Даже жители Ла-Гранхи, не желавшие признавать вашингтонское правительство, выступили против ку-клукс-клана, успевшего досадить всем.
Мы перетащили четверых раненых бандитов в гостиную в доме Ланге и узнали от хозяина, что запертые в спальне не пытались вырваться из ловушки. Вскоре появился сеньор Кортесио, а вслед ему один за другим стали прибывать и прочие обитатели городка. В доме уже не хватало места, чтобы вместить всех желающих участвовать в поимке шайки, и многие были вынуждены остаться на улице. Шум голосов и топот множества ног был прекрасно слышен в спальне, и сидящие там под замком негодяи не могли не понимать, что обстановка складывалась не в их пользу. Олд Дэт и я вместе с ним снова пробрались на чердак. Вынув ту же доску из перекрытия, мы заглянули внутрь и увидели картину немого, но яростного отчаяния: кто стоял, прислонившись к стене, кто присел на кровать и закрыл лицо руками, кто лежал на полу, злой и униженный.
— Ну как? — спросил Олд Дэт. — Десять минут прошли. Что вы решили?
В ответ прозвучало грязное ругательство.
— Если я правильно понял, сдаваться вы не желаете. Тогда мы открываем огонь.
Он сунул ствол ружья в проем, я последовал его примеру. Как ни странно, никто из бандитов и не подумал взяться за оружие, хотя у всех были револьверы. Страх сковал их волю, что подтверждало нашу догадку о том, что негодяи были храбры, только когда с помощью хитрости или подлости могли напасть на беззащитную жертву.
— Отвечайте, или я стреляю! — пригрозил им старик. — Последний раз предлагаю сдаться!
Ответом было гробовое молчание. Олд Дэт шепнул мне:
— Вы тоже стреляйте. Цельтесь в руку лейтенанту, а я возьму на мушку капитана. Но надо обязательно попасть, чтобы вид крови убедил их.
Два выстрела раздались одновременно, обе пули попали в цель. Капитан и лейтенант взвыли от боли, остальные — от страха. Услышав выстрелы и решив, что пальбу открыли пленники, наши товарищи в гостиной и на улице с криком взялись за оружие. Пробивая дверь и ставни, в спальню посыпался град пуль. Куклуксклановцы бросились на пол, чувствуя себя там в большей безопасности. Их капитан встал на колени у кровати, обмотал раненую руку простыней и крикнул:
— Остановитесь! Мы сдаемся!
— Давно бы так, — ответил Олд Дэт. — Все по очереди подходят к кровати и бросают на нее оружие. После этого мы вас выпустим. Тот, у кого найдется хоть что-то напоминающее оружие, получит пулю в живот. Вы меня поняли? На улице сотни людей. У вас один шанс на спасение — сдаться на нашу милость.
Члены тайного союза оказались в безвыходном положении: о бегстве нечего было и думать. С другой стороны, им ничего не грозило, сложи они свой арсенал. Намерения у них были преступные, но осуществить их не удалось, поэтому, в сущности, судить негодяев было не за что. И они пошли на наши условия: вскоре на кровати выросла гора из ножей и револьверов.
— Прекрасно, джентльмены! — воскликнул Олд Дэт. — Сейчас мы откроем дверь, и вы выйдете по одному. И запомните: глаз у меня зоркий, и тот, кто вздумает протянуть руку к оружию, отправится прямо в ад.
Олд Дэт велел мне спуститься вниз и передать Ланге приказ: выпустить из спальни бандитов, связать их и держать под присмотром в гостиной. Однако непредвиденные обстоятельства чуть было не помешали мне выполнить его распоряжение.
В коридоре у лестницы толпились люди, на мне же был костюм «слесаря» ку-клукс-клана. Меня приняли за одного из шайки, и не было никакой возможности втолковать им, что я не имею никакого отношения к тайному союзу. Со всех сторон на меня посыпались пинки и тумаки, и я еще несколько дней чувствовал боль во всем теле. Я вдруг понял, что меня собираются вывести во двор и вздернуть на ближайшем дереве.
Положение становилось угрожающим: никто из этих людей не знал меня. Особенно распоясался один из них, долговязый и костлявый. Он, не останавливаясь, бил меня кулаком в бок и орал на ухо:
— На улицу его, на улицу! Там на деревьях хватит веток, крепких, прекрасных веток, чтобы их всех перевешать! Мы подберем тебе сук покрепче, чтобы не обломался!
Одновременно он подталкивал меня к выходу.
— Прекратите! — сопротивлялся я. — Я не член ку-клукс-клана, спросите у мистера Ланге!
— Мы найдем для тебя лучший сук во всем городе, — не унимался долговязый и опять ударил меня в бок.
— Да пропустите же меня в гостиную к мистеру Ланге! Я переоделся для того, чтобы…
— Лучший сук в городе! А какие у нас в Ла-Гранхе веревки! Крепкие и красивые! Из настоящей пеньки.
Он снова ударил меня, да так больно, что я потерял самообладание. Его крики могли распалить толпу, так что та и в самом деле решилась бы меня линчевать, а уж если бы ему удалось вытолкать меня во двор, то там меня ждала неминуемая расправа.
— Прекратите ваши дурацкие шутки! — взревел я. — Я иду к мистеру Ланге с поручением!
— Лучший сук и лучшая веревка тебе! — еще громче крикнул тот и что было силы двинул меня в ребра.
Мое терпение лопнуло, и я ответил ударом на удар. Вокруг меня сразу стало пусто, я воспользовался этим и, размахивая кулаками, бросился вперед, пытаясь прорваться в гостиную. Я двигался по узкой, отвоеванной у толпы улочке, но она смыкалась сразу же за мной, осыпая меня градом ударов. Я не завидовал настоящим куклуксклановцам, нетрудно было представить, что их ожидало.
Распахнув пинком дверь, я ворвался в гостиную. Долговязый, ревя, как раненый бык, ввалился вслед за мной. Увидев его, Ланге удивленно воскликнул:
— Боже мой! Что с вами, сэр? Почему вы так кричите? Почему у вас лицо в крови?
— На дерево! На дерево этого бандита! — ответил взбешенный верзила, тыча в меня пальцем. — Он расквасил мне нос и выбил зубы! У меня были такие замечательные зубы! Последние, что еще оставались! Повесить его!
На этот раз повод для гнева у него действительно был: из разбитого носа и рта хлестала кровь.
— Повесить? Его? — изумился Ланге. — Но он не бандит, сэр. Он наш друг, и именно ему мы обязаны тем, что удалось поймать всю шайку. Если бы не он, то и я с сыном, и сеньор Кортесио уже были бы мертвы, а наши дома полыхали, как солома.
Долговязый вытаращил глаза, разинул рот и пролепетал:
— Мы?.. Обязаны ему?..
Он был так смешон, что все присутствующие, несмотря на серьезность положения, захохотали.
Он вытер пот со лба. Я тем временем ощупывал себя и растирал те места, над которым поработали его костистые кулаки.
— Теперь вы поняли, сэр? — прикрикнул я на него. — Да вы просто взбесились. Что вам так приспичило вешать? И кого? Меня! Все кости ноют от ваших кулаков!
От смущения он не знал, что делать, наверное, поэтому он открыл рот и выплюнул на ладонь два «последних» зуба, которые я ему выбил. Тут и я не выдержал и рассмеялся, хотя вид у него был действительно жалкий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Мы перетащили четверых раненых бандитов в гостиную в доме Ланге и узнали от хозяина, что запертые в спальне не пытались вырваться из ловушки. Вскоре появился сеньор Кортесио, а вслед ему один за другим стали прибывать и прочие обитатели городка. В доме уже не хватало места, чтобы вместить всех желающих участвовать в поимке шайки, и многие были вынуждены остаться на улице. Шум голосов и топот множества ног был прекрасно слышен в спальне, и сидящие там под замком негодяи не могли не понимать, что обстановка складывалась не в их пользу. Олд Дэт и я вместе с ним снова пробрались на чердак. Вынув ту же доску из перекрытия, мы заглянули внутрь и увидели картину немого, но яростного отчаяния: кто стоял, прислонившись к стене, кто присел на кровать и закрыл лицо руками, кто лежал на полу, злой и униженный.
— Ну как? — спросил Олд Дэт. — Десять минут прошли. Что вы решили?
В ответ прозвучало грязное ругательство.
— Если я правильно понял, сдаваться вы не желаете. Тогда мы открываем огонь.
Он сунул ствол ружья в проем, я последовал его примеру. Как ни странно, никто из бандитов и не подумал взяться за оружие, хотя у всех были револьверы. Страх сковал их волю, что подтверждало нашу догадку о том, что негодяи были храбры, только когда с помощью хитрости или подлости могли напасть на беззащитную жертву.
— Отвечайте, или я стреляю! — пригрозил им старик. — Последний раз предлагаю сдаться!
Ответом было гробовое молчание. Олд Дэт шепнул мне:
— Вы тоже стреляйте. Цельтесь в руку лейтенанту, а я возьму на мушку капитана. Но надо обязательно попасть, чтобы вид крови убедил их.
Два выстрела раздались одновременно, обе пули попали в цель. Капитан и лейтенант взвыли от боли, остальные — от страха. Услышав выстрелы и решив, что пальбу открыли пленники, наши товарищи в гостиной и на улице с криком взялись за оружие. Пробивая дверь и ставни, в спальню посыпался град пуль. Куклуксклановцы бросились на пол, чувствуя себя там в большей безопасности. Их капитан встал на колени у кровати, обмотал раненую руку простыней и крикнул:
— Остановитесь! Мы сдаемся!
— Давно бы так, — ответил Олд Дэт. — Все по очереди подходят к кровати и бросают на нее оружие. После этого мы вас выпустим. Тот, у кого найдется хоть что-то напоминающее оружие, получит пулю в живот. Вы меня поняли? На улице сотни людей. У вас один шанс на спасение — сдаться на нашу милость.
Члены тайного союза оказались в безвыходном положении: о бегстве нечего было и думать. С другой стороны, им ничего не грозило, сложи они свой арсенал. Намерения у них были преступные, но осуществить их не удалось, поэтому, в сущности, судить негодяев было не за что. И они пошли на наши условия: вскоре на кровати выросла гора из ножей и револьверов.
— Прекрасно, джентльмены! — воскликнул Олд Дэт. — Сейчас мы откроем дверь, и вы выйдете по одному. И запомните: глаз у меня зоркий, и тот, кто вздумает протянуть руку к оружию, отправится прямо в ад.
Олд Дэт велел мне спуститься вниз и передать Ланге приказ: выпустить из спальни бандитов, связать их и держать под присмотром в гостиной. Однако непредвиденные обстоятельства чуть было не помешали мне выполнить его распоряжение.
В коридоре у лестницы толпились люди, на мне же был костюм «слесаря» ку-клукс-клана. Меня приняли за одного из шайки, и не было никакой возможности втолковать им, что я не имею никакого отношения к тайному союзу. Со всех сторон на меня посыпались пинки и тумаки, и я еще несколько дней чувствовал боль во всем теле. Я вдруг понял, что меня собираются вывести во двор и вздернуть на ближайшем дереве.
Положение становилось угрожающим: никто из этих людей не знал меня. Особенно распоясался один из них, долговязый и костлявый. Он, не останавливаясь, бил меня кулаком в бок и орал на ухо:
— На улицу его, на улицу! Там на деревьях хватит веток, крепких, прекрасных веток, чтобы их всех перевешать! Мы подберем тебе сук покрепче, чтобы не обломался!
Одновременно он подталкивал меня к выходу.
— Прекратите! — сопротивлялся я. — Я не член ку-клукс-клана, спросите у мистера Ланге!
— Мы найдем для тебя лучший сук во всем городе, — не унимался долговязый и опять ударил меня в бок.
— Да пропустите же меня в гостиную к мистеру Ланге! Я переоделся для того, чтобы…
— Лучший сук в городе! А какие у нас в Ла-Гранхе веревки! Крепкие и красивые! Из настоящей пеньки.
Он снова ударил меня, да так больно, что я потерял самообладание. Его крики могли распалить толпу, так что та и в самом деле решилась бы меня линчевать, а уж если бы ему удалось вытолкать меня во двор, то там меня ждала неминуемая расправа.
— Прекратите ваши дурацкие шутки! — взревел я. — Я иду к мистеру Ланге с поручением!
— Лучший сук и лучшая веревка тебе! — еще громче крикнул тот и что было силы двинул меня в ребра.
Мое терпение лопнуло, и я ответил ударом на удар. Вокруг меня сразу стало пусто, я воспользовался этим и, размахивая кулаками, бросился вперед, пытаясь прорваться в гостиную. Я двигался по узкой, отвоеванной у толпы улочке, но она смыкалась сразу же за мной, осыпая меня градом ударов. Я не завидовал настоящим куклуксклановцам, нетрудно было представить, что их ожидало.
Распахнув пинком дверь, я ворвался в гостиную. Долговязый, ревя, как раненый бык, ввалился вслед за мной. Увидев его, Ланге удивленно воскликнул:
— Боже мой! Что с вами, сэр? Почему вы так кричите? Почему у вас лицо в крови?
— На дерево! На дерево этого бандита! — ответил взбешенный верзила, тыча в меня пальцем. — Он расквасил мне нос и выбил зубы! У меня были такие замечательные зубы! Последние, что еще оставались! Повесить его!
На этот раз повод для гнева у него действительно был: из разбитого носа и рта хлестала кровь.
— Повесить? Его? — изумился Ланге. — Но он не бандит, сэр. Он наш друг, и именно ему мы обязаны тем, что удалось поймать всю шайку. Если бы не он, то и я с сыном, и сеньор Кортесио уже были бы мертвы, а наши дома полыхали, как солома.
Долговязый вытаращил глаза, разинул рот и пролепетал:
— Мы?.. Обязаны ему?..
Он был так смешон, что все присутствующие, несмотря на серьезность положения, захохотали.
Он вытер пот со лба. Я тем временем ощупывал себя и растирал те места, над которым поработали его костистые кулаки.
— Теперь вы поняли, сэр? — прикрикнул я на него. — Да вы просто взбесились. Что вам так приспичило вешать? И кого? Меня! Все кости ноют от ваших кулаков!
От смущения он не знал, что делать, наверное, поэтому он открыл рот и выплюнул на ладонь два «последних» зуба, которые я ему выбил. Тут и я не выдержал и рассмеялся, хотя вид у него был действительно жалкий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112