- Но Саида не нажимала на курок, Рэнсом. - Аврора ткнула в него пальцем.
- Это сделал ты! - Послышался звон - это лопнул стакан. Рэн изумился, но Аврора, казалось, ничего не заметила.
- Ты постоянно думаешь о том, что было бы, если бы все сложилось иначе. Но ничего уже не изменится. - Теперь на край полки поползла ваза.
- Боже, неужели ты не понимаешь, что, атакуя корабли, даруя свободу мужчинам, женщинам, детям, ты мстишь своей матери? Доказываешь Саиде, что никто не страдает так, как ты!
- Нет, Аврора, ты не права, - спокойно возразил Рэн. - Просто ее страдания ничуть не трогают меня. А теперь, выслушав твою обвинительную речь, скажу тебе только одно: Аврора Мак-Ларен, не вмешивайся в мои дела!
- Да разрази тебя гром! - крикнула она. - Ты ублюдок не по рождению, Рэнсом Монтгомери, ты сам сделал себя ублюдком!
Оконное стекло разлетелось вдребезги, засыпав Рэна мелкими осколками. Аврора пошатнулась и побледнела. Рэн посмотрел на нее, потом на разбитое окно. Только тут девушка заметила разбитое стекло, раскиданные бумаги, лопнувший стакан. Рэн взглянул на вазу, стоявшую уже на самом краю полки, а Аврора, распахнув дверь, вышла в коридор. Очнувшись, Рэн бросился за ней и столкнулся на крыльце с Дахрейном.
Аврора пересекла тропинку и скрылась в зарослях.
Дахрейн бросил на Рэна укоризненный взгляд и пошел в дом. Доминго, наблюдавший эту сцену, заметил:
- Аврора хочет только одного: видеть тебя счастливым, капитан.
Все смотрели на Рэна с осуждением - Баклэнд, Лужьер и даже Локвуд.
Рэн прислонился к перилам крыльца и тяжело вздохнул.
Он вдруг почувствовал себя совсем одиноким.
Через минуту подошел Шокаи, презрительно посмотрел Рэну в глаза и назидательно произнес:
- Слабый ум часто сочетается с большой наглостью.
* * *
«Да, карманы пусты, зато полно друзей», - подумал Рэн, увидев Аврору. Она сидела на земле, на коленях у нее лежал новорожденный ягненок. Он тихо блеял, а девушка гладила его мягкую шерстку, с улыбкой наблюдая, как к ней приближаются еще один ягненок и серый котенок. Потом прилетела птица с длинным красным хвостом и села на ветку. Сквозь листву проникал золотистый солнечный свет.
Другая пичуга, совсем маленькая, опустилась на плечо Авроры и радостно защебетала. Котенок терся о ноги девушки.
«Она - истинное дитя природы», - подумал Рэн; он ничуть не удивился бы, появись здесь сейчас эльфы, нимфы или другие сказочные существа.
- Где твоя мама, малыш? - спросила Аврора котенка, щекоча его травинкой. - Недалеко или, может, на борту «Льва» ловит мышей тебе на ужин? - Аврора внезапно умолкла, и Рэн подумал, что она вовсе не так спокойна, как это кажется на первый взгляд.
- О боги, - вдруг услышал он, - я отдала бы все на свете за то, чтобы моя мама была рядом со мной! Я рассказала бы маме, как мне ее не хватало, забралась бы к ней на колени, как маленькая девочка, и почувствовала бы ее ласковые руки. - Аврора откинула голову. - А он, получив этот дар судьбы, не понимает этого, - продолжала она.
У Рэна комок подступил к горлу, когда он понял, насколько одинока Аврора. А ведь она никогда никому не признавалась в этом.
- Как можно растравлять душу старыми обидами, - с недоумением продолжала девушка.
Рэн тихо ушел, чувствуя себя последним негодяем. Неудивительно, что Аврора беседует с богами, ведь он совсем не понимал ее!
Ее слова снова и снова звучали в его ушах. «На карту была поставлена твоя жизнь… Угроза… Могла выдать тебя за сына паши… Они любили… Ты заточил ее в тюрьму… и все же она осталась здесь добровольно».
Рэн и сам удивлялся, почему Саида последовала за ним в тот вечер, оставив Крит. Путь на Крит указал ему отец. Грэнвил всегда знал, где находилась Саида. Забрав эту женщину у паши, он дал ей новую жизнь. Но без сына. Умоляла ли она Грэнвила вернуть его? Спрашивала ли о здоровье, друзьях мальчика? Знала ли о том, как холодно и враждебно относилась к нему Анна? «Боже мой, - подумал Рэн, - эту жестокость я унаследовал от отца».
Он остановился, услышав голоса. Рэчел с какой-то женщиной направлялась на кухню. Рэну говорили, что сестра редко выходит из дома, сторонится всех и проводит большую часть времени в своей комнате в обществе священника.
Рэну искренне хотелось пробудить в себе добрые чувства к Рэчел, но ему это не удавалось. Он надеялся, что найдется мужчина, который возьмет на себя труд заботиться о ней. Четырех женщин в доме вполне достаточно, особенно если одна из них Аврора.
Бесцельно идя вперед, он заметил Шокаи. Тот сооружал себе жилище в пещере. Старик задержался у входа, увитого виноградом, добродушно взглянул на Рэна, пожал плечами, кивнул и исчез в пещере, видимо, приглашая последовать за ним. Прохладная пещера была уже заполнена старыми горшками, корзинами и прочим хламом. В щелях горели огарки, освещая приют Шокаи. Низкий свод не позволял Рэну выпрямиться. Шокаи стоял на коленях перед костром. На железной решетке что-то кипело в горшке.
- В большом доме достаточно места, Шокаи, почему ты живешь здесь? - В углу пещеры Рэн увидел стеганое одеяло Саиды.
Шокаи подал ему чай:
- В небе только одно солнце, в доме должен быть один хозяин. - Он указал на плетеный коврик.
- Авроре это не понравится, - сказал Рэн, присаживаясь.
- С детьми и маленькими людьми трудно иметь дело, господин.
Рэн усмехнулся, подозрительно разглядывая зеленую жидкость. Чай имел горьковато-сладкий вкус.
- Аврора вне себя, - отведя глаза, сообщил Рэн.
- Когда дракон борется с тигром, оба получают раны, - изрек Шокаи.
- Ты говорил с ней?
Тот покачал головой:
- Старому голубю не понять мечты лебедя.
- Ты когда-нибудь обходишься без загадок? - раздраженно спросил Рэн.
- Слова древних - мудрость для неискушенных, господин.
Рэн заметил усмешку на губах старика.
- Видит Бог, ты так же упрям, как и твоя госпожа!
- Лучше получить стрелу в грудь, чем в спину. - Шокаи поднял брови.
- О да, - согласился Рэн. - Кажется, несколько таких стрел пронзили меня сегодня.
- Избавь меня от твоих воробьиных жалоб. - Старик махнул рукой, явно не испытывая к Рэну сочувствия. - Даже имея дело с дьяволами, мы предпочитаем тех, к которым привыкли.
Проклятие, кажется, нет никого, кто не знал бы об их ссоре с Авророй.
- Ты думаешь, мне нравится все это?
- Можно переносить самую сильную боль в течение десятка лет, зная, что страдает кто-то еще.
- Я не хотел обидеть Аврору, старик.
- Ты - слепой, подглядывающий в дырку в заборе!
Взгляд Рэна стал жестким.
- Значит, Саида сумела расположить к себе и тебя.
- Часто мы видим семь грехов в других и не видим ни одного из наших десяти. - Шокаи вздохнул.
- Я, конечно, не ангел, но меня нельзя заставить забыть прошлое.
- Чтобы познать родительскую любовь и всепрощение, нужно иметь своего ребенка.
- Ничего подобного, - возразил Рэн, понимая, что посоветует ему Шокаи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78