– спросил Гуннар.
Воин кивнул на мельницу, возвышающуюся в самом конце деревни. Рядом с мельницей стоял небольшой домик, обугленные стены которого и тлеющие вокруг них угли свидетельствовали о том, что пожар не пощадил и его.
– Да, я нашел человека, – ответил Альфред. – Он мертв. Выглядит так, словно огонь застал его врасплох.
– Это один из жителей деревни? Он погиб так же, как и бедняга Хергат?
– Нет, не думаю. Но лучше посмотри сам.
Гуннар кивнул и последовал за другом. Он чувствовал, что Альфред чего-то недоговаривает, поэтому решил, что действительно лучше увидеть все собственными глазами.
На месте домика мельника высился лишь обгорелый остов. Однако мельница, как ни странно, совсем не пострадала. Возможно, злоумышленников что-то отпугнуло, прежде чем они успели поджечь мельницу. Или может быть, мельнику удалось их остановить.
Вскоре они приблизились к реке, и Гуннар услышал тихий плеск воды. А рядом со сгоревшим домом стояли двое – ребенок и девушка. Тлеющие угли отбрасывали на лицо розоватый свет, и Гуннар увидел, что ее лицо покрыто сажей, а платье перепачкано. При виде восседающего на коне грозного мужчины, она прижала ребенка к себе.
– Это дети мельника, – пояснил Альфред. – Самого же мельника пока не нашли.
Гуннар кивнул. Теперь он заметил, что девушка очень молода – почти девочка.
– Где труп?
– Сейчас покажу.
Гуннар спешился, и Альфред повел его за дом. Осветив факелом землю, пробормотал:
– Вот смотри.
Тело лежало у обугленных останков стены. Лицо, грудь и плечи этого человека сильно обгорели, а ноги остались нетронутыми огнем. Было очевидно, труп принадлежал мужчине, к тому же необычайно крупному.
Гуннар опустился на одно колено и осмотрел незнакомца. Он тотчас же обратил внимание на богато украшенные ножны – сам меч отсутствовал – и сапоги из дорогой кожи. Шпор на них не было, но Гуннар заметил на пятке одного сапога кожаный шнур, – вероятно, он когда-то удерживал шпору. Штаны мужчины покрывал толстый слой грязи, а на бедре имелась прореха – словно в него вонзилось что-то острое.
Альфред переминался с ноги на ногу, стоя за спиной Гуннара, но тот не обращал на друга внимания. Наклонившись, он принялся изучать рану на ноге незнакомца. Рана была от пики или от копья, причем довольно глубокая. Но кто же напал на него? Почему? И кто он, этот бедняга?
– Может, это мельник? – пробормотал Гуннар, хотя прекрасно знал, что мельник не мог иметь такие ножны, явно принадлежавшие норманну.
Альфред со вздохом покачал головой:
– Нет, это не мельник. Я спрашивал в деревне – его никто не знает. И еще не известно, что сталось с мельником Гарольдом. Ничего не понимаю… – добавил Альфред, пожимая плечами.
– Может, это один из нападавших?
– Нет-нет, – решительно заявил Альфред. – Одежда не такая. Кроме того, среди обитателей топи не может быть таких великанов. Но откуда взялся этот человек, не знает никто.
Гуннар задумался, потом проговорил:
– Если этот человек был убит, то жители деревни скорее всего наверняка постарались скрыть это. Его лицо сильно обгорело. Возможно, он упал в огонь не случайно. Возможно, его бросили туда, чтобы затруднить опознание.
Чем дольше Гуннар размышлял о произошедшем, тем больше тревожился. Он и раньше сталкивался с подобными происшествиями. Если в Англии Вильгельма Завоевателя обнаруживался мертвый человек, то тем, кто находился поблизости от места убийства, необходимо было доказать, что убитый является англичанином. Смерть англичанина не имела никакого значения, поэтому жители деревни вольны были поступать с его телом по своему усмотрению. Если же убитый оказывался норманном, дело принимало совсем иной оборот. В этом случае до правды докапывались любыми способами, а виновного строго наказывали.
Англичане убивали норманнов, такое случалось повсеместно. И если подобное убийство можно было скрыть, заставить своих сюзеренов поверить, что убитый – на самом деле англичанин, то к этому прикладывались все силы. Каких только способов не выдумывали, чтобы скрыть от правосудия гладко выбритое лицо норманна или его коротко остриженные волосы. Одежду заменяли на английскую, обувь снимали, а лицо превращали в кровавое месиво… Иногда предпринимаемые меры помогали, иногда – нет. И вот тогда сюзерены-норманны требовали суда. Жизнь за жизнь.
Если этот человек – не из деревни и не житель болот, то кто же он? Почему к его поясу пристегнуты ножны от норманнского меча? И почему они пусты? Если убитый – норманн, то что он делал в деревне в ночь нападения?
Гуннар представил сверкающие гневом карие глаза леди Розы – и этот образ тотчас же заслонил раскинувшееся перед ним пепелище. Неужели за всем этим стоит она? Неужели это часть ее плана? А если так, то неужели она задумала все это сама, без чьей-либо помощи? И зачем ей в таком случае платить деньги наемникам?
И тут Гуннар мысленно перенесся в Кревич – тогда он прибыл из Уэльса и сразу оказался перед камином, в огромном зале замка. Сытный ужин, хорошее, приятное общество сделали свое дело. Напротив него сидел лорд Радульф, у которого его отец был оружейником и которым он, Гуннар, восхищался.
– Мне нужен сильный человек в Сомерфорде – говорил лорд. – Человек, которому бы я доверял.
– А вы не доверяете сэру Арно д'Алану? – напрямик спросил Гуннар. Ему не требовалось ходить вокруг да около, ведь они с лордом Радульфом давно считались друзьями.
– Он кажется преданным, но… Арно – человек леди Розы, и именно ей он предан. Я не верю, что он осмелится действовать без ее одобрения. – Радульф – у ног его лежала любимая собака – со вздохом откинулся на спинку кресла. Немного помолчав, вновь заговорил: – Для чего им наемники? Ведь такие люди преданы лишь деньгам, и они готовы на все ради денег. Неужели они хотят начать войну? И почему они послали письмо моему врагу Фицмортону? Почему именно его просят о помощи? Могли бы попросить меня, своего сюзерена…
Гуннар немного подумал, потом проговорил:
– А это письмо, которое вы перехватили… Сэр Арно д'Алан знает о нем? И кто его запечатал? Сама леди Роза? Если так, то похоже, что они заодно. Но неужели сэр Арно готов предать вас ради своей госпожи? – удивился Гуннар, он тогда еще не видел леди Розу.
– Говорят, что сэр Арно – ее любовник, – проговорил Радульф. – Но Лили не верит в это. Знаешь, я много об этом думал. И мне кажется, он очень внимателен к ней.
По мнению Гуннара, Радульф проявлял непривычную нерешительность в деле, требующем простого решения.
– Тогда замените ее и его! Это ваше право. Зачем посылать меня и моих людей в Сомерфорд, чтобы изобличить их? Мы просто схватим обоих, привезем вам, и вы сможете бросить их в темницу.
Лорд Радульф со вздохом покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Воин кивнул на мельницу, возвышающуюся в самом конце деревни. Рядом с мельницей стоял небольшой домик, обугленные стены которого и тлеющие вокруг них угли свидетельствовали о том, что пожар не пощадил и его.
– Да, я нашел человека, – ответил Альфред. – Он мертв. Выглядит так, словно огонь застал его врасплох.
– Это один из жителей деревни? Он погиб так же, как и бедняга Хергат?
– Нет, не думаю. Но лучше посмотри сам.
Гуннар кивнул и последовал за другом. Он чувствовал, что Альфред чего-то недоговаривает, поэтому решил, что действительно лучше увидеть все собственными глазами.
На месте домика мельника высился лишь обгорелый остов. Однако мельница, как ни странно, совсем не пострадала. Возможно, злоумышленников что-то отпугнуло, прежде чем они успели поджечь мельницу. Или может быть, мельнику удалось их остановить.
Вскоре они приблизились к реке, и Гуннар услышал тихий плеск воды. А рядом со сгоревшим домом стояли двое – ребенок и девушка. Тлеющие угли отбрасывали на лицо розоватый свет, и Гуннар увидел, что ее лицо покрыто сажей, а платье перепачкано. При виде восседающего на коне грозного мужчины, она прижала ребенка к себе.
– Это дети мельника, – пояснил Альфред. – Самого же мельника пока не нашли.
Гуннар кивнул. Теперь он заметил, что девушка очень молода – почти девочка.
– Где труп?
– Сейчас покажу.
Гуннар спешился, и Альфред повел его за дом. Осветив факелом землю, пробормотал:
– Вот смотри.
Тело лежало у обугленных останков стены. Лицо, грудь и плечи этого человека сильно обгорели, а ноги остались нетронутыми огнем. Было очевидно, труп принадлежал мужчине, к тому же необычайно крупному.
Гуннар опустился на одно колено и осмотрел незнакомца. Он тотчас же обратил внимание на богато украшенные ножны – сам меч отсутствовал – и сапоги из дорогой кожи. Шпор на них не было, но Гуннар заметил на пятке одного сапога кожаный шнур, – вероятно, он когда-то удерживал шпору. Штаны мужчины покрывал толстый слой грязи, а на бедре имелась прореха – словно в него вонзилось что-то острое.
Альфред переминался с ноги на ногу, стоя за спиной Гуннара, но тот не обращал на друга внимания. Наклонившись, он принялся изучать рану на ноге незнакомца. Рана была от пики или от копья, причем довольно глубокая. Но кто же напал на него? Почему? И кто он, этот бедняга?
– Может, это мельник? – пробормотал Гуннар, хотя прекрасно знал, что мельник не мог иметь такие ножны, явно принадлежавшие норманну.
Альфред со вздохом покачал головой:
– Нет, это не мельник. Я спрашивал в деревне – его никто не знает. И еще не известно, что сталось с мельником Гарольдом. Ничего не понимаю… – добавил Альфред, пожимая плечами.
– Может, это один из нападавших?
– Нет-нет, – решительно заявил Альфред. – Одежда не такая. Кроме того, среди обитателей топи не может быть таких великанов. Но откуда взялся этот человек, не знает никто.
Гуннар задумался, потом проговорил:
– Если этот человек был убит, то жители деревни скорее всего наверняка постарались скрыть это. Его лицо сильно обгорело. Возможно, он упал в огонь не случайно. Возможно, его бросили туда, чтобы затруднить опознание.
Чем дольше Гуннар размышлял о произошедшем, тем больше тревожился. Он и раньше сталкивался с подобными происшествиями. Если в Англии Вильгельма Завоевателя обнаруживался мертвый человек, то тем, кто находился поблизости от места убийства, необходимо было доказать, что убитый является англичанином. Смерть англичанина не имела никакого значения, поэтому жители деревни вольны были поступать с его телом по своему усмотрению. Если же убитый оказывался норманном, дело принимало совсем иной оборот. В этом случае до правды докапывались любыми способами, а виновного строго наказывали.
Англичане убивали норманнов, такое случалось повсеместно. И если подобное убийство можно было скрыть, заставить своих сюзеренов поверить, что убитый – на самом деле англичанин, то к этому прикладывались все силы. Каких только способов не выдумывали, чтобы скрыть от правосудия гладко выбритое лицо норманна или его коротко остриженные волосы. Одежду заменяли на английскую, обувь снимали, а лицо превращали в кровавое месиво… Иногда предпринимаемые меры помогали, иногда – нет. И вот тогда сюзерены-норманны требовали суда. Жизнь за жизнь.
Если этот человек – не из деревни и не житель болот, то кто же он? Почему к его поясу пристегнуты ножны от норманнского меча? И почему они пусты? Если убитый – норманн, то что он делал в деревне в ночь нападения?
Гуннар представил сверкающие гневом карие глаза леди Розы – и этот образ тотчас же заслонил раскинувшееся перед ним пепелище. Неужели за всем этим стоит она? Неужели это часть ее плана? А если так, то неужели она задумала все это сама, без чьей-либо помощи? И зачем ей в таком случае платить деньги наемникам?
И тут Гуннар мысленно перенесся в Кревич – тогда он прибыл из Уэльса и сразу оказался перед камином, в огромном зале замка. Сытный ужин, хорошее, приятное общество сделали свое дело. Напротив него сидел лорд Радульф, у которого его отец был оружейником и которым он, Гуннар, восхищался.
– Мне нужен сильный человек в Сомерфорде – говорил лорд. – Человек, которому бы я доверял.
– А вы не доверяете сэру Арно д'Алану? – напрямик спросил Гуннар. Ему не требовалось ходить вокруг да около, ведь они с лордом Радульфом давно считались друзьями.
– Он кажется преданным, но… Арно – человек леди Розы, и именно ей он предан. Я не верю, что он осмелится действовать без ее одобрения. – Радульф – у ног его лежала любимая собака – со вздохом откинулся на спинку кресла. Немного помолчав, вновь заговорил: – Для чего им наемники? Ведь такие люди преданы лишь деньгам, и они готовы на все ради денег. Неужели они хотят начать войну? И почему они послали письмо моему врагу Фицмортону? Почему именно его просят о помощи? Могли бы попросить меня, своего сюзерена…
Гуннар немного подумал, потом проговорил:
– А это письмо, которое вы перехватили… Сэр Арно д'Алан знает о нем? И кто его запечатал? Сама леди Роза? Если так, то похоже, что они заодно. Но неужели сэр Арно готов предать вас ради своей госпожи? – удивился Гуннар, он тогда еще не видел леди Розу.
– Говорят, что сэр Арно – ее любовник, – проговорил Радульф. – Но Лили не верит в это. Знаешь, я много об этом думал. И мне кажется, он очень внимателен к ней.
По мнению Гуннара, Радульф проявлял непривычную нерешительность в деле, требующем простого решения.
– Тогда замените ее и его! Это ваше право. Зачем посылать меня и моих людей в Сомерфорд, чтобы изобличить их? Мы просто схватим обоих, привезем вам, и вы сможете бросить их в темницу.
Лорд Радульф со вздохом покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84