Не выпуская Арманда, Геррас наклонился, схватил мексиканца за длинные волосы и дернул, заставив поднять голову.
– Если ты покажешь мне, где прячется девчонка, я убью тебя быстро, а если откажешься, то умрешь медленно и мучительно.
Несмотря на уверения Валдиса в том, что рана Пуэтаса не очень серьезна, тот потерял немало крови. Однако он явно вознамерился умереть с достоинством и потому, собравшись с силами, плюнул Геррасу в лицо.
– Ах ты, собака! – взревел тот и как следует пнул его в бок.
Среди индейцев послышался глухой ропот возмущения.
Это заставило его несколько ослабить хватку. Арманд воспользовался случаем, вырвался и бросился наутек. Геррас кинулся было за ним, но, плохо зная дорогу, на что-то налетел в темноте и свалился, разразившись ругательствами. Толпа индейцев продолжала взирать на все это с внешним бесстрастием, свойственным этой расе, но Эмбер заметила, как загорелись их глаза.
– Ну и болван же ты, Геррас! – возмутился Валдис. – Из-за тебя мальчишка сбежал. Какого дьявола тебе понадобилось пинать эту падаль? Видишь, теперь краснокожие недовольны, им не понравилось, как ты обращаешься с раненым. Черт их знает, что у них на уме? Короче, я еду, а ты можешь оставаться и расхлебывать последствия.
Геррас появился из темноты, потирая расшибленный лоб, и оглядел индейцев, у которых теперь был явно враждебный вид.
– Люди! – крикнула Эмбер, надеясь воспользоваться ситуацией. – Остановите их, люди! Во имя Господа!
– Да замолчи ты! – рявкнул Валдис, дав ей звучного шлепка по заду. – Так они тебе и кинулись на помощь, дуреха! Если бы хотели, они уже помогли бы тебе. Ох, и дал бы я тебе трепку, да не знаю, какое впечатление это произведет на дикарей. А теперь пойдем отсюда. Если мне помешают забрать тебя, в живых тебе не бывать.
– Ну и пусть, ну и пусть! – закричала Эмбер, лягаясь изо всех сил. – Я буду только рада, если ты убьешь меня, если все это наконец кончится! Что же ты медлишь, дьявол!
Ропот индейцев стал громче, и они шаг за шагом двинулись вперед.
– Если это будет продолжаться, они на нас набросятся, – встревоженно заговорил Геррас. – Неужели ты не можешь как-нибудь ее усмирить? В конце концов, это ведь твоя девка…
Он подавился словами, когда Валдис, внезапно и без всякого предупреждения, выстрелил в воздух. Индейцы замерли.
– Вот там и оставайтесь! – прорычал Валдис. – Еще шаг – и не все из вас вернутся сегодня домой!
Разумеется, кора не понимали слов, зато хорошо понимали интонацию и жесты. Один за другим они начали отступать в темноту. Эмбер продолжала взывать к ним, но теперь ее возгласы не находили отклика.
– Едем скорее, веди лошадей, – распорядился Валдис. – Нам надо убраться за пределы их костров и скрыться в темноте. Мне надоело все время возиться с этой дикой кошкой. Настало время научить ее повиновению.
Вскоре помощник вернулся, ведя лошадей, и для Эмбер начался новый этап испытаний.
Мальчик наблюдал из укрытия, пока силуэты всадников окончательно не растаяли во тьме. Он был так испуган, что зубы у него громко стучали. Но, оттесняя страх, в нем все сильнее разгоралось доселе незнакомое чувство, которое белые назвали бы праведным гневом. Маленький отщепенец, которому никогда не приходило в голову защитить себя, готов был на все, чтобы защитить божество с серебряными волосами – женщину, которая одна была добра к нему.
Он понимал, что слишком мал для схватки со взрослыми вооруженными людьми. Как страстно он желал стать взрослым… или чтобы рядом оказался взрослый. Он никогда не говорил, но тем лучше соображал и запоминал. Он много раз слышал разговоры о том, что где-то за горами есть дом, а в доме – белый, храбрее которого нет никого на свете.
Может быть, этот храбрец также и добр.
Стиснув зубы и сжав кулаки, мальчик поклялся найти его. А пока в его силах было только одно: выследить тех, кто отнял у него ослепительно прекрасное божество с серебряными волосами.
В ту ночь, когда Корд Хейден увидел этот сон, разразилась жестокая гроза. Члены экспедиции укрылись в пещере на берегу реки Колорадо, круто обрывающемся к бурлящей воде. Это было не очень удобное убежище, в котором едва хватало места для людей и вещей.
Несмотря на дневную усталость, уснуть долго не удавалось из-за ослепительных молний и раскатов грома, следующих один за другим. Скала содрогалась от порывов ветра и ударов волн разбушевавшейся реки. Однако когда Корд все же забылся сном, ему привиделась чудесная картина: он держит в объятиях Эмбер в момент их общего экстаза. Но когда наслаждение отхлынуло и готов был наступить сладостный покой, любимую грубо отняли у него. Он рванулся, чтобы освободить ее из рук неведомого насильника, но вдруг ощутил, что связан по рукам и ногам. Тщетно метался он в своих путах, напрягая силы, чтобы разорвать их. Он даже не видел Эмбер, потому что все окуталось густым туманом, зато слышал ее отчаянные крики и чей-то злобный, торжествующий смех.
Только на пару секунд туман расступился, но этого было достаточно, чтобы наполнить сердце Корда бессильной яростью. Он увидел лицо Валдиса Алезпарито, искаженное гримасой отвратительной похоти. Тот швырнул Эмбер на землю и навалился на нее, рыча, как зверь, от низменного удовольствия. Последнее, что Корд слышал, был голос: «И так теперь будет всегда, всегда, всегда!..»
Он проснулся с ощущением крика, который так и не вырвался из стиснутого яростью горла. Что он наделал? Как он мог оставить эту женщину – наивную, упрямую и, может быть, невыносимую, но любимую женщину? Чего он добился этим? Забвения? Свободы? Нет, только того, что она осталась на милости безумца.
Глава 27
Корд и Долита молча смотрели в глаза друг другу в течение нескольких долгих минут.
– Когда это случилось? – наконец процедил он сквозь зубы.
Долита ответила не сразу, сморгнув невольные слезы сочувствия и смущения. Она как будто не могла простить себе, что находится в безопасности, в то время как Эмбер… Корд не собирался винить ее, но не мог и найти ободряющих слов.
– Этого я не могу вам сказать, сеньор: боюсь, я потеряла всякое представление о времени. Пуэтас едва не простился с жизнью, и я так долго не отходила от него, что не замечала, как день сменяется днем. Он… он все еще очень слаб.
– Значит, никто даже не знает, куда ее увезли? – ровно спросил Корд, борясь с желанием разбить о камень пару посудин. – И конечно, никто не вступился?
– Кто мог вступиться, сеньор Хейден? Я знаю, что случилось, только по рассказам Пуэтаса, а его ранили в самую первую минуту. Бандитов было всего двое, и с ними, конечно, можно было сладить, но индейцы никогда не вмешиваются. Правда, они сделали попытку… если это можно назвать попыткой, но, как только сеньор Валдис выстрелил, они сразу разбежались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Если ты покажешь мне, где прячется девчонка, я убью тебя быстро, а если откажешься, то умрешь медленно и мучительно.
Несмотря на уверения Валдиса в том, что рана Пуэтаса не очень серьезна, тот потерял немало крови. Однако он явно вознамерился умереть с достоинством и потому, собравшись с силами, плюнул Геррасу в лицо.
– Ах ты, собака! – взревел тот и как следует пнул его в бок.
Среди индейцев послышался глухой ропот возмущения.
Это заставило его несколько ослабить хватку. Арманд воспользовался случаем, вырвался и бросился наутек. Геррас кинулся было за ним, но, плохо зная дорогу, на что-то налетел в темноте и свалился, разразившись ругательствами. Толпа индейцев продолжала взирать на все это с внешним бесстрастием, свойственным этой расе, но Эмбер заметила, как загорелись их глаза.
– Ну и болван же ты, Геррас! – возмутился Валдис. – Из-за тебя мальчишка сбежал. Какого дьявола тебе понадобилось пинать эту падаль? Видишь, теперь краснокожие недовольны, им не понравилось, как ты обращаешься с раненым. Черт их знает, что у них на уме? Короче, я еду, а ты можешь оставаться и расхлебывать последствия.
Геррас появился из темноты, потирая расшибленный лоб, и оглядел индейцев, у которых теперь был явно враждебный вид.
– Люди! – крикнула Эмбер, надеясь воспользоваться ситуацией. – Остановите их, люди! Во имя Господа!
– Да замолчи ты! – рявкнул Валдис, дав ей звучного шлепка по заду. – Так они тебе и кинулись на помощь, дуреха! Если бы хотели, они уже помогли бы тебе. Ох, и дал бы я тебе трепку, да не знаю, какое впечатление это произведет на дикарей. А теперь пойдем отсюда. Если мне помешают забрать тебя, в живых тебе не бывать.
– Ну и пусть, ну и пусть! – закричала Эмбер, лягаясь изо всех сил. – Я буду только рада, если ты убьешь меня, если все это наконец кончится! Что же ты медлишь, дьявол!
Ропот индейцев стал громче, и они шаг за шагом двинулись вперед.
– Если это будет продолжаться, они на нас набросятся, – встревоженно заговорил Геррас. – Неужели ты не можешь как-нибудь ее усмирить? В конце концов, это ведь твоя девка…
Он подавился словами, когда Валдис, внезапно и без всякого предупреждения, выстрелил в воздух. Индейцы замерли.
– Вот там и оставайтесь! – прорычал Валдис. – Еще шаг – и не все из вас вернутся сегодня домой!
Разумеется, кора не понимали слов, зато хорошо понимали интонацию и жесты. Один за другим они начали отступать в темноту. Эмбер продолжала взывать к ним, но теперь ее возгласы не находили отклика.
– Едем скорее, веди лошадей, – распорядился Валдис. – Нам надо убраться за пределы их костров и скрыться в темноте. Мне надоело все время возиться с этой дикой кошкой. Настало время научить ее повиновению.
Вскоре помощник вернулся, ведя лошадей, и для Эмбер начался новый этап испытаний.
Мальчик наблюдал из укрытия, пока силуэты всадников окончательно не растаяли во тьме. Он был так испуган, что зубы у него громко стучали. Но, оттесняя страх, в нем все сильнее разгоралось доселе незнакомое чувство, которое белые назвали бы праведным гневом. Маленький отщепенец, которому никогда не приходило в голову защитить себя, готов был на все, чтобы защитить божество с серебряными волосами – женщину, которая одна была добра к нему.
Он понимал, что слишком мал для схватки со взрослыми вооруженными людьми. Как страстно он желал стать взрослым… или чтобы рядом оказался взрослый. Он никогда не говорил, но тем лучше соображал и запоминал. Он много раз слышал разговоры о том, что где-то за горами есть дом, а в доме – белый, храбрее которого нет никого на свете.
Может быть, этот храбрец также и добр.
Стиснув зубы и сжав кулаки, мальчик поклялся найти его. А пока в его силах было только одно: выследить тех, кто отнял у него ослепительно прекрасное божество с серебряными волосами.
В ту ночь, когда Корд Хейден увидел этот сон, разразилась жестокая гроза. Члены экспедиции укрылись в пещере на берегу реки Колорадо, круто обрывающемся к бурлящей воде. Это было не очень удобное убежище, в котором едва хватало места для людей и вещей.
Несмотря на дневную усталость, уснуть долго не удавалось из-за ослепительных молний и раскатов грома, следующих один за другим. Скала содрогалась от порывов ветра и ударов волн разбушевавшейся реки. Однако когда Корд все же забылся сном, ему привиделась чудесная картина: он держит в объятиях Эмбер в момент их общего экстаза. Но когда наслаждение отхлынуло и готов был наступить сладостный покой, любимую грубо отняли у него. Он рванулся, чтобы освободить ее из рук неведомого насильника, но вдруг ощутил, что связан по рукам и ногам. Тщетно метался он в своих путах, напрягая силы, чтобы разорвать их. Он даже не видел Эмбер, потому что все окуталось густым туманом, зато слышал ее отчаянные крики и чей-то злобный, торжествующий смех.
Только на пару секунд туман расступился, но этого было достаточно, чтобы наполнить сердце Корда бессильной яростью. Он увидел лицо Валдиса Алезпарито, искаженное гримасой отвратительной похоти. Тот швырнул Эмбер на землю и навалился на нее, рыча, как зверь, от низменного удовольствия. Последнее, что Корд слышал, был голос: «И так теперь будет всегда, всегда, всегда!..»
Он проснулся с ощущением крика, который так и не вырвался из стиснутого яростью горла. Что он наделал? Как он мог оставить эту женщину – наивную, упрямую и, может быть, невыносимую, но любимую женщину? Чего он добился этим? Забвения? Свободы? Нет, только того, что она осталась на милости безумца.
Глава 27
Корд и Долита молча смотрели в глаза друг другу в течение нескольких долгих минут.
– Когда это случилось? – наконец процедил он сквозь зубы.
Долита ответила не сразу, сморгнув невольные слезы сочувствия и смущения. Она как будто не могла простить себе, что находится в безопасности, в то время как Эмбер… Корд не собирался винить ее, но не мог и найти ободряющих слов.
– Этого я не могу вам сказать, сеньор: боюсь, я потеряла всякое представление о времени. Пуэтас едва не простился с жизнью, и я так долго не отходила от него, что не замечала, как день сменяется днем. Он… он все еще очень слаб.
– Значит, никто даже не знает, куда ее увезли? – ровно спросил Корд, борясь с желанием разбить о камень пару посудин. – И конечно, никто не вступился?
– Кто мог вступиться, сеньор Хейден? Я знаю, что случилось, только по рассказам Пуэтаса, а его ранили в самую первую минуту. Бандитов было всего двое, и с ними, конечно, можно было сладить, но индейцы никогда не вмешиваются. Правда, они сделали попытку… если это можно назвать попыткой, но, как только сеньор Валдис выстрелил, они сразу разбежались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102