Но я не собираюсь делать этого. Во-первых, вы будете потом презирать меня за это, а во-вторых, вам сейчас предстоит встреча с американским генеральным консулом и несколькими людьми из его администрации. Их задержали возле ворот, но они подняли шум по поводу дипломатического статуса, так что их пропустят, и минут через пять они будут здесь.
— Это вы юс вызвали?
— А теперь поплачьте, леди, поплачьте о Чарли, а потом возвращайтесь к уставу. Все в порядке, я буду рядом с вами, и никто не сможет запретить мне этого.
— О Боже, Чарли, — заплакала Нильсен, уронив голову на грудь Хоторна. Он ласково обнял ее.
Прошло несколько минут, плач Кэтрин потихоньку стих, и Тайрел погладил ее по щеке свободной рукой.
— Вот и все время, отведенное вам на слезы, а теперь как можно тщательнее вытрите глаза, но это совсем не значит, что вам надо забыть о своих чувствах... Вот, можете воспользоваться рукавом моего комбинезона.
— Что... о чем вы говорите?
— Сюда едут консул и его люди. Я пойду посмотрю, как там Пул. Скоро вернусь.
Кэтрин остановила его, положив руку на плечо.
— Что такое? — спросил он, оборачиваясь.
— Я не знаю, — ответила она, качая головой и наблюдая за служебной машиной с флажком, направляющейся к ним через летное поле. — Наверное, просто хочу поблагодарить вас... Теперь настало время официальных властей, — добавила она. — Я займусь с ними, сейчас это уже дело Вашингтона.
— Тогда держитесь, майор... и все будет в порядке. — Тайрел подошел к Джексону Пулу, который, держась за кожух обгоревшего двигателя, вытирал носовым платком губы. Голова его была опущена на грудь, лицо опечалено. — Ну как вы, лейтенант?
Пул внезапно отшатнулся от кожуха двигателя и схватил Хоторна за комбинезон на груди.
— Черт возьми, да что все это значит? — закричал он. — Ты убил Чарли, сволочь!
— Нет, Пул, я не убивал Чарли, — сказал Тай, не делая даже попытки отцепить руки лейтенанта от комбинезона. — Его убили другие, не я.
— Ты обозвал моего друга занозой в заднице!
— Это не имеет никакого отношения ни к его смерти, ни к взрыву самолета, и вы это знаете.
— Да, наверное, знаю, — тихо сказал Пул, отпуская Тайрела. — До вашего появления мы были вместе — Кэти, Сан, Чарли и я, и все у нас шло хорошо. А теперь среди нас нет Чарли. Сел исчез, а «Большая леди» похожа на руины Бейрута.
— "Большая леди"?
— Это наш самолет, так мы его называли в честь Кэти... Какого черта вы вторглись в нашу жизнь?
— Это не моя инициатива, Джексон. На самом деле это вы вторглись в мою жизнь, я ведь даже не знал о вашем существовании.
— Да, все так перемешалось, что я больше ничего не могу просчитать, я, просчитывающий события лучше всех, кого знаю!
— С помощью компьютеров, лазерных лучей, входных кодов и прочего, в чем остальные не разбираются, — хриплым голосом резко бросил Хоторн. — Но позвольте и мне кое-что сказать вам, лейтенант. Существует другой мир, о котором вы не имеете представления. Он называется «отношения между людьми», и, черт побери, в нем нет места вашим машинам и электронным чудесам. Это тот мир, с которым людям, подобным мне, все время приходится иметь дело, и это не символы на распечатках, а мужчины и женщины, которые могут быть нашими друзьями или стараться убить нас. Попробуйте решить такие уравнения с помощью вашей железной машины!
— Да вы действительно разозлились.
— Вы правы, черт побери, разозлился. То, что я только что сказал, я слышал несколько дней назад от одного из лучших разведчиков, которых знаю. И я сказал ему, что он сумасшедший, но теперь я должен взять назад свои слова!
— Нам, наверное, надо успокоиться обоим, — произнес подавленный лейтенант, и в этот момент машина консула на скорости рванула назад через летное поле. — Кэти только что закончила разговор с правительственными чиновниками и выглядит несчастным ребенком.
К ним подошла нахмурившаяся Кэтрин, лицо ее одновременно выражало недоумение и печаль.
— Они поехали назад к своим шифраторам и специальным инструкциям, — сказала она и подняла тяжелый взгляд на бывшего офицера военно-морской разведки. — Во что вы втянули нас, Хоторн?
— Не знаю, что и ответить вам, майор. Я только убежден, что все гораздо серьезнее, чем мне казалось. Нынешняя ночь доказала это, и Чарли доказал.
— О Боже, Чарли!..
— Прекрати, Кэти, — внезапно жестко сказал Пул.
У нас есть работа, которую надо выполнять, и, клянусь Господом, я хочу выполнять ее. Ради Чарли!
Это было нелегкое решение, но разгневанное командование базы ВВС в Тампе, штат Флорида, было вынуждено принять его под нажимом одновременно со стороны штаба ВМС, ЦРУ и, наконец, в силу безоговорочных приказов из Белого дома. Диверсия в отношении разведывательного самолета должна была оставаться в тайне, по легенде взрыв произошел из-за неисправности в топливной системе, самолет с базы ВВС Патрик был учебным, а на французской территории приземлился для срочного устранения неисправностей. К счастью, при взрыве никто не пострадал. Родственники неженатого сержанта Чарльза О'Брайана были доставлены в Вашингтон, где с каждым из них побеседовал директор ЦРУ, который отдал приказ группе, расследующей это дело: «Копайте тихо, но глубоко».
«Кровавая девочка», как называли эту операцию, была строго засекречена, вся информация передавалась только по закрытым каналам связи. Международные рейсы абсолютно всех направлений тщательно обследовались, некоторые подозрительные пассажиры задерживались на несколько часов, их документы проверялись на компьютерах на предмет источника происхождения и подлинности. Количество задержанных насчитывало несколько сотен, а потом перевалило за тысячу. «Нью-Йорк Таймс» назвала это «чрезмерным безосновательным усердием», тогда как «Интернэшнл геральд трибюн» писала: «Паранойя по-американски: не было найдено ни одной единицы оружия или нелегального груза». Но никаких ответов и объяснений почти не поступало из Вашингтона, Лондона или Парижа. Имя Бажарат никогда не упоминалось, цель операции также держалась в строгом секрете. Разыскивается женщина, путешествующая с молодым человеком, национальность неизвестна.
Пока эти поиски шли полным ходом, в аэропорту Форт-Ледердейла приземлился самолет «Лир-25», в котором находились пилот, который сотни раз летал по этой трассе, второй пилот — грузная женщина с темными волосами, заправленными под шлем, и высокий юноша, расположившийся на заднем сиденье. Среди таможенников, обслуживавших этот самолет, был приятный чиновник, который поприветствовал всех на итальянском и быстро оформил въездные документы. Амайя Бажарат и Николо Монтави из Портичи ступили на американскую землю.
— Клянусь Богом, не знаю, как вам удалось добраться до такого высокого начальства, — начал Джексон Пул, входя в гостиничный номер на Сен-Мартене, где Хоторн и Кэтрин Нильсен изучали компьютерные распечатки, — но уверен, что лапы у вас подлиннее, чем у дьявола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
— Это вы юс вызвали?
— А теперь поплачьте, леди, поплачьте о Чарли, а потом возвращайтесь к уставу. Все в порядке, я буду рядом с вами, и никто не сможет запретить мне этого.
— О Боже, Чарли, — заплакала Нильсен, уронив голову на грудь Хоторна. Он ласково обнял ее.
Прошло несколько минут, плач Кэтрин потихоньку стих, и Тайрел погладил ее по щеке свободной рукой.
— Вот и все время, отведенное вам на слезы, а теперь как можно тщательнее вытрите глаза, но это совсем не значит, что вам надо забыть о своих чувствах... Вот, можете воспользоваться рукавом моего комбинезона.
— Что... о чем вы говорите?
— Сюда едут консул и его люди. Я пойду посмотрю, как там Пул. Скоро вернусь.
Кэтрин остановила его, положив руку на плечо.
— Что такое? — спросил он, оборачиваясь.
— Я не знаю, — ответила она, качая головой и наблюдая за служебной машиной с флажком, направляющейся к ним через летное поле. — Наверное, просто хочу поблагодарить вас... Теперь настало время официальных властей, — добавила она. — Я займусь с ними, сейчас это уже дело Вашингтона.
— Тогда держитесь, майор... и все будет в порядке. — Тайрел подошел к Джексону Пулу, который, держась за кожух обгоревшего двигателя, вытирал носовым платком губы. Голова его была опущена на грудь, лицо опечалено. — Ну как вы, лейтенант?
Пул внезапно отшатнулся от кожуха двигателя и схватил Хоторна за комбинезон на груди.
— Черт возьми, да что все это значит? — закричал он. — Ты убил Чарли, сволочь!
— Нет, Пул, я не убивал Чарли, — сказал Тай, не делая даже попытки отцепить руки лейтенанта от комбинезона. — Его убили другие, не я.
— Ты обозвал моего друга занозой в заднице!
— Это не имеет никакого отношения ни к его смерти, ни к взрыву самолета, и вы это знаете.
— Да, наверное, знаю, — тихо сказал Пул, отпуская Тайрела. — До вашего появления мы были вместе — Кэти, Сан, Чарли и я, и все у нас шло хорошо. А теперь среди нас нет Чарли. Сел исчез, а «Большая леди» похожа на руины Бейрута.
— "Большая леди"?
— Это наш самолет, так мы его называли в честь Кэти... Какого черта вы вторглись в нашу жизнь?
— Это не моя инициатива, Джексон. На самом деле это вы вторглись в мою жизнь, я ведь даже не знал о вашем существовании.
— Да, все так перемешалось, что я больше ничего не могу просчитать, я, просчитывающий события лучше всех, кого знаю!
— С помощью компьютеров, лазерных лучей, входных кодов и прочего, в чем остальные не разбираются, — хриплым голосом резко бросил Хоторн. — Но позвольте и мне кое-что сказать вам, лейтенант. Существует другой мир, о котором вы не имеете представления. Он называется «отношения между людьми», и, черт побери, в нем нет места вашим машинам и электронным чудесам. Это тот мир, с которым людям, подобным мне, все время приходится иметь дело, и это не символы на распечатках, а мужчины и женщины, которые могут быть нашими друзьями или стараться убить нас. Попробуйте решить такие уравнения с помощью вашей железной машины!
— Да вы действительно разозлились.
— Вы правы, черт побери, разозлился. То, что я только что сказал, я слышал несколько дней назад от одного из лучших разведчиков, которых знаю. И я сказал ему, что он сумасшедший, но теперь я должен взять назад свои слова!
— Нам, наверное, надо успокоиться обоим, — произнес подавленный лейтенант, и в этот момент машина консула на скорости рванула назад через летное поле. — Кэти только что закончила разговор с правительственными чиновниками и выглядит несчастным ребенком.
К ним подошла нахмурившаяся Кэтрин, лицо ее одновременно выражало недоумение и печаль.
— Они поехали назад к своим шифраторам и специальным инструкциям, — сказала она и подняла тяжелый взгляд на бывшего офицера военно-морской разведки. — Во что вы втянули нас, Хоторн?
— Не знаю, что и ответить вам, майор. Я только убежден, что все гораздо серьезнее, чем мне казалось. Нынешняя ночь доказала это, и Чарли доказал.
— О Боже, Чарли!..
— Прекрати, Кэти, — внезапно жестко сказал Пул.
У нас есть работа, которую надо выполнять, и, клянусь Господом, я хочу выполнять ее. Ради Чарли!
Это было нелегкое решение, но разгневанное командование базы ВВС в Тампе, штат Флорида, было вынуждено принять его под нажимом одновременно со стороны штаба ВМС, ЦРУ и, наконец, в силу безоговорочных приказов из Белого дома. Диверсия в отношении разведывательного самолета должна была оставаться в тайне, по легенде взрыв произошел из-за неисправности в топливной системе, самолет с базы ВВС Патрик был учебным, а на французской территории приземлился для срочного устранения неисправностей. К счастью, при взрыве никто не пострадал. Родственники неженатого сержанта Чарльза О'Брайана были доставлены в Вашингтон, где с каждым из них побеседовал директор ЦРУ, который отдал приказ группе, расследующей это дело: «Копайте тихо, но глубоко».
«Кровавая девочка», как называли эту операцию, была строго засекречена, вся информация передавалась только по закрытым каналам связи. Международные рейсы абсолютно всех направлений тщательно обследовались, некоторые подозрительные пассажиры задерживались на несколько часов, их документы проверялись на компьютерах на предмет источника происхождения и подлинности. Количество задержанных насчитывало несколько сотен, а потом перевалило за тысячу. «Нью-Йорк Таймс» назвала это «чрезмерным безосновательным усердием», тогда как «Интернэшнл геральд трибюн» писала: «Паранойя по-американски: не было найдено ни одной единицы оружия или нелегального груза». Но никаких ответов и объяснений почти не поступало из Вашингтона, Лондона или Парижа. Имя Бажарат никогда не упоминалось, цель операции также держалась в строгом секрете. Разыскивается женщина, путешествующая с молодым человеком, национальность неизвестна.
Пока эти поиски шли полным ходом, в аэропорту Форт-Ледердейла приземлился самолет «Лир-25», в котором находились пилот, который сотни раз летал по этой трассе, второй пилот — грузная женщина с темными волосами, заправленными под шлем, и высокий юноша, расположившийся на заднем сиденье. Среди таможенников, обслуживавших этот самолет, был приятный чиновник, который поприветствовал всех на итальянском и быстро оформил въездные документы. Амайя Бажарат и Николо Монтави из Портичи ступили на американскую землю.
— Клянусь Богом, не знаю, как вам удалось добраться до такого высокого начальства, — начал Джексон Пул, входя в гостиничный номер на Сен-Мартене, где Хоторн и Кэтрин Нильсен изучали компьютерные распечатки, — но уверен, что лапы у вас подлиннее, чем у дьявола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163