– Прошу тебя, Констанс, довольно об этом. Я не хочу больше ничего слышать!
С этими словами Роза направилась к двери, едва сдерживаясь, чтобы не побежать. Глядя ей вслед, Констанс пробормотала:
– Что ж, госпожа, на этот раз вы не пожелали меня слушать. Но наступит момент, когда вы поймете: старая служанка знает, что говорит.
Глава 13
– Вам нехорошо, Стивен?
Молодой человек вздрогнул и поднял голову. Его юное лицо приобрело зеленоватый оттенок, а волнистые волосы падали на лоб. Глаза же покраснели – словно он провел несколько бессонных ночей. Роза закусила губу, стараясь сдержать улыбку. Бедняга Стивен накануне слишком много выпил и теперь расплачивался за невоздержанность. Он попытался встать перед хозяйкой замка, но Роза, положив руку ему на плечо, сказала:
– Ничего, Стивен, сиди.
– Спасибо, госпожа. – Голос Стивена прозвучал так, словно у него вдруг разболелось горло.
– Скажи, давно ты служишь у лорда Радульфа? Молодой человек с улыбкой кивнул:
– Да, госпожа.
– И ты уважаешь его? Да, вижу, что уважаешь. Ты, наверное, очень рад, что его супруга благополучно разрешилась от бремени, подарив ему наследника.
Улыбка Стивена стала шире.
– Да, я действительно благодарен за это Господу. Лорду Радульфу… очень нравится его супруга.
– То есть он влюблен в нее до безумия, не так ли? Ах, Стивен, ты еще не знаешь, насколько редки сейчас подобные браки, – добавила Роза со вздохом.
Молодой человек взглянул на нее с некоторым удивлением; видимо, он никак не мог взять в толк, чего же хочет от него хозяйка замка.
Роза, немного помолчав, перешла к делу:
– Стивен, я хочу, чтобы ты доставил лорду Радульфу и леди Лили послание от меня. – Роза показала ему пергамент, скрепленный личной печатью Эдрика, на которой была изображена большая рыба, пожирающая маленькую.
Стивен откашлялся.
– Да, хорошо, госпожа. Я доставлю ваше послание в целости и сохранности.
Роза грустно улыбнулась:
– В послании говорится о том, что обитатели Сомерфорда чрезвычайно обрадовались известию о рождении наследника лорда Радульфа. Этот мальчик когда-нибудь станет нашим сюзереном.
– Да, госпожа.
– Но есть в моем послании и еще кое-что… – Роза внимательно посмотрела на молодого человека и положила перед ним пергамент. Ей очень хотелось добавить: «Стивен, я прошу у лорда Радульфа помощи. Один из людей лорда Фицмортона умер в нашей деревне, и мой мельник сознался в убийстве. Однако обстоятельства…» Но нет, уж пусть лучше Радульф сам прочитает послание. – И передай ему, чтобы он приехал сюда как можно скорее, – продолжала Роза.
– Хорошо, леди Роза, я передам ему ваши слова о том, что он должен приехать в Сомерфорд, – сказал Стивен. Он поднялся и сунул пергамент под тунику. – Не волнуйтесь, госпожа, лорд Радульф поможет вам справиться с любой бедой.
Улыбнувшись и кивнув в ответ, Роза направилась к выходу. Что ж, дело сделано. Скоро Стивен уедет в Кревич-Касл, расположенный в пяти лье от Сомерфорда, и доставит ее послание лорду Радульфу. Тот наверняка поймет, что опасность весьма серьезная, и пришлет своих людей, если не сможет приехать сам. И тогда Фицмортону не добраться до Сомерфорда. А Гарольд благополучно доживет до старости. Да, тогда всем будет хорошо.
Всем, кроме нее, Розы.
Потому что она потеряет Сомерфорд-Мэнор. Не будет больше в нем госпожой, не будет всеми любимой. И уже никогда не будет сидеть в Большом зале в своем резном кресле.
Зато ей уже не придется просыпаться по ночам в тревоге за своих подданных. И не придется вершить суд, а также бороться с жестокостью, упрямством и глупостью таких людей, как Майлз де Весси…
Да, все это так, но будет ли новый хозяин Сомерфорда справедлив? Будет ли заботиться о людях так же, как заботится она, Роза? А вдруг ее место займет человек, подобный Арно, – эгоистичный, жестокий, безразличный к судьбам своих подданных? Что ж, по крайней мере это будет не Фицмортон. Кто угодно, только не он.
Выходя из зала, Роза бросила взгляд на брата Марка. Тот почтительно ей поклонился. Сегодня утром, усердно водя пером по пергаменту, он написал под ее диктовку послание лорду Радульфу. Когда послание было запечатано, Роза взяла с него слово молчать, и брат Марк дал клятву. Он был единственным человеком в Сомерфорде, умеющим читать и писать, и у Розы не было иного выхода – пришлось довериться ему в столь важном деле.
Когда в зал вошел Альфред, Миллисент подняла на него глаза, но тут же опустила голову. По ее поведению никто бы не догадался, что она ждала его.
Альфред же прошелся по залу и осмотрелся. Он сразу заметил Миллисент и хотел подойти к ней. Но девушка что-то шила, и Альфред так и не решился к ней приблизиться. Немного помедлив, он направился к своим приятелям, игравшим в кости.
Миллисент тихо вздохнула и отложила иглу. Но заплатка получилась не очень аккуратная, и девушка вновь взялась за иголку. С того самого момента как ее отца бросили за решетку, она думала только о нем, о том, как его вызволить. Но накануне Эрта шепнула ей на ухо, что все будет хорошо – так пообещала леди Роза. А Миллисент верила своей госпоже. Раз та сказала, что все будет хорошо, значит, так и случится.
И теперь, когда она уже не так беспокоилась за отца, Миллисент смогла думать и о других вещах. В какой-то момент она с удивлением обнаружила, что мысли ее то и дело возвращаются к одному из наемников – Альфреду. Прежде, ослепленная горем и страхом, она не удивлялась его постоянному присутствию рядом с ней. Теперь же Миллисент испытывала крайнее смущение при воспоминании о том, как рыдала на плече Альфреда в ту ночь, когда поймали ее отца.
Лицо Альфреда было покрыто шрамами. Он получил их во время пожара в тот день, когда норманны убили его семью. Так сказал девушке воин по имени Айво. Раньше Миллисент почти не замечала его увечий – слишком уж велико было свалившееся на нее горе. Но теперь она посмотрела на Альфреда повнимательнее… и удивилась. Удивилась вовсе не тому, что раньше не замечала его шрамов. Ее удивляли разговоры некоторых женщин – те, содрогаясь от ужаса, утверждали, что один лишь вид Альфреда вызывает у них тошноту. А вот Миллисент не испытывала ничего подобного. Она полагала, что когда-то Альфред, наверное, был очень красив. И одна сторона его лица даже сейчас выглядела довольно привлекательно. А та, что покрыта шрамами, не казалась слишком уж отвратительной, если привыкнешь. Но более всего Миллисент смотрела на глаза Альфреда – добрые и необыкновенно выразительные.
Именно его глаза вспоминала Миллисент, когда лежала на своей узкой кровати, примостившейся в нише зала, за занавеской. Вспоминая эти чудесные глаза и сильные руки Альфреда, девушка тихонько вздыхала. Этот молодой воин был очень добр к окружающим его людям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
С этими словами Роза направилась к двери, едва сдерживаясь, чтобы не побежать. Глядя ей вслед, Констанс пробормотала:
– Что ж, госпожа, на этот раз вы не пожелали меня слушать. Но наступит момент, когда вы поймете: старая служанка знает, что говорит.
Глава 13
– Вам нехорошо, Стивен?
Молодой человек вздрогнул и поднял голову. Его юное лицо приобрело зеленоватый оттенок, а волнистые волосы падали на лоб. Глаза же покраснели – словно он провел несколько бессонных ночей. Роза закусила губу, стараясь сдержать улыбку. Бедняга Стивен накануне слишком много выпил и теперь расплачивался за невоздержанность. Он попытался встать перед хозяйкой замка, но Роза, положив руку ему на плечо, сказала:
– Ничего, Стивен, сиди.
– Спасибо, госпожа. – Голос Стивена прозвучал так, словно у него вдруг разболелось горло.
– Скажи, давно ты служишь у лорда Радульфа? Молодой человек с улыбкой кивнул:
– Да, госпожа.
– И ты уважаешь его? Да, вижу, что уважаешь. Ты, наверное, очень рад, что его супруга благополучно разрешилась от бремени, подарив ему наследника.
Улыбка Стивена стала шире.
– Да, я действительно благодарен за это Господу. Лорду Радульфу… очень нравится его супруга.
– То есть он влюблен в нее до безумия, не так ли? Ах, Стивен, ты еще не знаешь, насколько редки сейчас подобные браки, – добавила Роза со вздохом.
Молодой человек взглянул на нее с некоторым удивлением; видимо, он никак не мог взять в толк, чего же хочет от него хозяйка замка.
Роза, немного помолчав, перешла к делу:
– Стивен, я хочу, чтобы ты доставил лорду Радульфу и леди Лили послание от меня. – Роза показала ему пергамент, скрепленный личной печатью Эдрика, на которой была изображена большая рыба, пожирающая маленькую.
Стивен откашлялся.
– Да, хорошо, госпожа. Я доставлю ваше послание в целости и сохранности.
Роза грустно улыбнулась:
– В послании говорится о том, что обитатели Сомерфорда чрезвычайно обрадовались известию о рождении наследника лорда Радульфа. Этот мальчик когда-нибудь станет нашим сюзереном.
– Да, госпожа.
– Но есть в моем послании и еще кое-что… – Роза внимательно посмотрела на молодого человека и положила перед ним пергамент. Ей очень хотелось добавить: «Стивен, я прошу у лорда Радульфа помощи. Один из людей лорда Фицмортона умер в нашей деревне, и мой мельник сознался в убийстве. Однако обстоятельства…» Но нет, уж пусть лучше Радульф сам прочитает послание. – И передай ему, чтобы он приехал сюда как можно скорее, – продолжала Роза.
– Хорошо, леди Роза, я передам ему ваши слова о том, что он должен приехать в Сомерфорд, – сказал Стивен. Он поднялся и сунул пергамент под тунику. – Не волнуйтесь, госпожа, лорд Радульф поможет вам справиться с любой бедой.
Улыбнувшись и кивнув в ответ, Роза направилась к выходу. Что ж, дело сделано. Скоро Стивен уедет в Кревич-Касл, расположенный в пяти лье от Сомерфорда, и доставит ее послание лорду Радульфу. Тот наверняка поймет, что опасность весьма серьезная, и пришлет своих людей, если не сможет приехать сам. И тогда Фицмортону не добраться до Сомерфорда. А Гарольд благополучно доживет до старости. Да, тогда всем будет хорошо.
Всем, кроме нее, Розы.
Потому что она потеряет Сомерфорд-Мэнор. Не будет больше в нем госпожой, не будет всеми любимой. И уже никогда не будет сидеть в Большом зале в своем резном кресле.
Зато ей уже не придется просыпаться по ночам в тревоге за своих подданных. И не придется вершить суд, а также бороться с жестокостью, упрямством и глупостью таких людей, как Майлз де Весси…
Да, все это так, но будет ли новый хозяин Сомерфорда справедлив? Будет ли заботиться о людях так же, как заботится она, Роза? А вдруг ее место займет человек, подобный Арно, – эгоистичный, жестокий, безразличный к судьбам своих подданных? Что ж, по крайней мере это будет не Фицмортон. Кто угодно, только не он.
Выходя из зала, Роза бросила взгляд на брата Марка. Тот почтительно ей поклонился. Сегодня утром, усердно водя пером по пергаменту, он написал под ее диктовку послание лорду Радульфу. Когда послание было запечатано, Роза взяла с него слово молчать, и брат Марк дал клятву. Он был единственным человеком в Сомерфорде, умеющим читать и писать, и у Розы не было иного выхода – пришлось довериться ему в столь важном деле.
Когда в зал вошел Альфред, Миллисент подняла на него глаза, но тут же опустила голову. По ее поведению никто бы не догадался, что она ждала его.
Альфред же прошелся по залу и осмотрелся. Он сразу заметил Миллисент и хотел подойти к ней. Но девушка что-то шила, и Альфред так и не решился к ней приблизиться. Немного помедлив, он направился к своим приятелям, игравшим в кости.
Миллисент тихо вздохнула и отложила иглу. Но заплатка получилась не очень аккуратная, и девушка вновь взялась за иголку. С того самого момента как ее отца бросили за решетку, она думала только о нем, о том, как его вызволить. Но накануне Эрта шепнула ей на ухо, что все будет хорошо – так пообещала леди Роза. А Миллисент верила своей госпоже. Раз та сказала, что все будет хорошо, значит, так и случится.
И теперь, когда она уже не так беспокоилась за отца, Миллисент смогла думать и о других вещах. В какой-то момент она с удивлением обнаружила, что мысли ее то и дело возвращаются к одному из наемников – Альфреду. Прежде, ослепленная горем и страхом, она не удивлялась его постоянному присутствию рядом с ней. Теперь же Миллисент испытывала крайнее смущение при воспоминании о том, как рыдала на плече Альфреда в ту ночь, когда поймали ее отца.
Лицо Альфреда было покрыто шрамами. Он получил их во время пожара в тот день, когда норманны убили его семью. Так сказал девушке воин по имени Айво. Раньше Миллисент почти не замечала его увечий – слишком уж велико было свалившееся на нее горе. Но теперь она посмотрела на Альфреда повнимательнее… и удивилась. Удивилась вовсе не тому, что раньше не замечала его шрамов. Ее удивляли разговоры некоторых женщин – те, содрогаясь от ужаса, утверждали, что один лишь вид Альфреда вызывает у них тошноту. А вот Миллисент не испытывала ничего подобного. Она полагала, что когда-то Альфред, наверное, был очень красив. И одна сторона его лица даже сейчас выглядела довольно привлекательно. А та, что покрыта шрамами, не казалась слишком уж отвратительной, если привыкнешь. Но более всего Миллисент смотрела на глаза Альфреда – добрые и необыкновенно выразительные.
Именно его глаза вспоминала Миллисент, когда лежала на своей узкой кровати, примостившейся в нише зала, за занавеской. Вспоминая эти чудесные глаза и сильные руки Альфреда, девушка тихонько вздыхала. Этот молодой воин был очень добр к окружающим его людям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84