Ее мать и отчим обратились к лучшим хирургам штата, чтобы те заново, буквально по кусочкам, восстановили ее разбитый позвоночник…
Мучительные воспоминания, которые Элисса скрывала в самой глубине сознания, вырвались наружу, словно джинн из бутылки. Все двенадцать лет она чувствовала жгучий стыд и винила себя за то, что произошло. Этими переживаниями она не решалась поделиться ни с кем. В конце концов Элиссу стали преследовать навязчивые болезненные видения, и вот теперь, когда она волей судьбы снова оказалась на месте трагедии, настало время раз и навсегда разделаться с ними…
Решительно понукая своего чалого мерина, Элисса двинулась дальше по узкой тропе. В ушах снова раздавались терзавшие ее сердце голоса прошлого. Она вновь переживала боль и мучения последних двенадцати лет.
К своему немалому изумлению, Натан вдруг увидел, как Элисса, пришпорив своего мерина, помчалась вперед, словно за ней гнались демоны. Черт возьми, ему не надо было приводить ее сюда! А ведь он только хотел, чтобы она вместе с ним насладилась чувством внутреннего покоя, всегда наполнявшего душу в этом прекрасном месте. Для него эта верховая прогулка была попыткой залечить раны, вызванные потерей друга и наставника. Для Элиссы же эта поездка, должно быть, оказалась посещением ада, хотя Натан никак не мог понять почему.
Лошадь Хантера тоже двинулась было вперед, но он тут же натянул поводья, останавливая ее. Пусть Элисса побудет наедине с собственными переживаниями.
Спустившись вниз, она пронеслась по пастбищу так, словно много лет провела в седле. Впрочем, возможно, так оно и было. Хантер даже вздрогнул от испуганного изумления, когда Элисса остановила лошадь у самого края каньона, там, где вчера нашли тело Эли Ролинза. Затаив дыхание, он смотрел, как девушка, соскочив с лошади, медленно пошла вдоль обрыва. Ветерок, словно чья-то невидимая рука, ласково перебирал ее волосы. Остановившись, она стала пристально разглядывать усеянный острыми камнями крутой склон, уходивший в густые заросли деревьев и кустарника. Потом она осторожно шагнула вниз, туда, где еще вчера лежало искалеченное тело ее отца. В этот момент Элисса выказала гораздо больше смелости, чем Натан, у которого сердце замерло от страха за нее. К тому же труп лошади Эли еще не успели убрать со дна ущелья. Если Элисса шла наугад, то очень скоро она поймет, куда именно она попала.
И тут раздался страшный пронзительный крик, несколько раз повторенный эхом. Он подействовал на Хантера словно удар хлыстом, его нервы моментально натянулись до предела. Господи, что он натворил! Зачем он привел ее сюда?! Теперь она с готовностью подпишет любой документ, подсунутый Гилом, и с радостью уберется навсегда прочь от ранчо! Да, Эли не похвалил бы Натана за такие действия… Наверное, он в гробу перевернулся от страшного крика дочери.
Глава 9
Ноги Элиссы подкосились, и она бессильно опустилась на широкий валун. Неописуемое чувство, охватившее ее в тот момент, когда она помчалась по пастбищу, теперь настолько переполняло ее, что от этого кружилась голова и бешено колотилось сердце. Словно неведомая сила толкнула ее на это место, заставив спуститься вниз по крутому склону…
Она услышала душераздирающий крик и только тут осознала, что кричит сама, кричит, словно смертельно раненный зверь. Вид трупа пегой лошади сказал ей все. Элисса задрожала, на лице выступил обильный холодный пот. Она мысленно проклинала безвозвратно потерянные годы жизни, утерянную любовь Эли, тот давний развод, который лишил маленькую девочку горячо любимого отца… Давние горькие обиды вырвались наружу, и Элисса внезапно осознала: она так и не простила своей матери того, что та лишила ее счастливого, безмятежного детства.
И все же тут не обошлось и без ее собственной глупости и наивности, как, впрочем, и без жестокой выходки кузена Верджила…
Тело Элиссы сотрясали горькие рыдания. Все эти двенадцать мучительных лет никто даже не спрашивал, чего хочет она сама. Никто не замечал – или не хотел замечать? – ее глубокой внутренней боли, невыносимого чувства вины за то, что она разрывалась между родным отцом и добрым великодушным человеком, ставшим ее отчимом. Элисса чувствовала, что ее мать, Джессика Ролинз Катлер, не заслужила любви двух таких прекрасных мужчин. Она даже не сомневалась, что ее мать была бы вполне счастлива и без дочери, правда, если не считать того, что, манипулируя Элиссой, Джессика добивалась от обоих мужей всего, чего ей хотелось.
В глазах всех Элисса была избалованной молодой женщиной, будущей наследницей двух состояний. И она сама создавала именно такой имидж. Сколько раз она слышала за своей спиной завистливые вздохи! Но что она имела на самом деле? Отличное образование и прекрасную одежду, купленную на деньги отчима? Да, конечно. Но что значили эти блага по сравнению со страданиями ее израненной души и изуродованного тела!
Горячие слезы неудержимым потоком хлынули из глаз Элиссы.
Наверное, Хантер решит, что у нее нервный срыв. Возможно, так оно и было. Боже! Девушка и не предполагала, что в ней так много слез. Интересно, может ли человек утонуть в собственных слезах?
Закрыв лицо ладонями, Элисса продолжала плакать, но уже не с таким отчаянным надрывом. Погруженная в свои переживания, она даже не заметила подошедшего к ней Хантера, пока тот не положил руку ей на плечо.
Повинуясь силе давней привычки, девушка тут же отшатнулась от него. Раздраженная непрошеным вмешательством, она вскинула голову, чтобы как следует отчитать этого нахала, и… увидела искаженное болью загорелое лицо и слезы в пронзительно-голубых глазах.
Одно из двух – или Хантер великолепный актер, или же ему сейчас так же больно, как и ей. Что бы ни говорили ей дядя Гил и кузен Верджил, этот человек, должно быть, действительно любил ее отца.
– Тебе не надо было спускаться сюда, – тихо произнес Натан. – И мне тоже. Вчера и так был кошмарный день. Я вовсе не хотел, чтобы ты…
К великому изумлению Натана и самой Элиссы, она вдруг обхватила его за шею обеими руками и прижалась к его широкой груди с таким отчаянием, словно этот мужчина был ее единственным спасением. Это было так несвойственно для Элиссы: ее замерзшее, как сказал Роберт Грейсон, словно айсберг, сердце никогда не оттаивало до такой степени. Интересно, что сказал бы этот двурушник, увидев свою бывшую невесту крепко обнимающей мужчину, к тому же почти незнакомого…
Натан сначала остолбенел от неожиданности, когда Элисса внезапным порывистым движением прижалась к нему всем телом, но уже через секунду, опомнившись, сам осторожно обнял ее, чувствуя, как от ее горячих слез постепенно намокает рубашка на груди. Его подбородок касался макушки Элиссы, а руки нежно сжимали вздрагивавшие от рыданий плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Мучительные воспоминания, которые Элисса скрывала в самой глубине сознания, вырвались наружу, словно джинн из бутылки. Все двенадцать лет она чувствовала жгучий стыд и винила себя за то, что произошло. Этими переживаниями она не решалась поделиться ни с кем. В конце концов Элиссу стали преследовать навязчивые болезненные видения, и вот теперь, когда она волей судьбы снова оказалась на месте трагедии, настало время раз и навсегда разделаться с ними…
Решительно понукая своего чалого мерина, Элисса двинулась дальше по узкой тропе. В ушах снова раздавались терзавшие ее сердце голоса прошлого. Она вновь переживала боль и мучения последних двенадцати лет.
К своему немалому изумлению, Натан вдруг увидел, как Элисса, пришпорив своего мерина, помчалась вперед, словно за ней гнались демоны. Черт возьми, ему не надо было приводить ее сюда! А ведь он только хотел, чтобы она вместе с ним насладилась чувством внутреннего покоя, всегда наполнявшего душу в этом прекрасном месте. Для него эта верховая прогулка была попыткой залечить раны, вызванные потерей друга и наставника. Для Элиссы же эта поездка, должно быть, оказалась посещением ада, хотя Натан никак не мог понять почему.
Лошадь Хантера тоже двинулась было вперед, но он тут же натянул поводья, останавливая ее. Пусть Элисса побудет наедине с собственными переживаниями.
Спустившись вниз, она пронеслась по пастбищу так, словно много лет провела в седле. Впрочем, возможно, так оно и было. Хантер даже вздрогнул от испуганного изумления, когда Элисса остановила лошадь у самого края каньона, там, где вчера нашли тело Эли Ролинза. Затаив дыхание, он смотрел, как девушка, соскочив с лошади, медленно пошла вдоль обрыва. Ветерок, словно чья-то невидимая рука, ласково перебирал ее волосы. Остановившись, она стала пристально разглядывать усеянный острыми камнями крутой склон, уходивший в густые заросли деревьев и кустарника. Потом она осторожно шагнула вниз, туда, где еще вчера лежало искалеченное тело ее отца. В этот момент Элисса выказала гораздо больше смелости, чем Натан, у которого сердце замерло от страха за нее. К тому же труп лошади Эли еще не успели убрать со дна ущелья. Если Элисса шла наугад, то очень скоро она поймет, куда именно она попала.
И тут раздался страшный пронзительный крик, несколько раз повторенный эхом. Он подействовал на Хантера словно удар хлыстом, его нервы моментально натянулись до предела. Господи, что он натворил! Зачем он привел ее сюда?! Теперь она с готовностью подпишет любой документ, подсунутый Гилом, и с радостью уберется навсегда прочь от ранчо! Да, Эли не похвалил бы Натана за такие действия… Наверное, он в гробу перевернулся от страшного крика дочери.
Глава 9
Ноги Элиссы подкосились, и она бессильно опустилась на широкий валун. Неописуемое чувство, охватившее ее в тот момент, когда она помчалась по пастбищу, теперь настолько переполняло ее, что от этого кружилась голова и бешено колотилось сердце. Словно неведомая сила толкнула ее на это место, заставив спуститься вниз по крутому склону…
Она услышала душераздирающий крик и только тут осознала, что кричит сама, кричит, словно смертельно раненный зверь. Вид трупа пегой лошади сказал ей все. Элисса задрожала, на лице выступил обильный холодный пот. Она мысленно проклинала безвозвратно потерянные годы жизни, утерянную любовь Эли, тот давний развод, который лишил маленькую девочку горячо любимого отца… Давние горькие обиды вырвались наружу, и Элисса внезапно осознала: она так и не простила своей матери того, что та лишила ее счастливого, безмятежного детства.
И все же тут не обошлось и без ее собственной глупости и наивности, как, впрочем, и без жестокой выходки кузена Верджила…
Тело Элиссы сотрясали горькие рыдания. Все эти двенадцать мучительных лет никто даже не спрашивал, чего хочет она сама. Никто не замечал – или не хотел замечать? – ее глубокой внутренней боли, невыносимого чувства вины за то, что она разрывалась между родным отцом и добрым великодушным человеком, ставшим ее отчимом. Элисса чувствовала, что ее мать, Джессика Ролинз Катлер, не заслужила любви двух таких прекрасных мужчин. Она даже не сомневалась, что ее мать была бы вполне счастлива и без дочери, правда, если не считать того, что, манипулируя Элиссой, Джессика добивалась от обоих мужей всего, чего ей хотелось.
В глазах всех Элисса была избалованной молодой женщиной, будущей наследницей двух состояний. И она сама создавала именно такой имидж. Сколько раз она слышала за своей спиной завистливые вздохи! Но что она имела на самом деле? Отличное образование и прекрасную одежду, купленную на деньги отчима? Да, конечно. Но что значили эти блага по сравнению со страданиями ее израненной души и изуродованного тела!
Горячие слезы неудержимым потоком хлынули из глаз Элиссы.
Наверное, Хантер решит, что у нее нервный срыв. Возможно, так оно и было. Боже! Девушка и не предполагала, что в ней так много слез. Интересно, может ли человек утонуть в собственных слезах?
Закрыв лицо ладонями, Элисса продолжала плакать, но уже не с таким отчаянным надрывом. Погруженная в свои переживания, она даже не заметила подошедшего к ней Хантера, пока тот не положил руку ей на плечо.
Повинуясь силе давней привычки, девушка тут же отшатнулась от него. Раздраженная непрошеным вмешательством, она вскинула голову, чтобы как следует отчитать этого нахала, и… увидела искаженное болью загорелое лицо и слезы в пронзительно-голубых глазах.
Одно из двух – или Хантер великолепный актер, или же ему сейчас так же больно, как и ей. Что бы ни говорили ей дядя Гил и кузен Верджил, этот человек, должно быть, действительно любил ее отца.
– Тебе не надо было спускаться сюда, – тихо произнес Натан. – И мне тоже. Вчера и так был кошмарный день. Я вовсе не хотел, чтобы ты…
К великому изумлению Натана и самой Элиссы, она вдруг обхватила его за шею обеими руками и прижалась к его широкой груди с таким отчаянием, словно этот мужчина был ее единственным спасением. Это было так несвойственно для Элиссы: ее замерзшее, как сказал Роберт Грейсон, словно айсберг, сердце никогда не оттаивало до такой степени. Интересно, что сказал бы этот двурушник, увидев свою бывшую невесту крепко обнимающей мужчину, к тому же почти незнакомого…
Натан сначала остолбенел от неожиданности, когда Элисса внезапным порывистым движением прижалась к нему всем телом, но уже через секунду, опомнившись, сам осторожно обнял ее, чувствуя, как от ее горячих слез постепенно намокает рубашка на груди. Его подбородок касался макушки Элиссы, а руки нежно сжимали вздрагивавшие от рыданий плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111