— Я ни за что не хотела бы помешать вашим… э… развлечениям. Вполне понимаю, насколько могу помешать осуществлению столь бурной программы. Но я, безусловно, осознаю, что солдаты имеют определенные…
— Достаточно, — быстро вмешался Алекс, прежде чем этот сладкий голосок продолжит свою сокрушительную речь. — Ты пока останешься со мной, у меня на глазах.
Он отдал ряд распоряжений майору Бонхэму о роспуске солдат и о церемонии похорон во время вечернего построения. Офицерам было приказано заняться подчиненными, а потом, с помощью офицеров полковника Рединкоуга, — устройством ночлега.
— Ну вот, а теперь, Джек, можешь вести меня туда, где твое бренди, — сказал он, хлопнув в ладоши, словно ставя точку. — И нужно подумать, куда мы поместим госпожу Кортни на ночь. — Он сделал знак Джинни следовать впереди него в приземистое каменное здание, и, пожав плечами, она повиновалась.
Их провели в длинную, мрачную, скудно обставленную комнату, где каменные стены, казалось, сохранили холод зимы. Обещанное бренди появилось очень кстати. Несколько мужчин вели беседу за длинным столом в середине комнаты, и при появлении Джинни глаза их расширились. Полковник Рединкоут представил ее, но было ясно, что странное положение Джинни создает ему некоторые затруднения. В качестве пленной она едва ли могла входить в категорию гостей, но ее происхождение и воспитание требовали, чтобы к ней относились с уважением, достойным леди.
Джинни не отказалась от бренди, решив, что события этого дня, а также нынешняя неловкость, которая ей совершенно не нравилась, требуют принять что-нибудь покрепче. Потом она устроилась в углу комнаты, как можно дальше от всех остальных, надеясь, что Алекс что-нибудь быстро придумает.
— У нас тут нет ни одной лишней комнаты, Алекс, — сказал Джек. — Ты не можешь разместить ее в городе? У дороги есть вполне сносная гостиница. Она может очень неплохо поужинать там, а мы тут займемся своими делами.
Алекс покачал головой.
— Она убежденная мятежница, хотя и прикидывается тихоней. Невозможно предсказать, что ей может взбрести на ум. Полковник Рединкоут взглянул на Вирджинию с новым интересом.
— А что ты собираешься делать с ней, раз она изменница?
— А это пусть Кромвель решает, — уклонился Алекс от прямого ответа.
— Слишком красива для виселицы, — заявил Джек. — И кожа замечательная. Будет жалко видеть, как…
— Очень, — перебил его Алекс. Джек удивленно взглянул на него.
— Ты обычно не так добр в своих суждениях, Алекс.
Алекс пожал плечами.
— У нее есть отвага. Мне никогда не нравилось расправляться с истинно смелыми людьми. Ты же знаешь это, Джек.
— Да. — Рединкоут явно не воздерживался от спиртного. — Ну, так что делать с ней сегодня ночью? Я бы с удовольствием разделил с ней свою постель.
Алекс вздрогнул, подавляя желание стереть похотливую улыбку с лица приятеля.
— Можешь разделить свою постель со мной, друг мой. Мы запрем даму под замок, она займет мою постель, подальше от блуждающих рук.
— Надо понимать, что и твоих тоже? — Джек заговорщически улыбнулся ему. Он натолкнулся на ледяной взгляд Алекса, и его и так уже раскрасневшееся лицо запылало. — Не хотел тебя обидеть, Алекс, — поспешно извинился он. — Я забыл, какой ты пуританин.
В итоге Джинни оказалась в маленькой комнатке с узким, забранным решеткой окном, небольшой кроватью, табуретом, лампой и ночным горшком.
— Когда ты пойдешь спать, — тихо сказал Алекс, — я запру дверь на ключ и оставлю его у себя ради твоей безопасности.
— А почему я сама не могу запереться? — спросила она вполне логично.
— Потому что среди ночи ты можешь отправиться за мятой или ромашкой, — заявил он. — И хотя думаю, что у тебя не получится выйти из казармы незамеченной, я все же не смогу поручиться за твою безопасность, если ты отправишься побродить.
— Ты намерен жестоко наказать Джона? — решила она взять быка за рога.
— Это не имеет к тебе никакого отношения, — резко сказал Алекс.
— А я думаю, имеет, — невозмутимо заявила она. — Поскольку все неприятности произошли из-за моего исчезновения.
— Это совершенно тебя не касается, — вновь заявил Алекс. — Это вопрос чисто военный. По каким-то своим соображениям Дикон решил истолковать полученный приказ так, как ему удобно. А это, моя дорогая Джинни, серьезный проступок, подлежащий наказанию. И лейтенант Молфри прекрасно знает об этом.
— А, какая ерунда, — отмахнулась Джинни. — Иногда я думаю, что вы все — мальчишки, играющие в солдатиков. — Алекс открыл рот от удивления, но она продолжала: — Дикон хотел участвовать в бою и, когда не смог найти меня, вполне правильно решил, что я вне опасности, поэтому он и ринулся в бой. Только не говори, что ты его винишь в этом. Уверена, на его месте ты чувствовал бы то же самое.
— Может быть, и чувствовал, но я не поступил бы так же.
Джинни посмотрела на него, сузив глаза.
— Будь честен, — сказала она. — Когда тебе двадцать, ты отчаянно стремишься впервые попробовать себя в бою — разве ты не поступил бы также? И, в конце концов, он не нарушил приказ, просто по-иному его истолковал.
— Ты неравнодушна к этому молодому человеку, так ведь?
Джинни улыбнулась.
— Как и ты. А Дикон просто боготворит тебя.
— Он знает, что его ожидает, — сказал Алекс, нахмурившись.
— Ну тогда удиви его. Если ты выскажешь ему все с присущим тебе… гм… красноречием, уверена, что достигнешь цели так же успешно, как если бы понизил его в звании.
Переменив тему, Алекс предложил ей руку.
— Пойдем, пора на церемонию похорон. Ты ведь захочешь присутствовать как член отряда.
Идя рядом с ним, Джинни подумала, что она, как это ни странно, действительно чувствовала себя частью этой компании и действительно хотела посетить церемонию, печальную в своей значимости. Она также сама поухаживала бы за ранеными, но нельзя добиться всего за один день.
Когда церемония закончилась, все явно почувствовали облегчение, направляясь в дом, чтобы утопить в вине переживания дня, чтобы смерть снова стала тем, чем ей и положено быть — общепринятым фактом жизни. Только Дикон все еще казался напряженным, и когда после отбоя он последовал за своим командиром в казармы, Джинни подумала, что сейчас он, как никогда, похож на человека, идущего на эшафот.
Она встала в коридоре, за углом, так, чтобы не слышать происходящее в комнате, которую Алексу отвели для работы. Ждать пришлось долго. Наконец Дикон вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.
— Что случилось? — спросила Джинни, выглядывая из-за угла и подзывая его.
Дикон вздрогнул, подошел к ней.
— Не хочу когда-нибудь пройти через такое еще раз, — простонал он, опершись о стену и вытирая лоб с отчаянным вздохом.
— Но ты по-прежнему лейтенант?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
— Достаточно, — быстро вмешался Алекс, прежде чем этот сладкий голосок продолжит свою сокрушительную речь. — Ты пока останешься со мной, у меня на глазах.
Он отдал ряд распоряжений майору Бонхэму о роспуске солдат и о церемонии похорон во время вечернего построения. Офицерам было приказано заняться подчиненными, а потом, с помощью офицеров полковника Рединкоуга, — устройством ночлега.
— Ну вот, а теперь, Джек, можешь вести меня туда, где твое бренди, — сказал он, хлопнув в ладоши, словно ставя точку. — И нужно подумать, куда мы поместим госпожу Кортни на ночь. — Он сделал знак Джинни следовать впереди него в приземистое каменное здание, и, пожав плечами, она повиновалась.
Их провели в длинную, мрачную, скудно обставленную комнату, где каменные стены, казалось, сохранили холод зимы. Обещанное бренди появилось очень кстати. Несколько мужчин вели беседу за длинным столом в середине комнаты, и при появлении Джинни глаза их расширились. Полковник Рединкоут представил ее, но было ясно, что странное положение Джинни создает ему некоторые затруднения. В качестве пленной она едва ли могла входить в категорию гостей, но ее происхождение и воспитание требовали, чтобы к ней относились с уважением, достойным леди.
Джинни не отказалась от бренди, решив, что события этого дня, а также нынешняя неловкость, которая ей совершенно не нравилась, требуют принять что-нибудь покрепче. Потом она устроилась в углу комнаты, как можно дальше от всех остальных, надеясь, что Алекс что-нибудь быстро придумает.
— У нас тут нет ни одной лишней комнаты, Алекс, — сказал Джек. — Ты не можешь разместить ее в городе? У дороги есть вполне сносная гостиница. Она может очень неплохо поужинать там, а мы тут займемся своими делами.
Алекс покачал головой.
— Она убежденная мятежница, хотя и прикидывается тихоней. Невозможно предсказать, что ей может взбрести на ум. Полковник Рединкоут взглянул на Вирджинию с новым интересом.
— А что ты собираешься делать с ней, раз она изменница?
— А это пусть Кромвель решает, — уклонился Алекс от прямого ответа.
— Слишком красива для виселицы, — заявил Джек. — И кожа замечательная. Будет жалко видеть, как…
— Очень, — перебил его Алекс. Джек удивленно взглянул на него.
— Ты обычно не так добр в своих суждениях, Алекс.
Алекс пожал плечами.
— У нее есть отвага. Мне никогда не нравилось расправляться с истинно смелыми людьми. Ты же знаешь это, Джек.
— Да. — Рединкоут явно не воздерживался от спиртного. — Ну, так что делать с ней сегодня ночью? Я бы с удовольствием разделил с ней свою постель.
Алекс вздрогнул, подавляя желание стереть похотливую улыбку с лица приятеля.
— Можешь разделить свою постель со мной, друг мой. Мы запрем даму под замок, она займет мою постель, подальше от блуждающих рук.
— Надо понимать, что и твоих тоже? — Джек заговорщически улыбнулся ему. Он натолкнулся на ледяной взгляд Алекса, и его и так уже раскрасневшееся лицо запылало. — Не хотел тебя обидеть, Алекс, — поспешно извинился он. — Я забыл, какой ты пуританин.
В итоге Джинни оказалась в маленькой комнатке с узким, забранным решеткой окном, небольшой кроватью, табуретом, лампой и ночным горшком.
— Когда ты пойдешь спать, — тихо сказал Алекс, — я запру дверь на ключ и оставлю его у себя ради твоей безопасности.
— А почему я сама не могу запереться? — спросила она вполне логично.
— Потому что среди ночи ты можешь отправиться за мятой или ромашкой, — заявил он. — И хотя думаю, что у тебя не получится выйти из казармы незамеченной, я все же не смогу поручиться за твою безопасность, если ты отправишься побродить.
— Ты намерен жестоко наказать Джона? — решила она взять быка за рога.
— Это не имеет к тебе никакого отношения, — резко сказал Алекс.
— А я думаю, имеет, — невозмутимо заявила она. — Поскольку все неприятности произошли из-за моего исчезновения.
— Это совершенно тебя не касается, — вновь заявил Алекс. — Это вопрос чисто военный. По каким-то своим соображениям Дикон решил истолковать полученный приказ так, как ему удобно. А это, моя дорогая Джинни, серьезный проступок, подлежащий наказанию. И лейтенант Молфри прекрасно знает об этом.
— А, какая ерунда, — отмахнулась Джинни. — Иногда я думаю, что вы все — мальчишки, играющие в солдатиков. — Алекс открыл рот от удивления, но она продолжала: — Дикон хотел участвовать в бою и, когда не смог найти меня, вполне правильно решил, что я вне опасности, поэтому он и ринулся в бой. Только не говори, что ты его винишь в этом. Уверена, на его месте ты чувствовал бы то же самое.
— Может быть, и чувствовал, но я не поступил бы так же.
Джинни посмотрела на него, сузив глаза.
— Будь честен, — сказала она. — Когда тебе двадцать, ты отчаянно стремишься впервые попробовать себя в бою — разве ты не поступил бы также? И, в конце концов, он не нарушил приказ, просто по-иному его истолковал.
— Ты неравнодушна к этому молодому человеку, так ведь?
Джинни улыбнулась.
— Как и ты. А Дикон просто боготворит тебя.
— Он знает, что его ожидает, — сказал Алекс, нахмурившись.
— Ну тогда удиви его. Если ты выскажешь ему все с присущим тебе… гм… красноречием, уверена, что достигнешь цели так же успешно, как если бы понизил его в звании.
Переменив тему, Алекс предложил ей руку.
— Пойдем, пора на церемонию похорон. Ты ведь захочешь присутствовать как член отряда.
Идя рядом с ним, Джинни подумала, что она, как это ни странно, действительно чувствовала себя частью этой компании и действительно хотела посетить церемонию, печальную в своей значимости. Она также сама поухаживала бы за ранеными, но нельзя добиться всего за один день.
Когда церемония закончилась, все явно почувствовали облегчение, направляясь в дом, чтобы утопить в вине переживания дня, чтобы смерть снова стала тем, чем ей и положено быть — общепринятым фактом жизни. Только Дикон все еще казался напряженным, и когда после отбоя он последовал за своим командиром в казармы, Джинни подумала, что сейчас он, как никогда, похож на человека, идущего на эшафот.
Она встала в коридоре, за углом, так, чтобы не слышать происходящее в комнате, которую Алексу отвели для работы. Ждать пришлось долго. Наконец Дикон вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.
— Что случилось? — спросила Джинни, выглядывая из-за угла и подзывая его.
Дикон вздрогнул, подошел к ней.
— Не хочу когда-нибудь пройти через такое еще раз, — простонал он, опершись о стену и вытирая лоб с отчаянным вздохом.
— Но ты по-прежнему лейтенант?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134