы меня совсем не помните, – продолжает Плитплов. – Я был только всего лишь один из множества ваших восторженных внимателей.
– Вообще-то помню, – отвечает Петворт. – Разве не вы писали о Троллопе?
– О, мой маленький шедевр! – радуется Плитплов. – Вы его помните?
– Троллоп… – повторяет Баджи, – это был какой-то почтмейстер?
– Ваш великий писатель, – поправляет Плитплов. – Более знаменитый, чем сарделька.
– Мне кажется, вы отлично друг друга знаете, – вмешивается мисс Пил. – Не понимаю, что тут скрывать.
– Ну… – Плитплов внезапно бросает на Петворта птичий взгляд. – Может быть, я не хотел смущать вашего гостя.
– Чем вы можете его смутить? – удивляется Баджи. – Он совсем не выглядит смущенным.
– О, я думаю, не стоит обсуждать такие вещи, – говорит Плитплов, – в присутствии многих милых людей, которые с удовольствием едят сардельками. Кажется, у вас есть пословица: слово – воробей, а молчание – золото.
– Не понимаю, о чем вы, – говорит Петворт.
– Я просто вспомнил небольшое затруднение между нами, которое вынуждает меня к большой осторожности в словах.
– Как интересно! – восклицает Баджи. – Какое затруднение?
– Нет, я слишком далеко зашел, – говорит Плитплов. – Мне не следовало заводить такие речи. Ваша жена меня бы не одобрила.
– Моя жена? – переспрашивает Петворт.
– Ее зовут Лотти, – говорит Плитплов.
– Я знаю, что ее зовут Лотти, – отвечает Петворт.
– Очень занимательная дама, – говорит Плитплов, – курит маленькие сигары. Она приехала в Кембридж, мы вместе совершали чудесные прогулки, в том числе по магазинам. Во время одной из таких прогулок прозвучали откровенности, которые не следует повторять. Теперь вы понимаете, почему я был несколько скрытен.
– Вы ходили гулять с моей женой? – спрашивает Петворт.
– Разве вы не знали? – удивляется Плитплов. – В таком случае я зря об этом упомянул. Я не хотел, однако после такого количества виски и восхитительных сарделек легко потерять бдительность.
– Какая прелесть! – восклицает Баджи.
– Какие откровенности? – спрашивает Петворт.
– Думаю, я всего лишь проявил по отношению к ней необходимое дружеское участие, – говорит Плитплов. – Женщинам часто нужен человек, с которым можно поделиться своими горестями.
– Ах, как верно! – восклицает Баджи.
– Какими горестями? – настаивает Петворт.
– О, вы сердитесь, пожалуйста, не вините меня, – говорит Плитплов. – Вы видите, как сильно я старался скрыть произошедшее от этих милых людей. Вы знаете, что я ваш добрый друг. Только если ваша жена по-прежнему с вами и вы снова счастливы, не забывайте, пожалуйста, что я приложил тут легкую руку.
– Она собиралась уходить? – спрашивает Баджи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97