После этого все газеты штата примутся с азартом расследовать дело о смерти Кэтлин Садлер!
– Он прав, – кивнул Рейф. – Даже если Джед не найдет серьезных улик, по репутации Торнли и всей его свиты будет нанесен нешуточный удар. Да одних слухов о женском белье хватит, чтобы помешать его кампании! Все сторонники Торнли будут слишком заняты оправданиями, чтобы снова покушаться на тебя и Уинстона.
Ханна перевела взгляд с Рейфа на Митчелла. Зеленые глаза обоих Мэдисонов выжидательно поблескивали. Она покачала головой:
– Теперь ясно, почему весь город твердит, что вы похожи как две капли воды!
После ужина Рейф ушел на веранду вместе с Митчеллом. Уинстон последовал за ними. Втроем они смотрели, как огромный фургон приближается к дому по аллее, напоминая современного тиранозавра, высматривающего добычу. Наверное, надеется, что в пределах видимости появится какая-нибудь нерасторопная травоядная малолитражка, подумал Рейф. В сумерках фигура Брайса за рулем была едва видна. Мозг динозавра.
– Ну, спасибо за ужин, – произнес Митчелл.
– Не за что.
– До сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что ты умеешь здорово готовить.
– Наверное, тебе просто осточертела стряпня Брайса.
– Может быть. Да нет, я к ней привык.
Рейф прислонился к столбу веранды.
– Кстати, я еще не поблагодарил тебя за сведения из Портленда.
– Не надо. – Митчелл постучал тростью о край ступеньки. – Признаться, мне самому было любопытно. В детектива я еще никогда не играл.
– Я тоже. Хорошо, что вы с Бев Болтон близкие друзья.
– Угу.
Последовала краткая пауза. Уинстон зевнул.
– Не могу дождаться, когда мы все узнаем, – помолчав, заметил Митчелл. – Если мы не ошиблись, значит, предстоит крах предвыборной кампании одного из самых перспективных кандидатов в сенат. Боюсь, одним судебным процессом нам не отделаться.
– С каких это пор Мэдисона волнуют такие пустяки?
Митчелл кивнул:
– Да, ты прав, это мелочи.
– Важно одно: мы положим конец тому, что здесь творится. – Рейф скрестил руки на груди. – Безопасность Ханны превыше всего.
– Не стану спорить. Что такое политическая кампания по сравнению с защитой дамы? Кстати, о Ханне…
Рейф насторожился:
– А при чем тут Ханна?
– Ты сам знаешь. Я не хотел заводить этот разговор при ней, но мы оба знаем: нельзя все время жить во грехе – так, как вы живете сейчас.
– Жить во грехе? – вежливо переспросил Рейф. – Не ожидал услышать такое от тебя.
– Черт, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! Когда ты поступишь с Ханной, как полагается порядочному человеку?
– А когда ты сделаешь то же самое с Бев Болтон?
Лицо Митчелла окаменело, в глазах промелькнула боль, но растерянность мгновенно скрылась под маской возмущения.
– Я женился бы на Бев хоть завтра, если бы она согласилась! – яростно выпалил Митчелл. – Но мешает моя дурная репутация. Бев считает, что я не способен брать на себя ответственность.
Рейф молча слушал его.
Митчелл заморгал, ярость растворилась, под ней обнаружилась усталость.
– Ладно, не будем об этом. Ты знаешь все это не хуже меня, верно?
– По-моему, Ханна не поверила твоим словам о моих расстроенных нервах, – отозвался Рейф. – У нас с ней те же сложности, что и у тебя с Бев Болтон.
– Виновато твое сомнительное прошлое?
– Да. И не только мое, но и твое, и прошлое отца.
Митчелл негромко выругался, глядя на кончик трости.
– Значит, вы по-прежнему в тупике?
– Да.
– Дьявол!
– Вот именно, – кивнул Рейф.
– К Гейбу обращаться бессмысленно: у него с женщинами не складывается, как и у нас.
– Это точно.
Митчелл посмотрел на Уинстона. Шнауцер вежливо склонил голову набок.
– И у него спрашивать совета бесполезно, – заметил Рейф. – Ханна научила его соблюдать нейтралитет.
Ночь спускалась на побережье, нагоняя тоску.
– Во всем этом чувствуется какая-то ирония судьбы, – наконец произнес Рейф. – Но какая – не знаю, ведь я так и не закончил колледж.
– Говорил же я, что ты об этом пожалеешь.
– Помню. Посмотри, что со мной стало. Я обречен прожить всю жизнь, понятия не имея, что такое ирония или там постмодернизм. Впору пожалеть о зря загубленной молодости! – Рейф помолчал. – Но я удержусь.
Митчелл кивнул.
– Лучшее средство от хандры – виски с содовой и долгая прогулка по берегу. Мне оно всегда помогало. – Он спустился с крыльца. – Знаешь, что я тебе скажу? – добавил он, оглянувшись через плечо.
– Что?
– Пусть ты не закончил колледж, но все-таки ты Мэдисон.
– Ну и что?
– А то, что ни один Мэдисон не пасует перед трудностями – мы добиваемся своего во что бы то ни стало. Запомни это хорошенько. Ты просто обязан поступить как полагается порядочному мужчине и прекратить эту жизнь во грехе, ты слышишь меня?
– Слышу.
Митчелл открыл дверцу машины и забрался внутрь. Рейф и Уинстон проводили взглядом удаляющегося железного монстра.
Когда за поворотом скрылись габаритных огни, Рейф посмотрел на пса:
– Знаешь, Уинстон, мы с тобой так хорошо ладим потому, что ты никогда не даешь советов.
Уинстон снова зевнул, встал и потрусил обратно в дом.
Митчелл смотрел на дорогу.
– По-моему, этих двоих не помешает подтолкнуть в верном направлении.
– А я бы посоветовал не вмешиваться, сэр, – откликнулся Брайс. – Вы не специалист по близким взаимоотношениям.
– Я плачу тебе не за советы.
– Об этом вы напоминаете уже в тысячный раз,
– Но это тебя не останавливает.
– Поэтому вы и продолжаете платить мне, сэр… Мне неудобно спрашивать, но каким образом вы собираетесь подтолкнуть внука и мисс Харт?
– Скоро узнаешь, – сообщил Митчелл, барабаня пальцами по приборной доске.
– Так я и думал.
Рейф был чернее тучи. Ханна остро чувствовала его мрачность. В таком необычном настроении он пребывал с тех пор, как проводил Митчелла и вернулся в дом. Ханна помогла ему вымыть посуду. Работая, они почти не разговаривали – разве что обменялись парой фраз о том, согласится ли помочь им Аризона Сноу.
– Она такая странная, – заметила Ханна. – Только Богу известно, как выглядят ее дневники. Понятия не имею, покажет она их нам или нет.
– Думаю, мне покажет. – Рейф вытер сковороду и поставил ее в шкаф. – Раньше мы с ней были друзьями.
– Помню. – Ханна посмотрела на него. – Но скажи, что у вас может быть общего?
– Не знаю, почему она поддерживала отношения со мной. А что привлекало меня в ней, мне известно. Она одна не пыталась поучать меня.
Ханна поморщилась:
– Теперь мне все ясно. Она когда-нибудь рассказывала тебе о своем прошлом?
– Ни разу.
– И ты не спрашивал?
– Конечно. – Рейф закрыл кухонный шкаф. – В городе о ней чего только не говорили. Большинство горожан считали ее помешанной.
– А я в детстве думала, что она – бывший секретный агент, которого отправили в отставку, когда он выдохся от напряженной работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Он прав, – кивнул Рейф. – Даже если Джед не найдет серьезных улик, по репутации Торнли и всей его свиты будет нанесен нешуточный удар. Да одних слухов о женском белье хватит, чтобы помешать его кампании! Все сторонники Торнли будут слишком заняты оправданиями, чтобы снова покушаться на тебя и Уинстона.
Ханна перевела взгляд с Рейфа на Митчелла. Зеленые глаза обоих Мэдисонов выжидательно поблескивали. Она покачала головой:
– Теперь ясно, почему весь город твердит, что вы похожи как две капли воды!
После ужина Рейф ушел на веранду вместе с Митчеллом. Уинстон последовал за ними. Втроем они смотрели, как огромный фургон приближается к дому по аллее, напоминая современного тиранозавра, высматривающего добычу. Наверное, надеется, что в пределах видимости появится какая-нибудь нерасторопная травоядная малолитражка, подумал Рейф. В сумерках фигура Брайса за рулем была едва видна. Мозг динозавра.
– Ну, спасибо за ужин, – произнес Митчелл.
– Не за что.
– До сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что ты умеешь здорово готовить.
– Наверное, тебе просто осточертела стряпня Брайса.
– Может быть. Да нет, я к ней привык.
Рейф прислонился к столбу веранды.
– Кстати, я еще не поблагодарил тебя за сведения из Портленда.
– Не надо. – Митчелл постучал тростью о край ступеньки. – Признаться, мне самому было любопытно. В детектива я еще никогда не играл.
– Я тоже. Хорошо, что вы с Бев Болтон близкие друзья.
– Угу.
Последовала краткая пауза. Уинстон зевнул.
– Не могу дождаться, когда мы все узнаем, – помолчав, заметил Митчелл. – Если мы не ошиблись, значит, предстоит крах предвыборной кампании одного из самых перспективных кандидатов в сенат. Боюсь, одним судебным процессом нам не отделаться.
– С каких это пор Мэдисона волнуют такие пустяки?
Митчелл кивнул:
– Да, ты прав, это мелочи.
– Важно одно: мы положим конец тому, что здесь творится. – Рейф скрестил руки на груди. – Безопасность Ханны превыше всего.
– Не стану спорить. Что такое политическая кампания по сравнению с защитой дамы? Кстати, о Ханне…
Рейф насторожился:
– А при чем тут Ханна?
– Ты сам знаешь. Я не хотел заводить этот разговор при ней, но мы оба знаем: нельзя все время жить во грехе – так, как вы живете сейчас.
– Жить во грехе? – вежливо переспросил Рейф. – Не ожидал услышать такое от тебя.
– Черт, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! Когда ты поступишь с Ханной, как полагается порядочному человеку?
– А когда ты сделаешь то же самое с Бев Болтон?
Лицо Митчелла окаменело, в глазах промелькнула боль, но растерянность мгновенно скрылась под маской возмущения.
– Я женился бы на Бев хоть завтра, если бы она согласилась! – яростно выпалил Митчелл. – Но мешает моя дурная репутация. Бев считает, что я не способен брать на себя ответственность.
Рейф молча слушал его.
Митчелл заморгал, ярость растворилась, под ней обнаружилась усталость.
– Ладно, не будем об этом. Ты знаешь все это не хуже меня, верно?
– По-моему, Ханна не поверила твоим словам о моих расстроенных нервах, – отозвался Рейф. – У нас с ней те же сложности, что и у тебя с Бев Болтон.
– Виновато твое сомнительное прошлое?
– Да. И не только мое, но и твое, и прошлое отца.
Митчелл негромко выругался, глядя на кончик трости.
– Значит, вы по-прежнему в тупике?
– Да.
– Дьявол!
– Вот именно, – кивнул Рейф.
– К Гейбу обращаться бессмысленно: у него с женщинами не складывается, как и у нас.
– Это точно.
Митчелл посмотрел на Уинстона. Шнауцер вежливо склонил голову набок.
– И у него спрашивать совета бесполезно, – заметил Рейф. – Ханна научила его соблюдать нейтралитет.
Ночь спускалась на побережье, нагоняя тоску.
– Во всем этом чувствуется какая-то ирония судьбы, – наконец произнес Рейф. – Но какая – не знаю, ведь я так и не закончил колледж.
– Говорил же я, что ты об этом пожалеешь.
– Помню. Посмотри, что со мной стало. Я обречен прожить всю жизнь, понятия не имея, что такое ирония или там постмодернизм. Впору пожалеть о зря загубленной молодости! – Рейф помолчал. – Но я удержусь.
Митчелл кивнул.
– Лучшее средство от хандры – виски с содовой и долгая прогулка по берегу. Мне оно всегда помогало. – Он спустился с крыльца. – Знаешь, что я тебе скажу? – добавил он, оглянувшись через плечо.
– Что?
– Пусть ты не закончил колледж, но все-таки ты Мэдисон.
– Ну и что?
– А то, что ни один Мэдисон не пасует перед трудностями – мы добиваемся своего во что бы то ни стало. Запомни это хорошенько. Ты просто обязан поступить как полагается порядочному мужчине и прекратить эту жизнь во грехе, ты слышишь меня?
– Слышу.
Митчелл открыл дверцу машины и забрался внутрь. Рейф и Уинстон проводили взглядом удаляющегося железного монстра.
Когда за поворотом скрылись габаритных огни, Рейф посмотрел на пса:
– Знаешь, Уинстон, мы с тобой так хорошо ладим потому, что ты никогда не даешь советов.
Уинстон снова зевнул, встал и потрусил обратно в дом.
Митчелл смотрел на дорогу.
– По-моему, этих двоих не помешает подтолкнуть в верном направлении.
– А я бы посоветовал не вмешиваться, сэр, – откликнулся Брайс. – Вы не специалист по близким взаимоотношениям.
– Я плачу тебе не за советы.
– Об этом вы напоминаете уже в тысячный раз,
– Но это тебя не останавливает.
– Поэтому вы и продолжаете платить мне, сэр… Мне неудобно спрашивать, но каким образом вы собираетесь подтолкнуть внука и мисс Харт?
– Скоро узнаешь, – сообщил Митчелл, барабаня пальцами по приборной доске.
– Так я и думал.
Рейф был чернее тучи. Ханна остро чувствовала его мрачность. В таком необычном настроении он пребывал с тех пор, как проводил Митчелла и вернулся в дом. Ханна помогла ему вымыть посуду. Работая, они почти не разговаривали – разве что обменялись парой фраз о том, согласится ли помочь им Аризона Сноу.
– Она такая странная, – заметила Ханна. – Только Богу известно, как выглядят ее дневники. Понятия не имею, покажет она их нам или нет.
– Думаю, мне покажет. – Рейф вытер сковороду и поставил ее в шкаф. – Раньше мы с ней были друзьями.
– Помню. – Ханна посмотрела на него. – Но скажи, что у вас может быть общего?
– Не знаю, почему она поддерживала отношения со мной. А что привлекало меня в ней, мне известно. Она одна не пыталась поучать меня.
Ханна поморщилась:
– Теперь мне все ясно. Она когда-нибудь рассказывала тебе о своем прошлом?
– Ни разу.
– И ты не спрашивал?
– Конечно. – Рейф закрыл кухонный шкаф. – В городе о ней чего только не говорили. Большинство горожан считали ее помешанной.
– А я в детстве думала, что она – бывший секретный агент, которого отправили в отставку, когда он выдохся от напряженной работы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65