Ибо в глазах мэра светилось откровенное торжество.
Перед мэром расступились, но без должной торопливости. Он пробился в первый ряд и нехорошо посмотрел на вверенных его попечению горожан. Безумный азарт горел на их лицах, они были полны агрессии и злого восторга волчьей стаи, затравившей наконец достойную добычу. Это был какой-то массовый оккультный психоз, нашедший свой выход в зрелище страшного поединка.
Да, поединок был действительно страшен. Колдун Танадель произнес очередное заклятие, и одежда на священнике вмиг воспламенилась. Толпа завизжала, а отец Емельян стоял спокойно, словно этот локальный пожар его отнюдь не касался.
– И это все? – поинтересовался он у колдуна, стряхивая с несгораемой своей рясы последние языки пламени.
– Как ты можешь мне противостоять?! – вскричал колдун.
– Мне дает силу тот, кому я близок, – загадочно ответил отец Емельян. – Вспомни трех библейских отроков, которые ввержены были в огненную пещь за свое благочестие. Их не коснулся огонь… А вот твоя магия выдержит ли огонь моей благодати?
И отец Емельян воздел руки, и с неба на колдуна упал сноп чудовищного по яркости огня. Толпа отшатнулась, началась давка и паника, народ побежал с пустыря, крича, что священник обладает страшной силой и что он победил колдуна. Некоторые кричали, что видели, как колдун испепелился в пламени – у них была слишком живая фантазия.
Колдун, конечно, не испепелился. Но после того ошеломляющего удара, что нанес ему отец Емельян, Танадель вдруг как-то странно сник. И выглядел он уже вовсе не помпезно: падшее с небес пламя превратило в обгорелые лохмотья его роскошную одежду, опалило лицо и плечи.
– Постой, священник, – прохрипел Танадель. –Дай перевести дух…
– У тебя нет духа, исчадие ада! – вскричал отец Емельян. – Сражайся, или признай, что моя благодать сильнее твоей магии.
– Мне нужна передышка… Это дуэль, – голос колдуна заметно слабел. – Я даю тебе слово чести, что продолжу дуэль после передышки.
– А я, – громко вскричал отец Емельян, – я дам тебе эту передышку только для того, чтобы ты, колдун Танадель, дошел вместе со мной отсюда, с Желтого мыса, до паперти Всехсвятского собора! Соглашайся, или покончим наше дело прямо сейчас!
– Зачем нам к собору? – удивился колдун.
– Мы будем сражаться в храме, поскольку я воин Церкви! Там ты постигнешь мою настоящую силу! Соглашайся, Танадель, если ты настоящий колдун и не трус. Соглашайся, или я объявлю, что ты побежден!
– Священник, я тебя недооценил, – медленно проговорил Танадель. – Кто же знал, что за столько лет ты сможешь так сильно измениться… Я-то думал, ты прежний легкомысленный мальчишка. Я ошибся.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – усмехнулся холодно отец Емельян. – Так что же, ты согласен продолжить нашу дуэль в стенах собора? Или ты уже так слаб?
Ярость полыхнула в глазах колдуна. Он взревел нечеловеческим голосом и встряхнулся, словно лев, выходящий из речных вод.
– Нет, я не слаб! – прорычал он. – Идем в твой собор! И не думай, что стены храма придадут тебе силы! Я убью тебя там, в церкви Распятого Бога!
Весть о том, что протоиерей Емельян ведет колдуна Танаделя в кафедральный собор для того, чтобы сразиться в его стенах, разнеслась по охваченному безумием городу со скоростью, с которой ласточка ловит на лету зазевавшуюся мошку. Теперь толпа хлынула к соборной площади, и состав этой толпы был весьма разнообразный. Тут были верующие, неверующие и просто любопытствующие; община ведьм прислала свою делегацию с петицией, в которой обращалась неизвестно к кому с просьбой прекратить этот бессмысленный поединок. Мэр, окруженный своими охранниками, нервно посматривал то на ступеньки собора, то на площадь, где вот-вот должны были появиться герои сегодняшнего дня.
Но прежде чем они появились и ступили на паперть собора Всех Святых, туда вышел епископ Кирилл в полном архиерейском облачении и с посохом. Он встал в дверях, посмотрел на колдуна Танаделя и на отца Емельяна и строго сказал:
– Властию, мне данною, я запрещаю вам входить в этот храм. Прочь от места сего, нечестивцы!
– Владыка! – горячо и громко заговорил отец Емельян, так что каждое слово его было слышно всей соборной площади. – Вы не должны останавливать нас. Это ведь святое дело…
– Как ты смеешь называть смертоубийство святым делом?! – вскричал архиерей. – Прочь!
– Владыка, – упрямо повторил отец Емельян. – Мы должны закончить дуэль, и мы ее закончим. Танадель, если тебе дорога твоя честь колдуна, идем со мной под своды этого храма!
С этими словами священник легко, словно тряпичную куклу, оттолкнул архиерея. Толпа ахнула – кто испуганно, кто злорадно, а архиерей упал поперек раскрытых врат собора.
– И что, ты переступишь через своего духовного начальника ради того, чтобы войти и сразиться со мной? – с удивлением в голосе спросил священника Танадель.
– Ради торжества истины я переступлю через кого угодно, – ответил тот. – Идем.
Танадель хотел уже было сделать шаг, но вдруг замер.
– Погоди, – сказал он. – А почему стало так тихо?
Он повернулся лицом к толпе и понял причину тишины.
Через толпу к паперти собора двигалась странная, крайне сомнительного вида компания: двое мужчин – пожилой и молодой, и две женщины – молоденькая и не имеющая возраста. Пожилой мужчина выглядел осунувшимся, молодой – воинственным, а обе женщины, похоже, долго плакали. Компания молчаливо взошла на паперть, и тут пожилой мужчина сказал сиплым, совсем невыразительным голосом:
– Танадель, не слушайте его. И не входите в собор. Потому что это ловушка. Это удар, на который вы не рассчитываете…
– Чушь! – громко возмутился отец Емельян.
– Так, у меня что, в глазах двоится? – поинтересовался Танадель. И спросил у пожилого: – Ты кто, убогий, морок этого священника, что ли?
– Эх, Танадель, колдун вы, может, и могущественный, да человек бестолковый. Ну какой я вам морок? Я-то Емельян и есть. А вот этот, который вас в собор хотел втащить якобы для продолжения дуэли, – морок натуральный, наделенный к тому ж сильной магией.
– Говорите погромче, нам не слышно! – заволновалась толпа. Но пожилой человек не повысил голоса.
– Произошла обычная подмена, не очень даже и оригинальная, – продолжал Он свою неторопливую и почему-то грустную речь. – Вам этого морока вместо меня подсунули, Танадель. И вовсе не потому, что боялись за мою, православного священника, безопасность и честь. Им нужно было вас обмануть, заманить в собор под предлогом поединка и просто убить.
– Кому «им»? – свел брови в мрачной гримасе Танадель.
– Я точно не уверен… –помедлил с ответом настоящий отец Емельян. – Но мне кажется, что вы перешли дорогу своим коллегам. Местным колдунам и магам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Перед мэром расступились, но без должной торопливости. Он пробился в первый ряд и нехорошо посмотрел на вверенных его попечению горожан. Безумный азарт горел на их лицах, они были полны агрессии и злого восторга волчьей стаи, затравившей наконец достойную добычу. Это был какой-то массовый оккультный психоз, нашедший свой выход в зрелище страшного поединка.
Да, поединок был действительно страшен. Колдун Танадель произнес очередное заклятие, и одежда на священнике вмиг воспламенилась. Толпа завизжала, а отец Емельян стоял спокойно, словно этот локальный пожар его отнюдь не касался.
– И это все? – поинтересовался он у колдуна, стряхивая с несгораемой своей рясы последние языки пламени.
– Как ты можешь мне противостоять?! – вскричал колдун.
– Мне дает силу тот, кому я близок, – загадочно ответил отец Емельян. – Вспомни трех библейских отроков, которые ввержены были в огненную пещь за свое благочестие. Их не коснулся огонь… А вот твоя магия выдержит ли огонь моей благодати?
И отец Емельян воздел руки, и с неба на колдуна упал сноп чудовищного по яркости огня. Толпа отшатнулась, началась давка и паника, народ побежал с пустыря, крича, что священник обладает страшной силой и что он победил колдуна. Некоторые кричали, что видели, как колдун испепелился в пламени – у них была слишком живая фантазия.
Колдун, конечно, не испепелился. Но после того ошеломляющего удара, что нанес ему отец Емельян, Танадель вдруг как-то странно сник. И выглядел он уже вовсе не помпезно: падшее с небес пламя превратило в обгорелые лохмотья его роскошную одежду, опалило лицо и плечи.
– Постой, священник, – прохрипел Танадель. –Дай перевести дух…
– У тебя нет духа, исчадие ада! – вскричал отец Емельян. – Сражайся, или признай, что моя благодать сильнее твоей магии.
– Мне нужна передышка… Это дуэль, – голос колдуна заметно слабел. – Я даю тебе слово чести, что продолжу дуэль после передышки.
– А я, – громко вскричал отец Емельян, – я дам тебе эту передышку только для того, чтобы ты, колдун Танадель, дошел вместе со мной отсюда, с Желтого мыса, до паперти Всехсвятского собора! Соглашайся, или покончим наше дело прямо сейчас!
– Зачем нам к собору? – удивился колдун.
– Мы будем сражаться в храме, поскольку я воин Церкви! Там ты постигнешь мою настоящую силу! Соглашайся, Танадель, если ты настоящий колдун и не трус. Соглашайся, или я объявлю, что ты побежден!
– Священник, я тебя недооценил, – медленно проговорил Танадель. – Кто же знал, что за столько лет ты сможешь так сильно измениться… Я-то думал, ты прежний легкомысленный мальчишка. Я ошибся.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – усмехнулся холодно отец Емельян. – Так что же, ты согласен продолжить нашу дуэль в стенах собора? Или ты уже так слаб?
Ярость полыхнула в глазах колдуна. Он взревел нечеловеческим голосом и встряхнулся, словно лев, выходящий из речных вод.
– Нет, я не слаб! – прорычал он. – Идем в твой собор! И не думай, что стены храма придадут тебе силы! Я убью тебя там, в церкви Распятого Бога!
Весть о том, что протоиерей Емельян ведет колдуна Танаделя в кафедральный собор для того, чтобы сразиться в его стенах, разнеслась по охваченному безумием городу со скоростью, с которой ласточка ловит на лету зазевавшуюся мошку. Теперь толпа хлынула к соборной площади, и состав этой толпы был весьма разнообразный. Тут были верующие, неверующие и просто любопытствующие; община ведьм прислала свою делегацию с петицией, в которой обращалась неизвестно к кому с просьбой прекратить этот бессмысленный поединок. Мэр, окруженный своими охранниками, нервно посматривал то на ступеньки собора, то на площадь, где вот-вот должны были появиться герои сегодняшнего дня.
Но прежде чем они появились и ступили на паперть собора Всех Святых, туда вышел епископ Кирилл в полном архиерейском облачении и с посохом. Он встал в дверях, посмотрел на колдуна Танаделя и на отца Емельяна и строго сказал:
– Властию, мне данною, я запрещаю вам входить в этот храм. Прочь от места сего, нечестивцы!
– Владыка! – горячо и громко заговорил отец Емельян, так что каждое слово его было слышно всей соборной площади. – Вы не должны останавливать нас. Это ведь святое дело…
– Как ты смеешь называть смертоубийство святым делом?! – вскричал архиерей. – Прочь!
– Владыка, – упрямо повторил отец Емельян. – Мы должны закончить дуэль, и мы ее закончим. Танадель, если тебе дорога твоя честь колдуна, идем со мной под своды этого храма!
С этими словами священник легко, словно тряпичную куклу, оттолкнул архиерея. Толпа ахнула – кто испуганно, кто злорадно, а архиерей упал поперек раскрытых врат собора.
– И что, ты переступишь через своего духовного начальника ради того, чтобы войти и сразиться со мной? – с удивлением в голосе спросил священника Танадель.
– Ради торжества истины я переступлю через кого угодно, – ответил тот. – Идем.
Танадель хотел уже было сделать шаг, но вдруг замер.
– Погоди, – сказал он. – А почему стало так тихо?
Он повернулся лицом к толпе и понял причину тишины.
Через толпу к паперти собора двигалась странная, крайне сомнительного вида компания: двое мужчин – пожилой и молодой, и две женщины – молоденькая и не имеющая возраста. Пожилой мужчина выглядел осунувшимся, молодой – воинственным, а обе женщины, похоже, долго плакали. Компания молчаливо взошла на паперть, и тут пожилой мужчина сказал сиплым, совсем невыразительным голосом:
– Танадель, не слушайте его. И не входите в собор. Потому что это ловушка. Это удар, на который вы не рассчитываете…
– Чушь! – громко возмутился отец Емельян.
– Так, у меня что, в глазах двоится? – поинтересовался Танадель. И спросил у пожилого: – Ты кто, убогий, морок этого священника, что ли?
– Эх, Танадель, колдун вы, может, и могущественный, да человек бестолковый. Ну какой я вам морок? Я-то Емельян и есть. А вот этот, который вас в собор хотел втащить якобы для продолжения дуэли, – морок натуральный, наделенный к тому ж сильной магией.
– Говорите погромче, нам не слышно! – заволновалась толпа. Но пожилой человек не повысил голоса.
– Произошла обычная подмена, не очень даже и оригинальная, – продолжал Он свою неторопливую и почему-то грустную речь. – Вам этого морока вместо меня подсунули, Танадель. И вовсе не потому, что боялись за мою, православного священника, безопасность и честь. Им нужно было вас обмануть, заманить в собор под предлогом поединка и просто убить.
– Кому «им»? – свел брови в мрачной гримасе Танадель.
– Я точно не уверен… –помедлил с ответом настоящий отец Емельян. – Но мне кажется, что вы перешли дорогу своим коллегам. Местным колдунам и магам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75