Теперь он чувствовал только их обжигающие прикосновения и не мог думать ни о чем ином, кроме вожделенного мига полного слияния.
Когда Элисса взяла его в рот и стала нежно посасывать, Натану пришлось опереться рукой о стену, чтобы не упасть от переполнявшего его наслаждения, граничившего с болью; из его груди вырвался хриплый крик.
Он почти сходил с ума, неотвратимо приближаясь к той опасной грани, за которой уже не мог контролировать свое мужское естество. Однако на самом краю Элисса прекратила ласки, давая ему возможность вновь обрести самообладание. Она инстинктивно угадала меру сладких мук, которую Натан мог выдержать. Но как только его дыхание выровнялось, она возобновила нежные ласки с удвоенной энергией. Она целовала его до тех пор, пока на бархатистом нежном кончике не выступила крупная капля любовного сока, красноречиво говорившая о крайнем возбуждении Натана. Ее руки скользили по его бедрам и ягодицам, а губы и язык продолжали ласкать и дразнить.
Плывя в горячем тумане вожделения, Натан думал, что теперь уже никогда не сможет войти в душевую кабину, не вспомнив этой восхитительной картины: покрытое капельками воды тело Элиссы, ее руки и губы, ласкающие его…
Она снова подвела Натана к самому краю и на этот раз уже не собиралась давать ему ни малейшей передышки. Дрожащими руками он обнял Элиссу за плечи и поднял на ноги.
– Я не хотел, чтобы это было так… – простонал он, не в силах сдержать конвульсивных движений тела, выгибавшегося навстречу ее ласкам. – Так быстро… так безудержно…
Наслаждаясь сознанием своей полной власти над Хантером, Элисса молча обхватила бедрами его огромную набухшую плоть и прошептала:
– А я хотела именно так. Быстро и безудержно…
Обхватив Элиссу за бедра, Натан поднял ее и осторожно посадил на себя. Через секунду он так глубоко вошел в нее, что уже не помнил, что значит быть вне ее тела. Окутанные облаком мельчайших водяных капель, они погружались в море острых чувственных наслаждений и высочайшего блаженства взаимного обладания. Пылая страстью, оба старались доставить друг другу как можно больше удовольствия, сливаясь в единое целое. Теперь у них было одно дыхание, одно сердце. Оба полностью отдавались своей любви, прижимаясь друг к другу так, словно хотели и впрямь стать одним существом.
Вершины они достигли почти одновременно – сначала Хантер, потом Элисса.
– Вот это душ! – пробормотал Натан, когда к нему вернулся дар речи.
Прижавшись щекой к его груди, Элисса улыбнулась.
– Самый лучший, какой у меня только был в жизни, – прошептала она.
– Скорее, единственный, – поправил он ее, с гордостью и удовольствием думая о том, что он был первым мужчиной для Элиссы.
– Единственный и лучший, – согласилась она. – Начинать надо всегда с самого лучшего, разве не так?
Лукаво улыбнувшись, Элисса протянула ему губы для поцелуя.
Нежно лаская ее рот, Натан пробормотал:
– Слушая тебя, я могу и вправду поверить в то, что ничего лучшего, чем я, в твоей жизни не было…
Он был близок к истине, но Элисса боялась произнести это вслух. Вместо этого она сказала, любуясь его голубыми глазами, опушенными густыми влажными ресницами:
– Это я так подлизываюсь к тебе, Хантер.
Натан хохотнул, протягивая руку за куском мыла.
– Подлизываешься? Зачем? Чтобы я всегда сопровождал тебя в душ?
– Очень может быть, – загадочно произнесла она.
В ее уклончивом ответе снова прозвучали настороженность, недоверие к нему, опасение возможного предательства. Хантер утешал себя лишь тем, что хотя бы во время физической близости она полностью отдавалась и доверяла ему.
Намылив ладони, он стал с огромным удовольствием мыть ее грудь, живот, бедра…
– Очень скоро все обитатели ранчо узнают о наших отношениях. Один из работников, Мо-Джо, уже имел возможность в этом убедиться собственными глазами. Как ты к этому относишься, Элисса?
– Означает ли это, что теперь я смогу обращаться к тебе как угодно и где угодно, не шокируя при этом остальных? – вопросом на вопрос ответила Элисса.
Руки Хантера нежно скользили по ее покрытой мыльной пеной коже, и от этого Элиссу снова начинало охватывать возбуждение. Интересно, было ли на ее теле такое место, прикосновение к которому не могло вызвать в ней ответного возбуждения? Наверное, она никогда не привыкнет к ласкам Хантера, никогда не станет невосприимчивой к ним.
Натан рассмеялся, протягивая ей мыло:
– Леди, я уже говорил, что всегда и везде готов служить вам!
Он склонил голову в учтивом поклоне и чуть насмешливо улыбнулся. Он хотел добавить еще что-то, но не смог, потому что у него пропал голос, как только нежные пальчики Элиссы коснулись наиболее чувствительного места его тела. Он перехватил ее руку, и Элисса с лукавым удивлением приподняла одну бровь.
– Ты же сказал «всегда и везде», – напомнила она ему, лаская пальцами его бархатистую плоть и чувствуя в нем немедленную пульсирующую реакцию.
– Да, – хрипло подтвердил Натан, – но, может, нам лучше перейти в спальню? Как бы горячая вода не кончилась…
Лицо Элиссы озарила счастливая улыбка полного согласия.
На этот раз они любили друг друга не в темноте, а при полном освещении. Элисса уже не стеснялась своих шрамов и не терзалась воспоминаниями о страшной трагедии, в которой их получила. Натан сумел найти десятки способов убедить ее в том, что для него эти страшные шрамы ничего не значат.
И это еще больше усиливало ее восхищение и любовь к нему. Он заставил ее почувствовать себя красивой, желанной.
Потом, утомленные любовью, они заснули в объятиях друг друга.
Прежде чем окончательно погрузиться в сладкий сон, Элисса вдруг подумала, что именно жаркая любовь Натана помогала ей оправляться от ударов, которые постоянно наносила ей жестокая действительность. Натан Хантер стал для нее источником жизненной энергии. Какие бы страдания она ни испытывала, он всегда готов был восстановить ее силы, доставляя ни с чем не сравнимое наслаждение. Наконец Элисса поняла, что нуждается в нем так сильно, как никогда ни в ком не нуждалась. Жаль, она никак не могла заставить себя поверить ему до конца. На карту было поставлено слишком много, чтобы позволить себе роскошь совершить ошибку.
Элисса была поражена преображением Клаудии. Честно говоря, это преображение было таким быстрым и удивительным, что ей на какое-то мгновение даже почудилось, будто Клаудиа разыгрывает очередной спектакль. Элисса вспомнила, что Хантер не позволил Клаудии уйти, когда своими вопросами прижал ее к стенке, и заподозрила, что он сделал это нарочно, чтобы окончательно убедить наивную Элиссу в том, что между ним и дочерью экономки ничего не было. Нет, она не могла полностью доверять Натану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Когда Элисса взяла его в рот и стала нежно посасывать, Натану пришлось опереться рукой о стену, чтобы не упасть от переполнявшего его наслаждения, граничившего с болью; из его груди вырвался хриплый крик.
Он почти сходил с ума, неотвратимо приближаясь к той опасной грани, за которой уже не мог контролировать свое мужское естество. Однако на самом краю Элисса прекратила ласки, давая ему возможность вновь обрести самообладание. Она инстинктивно угадала меру сладких мук, которую Натан мог выдержать. Но как только его дыхание выровнялось, она возобновила нежные ласки с удвоенной энергией. Она целовала его до тех пор, пока на бархатистом нежном кончике не выступила крупная капля любовного сока, красноречиво говорившая о крайнем возбуждении Натана. Ее руки скользили по его бедрам и ягодицам, а губы и язык продолжали ласкать и дразнить.
Плывя в горячем тумане вожделения, Натан думал, что теперь уже никогда не сможет войти в душевую кабину, не вспомнив этой восхитительной картины: покрытое капельками воды тело Элиссы, ее руки и губы, ласкающие его…
Она снова подвела Натана к самому краю и на этот раз уже не собиралась давать ему ни малейшей передышки. Дрожащими руками он обнял Элиссу за плечи и поднял на ноги.
– Я не хотел, чтобы это было так… – простонал он, не в силах сдержать конвульсивных движений тела, выгибавшегося навстречу ее ласкам. – Так быстро… так безудержно…
Наслаждаясь сознанием своей полной власти над Хантером, Элисса молча обхватила бедрами его огромную набухшую плоть и прошептала:
– А я хотела именно так. Быстро и безудержно…
Обхватив Элиссу за бедра, Натан поднял ее и осторожно посадил на себя. Через секунду он так глубоко вошел в нее, что уже не помнил, что значит быть вне ее тела. Окутанные облаком мельчайших водяных капель, они погружались в море острых чувственных наслаждений и высочайшего блаженства взаимного обладания. Пылая страстью, оба старались доставить друг другу как можно больше удовольствия, сливаясь в единое целое. Теперь у них было одно дыхание, одно сердце. Оба полностью отдавались своей любви, прижимаясь друг к другу так, словно хотели и впрямь стать одним существом.
Вершины они достигли почти одновременно – сначала Хантер, потом Элисса.
– Вот это душ! – пробормотал Натан, когда к нему вернулся дар речи.
Прижавшись щекой к его груди, Элисса улыбнулась.
– Самый лучший, какой у меня только был в жизни, – прошептала она.
– Скорее, единственный, – поправил он ее, с гордостью и удовольствием думая о том, что он был первым мужчиной для Элиссы.
– Единственный и лучший, – согласилась она. – Начинать надо всегда с самого лучшего, разве не так?
Лукаво улыбнувшись, Элисса протянула ему губы для поцелуя.
Нежно лаская ее рот, Натан пробормотал:
– Слушая тебя, я могу и вправду поверить в то, что ничего лучшего, чем я, в твоей жизни не было…
Он был близок к истине, но Элисса боялась произнести это вслух. Вместо этого она сказала, любуясь его голубыми глазами, опушенными густыми влажными ресницами:
– Это я так подлизываюсь к тебе, Хантер.
Натан хохотнул, протягивая руку за куском мыла.
– Подлизываешься? Зачем? Чтобы я всегда сопровождал тебя в душ?
– Очень может быть, – загадочно произнесла она.
В ее уклончивом ответе снова прозвучали настороженность, недоверие к нему, опасение возможного предательства. Хантер утешал себя лишь тем, что хотя бы во время физической близости она полностью отдавалась и доверяла ему.
Намылив ладони, он стал с огромным удовольствием мыть ее грудь, живот, бедра…
– Очень скоро все обитатели ранчо узнают о наших отношениях. Один из работников, Мо-Джо, уже имел возможность в этом убедиться собственными глазами. Как ты к этому относишься, Элисса?
– Означает ли это, что теперь я смогу обращаться к тебе как угодно и где угодно, не шокируя при этом остальных? – вопросом на вопрос ответила Элисса.
Руки Хантера нежно скользили по ее покрытой мыльной пеной коже, и от этого Элиссу снова начинало охватывать возбуждение. Интересно, было ли на ее теле такое место, прикосновение к которому не могло вызвать в ней ответного возбуждения? Наверное, она никогда не привыкнет к ласкам Хантера, никогда не станет невосприимчивой к ним.
Натан рассмеялся, протягивая ей мыло:
– Леди, я уже говорил, что всегда и везде готов служить вам!
Он склонил голову в учтивом поклоне и чуть насмешливо улыбнулся. Он хотел добавить еще что-то, но не смог, потому что у него пропал голос, как только нежные пальчики Элиссы коснулись наиболее чувствительного места его тела. Он перехватил ее руку, и Элисса с лукавым удивлением приподняла одну бровь.
– Ты же сказал «всегда и везде», – напомнила она ему, лаская пальцами его бархатистую плоть и чувствуя в нем немедленную пульсирующую реакцию.
– Да, – хрипло подтвердил Натан, – но, может, нам лучше перейти в спальню? Как бы горячая вода не кончилась…
Лицо Элиссы озарила счастливая улыбка полного согласия.
На этот раз они любили друг друга не в темноте, а при полном освещении. Элисса уже не стеснялась своих шрамов и не терзалась воспоминаниями о страшной трагедии, в которой их получила. Натан сумел найти десятки способов убедить ее в том, что для него эти страшные шрамы ничего не значат.
И это еще больше усиливало ее восхищение и любовь к нему. Он заставил ее почувствовать себя красивой, желанной.
Потом, утомленные любовью, они заснули в объятиях друг друга.
Прежде чем окончательно погрузиться в сладкий сон, Элисса вдруг подумала, что именно жаркая любовь Натана помогала ей оправляться от ударов, которые постоянно наносила ей жестокая действительность. Натан Хантер стал для нее источником жизненной энергии. Какие бы страдания она ни испытывала, он всегда готов был восстановить ее силы, доставляя ни с чем не сравнимое наслаждение. Наконец Элисса поняла, что нуждается в нем так сильно, как никогда ни в ком не нуждалась. Жаль, она никак не могла заставить себя поверить ему до конца. На карту было поставлено слишком много, чтобы позволить себе роскошь совершить ошибку.
Элисса была поражена преображением Клаудии. Честно говоря, это преображение было таким быстрым и удивительным, что ей на какое-то мгновение даже почудилось, будто Клаудиа разыгрывает очередной спектакль. Элисса вспомнила, что Хантер не позволил Клаудии уйти, когда своими вопросами прижал ее к стенке, и заподозрила, что он сделал это нарочно, чтобы окончательно убедить наивную Элиссу в том, что между ним и дочерью экономки ничего не было. Нет, она не могла полностью доверять Натану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111