– Добрый день! – громогласно поздоровалась она, величественно проталкиваясь мимо миссис Фрайер. Бесхитростный Люцифер просто пролез между двух достойных леди и направился прямо в прихожую. София обратила рассерженный взгляд на пса.
– Нетерпеливое животное! Тихо! Сидеть!
Люцифер в ответ оглушительно залаял и, громко стуча когтями, запрыгал вокруг Макса.
– Ба! – покачала головой старуха, шутливо грозя тростью лоснящейся черной собачьей морде. – Негодник, он даже и не слушает! Совсем тебя избаловали!
Де Роуэн, с удовольствием потрепав Люцифера, выпрямился и поцеловал свою бабушку в пергаментную щеку.
– Здравствуй, бабушка! Какая приятная неожиданность! О! И Мария с тобой! Здравствуй.
Компаньонка его бабушки присела в быстром реверансе.
– Как поживаешь, Максимилиан? – с улыбкой спросила она, передавая ему глубокую миску из терракоты, накрытую крышкой, из-под которой распространялся умопомрачительный запах.
Макс рассеянно улыбнулся ей в ответ и незаметно подмигнул.
– У меня все хорошо, Мария, спасибо. – Он радушно повел рукой в сторону кресел, стоявших у стены его небольшой прихожей. – Садитесь. Да садитесь же, прошу!
В облаках шуршащего шелка и старомодных черных кружев обе дамы прошествовали через комнату, причем София, проходя мимо миссис Фрайер, повелительным жестом отпустила ее. Та вышла за порог и возмущенно с громким стуком захлопнула дверь. Синьора приостановила свое движение и постояла, подняв голову к потолку, как бы боясь, что он сейчас рухнет ей на голову. Затем она сбросила с плеч черный плащ и грациозно расположилась в том кресле, которое ближе всего стояло к камину.
Отставив миску в сторону, Макс протянул руку, чтобы забрать у нее сложенный плащ. София нетерпеливо от него отмахнулась.
– Мы ненадолго, Максимилиан. У меня назначена встреча на Сент-Джеймс, – заговорила она, Окидывая взглядом скудную обстановку. – Но, пожалуйста, Бога ради, объясни мне вот что. Почему мой внук продолжает жить в такой убогости, тогда как на Веллклоуз-сквер его дожидается анфилада пустых комнат?
Макс сдернул попону Люцифера с деревянной скамьи и уселся, надеясь в душе, что дамы не заметят повисшее в воздухе облако собачьей шерсти.
– Бабушка, я уже не раз говорил, что работаю по многу часов, – ответил он. – И мне не хотелось бы доставлять тебе и Марии какие-либо неудобства.
София с выражением откровенного сомнения на лице испытующе вгляделась в его осунувшееся лицо.
– Глядя на тебя, мой милый внук, приходишь к выводу, что долгие часы, о которых ты говоришь, прежде всего, доставляют неудобство тебе самому.
Макс прекрасно знал, что вид у него сегодня не ахти какой.
– Я довольно поздно вернулся домой, – признал он и наклонился, чтобы погладить громадного неаполитанского мастифа, растянувшегося у его ног. Пес заворчал от удовольствия. – Всю ночь провел на балу в особняке Уолрейвенов. Э-э ... по приглашению.
По лицу его бабушки промелькнула тень лукавой усмешки, и она покосилась на закрытую дверь в спальню.
– Что ты говоришь, дорогой? – с ласковой подозрительностью переспросила она. – В таком случае отнюдь не тяжкий труд удерживает тебя в постели аж до полудня?
Еще не было и десяти, и до полудня оставалось много времени. Неожиданно после бабушкиных слов воспоминание о последней встрече с Кэтрин буквально обрушилось на него из того небытия, куда он сумел его загнать. Свидание с ней не относилось к исполнению его профессиональных обязанностей, тут не поспоришь.
Должно быть, он слишком затянул с ответом, и на лице его бабушки появилось странное выражение.
– Значит, все-таки не работа, так? – Ее узловатые подагрические пальцы судорожно вцепились в подлокотники кресла. – Ты находился в обществе женщины. Я знаю. Я вижу.
– Нет, – солгал Макс, уставясь на кольцо с крупным рубином на пальце ее левой руки.
– Нет?
Макс заставил себя посмотреть ей в глаза.
– Бабушка, мы уже не раз и не два говорили об этом. Полицейские инспектора никогда не женятся. И у них нет детей.
– Ты не полицейский! – возразила она. – Ты чиновник и состоишь на государственной службе. Чиновник, который ...
– ... который расследует дела о взятках в полиции, – договорил за нее Макс.
София поджала губы.
– Уж кем ты должен стать – так это виноторговцем, – резко отпарировала она. – Тогда бы ты имел все.
Вот так. Макс замолчал, задумавшись над ее словами. А чем черт не шутит – смог бы он? И был бы он счастлив? Неожиданно мысль о том, чтобы сидеть, не поднимая головы, за конторкой с утра до вечера, не показалась ему такой уж ужасной. Но все равно он по-прежнему чувствовал бы себя отвернувшимся от своего отца. Макс опустил глаза и покачал головой.
С усталым видом бабушка откинулась на спинку кресла.
– Возможно, Максимилиан, ты просто еще не встретил той, ради которой смог бы пожертвовать своей свободой. – И, чуть помедлив, добавила: – Но ты ее встретишь.
Мария подалась вперед, даже не пытаясь сдержать волнение.
– Максимилиан, теперь она уверена в своих словах, – проговорила она и даже привстала с кресла. – На сей раз синьора ее видела – это Королева Пентаклей!
Старуха прищелкнула пальцами.
– Мария, сядь и успокойся. Клянусь Господом, порой ты дурее, чем эта псина!
Но Макс уцепился за только что услышанные слова.
– Королева Пентаклей, – медленно повторил он и с изумленным видом повернулся к Софии: – Бабушка, ты что, никак, опять забавлялась с таро?
Старуха вся подобралась.
– Ты большой выдумщик, Максимилиан! – сердито заявила она, раздраженно взмахнув рукой. – Ты живешь в прошлом и отказываешься видеть, какое ждет тебя будущее. – Она резко поднялась с кресла. – Идем, Мария. Нам пора.
Макс, качая головой, в свою очередь, поднялся со скамьи и поцеловал на прощание старуху в щеку.
– Бабушка, не верь всему, что тебе видится в твоих таро, – ласково сказал он. – И не мучайся так из-за меня. Я могу быть выдумщиком, но своей жизнью я доволен.
София и бровью не повела, потянувшись за плащом.
– Кстати, Максимилиан, – сухо сказала она, пока он, опередив ее, накидывал плащ на худенькие старческие плечи. – Псина возвращается со мной?
Макс отвернулся, чтобы помочь с накидкой Марии.
– Для Люцифера у тебя было бы лучше всего, – неохотно·признал он. – Впрочем, если он тебе надоел, пусть остается у меня. С ним сможет гулять Нейт.
Люцифер приподнял уши и, царапая по полу когтями, встал. Потом положил свою здоровенную морду на подлокотник кресла, которое только что оставила София, уставился на нее большими влажными глазами, шумно фыркнул и облизнулся. Можно не сомневаться, что думал он об объедках с ее стола. Тех самых объедках, от которых, как она настойчиво утверждала, ему не доставалось ни крошки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110