В Роллинсе не было ничего запоминающегося — ни плохого, ни хорошего. Его наружность даже располагала бы к себе, если бы не выражение глаз, равнодушное и по-рыбьи холодное. Если мы действительно были людьми знаменитыми, то Роллинс должен был бы обрадоваться встрече с нами; но он казался недовольным, и это меня насторожило.
Ему предложили ужин, но Роллинс отказался, сославшись на недомогание, и вышел расседлать лошадь и задать ей корму. У меня не было причин не доверять приказчику, но непонятное чувство беспокойства заставило меня встать и последовать за ним. Его конь, уже расседланный, стоял у коновязи, а сам Роллинс исчез. Я обошел двор вдоль частокола, но никого не увидел. Зачем понадобилось ему уходить в прерию ночью?
Через четверть часа Роллинс быстрым шагом вошел в ворота. Заметив меня, он вдруг остановился, но сразу же пришел в себя и с непринужденным видом направился ко мне.
— Вы любите гулять при луне, мистер Роллинс? — словно в шутку спросил я.
— Я не столь романтичен, — ответил он серьезно и настороженно.
— А мне показалось, что вы питаете слабость к ночным прогулкам, — настаивал я.
— Я не гуляю, — быстро нашелся он. — У меня с утра расстроился желудок, к тому же пришлось отмахать сегодня миль двадцать пять. Надо было немного размять ноги перед сном.
Не желая продолжать неприятный разговор, он занялся своей лошадью, перевел ее в кораль, напоил, задал овса и направился в дом.
И ответ его прозвучал естественно, и доводы казались вполне убедительными, а все же беспокойство не оставляло меня — так что я в конце концов даже рассердился на себя. Какое мне дело до гостей Корнера? Вестмен должен быть осторожен, но ведь нельзя подозревать всех и вся!
Роллинс вел себя непринужденно, а в торговле пушниной показал такое знание дела, что даже обычно молчавший Виннету стал задавать ему вопросы. Сделка представлялась выгодной и нам, и Роллинсу, но, к сожалению, все цены назначал сам Бартон.
— Я не знаю, где сейчас мой хозяин и где он будет завтра или послезавтра, — говорил Роллинс. — Я всего лишь собираю заказы на товары и по определенным дням передаю их Бартону в условленном месте. Сколько времени займет дорога в крепость Олд Файерхэнда?
— Три дня.
— Что же, через шесть дней я должен встретиться с хозяином на Рифли-Фок. Я успею съездить с вами, посмотреть товары и вернуться. Если мы сойдемся в цене, Бартон возьмет у вас всю партию. Были ли у вас другие предложения?
— Пока нет, но продавать меха за полцены мы не собираемся. Товар мы вам охотно покажем, но нам хотелось бы заранее встретиться с мистером Бартоном.
— К сожалению, это невозможно. Даже будь он здесь в эту минуту, неизвестно, смог бы он отправиться с вами в путь завтра же. Мы ведем дела с размахом, и у хозяина нет времени на трехдневные поездки, если он не уверен в том, что сойдется в цене и получит прибыль. Сам он в любом случае не поедет с вами, а пошлет кого-то из приказчиков. Так что решайте — берете меня с собой в вашу «крепость» или нет.
Как ни старался, я не нашел подвоха в его предложении, поэтому мы в конце концов согласились.
— Можете ли вы выехать с нами на рассвете?
— Ну конечно! Мы, торговцы, дорожим каждым часом. Поэтому сейчас я предлагаю идти на отдых, чтобы завтра тронуться в путь пораньше.
Возразить было нечего: приказчик Бартона был прав. Хозяин предложил нам устроиться в доме на постелях из шкур и одеял, но мы с Виннету наотрез отказались и, как выяснилось позже, были совершенно правы.
— Спасибо, — сказал я, — но в помещении душно и дымно от очага.
— Однако, мистер Шеттерхэнд, — вмешался Роллинс, проявляя неожиданную заботу о нас, — сейчас полнолуние, и яркий свет луны помешает вам заснуть. К тому же ночи прохладные.
— Не беспокойтесь за нас, сэр, мы привыкли и к холоду и к лунному свету. Позвольте нам устроиться на ночлег, как нам хочется.
Однако Роллинс и не думал сдаваться, продолжая нас уговаривать заночевать в доме, чем снова возбудил во мне подозрения. Исчерпав все доводы, он вынужден был отступить, так как чем больше он настаивал, тем больше мы укрепились в мысли, что следует сделать по-своему.
Мы с Виннету уже направились к. двери, когда хозяин сказал:
— Обычно я запираю дверь на засов. Может быть, сегодня нс делать этого, как вы считаете?
— Но почему?
— Вдруг вам что-нибудь понадобится, а вы не сможете войти?
— Вы очень любезны, мистер Корнер, но дверь лучше все-таки запереть, тем более что места у вас неспокойные. Если же нам что-нибудь понадобится, мы позовем вас в окно.
Покидая дом, мы слышали, как хозяин гремел железными запорами. Луна стояла низко в небе, заливая все молочным, холодным светом. Мы пошли в кораль к тому месту, где лежали на траве Сволоу и жеребец Виннету. Завернувшись в одеяла, я улегся рядом с моим конем и пристроил голову ему на шею.
Внезапно среди ночи я проснулся от того, что Сволоу приподнял голову, с шумом втягивая ноздрями воздух. Мгновенно вскочив на ноги, я бросился к частоколу и выглянул в щель между бревнами. Виннету, проснувшийся от шороха моих шагов, стоял рядом со мной уже мгновение спустя.
По прерии к дому ползком подбирались краснокожие. Двигались они очень осторожно, в руках поблескивало оружие.
— Мой брат видит этих людей? — спросил шепотом я.
— Да, — ответил мне еле слышно Виннету. — Это сиу-окананда.
— Они собирались напасть на дом. Надо помочь белым людям, мы их гости и не можем бросить их в беде.
— Хорошо, — отозвался Виннету. — Но лучше спрятать коней в доме, чтобы окананда не украли их.
— Скорее, пока краснокожие далеко и не могут видеть нас.
Мы сняли путы с лошадей и, укрываясь за частоколом, повели их к дому поселенца. Виннету хотел было позвать хозяина через окно, но вдруг мы обнаружили, что дверь не заперта, и тихонько вошли внутрь.
— Кто здесь? Почему в доме лошади? — ничего не понимал проснувшийся Корнер.
— Это мы, Виннету и Олд Шеттерхэнд, — ответил я. — Не зажигайте света.
— Но как вы вошли?
— Как и все люди — через дверь.
— Но ведь она была заперта!
— Как видите, нет.
— Тысяча чертей! Неужели я плохо задвинул засов? Но почему вы привели сюда лошадей?
— Чтобы их не украли.
— Кто?
— Индейцы окананда, которые уже окружают дом, чтобы напасть на вас.
Хотя накануне вечером Корнер утверждал, что справится и с сотней краснокожих, узнав, что они приближаются к его дому, не на шутку встревожился. Роллинс тоже, казалось, был охвачен страхом.
— Успокойтесь! — приказал Виннету. — Врага победит не тот, кто громче кричит, а тот, кто сильнее. Пусть лучше бледнолицые подумают, как отразить нападение.
— Тут нечего думать, — ответил Корнер, пытаясь в темноте снять со стены ружье. — Луна светит ясно, это нам на руку. Перестреляем их всех до одного!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112