Но он никогда больше не поднимет на нее руку, никогда. Ничто не сможет поколебать ее в этой решимости. И никогда больше она не окажется загнанной в угол и беззащитной. Взяв свечу, она спустилась в кухню, зачерпнула воды в чашку, принесла свою лекарскую корзинку и кусок мягкой ткани.
Все это она делала абсолютно спокойно, будто пребывая в собственном чистом и светлом мире. Она умыла разбитое лицо и приложила компресс к синяку. Спустив платье с плеч, она, насколько смогла, рассмотрела спину, отметив почти отстраненно, что хотя кожа вспухла и покраснела, но ссадин нет. Налив себе стакан бренди, Джинни села за стол и задумалась. Она обещала встретиться с Алексом завтра утром, но даже все чудеса в мире не смогут устранить следы жестокости Гилла до этого времени.
Алекс не должен узнать об этом. Он ничего не сможет изменить, лишь в ее власти предотвратить повторение подобного. Он исстрадается от своей беспомощности. Джинни уже видела это выражение на его лице, слышала боль в его голосе, когда он заметил синяк на ее руке. А что с ним будет, когда он узнает о том, что случилось сегодня? Кроме того, ей казалась унизительной сама мысль, что кто-нибудь узнает о происшедшем. Это была одна из тех темных тайн, которые следовало хранить в самых дальних уголках души. Она будет держаться поближе к дому до тех пор, пока синяки не пройдут, а Алексу скажет, что не смогла уйти потому, что Гилл не выходил из дома, или что-нибудь в этом роде.
Приняв решение, Джинни поднялась наверх, взяла одеяло и подушку и вернулась в кухню, устроив на полу, перед огнем, постель. Она лежала без сна до тех пор, пока небо не посветлело и не запели птицы. И, наконец, поверив в свои силы, заснула чутким, но спокойным сном.
Глава 28
Следующие три дня Алекс каждое утро напрасно ждал Джинни на поляне за деревней индейцев и все больше тревожился. Если бы произошло что-то страшное, об этом уже стало бы известно Харрингтонам, а так они привыкли по нескольку дней ничего не слышать о супругах Кортни. И хотя Алекс все время твердил себе это, он знал, что произошло что-то такое, что помешало Джинни встретиться с ним, и что это не пустяк. Она была слишком изобретательной, чтобы незначительные проблемы помешали осуществлению цели. Господи, ведь эта женщина ускользнула, будучи под пристальным надзором всего отряда!
На третий день, после полудня, Сюзанна вошла в кабинет, где муж проверял счета, а его гость изучал предложения, которые предстояло выдвинуть на рассмотрение законодателей в Джеймстауне.
— Роберт, я очень тревожусь.
— О чем, дорогая моя? — Он поднял голову от стола с двенадцатью ящиками, по одному на каждый месяц.
— Видишь ли, в кухне идут разговоры о том, что у Кортни не все ладно… Я знаю: ты считаешь, что не следует прислушиваться к кухонным сплетням, — продолжила она неуверенно, увидев, что он нахмурился, — но Лиззи сегодня пришла за беконом, который Джинни оставила коптить в нашей коптильне, и сказала, что ее хозяйка упала, но повариха говорит, что Лиззи не верит в это…
— Я не желаю слушать сплетни слуг, мадам, а если вы желаете, то я не допущу, чтобы вы их повторяли, — заявил Роберт, поднимая руку и требуя тишины. — То, что происходит между супругами Кортни, их дело.
— Да, — расстроено сказала Сюзанна, — но если Джинни пострадала, то не следует ли нам…
— Она просила о помощи? — требовательно спросил Роберт.
— Нет, но…
— Ей, что, настолько плохо, что она не могла прислать Лиззи с запиской? За беконом она ведь смогла прислать Лиззи, так?
— Да, муж, — вздохнула Сюзанна.
— Тогда оставь это, — велел Роберт тоном, не допускавшим никаких возражений. Все в доме знали этот тон. Его жена направилась к двери, а Алекс с неимоверным трудом заставил себя усидеть на месте. Он ни на секунду не усомнился в ходивших на кухне слухах, и его охватила холодная злость на хозяина, предпочитавшего ничего не видеть и не слышать. Но таково было бы отношение и всех остальных, за исключением приятельниц Джинни, таких, как Сюзанна, которые бы лишь поддержали ее и посочувствовали ей как сестры по несчастью — и все, потому что больше им нечего было предложить. «А что я сам могу предложить? — подумал Алекс с горечью. — Не больше, чем эти женщины, а может, даже и меньше. Ведь она не пришла ко мне за помощью».
— Я хочу покататься, Роберт, — сказал он, вставая и неторопливо потягиваясь. — Дождь, похоже, прекратился, а корпение над книгами увлекательно только до определенной степени.
— Да, согласен с вами, — ответил Роберт. — Но вы извините меня, если я не присоединюсь к вам? У меня через час встреча с управляющим.
— Разумеется, — ответил Алекс с облегчением, хотя и ожидал такого ответа. Выйдя из дома, он заметил Сюзанну, торопившуюся к реке. Она шла с корзинкой в руках, но словно крадучись, и это мгновенно заинтересовало Алекса. Если она собирается проведать Джинни, то ему придется пересмотреть свои планы. Он пошел за Сюзанной, нагнав ее у причала. — Вы отправляетесь по делу, госпожа Харрингтон? — вежливо спросил он. — Прошу, позвольте мне довезти вас. Мне нужно размяться после целого утра, проведенного в доме.
— О, как мило с вашей стороны, сэр, — Сюзанна оказалась в полном замешательстве. — Но в этом нет необходимости, право же.
— Но вы ведь не лишите меня удовольствия оказать вам столь незначительную услугу, мадам? — Он улыбнулся. — И не откажете в своем обществе?
— Ах, Боже мой, — сказала Сюзанна, совершенно растерявшись. Алекс решил, что лучше ему самому сказать все прямо.
— Может, вы намереваетесь посетить госпожу Кортни? Я не выдам вас, уверяю.
— Ах, вы слишком добры, сэр, — вспыхнула Сюзанна. — Не то чтобы я хотела ослушаться мужа, понимаете, просто я чувствую, что должна…
— Вполне понимаю, — сказал Алекс успокаивающе и, наклонившись, отвязал каноэ. — Мы отправимся вместе, нанесем дружеский визит вашей ближайшей соседке и кузине. — Он помог ей сесть в каноэ и, заняв место позади нее, оттолкнулся от берега.
Джинни вытащила из круглой печи противень со сладкими пирожками с изюмом и миндалем, поставила их остывать на стол и подошла к двери. Дождь прошел, небо было ясным, хотя в воздухе, наполненном грустными звуками дождевых капель, падающих на ковер из листьев, веяло прохладой. Гилла не было видно, да и вообще с той ужасной ночи он каждое утро уходил из дома. Джинни не знала, работал ли он на земле или нет, но он возвращался лишь вечером, молча ужинал и усаживался у огня со стаканом виски.
Когда он проснулся тем утром, было ясно, что он ничего не помнил, пока не увидел лицо Джинни. Он тут же разбушевался, обвинил ее в том, что она сама спровоцировала его своими дерзкими высказываниями, изменами и постоянным ворчанием. Она ничего не ответила на эти обвинения, лишь поставила перед ним завтрак, и он, в конце концов, озадаченно замолчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Все это она делала абсолютно спокойно, будто пребывая в собственном чистом и светлом мире. Она умыла разбитое лицо и приложила компресс к синяку. Спустив платье с плеч, она, насколько смогла, рассмотрела спину, отметив почти отстраненно, что хотя кожа вспухла и покраснела, но ссадин нет. Налив себе стакан бренди, Джинни села за стол и задумалась. Она обещала встретиться с Алексом завтра утром, но даже все чудеса в мире не смогут устранить следы жестокости Гилла до этого времени.
Алекс не должен узнать об этом. Он ничего не сможет изменить, лишь в ее власти предотвратить повторение подобного. Он исстрадается от своей беспомощности. Джинни уже видела это выражение на его лице, слышала боль в его голосе, когда он заметил синяк на ее руке. А что с ним будет, когда он узнает о том, что случилось сегодня? Кроме того, ей казалась унизительной сама мысль, что кто-нибудь узнает о происшедшем. Это была одна из тех темных тайн, которые следовало хранить в самых дальних уголках души. Она будет держаться поближе к дому до тех пор, пока синяки не пройдут, а Алексу скажет, что не смогла уйти потому, что Гилл не выходил из дома, или что-нибудь в этом роде.
Приняв решение, Джинни поднялась наверх, взяла одеяло и подушку и вернулась в кухню, устроив на полу, перед огнем, постель. Она лежала без сна до тех пор, пока небо не посветлело и не запели птицы. И, наконец, поверив в свои силы, заснула чутким, но спокойным сном.
Глава 28
Следующие три дня Алекс каждое утро напрасно ждал Джинни на поляне за деревней индейцев и все больше тревожился. Если бы произошло что-то страшное, об этом уже стало бы известно Харрингтонам, а так они привыкли по нескольку дней ничего не слышать о супругах Кортни. И хотя Алекс все время твердил себе это, он знал, что произошло что-то такое, что помешало Джинни встретиться с ним, и что это не пустяк. Она была слишком изобретательной, чтобы незначительные проблемы помешали осуществлению цели. Господи, ведь эта женщина ускользнула, будучи под пристальным надзором всего отряда!
На третий день, после полудня, Сюзанна вошла в кабинет, где муж проверял счета, а его гость изучал предложения, которые предстояло выдвинуть на рассмотрение законодателей в Джеймстауне.
— Роберт, я очень тревожусь.
— О чем, дорогая моя? — Он поднял голову от стола с двенадцатью ящиками, по одному на каждый месяц.
— Видишь ли, в кухне идут разговоры о том, что у Кортни не все ладно… Я знаю: ты считаешь, что не следует прислушиваться к кухонным сплетням, — продолжила она неуверенно, увидев, что он нахмурился, — но Лиззи сегодня пришла за беконом, который Джинни оставила коптить в нашей коптильне, и сказала, что ее хозяйка упала, но повариха говорит, что Лиззи не верит в это…
— Я не желаю слушать сплетни слуг, мадам, а если вы желаете, то я не допущу, чтобы вы их повторяли, — заявил Роберт, поднимая руку и требуя тишины. — То, что происходит между супругами Кортни, их дело.
— Да, — расстроено сказала Сюзанна, — но если Джинни пострадала, то не следует ли нам…
— Она просила о помощи? — требовательно спросил Роберт.
— Нет, но…
— Ей, что, настолько плохо, что она не могла прислать Лиззи с запиской? За беконом она ведь смогла прислать Лиззи, так?
— Да, муж, — вздохнула Сюзанна.
— Тогда оставь это, — велел Роберт тоном, не допускавшим никаких возражений. Все в доме знали этот тон. Его жена направилась к двери, а Алекс с неимоверным трудом заставил себя усидеть на месте. Он ни на секунду не усомнился в ходивших на кухне слухах, и его охватила холодная злость на хозяина, предпочитавшего ничего не видеть и не слышать. Но таково было бы отношение и всех остальных, за исключением приятельниц Джинни, таких, как Сюзанна, которые бы лишь поддержали ее и посочувствовали ей как сестры по несчастью — и все, потому что больше им нечего было предложить. «А что я сам могу предложить? — подумал Алекс с горечью. — Не больше, чем эти женщины, а может, даже и меньше. Ведь она не пришла ко мне за помощью».
— Я хочу покататься, Роберт, — сказал он, вставая и неторопливо потягиваясь. — Дождь, похоже, прекратился, а корпение над книгами увлекательно только до определенной степени.
— Да, согласен с вами, — ответил Роберт. — Но вы извините меня, если я не присоединюсь к вам? У меня через час встреча с управляющим.
— Разумеется, — ответил Алекс с облегчением, хотя и ожидал такого ответа. Выйдя из дома, он заметил Сюзанну, торопившуюся к реке. Она шла с корзинкой в руках, но словно крадучись, и это мгновенно заинтересовало Алекса. Если она собирается проведать Джинни, то ему придется пересмотреть свои планы. Он пошел за Сюзанной, нагнав ее у причала. — Вы отправляетесь по делу, госпожа Харрингтон? — вежливо спросил он. — Прошу, позвольте мне довезти вас. Мне нужно размяться после целого утра, проведенного в доме.
— О, как мило с вашей стороны, сэр, — Сюзанна оказалась в полном замешательстве. — Но в этом нет необходимости, право же.
— Но вы ведь не лишите меня удовольствия оказать вам столь незначительную услугу, мадам? — Он улыбнулся. — И не откажете в своем обществе?
— Ах, Боже мой, — сказала Сюзанна, совершенно растерявшись. Алекс решил, что лучше ему самому сказать все прямо.
— Может, вы намереваетесь посетить госпожу Кортни? Я не выдам вас, уверяю.
— Ах, вы слишком добры, сэр, — вспыхнула Сюзанна. — Не то чтобы я хотела ослушаться мужа, понимаете, просто я чувствую, что должна…
— Вполне понимаю, — сказал Алекс успокаивающе и, наклонившись, отвязал каноэ. — Мы отправимся вместе, нанесем дружеский визит вашей ближайшей соседке и кузине. — Он помог ей сесть в каноэ и, заняв место позади нее, оттолкнулся от берега.
Джинни вытащила из круглой печи противень со сладкими пирожками с изюмом и миндалем, поставила их остывать на стол и подошла к двери. Дождь прошел, небо было ясным, хотя в воздухе, наполненном грустными звуками дождевых капель, падающих на ковер из листьев, веяло прохладой. Гилла не было видно, да и вообще с той ужасной ночи он каждое утро уходил из дома. Джинни не знала, работал ли он на земле или нет, но он возвращался лишь вечером, молча ужинал и усаживался у огня со стаканом виски.
Когда он проснулся тем утром, было ясно, что он ничего не помнил, пока не увидел лицо Джинни. Он тут же разбушевался, обвинил ее в том, что она сама спровоцировала его своими дерзкими высказываниями, изменами и постоянным ворчанием. Она ничего не ответила на эти обвинения, лишь поставила перед ним завтрак, и он, в конце концов, озадаченно замолчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134