Потому был просто хорошим другом и приятным собеседником.
– Нельзя, удерживать своего зверя бесконечно, – сказал Вадим. – Он отомстит.
– Вадим, я прошу…
– Нет, это я прошу вас, Зоечка. Мы знакомы не первый год. И все это время я наблюдаю за вашими страданиями. Вы пытаетесь стать тем, кем вы быть не можете.
– Да, я хочу стать человеком. Я хочу, чтобы у меня была бессмертная душа.
– А зачем? Что вы обретете, даже если предположить такое чудо, что вдруг ваша природа оборотня исчезнет и останется только природа человеческая? Ради какой награды хотите вы очеловечиться?
– Я просто хочу быть нормальной.
– А вы знаете, как это – быть нормальной? Какова она – норма? Да, вы скажете, что люди не обрастают шкурой, не выращивают клыков и когтей, как оборотни, не проходят сквозь стены и не пьют кровь, как вампиры. Но разве они поэтому лучше нас? Чище? Благороднее? Мудрее? Или, может быть, милосерднее?
– Вадим…
– Зоя, послушайте! Мне жаль вас. Именно жаль, хотя говорят, что вампиры не знают жалости и сострадания. Я вижу, как вы мучаетесь. Я сострадаю вам. Потому что сам когда-то, пусть давно, тоже страдал так. Я страшился своей природы, я презирал себя за то, что стал живым мертвецом, которому недоступно солнце. Но я смирился. И вы смиритесь.
– Мне очень страшно, Вадим, – сказала Зоя. – Мне иногда кажется, что небо надо мной пусто. А я хочу верить, что моя жизнь для чего-то нужна там…
– Зоя, простите, вы же знаете, что я атеист. И я не понимаю вашей склонности к религиозности и церковности. Вы до сих пор не расстаетесь с идеей принятия крещения!
– Да.
– Это убьет вас.
– Знаю. Поэтому я и не крестилась. До сих пор. Хотя лучше бы мне сгореть от святой воды, чем мучиться от такой жизни!
– Зоя, милая, почему вы себя так ненавидите?! Кому вы сделали вред, кого обидели или оскорбили тем, что вы оборотень?! Вы ведь даже не охотитесь, я-то знаю…
– Я встретила человека. Я… Он мне дорог. Но таких, как я и вы, он считает порождением ада, воплощенным злом.
– Поверьте, вы не будете с ним счастливы. Зоя, люди мыслят стереотипно, они всех подгоняют под ими же самими выдуманные параметры. Они презирают и ненавидят даже своих – тех, кто под параметры не подошел. Инвалидов, неизлечимо больных… Хотя на словах – о, на словах люди крайне гуманны и милосердны! Поэтому не связывайтесь с ними. Они уничтожат вас во имя торжества своей гуманности и милосердия. Ведь эвтаназию тоже придумал человек… Кстати, хотел вас спросить: правда, что нашли труп человека, убитого оборотнем?
– Да. Но я еще не знаю подробностей.
– Это кто-то из Стаи?
– Нет. Вадим, у Стаи нет Вожака. Без него – никакой охоты. Кроме того, убивать людей Стае запрещено. Мне кажется, это чужак. На меня и мою подругу тоже недавно напал оборотень. Он был безумен, не мог даже держать определенного образа. Какая-то жуткая смесь из клыков, шерсти и когтей.
– Напали?! Ужас! Зоечка, я теперь буду постоянно ходить за вами, хотите вы этого или нет! Если уж даже на оборотней нападают, куда катится мир!
– Вадим, не стоит так беспокоиться… То нападение я отбила, и монстра взяли. Думаю, его уже усыпили. Безумие неизлечимо.
– Беспокоиться стоит. Ведь убийство человека произошло позже, и значит, этот убийца еще не пойман.
Утром Зое позвонила Ольга:
– Ты уже знаешь?
– Что?
– По местному радио передали. Убийца найден. Тоже безумный оборотень, вроде того, что на нас напал. Его поймали, когда он на птицеферму залез. Два десятка кур успел растерзать, пока его обезвредили. Зоя…
– А?
– Откуда могут взяться безумные оборотни? Раньше у нас их не было.
– Раньше у Стаи был Вожак. Он метил город…
– Фу!
– Метил город, и чужаки не смели приблизиться. А сейчас полное безначалие. Мой отец только считается заместителем Вожака, но эта должность ничего не дает… Ох, подожди, Оля, дай я проснусь окончательно, я полночи не спала.
– Из-за чего?
– Федор объявил себя борцом с мировой нежитью. А я, как ты понимаешь, тоже попадаю в отряд ненавистной ему нежити.
– Зоя… Ты сказала ему о себе?
– Нет. Испугалась, подумала: может, он переменится. Успокоится, поживет немного в нашем городе, привыкнет. И не будет так болезненно реагировать.
– Да уж, реакция отменная. Надо же, в борцы его потянуло. Воин незримой войны. Я попрошу Арсения, пускай он с этим молодым человеком побеседует на темы войны и мира.
– Может, не надо?
– Надо. Сегодня после всенощной будем репетировать пьесу, вот Арсений и поговорит с твоим Федором.
– Оля, знаешь, я почему-то стала его бояться.
– Кого?
– Федора. Оля, можно я к тебе приеду? По телефону это как-то не расскажешь.
– Приезжай, конечно. Жду. Постных плюшек напеку, на огуречном рассоле. Меня Любовь Николаевна научила – сказочная вещь.
…Сказочные постные плюшки действительно были хороши. И на некоторое время примирили Зою с действительностью. Она передала подруге весь свой вечерний разговор с Федором, немного поплакала, съела полбанки абрикосового варенья и почти успокоилась.
– Я скажу ему правду, – решила она. – Отвергнет, так тому и быть.
– В конце концов, – поддержала девушку дьяконица, – не сошелся свет клином на этом Федоре. Можно подумать, уникум. Найдем мы тебе жениха, Зоя, не переживай! После Великого поста повезу я тебя, солнце мое, в свой родной город, в Сергиев Посад. Там молодых, неженатых семинаристов столько!
– Оля, и как ты себе это представляешь? – утомленно улыбнулась Зоя. – Некрещеная оборотниха и будущий священник. Ничего себе союз! Нет, видно, мне надо отказаться от своих абсурдных мечтаний. Родилась зверем – так и живи со зверями. Закон естества.
– «Бог, идеже хощет, побеждает естества чин», – напомнила Ольга.
– К сожалению, это не мой случай, – сказала Зоя, но в словах ее не было безысходной печали. – Ты на всенощную сегодня куда идешь?
– Я хочу пойти в собор. Там владыка служить будет. Архиерейский хор поет – просто душа с телом расстается.
– А я, как всегда, буду в нашем храме. Оль, ты знаешь, иногда стою и боюсь – как выгонят меня сейчас богомольные старушки, закричат: «Оборотень, нехристь! Вон из нашего храма!»
– Не имеют они права кричать. И храм не их, а Божий. Не старушки богомольные в храме хозяйки, а Бог. Это Его дом, люди в том доме гости. Мало ли кто к Хозяину в гости приходит! Дело других гостей на это вежливо не обращать внимания. Погоди… Раньше ты никогда мне такого не говорила. Тебя кто-нибудь в храме обидел?
– Нет. Но я боюсь, что после этого убийства, после разговоров о безумных оборотнях на меня и подобных мне будут смотреть не так.
– А вот это тебя волновать не должно, как и кто на тебя смотрит. Ты не гривенник, чтобы всем нравиться. Другое дело – переживать, чтобы новых несчастий не случилось. Вдруг эти безумные оборотни теперь валом в наш город повалят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75