Он с апачем со всеми удобствами устроился в соседнем каменном мешке. Я хотел тоже попасть в их компанию, но нынешние хозяева не пожелали меня выслушать.
— А что с Виннету?
— Тоже ничего особенного. Ему продырявили шкуру. Если он выберется отсюда, будет выглядеть как старая куртка Сэма Хокенса — заплата на заплате.
— Легко сказать — выбраться отсюда… Но как случилось, что его взяли живым?
— Точно так же, как нас с вами. Он защищался как черт, чтоб мне лопнуть. По всему было видно, что он предпочитает умереть в бою, а не жариться на медленном огне у столба пыток. Да только ничего у него не вышло: заарканили, сбили с ног, едва не разорвали на клочки. Насколько я понял, вы не собираетесь уходить отсюда? А старый енот Сэм Хокенс только об этом и мечтает.
— Что пользы мечтать? Боюсь, что выбраться отсюда невозможно.
— Невозможно? Я словно снова слышу голос Билла Паркера! Краснокожие — исключительно честные люди. Они отняли у старого Сэма все: пистолет, трубку, хи-хи-хи! То-то они обрадуются, когда понюхают ее, — благоухает она не хуже скунса. Лидди тоже пропала, и шляпа, и парик. Как бы они не передрались из-за моего скальпа, а он, как вы знаете, обошелся мне в три больших связки бобровых шкурок. Но вот нож они Сэму Хокенсу оставили. Он у меня в рукаве. Как только старый енот понял, что отдых в расщелине кончается и что охотники вот-вот доберутся до него, он припрятал ножик.
— У вас есть нож? Но вы не сможете его достать.
— И я так думаю. Вам придется изловчиться и помочь единственному сыну моей матери.
— Одну минуточку, посмотрим, что тут можно сделать.
Я хотел было подкатиться к нему, но полог, заменявший дверь, распахнулся, и в пещеру вошел Паранох в сопровождении нескольких свирепого вида индейцев. В руке он держал горящий факел. Я не стал притворяться, изображая человека, лежащего без чувств, но и не посмотрел на Параноха.
— Наконец-то и ты попался! — голосом, не предвещающим ничего хорошего, произнес он. — Никаких платежей в рассрочку, сполна и собственной шкурой. Ты узнаешь это? — И он поднес к моему лицу скальп, до сих пор висевший у пояса Виннету.
Итак, Тим Финетти знал, что именно я нанес ему роковой удар ножом, из-за которого ему пришлось расстаться со скальпом. Я не сомневался, что Виннету не мог ему сообщить об этом, и на все вопросы отвечал гордым молчанием. Значит, он запомнил меня еще во время той схватки при луне вблизи железной дороги.
— Вы все узнаете, что чувствует человек, когда у него с головы снимают кожу, придется только подождать до рассвета.
— Ну уж от меня особенного удовольствия вам нс видать, — не удержался Сэм Хокенс. — Хотелось бы только узнать, что вы сделаете с моей головой? Снять с нее скальп вам уже не удастся, он и так в ваших руках. Как вам понравилась работа великого мастера? Я выложил за нее три связки бобровых шкур!
— Можешь смеяться, но только до рассвета. Мы найдем, откуда спустить тебе кожу, — ответил Паранох, проверяя ремни у нас на ногах и руках. — Вам небось и в голову не пришло, что Тиму Финетти известно про вашу «крепость»? Но я бывал в этих краях еще до того, как Олд Файерхэнд — чтоб он вечно горел в аду! — поселился здесь. Кроме того, у меня был проводник, знающий все тропинки.
Он вытащил из-за пояса нож и поднес костяную рукоятку к глазам Сэма, который, увидев вырезанные там буквы, воскликнул:
— Фред Овинс? Он всегда был негодяем, и я от души желаю ему испробовать на себе лезвие этого ножа.
— Поздно ругаться и поздно желать! Он наивно думал, что, если выдаст нам тайну, мы оставим ему жизнь, ха-ха-ха! Как он ошибался! Мы отняли у него и жизнь и скальп, но с вами поступим иначе: сначала скальп, потом жизнь.
— Воля ваша, завещание Сэма Хокенса давно готово. Лично вам я оставляю в наследство парик, может быть, он вам пригодится, хи-хи-хи!
Паранох в ярости пнул Сэма ногой и вышел вместе со свитой краснокожих.
Какое-то время мы молчали, ничего не предпринимая, боясь, что он вернется. Затем осмелели и, поворачиваясь с боку на бок, покатились навстречу друг другу. Хотя мои руки были стянуты до боли ремнем в запястьях, мне удалось вытащить из рукава Сэма нож и освободить его от пут. Спустя несколько минут мы оба растирали онемевшие конечности.
— Ты еще не совсем выжил из ума, Сэм Хокенс, мозги у тебя пока не высохли, — расхваливал сам себя хитрый маленький вестмен. — Ты бывал в разных переделках, но так близко к тому свету тебя еще не заносило. Любопытно, чем кончится вся эта история?
— Прежде всего надо посмотреть, что происходит снаружи, — бесцеремонно прервал его я, так как пора было действовать.
— Не спорю, сэр, посмотреть надо.
— Кроме того, необходимо раздобыть оружие. У вас есть нож, а у меня — голые руки.
— Не беспокойтесь, что-нибудь придумаем.
Мы осторожно выглянули из-за кожаного полога, закрывавшего вход в пещеру. Светало. Индейцы сидели у костра — одни зализывали раны, другие заунывно оплакивали смерть товарищей, третьи вкапывали в землю столбы пыток. У входа из долины Сволоу ссорился с гнедым скакуном, украденным Биллом Паркером у самого Параноха. Рядом щипал траву высокий мосластый жеребец Виннету, внешне ничем не примечательный, но в выносливости не уступавший моему красавцу. Если бы нам посчастливилось добыть оружие и добраться до лошадей, побег наверняка удался бы.
— Вы только посмотрите, сэр! — взволнованно зашептал мне в ухо Сэм Хокенс. — Взгляните вот на того старого дуралея, растянувшегося на траве! Видите?
— Вижу.
— А что это он прислонил к скале? Видите?
— Тоже вижу.
— Хи-хи-хи! Сама судьба возвращает старику его Лидди! Ущипните меня, не сплю ли я? Если я действительно Сэм Хокенс, то передо мной лежит Лидди, а у краснокожего болвана небось у пояса и мешочек с пулями висит. Хи-хи-хи!
Внезапно Сэм умолк: из соседней пещеры вышел Паранох, за ним два краснокожих гиганта тащили связанных пленников. С искаженным злобой лицом он обратился к Виннету:
— Готовься, пимо! Столб уже вкопали в землю. А ты, — он повернулся к Гарри, — ты будешь жариться на медленном огне рядом с ним!
Он подал своим людям знак, чтобы те оттащили Виннету и Гарри в лагерь, а сам быстро зашагал к ярко горевшему костру, где краснокожие уже занимали места, чтобы насладиться страданиями пленников.
Теперь наша жизнь висела на волоске. В любое мгновение Паранох мог послать воинов за мною и Сэмом, а если Гарри и Виннету привяжут к столбам, освободить их будет не под силу никому. Надо было действовать, не теряя ни минуты.
— Могу я на вас положиться, Сэм? — спросил я.
— Откуда мне знать, можете или нет, если вы сами того не знаете? — не удержался от шутки старый балагур. — Попытайтесь, другого выхода у вас все равно нет.
— Возьмите на себя того, что справа, а я возьму того, что слева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
— А что с Виннету?
— Тоже ничего особенного. Ему продырявили шкуру. Если он выберется отсюда, будет выглядеть как старая куртка Сэма Хокенса — заплата на заплате.
— Легко сказать — выбраться отсюда… Но как случилось, что его взяли живым?
— Точно так же, как нас с вами. Он защищался как черт, чтоб мне лопнуть. По всему было видно, что он предпочитает умереть в бою, а не жариться на медленном огне у столба пыток. Да только ничего у него не вышло: заарканили, сбили с ног, едва не разорвали на клочки. Насколько я понял, вы не собираетесь уходить отсюда? А старый енот Сэм Хокенс только об этом и мечтает.
— Что пользы мечтать? Боюсь, что выбраться отсюда невозможно.
— Невозможно? Я словно снова слышу голос Билла Паркера! Краснокожие — исключительно честные люди. Они отняли у старого Сэма все: пистолет, трубку, хи-хи-хи! То-то они обрадуются, когда понюхают ее, — благоухает она не хуже скунса. Лидди тоже пропала, и шляпа, и парик. Как бы они не передрались из-за моего скальпа, а он, как вы знаете, обошелся мне в три больших связки бобровых шкурок. Но вот нож они Сэму Хокенсу оставили. Он у меня в рукаве. Как только старый енот понял, что отдых в расщелине кончается и что охотники вот-вот доберутся до него, он припрятал ножик.
— У вас есть нож? Но вы не сможете его достать.
— И я так думаю. Вам придется изловчиться и помочь единственному сыну моей матери.
— Одну минуточку, посмотрим, что тут можно сделать.
Я хотел было подкатиться к нему, но полог, заменявший дверь, распахнулся, и в пещеру вошел Паранох в сопровождении нескольких свирепого вида индейцев. В руке он держал горящий факел. Я не стал притворяться, изображая человека, лежащего без чувств, но и не посмотрел на Параноха.
— Наконец-то и ты попался! — голосом, не предвещающим ничего хорошего, произнес он. — Никаких платежей в рассрочку, сполна и собственной шкурой. Ты узнаешь это? — И он поднес к моему лицу скальп, до сих пор висевший у пояса Виннету.
Итак, Тим Финетти знал, что именно я нанес ему роковой удар ножом, из-за которого ему пришлось расстаться со скальпом. Я не сомневался, что Виннету не мог ему сообщить об этом, и на все вопросы отвечал гордым молчанием. Значит, он запомнил меня еще во время той схватки при луне вблизи железной дороги.
— Вы все узнаете, что чувствует человек, когда у него с головы снимают кожу, придется только подождать до рассвета.
— Ну уж от меня особенного удовольствия вам нс видать, — не удержался Сэм Хокенс. — Хотелось бы только узнать, что вы сделаете с моей головой? Снять с нее скальп вам уже не удастся, он и так в ваших руках. Как вам понравилась работа великого мастера? Я выложил за нее три связки бобровых шкур!
— Можешь смеяться, но только до рассвета. Мы найдем, откуда спустить тебе кожу, — ответил Паранох, проверяя ремни у нас на ногах и руках. — Вам небось и в голову не пришло, что Тиму Финетти известно про вашу «крепость»? Но я бывал в этих краях еще до того, как Олд Файерхэнд — чтоб он вечно горел в аду! — поселился здесь. Кроме того, у меня был проводник, знающий все тропинки.
Он вытащил из-за пояса нож и поднес костяную рукоятку к глазам Сэма, который, увидев вырезанные там буквы, воскликнул:
— Фред Овинс? Он всегда был негодяем, и я от души желаю ему испробовать на себе лезвие этого ножа.
— Поздно ругаться и поздно желать! Он наивно думал, что, если выдаст нам тайну, мы оставим ему жизнь, ха-ха-ха! Как он ошибался! Мы отняли у него и жизнь и скальп, но с вами поступим иначе: сначала скальп, потом жизнь.
— Воля ваша, завещание Сэма Хокенса давно готово. Лично вам я оставляю в наследство парик, может быть, он вам пригодится, хи-хи-хи!
Паранох в ярости пнул Сэма ногой и вышел вместе со свитой краснокожих.
Какое-то время мы молчали, ничего не предпринимая, боясь, что он вернется. Затем осмелели и, поворачиваясь с боку на бок, покатились навстречу друг другу. Хотя мои руки были стянуты до боли ремнем в запястьях, мне удалось вытащить из рукава Сэма нож и освободить его от пут. Спустя несколько минут мы оба растирали онемевшие конечности.
— Ты еще не совсем выжил из ума, Сэм Хокенс, мозги у тебя пока не высохли, — расхваливал сам себя хитрый маленький вестмен. — Ты бывал в разных переделках, но так близко к тому свету тебя еще не заносило. Любопытно, чем кончится вся эта история?
— Прежде всего надо посмотреть, что происходит снаружи, — бесцеремонно прервал его я, так как пора было действовать.
— Не спорю, сэр, посмотреть надо.
— Кроме того, необходимо раздобыть оружие. У вас есть нож, а у меня — голые руки.
— Не беспокойтесь, что-нибудь придумаем.
Мы осторожно выглянули из-за кожаного полога, закрывавшего вход в пещеру. Светало. Индейцы сидели у костра — одни зализывали раны, другие заунывно оплакивали смерть товарищей, третьи вкапывали в землю столбы пыток. У входа из долины Сволоу ссорился с гнедым скакуном, украденным Биллом Паркером у самого Параноха. Рядом щипал траву высокий мосластый жеребец Виннету, внешне ничем не примечательный, но в выносливости не уступавший моему красавцу. Если бы нам посчастливилось добыть оружие и добраться до лошадей, побег наверняка удался бы.
— Вы только посмотрите, сэр! — взволнованно зашептал мне в ухо Сэм Хокенс. — Взгляните вот на того старого дуралея, растянувшегося на траве! Видите?
— Вижу.
— А что это он прислонил к скале? Видите?
— Тоже вижу.
— Хи-хи-хи! Сама судьба возвращает старику его Лидди! Ущипните меня, не сплю ли я? Если я действительно Сэм Хокенс, то передо мной лежит Лидди, а у краснокожего болвана небось у пояса и мешочек с пулями висит. Хи-хи-хи!
Внезапно Сэм умолк: из соседней пещеры вышел Паранох, за ним два краснокожих гиганта тащили связанных пленников. С искаженным злобой лицом он обратился к Виннету:
— Готовься, пимо! Столб уже вкопали в землю. А ты, — он повернулся к Гарри, — ты будешь жариться на медленном огне рядом с ним!
Он подал своим людям знак, чтобы те оттащили Виннету и Гарри в лагерь, а сам быстро зашагал к ярко горевшему костру, где краснокожие уже занимали места, чтобы насладиться страданиями пленников.
Теперь наша жизнь висела на волоске. В любое мгновение Паранох мог послать воинов за мною и Сэмом, а если Гарри и Виннету привяжут к столбам, освободить их будет не под силу никому. Надо было действовать, не теряя ни минуты.
— Могу я на вас положиться, Сэм? — спросил я.
— Откуда мне знать, можете или нет, если вы сами того не знаете? — не удержался от шутки старый балагур. — Попытайтесь, другого выхода у вас все равно нет.
— Возьмите на себя того, что справа, а я возьму того, что слева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112