На север, решил я. Знания расположены на севере.
Шаг за шагом я двигаюсь вперед.
В воздухе кружатся бабочки.
Прекрасный день, все предусмотрено. Я шагал вдоль полей пшеницы, ячменя, кукурузы, тыкв. Очень много тыкв. Никто не следил за урожаем, конечно. Фермеры отсутствовали, как мое отражение в зеркале. Я постарался не обращать на это внимания. Мне пришла на ум какая-то мелодия, и я начал насвистывать ее. Интересно, я ее помню или сочиняю прямо на ходу?
Хриплое «кар-кар» заставило меня посмотреть на небо, но ворон я не увидел. Снова «кар-кар» – настойчиво, громко. Вон она: вылетела из-за деревьев, коричневая птица с хвостом, глаза красные, как рубины. Коричневая ворона. Полуальбинос, решил я. Очень редкая. Она разрезала воздух элегантными взмахами крыльев, кричала, показывая розовый язычок. Потом повернула в сторону, плавно заскользила в воздухе. Полетела к кукурузным полям. Может быть, я ее обидел? Налетел осенний ветер, подтолкнул меня, но тотчас стих. Я ускорил шаг.
Впереди плакучие ивы, красивое тенистое место, прекрасно подходит для семейного пикника. Правда, при условии, что ваша семья не очень привередлива.
Потому что место это – кладбище.
Ровные ряды, два на пять. Всего десять могил.
Десять.
Ирландские могильники – я знал, что они называются сидхи, – украшенные мелкой белой галькой, уложенной в память о почивших. На надгробиях надписи – готические буквы: Ш, Ф, X, И, Л, М, П, С, Т и В.
"X" означает Хэллоуин, рассудил я. "Л" – Лазарь.
Л – никаких проблем, но X – единственная открытая могила. Я осторожно подошел ближе, заглянул: оттуда на меня смотрел богатый деревянный гроб. Он был открыт. И пуст.
Добро пожаловать домой?
Я потратил несколько отвратительных минут, чтобы раскопать могилу, обозначенную буквой Л. Ни тела, ни гроба. Ничего. «Здорово!» – подумал я. Так и подмывало разломать что-нибудь, но бинты на руках несколько усмиряли мой пыл. Правда, руки уже не болели. Я машинально размотал повязку, погруженный в размышления. Посмотрел на них.
Костяшки пальцев полностью зажили.
Быстро, однако. Все, чего мне недоставало с точки зрения энграмм, я с лихвой наверстывал скоростью восстанавливаемости клеток.
Вытянув руки, я несколько секунд держал бинты над могилой, затем разжал пальцы. Они упали в гроб, чуть зашуршав, словно засохшие листья.
Я предполагал, что должен вспомнить этот гроб, но – ничего. И я подумал, что это очень хорошо, лучше и быть не может, я не люблю намеки. Наверное, есть вещи, о которых не стоит вспоминать.
Я коснулся рукой воображаемой шляпы, отдавая почести остальным могилам. Если кто-то наблюдал за мной в тот момент, жест, наверное, мог показаться довольно насмешливым…
Но я не хотел никого обижать.
* * *
Неотрывно глядя на стрелку компаса, я продолжил путешествие.
Скоро. Слишком скоро я обнаружил элегантную церковь. Ну конечно, кладбище всегда находится рядом с церковью, это вполне естественно. Но это была не совсем церковь. Чем ближе я подходил, тем больше убеждался, что она похожа на…
Похожа на собор.
Кажется, этот собор я уже видел. Он мне знаком, даже слишком.
Стрелка компаса все так же указывала на север.
Мне не нужно было проверять, открыто ли окно, которое я открыл для Уиспер. Можно назвать это шоком, духом противоречия, но я просто хотел убедиться. Когда мои ожидания подтвердились, у меня не было необходимости лезть на второй этаж, чтобы еще раз увидеть окровавленные осколки в раковине, но я это сделал. Я проверил.
Каким-то необъяснимым образом я снова попал в этот дом.
Тогда мне пришло в голову, что я блуждаю здесь, как Алиса в Зазеркалье. И я опустился на колени. Я изрыгал проклятия. Все это было дьявольски нечестно. Мне хотелось кричать. Мне хотелось свернуться клубком. Мне хотелось убить кого-то, того, кто все это сделал. Мне хотелось вернуть свою память.
Мне хотелось, хотелось, хотелось…
И тут меня словно кто-то ударил. Вмиг все стало предельно ясно.
Это была не совсем память, скорее ощущение, оно возникло внутри меня, бессознательное, мощное. Я не мог от него ни убежать, ни скрыться. И понял я следующее.
Что-то должно произойти, что-то ужасное. Нечто, что не выразить словами. На его фоне все мои проблемы стали ничтожными. Если я не вспомню, кто я такой и что со мной произошло, очень скоро ничто не будет иметь смысла, потому что всему придет конец. Это «что-то» ускользало от меня, но я знал, что оно огромно, знал, что, когда придет «конец», приближение которого я осознал сейчас, ангелы будут рыдать. Я чувствовал это каждой частичкой своего тела, знал куда лучше, чем самого себя сейчас. И еще кое-что я осознал почти сразу. Знание это всплыло из глубины моего подсознания, как дохлая рыба со дна пруда: моя жизнь в большой опасности.
Электрический шок, паралич – кто-то пытался меня убить. Я чувствовал это очень отчетливо, и это было так просто. Да, кому-то нужно, чтобы я был мертв.
Ты убил Лазаря. И это возмездие.
Я не мог согласиться. Чувство опасности было куда больше, Лазарь лишь маленькая его частица…
Ты не успеешь все выяснить вовремя.
«Успею», – пообещал я себе.
Но и сам не мог себе поверить.
* * *
Быстро стемнело, так быстро ночь не наступала еще никогда. Мне было все равно. Я не устал, мне не хотелось есть, адреналин насыщает лучше материнского молока. Пора в путь.
Я повернулся, чтобы пойти в другую сторону, стрелка компаса повернулась вместе со мной. Я был одновременно на севере и на юге. Прошлой ночью я бежал с запада… значит, слева восток? Почему бы и нет?
Недалеко от дома я увидел прибитого к дереву игрушечного медведя. Возможно, это была моя игрушка. Лучше не думать об этом.
Это случилось, когда я был уже в двух или больше милях от дома.
Погрузившись в свои мысли, я не очень-то смотрел по сторонам, все пытался понять, как получилось, что я вернулся туда, откуда шел. Или мой мир был совсем мал? Но если это так, как только я прошел Северный полюс, компас должен указывать на юг, разве нет?
Слабый запах. Ветер принес запах сырой кожи и мочи. Когда я это заметил, было уже поздно.
Они выскочили из темноты и схватили меня за руки. Какие-то темные существа, я не мог их разглядеть. Нож выпал из руки. Я отчаянно сопротивлялся. Кожа начала неметь, когда они поволокли меня, действовал какой-то токсин, отрава, активизирующийся от прикосновения. Они явно спешили…
Их было всего двое – справа и слева, – но они легко подняли меня. За спинами у них трепетали крылья. Я почувствовал, что не могу пошевелить ногами, как будто змеи переплели лодыжки. Кровь пульсировала, меня трясло, удары сердца отдавались в ушах. Взошла полная луна – полнолуние перед осенним равноденствием. Серебристый диск выглянул из-за туч, и я повернул голову, чтобы увидеть лица схвативших меня существ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Шаг за шагом я двигаюсь вперед.
В воздухе кружатся бабочки.
Прекрасный день, все предусмотрено. Я шагал вдоль полей пшеницы, ячменя, кукурузы, тыкв. Очень много тыкв. Никто не следил за урожаем, конечно. Фермеры отсутствовали, как мое отражение в зеркале. Я постарался не обращать на это внимания. Мне пришла на ум какая-то мелодия, и я начал насвистывать ее. Интересно, я ее помню или сочиняю прямо на ходу?
Хриплое «кар-кар» заставило меня посмотреть на небо, но ворон я не увидел. Снова «кар-кар» – настойчиво, громко. Вон она: вылетела из-за деревьев, коричневая птица с хвостом, глаза красные, как рубины. Коричневая ворона. Полуальбинос, решил я. Очень редкая. Она разрезала воздух элегантными взмахами крыльев, кричала, показывая розовый язычок. Потом повернула в сторону, плавно заскользила в воздухе. Полетела к кукурузным полям. Может быть, я ее обидел? Налетел осенний ветер, подтолкнул меня, но тотчас стих. Я ускорил шаг.
Впереди плакучие ивы, красивое тенистое место, прекрасно подходит для семейного пикника. Правда, при условии, что ваша семья не очень привередлива.
Потому что место это – кладбище.
Ровные ряды, два на пять. Всего десять могил.
Десять.
Ирландские могильники – я знал, что они называются сидхи, – украшенные мелкой белой галькой, уложенной в память о почивших. На надгробиях надписи – готические буквы: Ш, Ф, X, И, Л, М, П, С, Т и В.
"X" означает Хэллоуин, рассудил я. "Л" – Лазарь.
Л – никаких проблем, но X – единственная открытая могила. Я осторожно подошел ближе, заглянул: оттуда на меня смотрел богатый деревянный гроб. Он был открыт. И пуст.
Добро пожаловать домой?
Я потратил несколько отвратительных минут, чтобы раскопать могилу, обозначенную буквой Л. Ни тела, ни гроба. Ничего. «Здорово!» – подумал я. Так и подмывало разломать что-нибудь, но бинты на руках несколько усмиряли мой пыл. Правда, руки уже не болели. Я машинально размотал повязку, погруженный в размышления. Посмотрел на них.
Костяшки пальцев полностью зажили.
Быстро, однако. Все, чего мне недоставало с точки зрения энграмм, я с лихвой наверстывал скоростью восстанавливаемости клеток.
Вытянув руки, я несколько секунд держал бинты над могилой, затем разжал пальцы. Они упали в гроб, чуть зашуршав, словно засохшие листья.
Я предполагал, что должен вспомнить этот гроб, но – ничего. И я подумал, что это очень хорошо, лучше и быть не может, я не люблю намеки. Наверное, есть вещи, о которых не стоит вспоминать.
Я коснулся рукой воображаемой шляпы, отдавая почести остальным могилам. Если кто-то наблюдал за мной в тот момент, жест, наверное, мог показаться довольно насмешливым…
Но я не хотел никого обижать.
* * *
Неотрывно глядя на стрелку компаса, я продолжил путешествие.
Скоро. Слишком скоро я обнаружил элегантную церковь. Ну конечно, кладбище всегда находится рядом с церковью, это вполне естественно. Но это была не совсем церковь. Чем ближе я подходил, тем больше убеждался, что она похожа на…
Похожа на собор.
Кажется, этот собор я уже видел. Он мне знаком, даже слишком.
Стрелка компаса все так же указывала на север.
Мне не нужно было проверять, открыто ли окно, которое я открыл для Уиспер. Можно назвать это шоком, духом противоречия, но я просто хотел убедиться. Когда мои ожидания подтвердились, у меня не было необходимости лезть на второй этаж, чтобы еще раз увидеть окровавленные осколки в раковине, но я это сделал. Я проверил.
Каким-то необъяснимым образом я снова попал в этот дом.
Тогда мне пришло в голову, что я блуждаю здесь, как Алиса в Зазеркалье. И я опустился на колени. Я изрыгал проклятия. Все это было дьявольски нечестно. Мне хотелось кричать. Мне хотелось свернуться клубком. Мне хотелось убить кого-то, того, кто все это сделал. Мне хотелось вернуть свою память.
Мне хотелось, хотелось, хотелось…
И тут меня словно кто-то ударил. Вмиг все стало предельно ясно.
Это была не совсем память, скорее ощущение, оно возникло внутри меня, бессознательное, мощное. Я не мог от него ни убежать, ни скрыться. И понял я следующее.
Что-то должно произойти, что-то ужасное. Нечто, что не выразить словами. На его фоне все мои проблемы стали ничтожными. Если я не вспомню, кто я такой и что со мной произошло, очень скоро ничто не будет иметь смысла, потому что всему придет конец. Это «что-то» ускользало от меня, но я знал, что оно огромно, знал, что, когда придет «конец», приближение которого я осознал сейчас, ангелы будут рыдать. Я чувствовал это каждой частичкой своего тела, знал куда лучше, чем самого себя сейчас. И еще кое-что я осознал почти сразу. Знание это всплыло из глубины моего подсознания, как дохлая рыба со дна пруда: моя жизнь в большой опасности.
Электрический шок, паралич – кто-то пытался меня убить. Я чувствовал это очень отчетливо, и это было так просто. Да, кому-то нужно, чтобы я был мертв.
Ты убил Лазаря. И это возмездие.
Я не мог согласиться. Чувство опасности было куда больше, Лазарь лишь маленькая его частица…
Ты не успеешь все выяснить вовремя.
«Успею», – пообещал я себе.
Но и сам не мог себе поверить.
* * *
Быстро стемнело, так быстро ночь не наступала еще никогда. Мне было все равно. Я не устал, мне не хотелось есть, адреналин насыщает лучше материнского молока. Пора в путь.
Я повернулся, чтобы пойти в другую сторону, стрелка компаса повернулась вместе со мной. Я был одновременно на севере и на юге. Прошлой ночью я бежал с запада… значит, слева восток? Почему бы и нет?
Недалеко от дома я увидел прибитого к дереву игрушечного медведя. Возможно, это была моя игрушка. Лучше не думать об этом.
Это случилось, когда я был уже в двух или больше милях от дома.
Погрузившись в свои мысли, я не очень-то смотрел по сторонам, все пытался понять, как получилось, что я вернулся туда, откуда шел. Или мой мир был совсем мал? Но если это так, как только я прошел Северный полюс, компас должен указывать на юг, разве нет?
Слабый запах. Ветер принес запах сырой кожи и мочи. Когда я это заметил, было уже поздно.
Они выскочили из темноты и схватили меня за руки. Какие-то темные существа, я не мог их разглядеть. Нож выпал из руки. Я отчаянно сопротивлялся. Кожа начала неметь, когда они поволокли меня, действовал какой-то токсин, отрава, активизирующийся от прикосновения. Они явно спешили…
Их было всего двое – справа и слева, – но они легко подняли меня. За спинами у них трепетали крылья. Я почувствовал, что не могу пошевелить ногами, как будто змеи переплели лодыжки. Кровь пульсировала, меня трясло, удары сердца отдавались в ушах. Взошла полная луна – полнолуние перед осенним равноденствием. Серебристый диск выглянул из-за туч, и я повернул голову, чтобы увидеть лица схвативших меня существ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63