– Нет.
– Ты лжешь! Здесь был Кара-Нирван: он поехал отсюда вместе с Хамдом эн-Насром. Он прибыл только что, ночью!
Я видел, как он перепугался. Пожалуй, он был заодно с Жутом.
Он растерянно пробормотал:
– Я не знаю никакого Кара-Нирвана. Пару часов назад приехал какой-то всадник, но он не из Руговы, а из Алессио, что совсем в другой стороне. Он очень торопился, а раз чужаки поехали той же дорогой, что и он, то он присоединился к ним.
– Верно! Он очень торопился и все же поехал с людьми, которые плелись в повозке, запряженной волами. Быстро же он продолжит путь! Только эта повозка едет вовсе не в Паху; мы прибыли оттуда и никого не встретили по пути. Я знаю тебя; я знаю все, что здесь произойдет. Мы еще вернемся и поговорим с тобой. Смотри в оба! Мы проследим, чтобы эти люди не угодили в одну из расщелин в скалах Неверы.
И, повернувшись к возчикам, я добавил:
– Мы родственники тех, чьи вещи вы везете. Вы не покинете постоялый двор до нашего возвращения. Я оставлю снаружи нашу вьючную лошадь; отведите ее в конюшню и дайте ей корма и питья!
Оба молодчика молча встали с мест, выполняя приказ. Я вышел с Халефом и вскочил в седло.
– Мы едем назад. Затеяно дьявольское дело. Семью Галингре хотят сбросить в пропасть, – сообщил я.
Галингре испуганно вскрикнул; я едва расслышал этот крик, потому что моя лошадь уже мчалась галопом, а в следующую секунду перешла в карьер. Остальные неслись за мной.
Ранко поторопил своего каурого и, приблизившись ко мне, спросил:
– Жут тоже с ними?
– Да.
– Слава Аллаху! Мы поймаем его!
Дальше мы ехали молча. Мы достигли развилки и повернули в ту же сторону, что повозка. Казалось, лошади поняли, что им надо мчаться изо всех сил. Нам даже не требовалось их подгонять.
– Сиди! – крикнул Омар, ехавший позади меня. – Скажи только одно: увижу ли я Хамда эль-Амасата?
– Да, он там!
– Так пусть разверзнется ад, и я швырну его туда!
Мы миновали заросли. Далеко-далеко впереди я увидел у самого горизонта белую точку; она была не больше раковины. Это непременно была повозка.
– Быстрее, быстрее! – крикнул я. – Надо незаметно приблизиться к ним.
Я не стал пришпоривать своего вороного; я лишь крикнул ему привычное слово «кавам». Ри полетел.
– Что за лошадь! – воскликнул Ранко.
Лишь ему одному удалось не отстать от меня, но он орудовал плеткой. Я же сидел в седле так же спокойно, как на стуле; я бы мог писать что-нибудь – так ровно летел Ри.
Белая точка все росла. Я достал подзорную трубу и глянул в нее. Повозка катилась вперед. Ее сопровождали три всадника. Слава богу! Мы не опоздали. Этими тремя всадниками непременно были перс, Хамд эль-Амасат и зять Галингре. Обе женщины сидели в повозке.
Уже не прибегая к помощи подзорной трубы, я мог разглядеть английского скакуна, на котором восседал Жут. Внезапно он обернулся и увидел нас. Мы находились примерно в четверти часа езды от него. Я увидел, что он остановил свою лошадь. Хамд эль-Амасат сделал то же самое. В течение нескольких секунд они глядели на нас, потом помчались в разные стороны галопом, бросив повозку на произвол судьбы. Им хотелось, чтобы наш отряд разбился на две части. Жут поехал прямо, а его спутник взял влево.
Я боялся, что, завидев нас, они в бешенстве пристрелят зятя и женщин. Какое же счастье, что они не сделали этого!
Оглянувшись, я увидел, что мои спутники далеко отстали. Махнув влево, я крикнул:
– Направьтесь скорее в ту сторону! Это Хамд эль-Амасат. С Жутом мы справимся вдвоем!
– Быстрее, быстрее, Ранко! – позвал я штиптара.
Он пришпорил каурого скакуна и хлестнул его плеткой. Впрочем, Ри так и не пропустил его вперед. Наконец, мы достигли повозки. Зять стоял возле нее. Он не знал, в чем дело; он не мог понять, почему оба его спутника так внезапно покинули его.
– Это были убийцы! – крикнул я, когда мы поравнялись.
Я не видел, произвели ли мои слова впечатление, ведь едва я произнес их, как мы уже были далеко впереди. Еще раз обернувшись, я увидел, что спутники поняли меня и помчались за Хамдом эль-Амасатом; впереди были оба пегих коня.
Лишь Галингре держался прежнего направления, и не стоило его упрекать в этом. Ему хотелось первым делом убедиться, как чувствуют себя домочадцы. Впрочем, нам не было нужды в его помощи.
Жут по-прежнему сохранял дистанцию; мы так и не приблизились к нему, хотя Ранко то и дело подстегивал своего каурого коня.
– Эфенди, мы его не настигнем! – крикнул он мне. – Английский скакун быстрее наших!
– Ого! Смотри-ка! Ты еще не знаешь моего вороного.
Я приподнялся в стременах. Я не стал говорить «секрет»; в этом не было надобности. Достаточно было лишь этого движения. Казалось, земля исчезла под нами. У неопытного наездника, пожалуй, закружилась бы голова.
Ранко далеко отстал от меня; я видел, что с каждой секундой я все приближаюсь к Жуту. Он был сперва в полукилометре от меня; теперь расстояние сократилось вдвое; вот уже осталось две сотни метров… сто пятьдесят… сто метров. Он посмотрел на меня и испустил вопль ужаса. Он начал подгонять свою лошадь ударами приклада. Та сделала все, что могла. Вытянув голову, бравая лошадь устремилась вперед. Пена капала с ее губ; кожа сверкала от пота. Недобрый это был знак для Жута. Его лошадь не сравнить было с моим скакуном. На Ри не было и следа пота. Я мог бы мчаться в таком темпе еще четверть часа – Ри не вспотел бы.
Тем временем я раздумывал, что делать дальше. Стрелять? Я давно уже направлял свой «медвежебой» в сторону Жута. Если бы лошадь шла спокойнее, я бы уверенно прицелился и легко выбил перса из седла. Но я не хотел его убивать. А, может, стоило всадить пулю в лошадь? Тогда Жут вылетит из седла и попадет мне в руки. Нет, мне было жаль красивого коня. Имелось одно хорошее средство, чтобы поймать Жута, никого не убивая при этом. У меня с собой было лассо. Я отвязал его.
В это время раздался пронзительный крик. Жут поднял на дыбы лошадь; она совершила огромный прыжок и перемахнула через одну из тех расщелин, о которых говорил мне проводник. Через несколько секунд ее перелетел и Ри; пропасть была шириной, самое большее, в четыре локтя.
Жут снова оглянулся. Я еще больше приблизился к нему. Он наставил на меня ружье. Неужели он и впрямь умеет, как бедуины, стрелять, обернувшись в седле? Я не мог ждать, пока он выстрелит. Мигом я нажал на курки «медвежебоя»; один за другим грянули два выстрела. Я не целился в Жута; я хотел лишь испугать его лошадь и добился своего. Английский скакун прянул в сторону, а потом, дергаясь какими-то рывками, снова устремился вперед. Жут нажал на курок, но выстрелил вхолостую – не попал в меня.
Я перекинул ремень карабина через плечо и намотал лассо на локоть и предплечье, свивая петлю. Я спешил, потому что впереди уже показалась темная полоска леса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106