Я поселил бы Ри в конюшню, в которой был бы достоин жить князь; я кормил бы его в мраморных яслях ароматным сеном из Уэльса, лучшим овсом из Шотландии и сочным клевером из Ирландии!
– И совершенно разорились бы! Ри привык жить в пустыне и питаться травами, растущими там. Несколько «бла халефа» для него – самый большой деликатес. Нет, сэр, вы – богатый человек, миллионер, вы вольны выполнить любую вашу прихоть. Халеф же – бедняк; ему и желать-то нечего; он знает, что его желания не сбудутся. Такой подарок для него превосходит любые блаженство и отраду, обещанные Мухаммедом своим правоверным в земной жизни. Пусть Ри будет его. Я сказал свое слово и не возьму его назад.
– Ладно! Вы хотите его осчастливить; вы вознесли его на седьмое небо; мое же настроение вас не интересует. Черт бы вас побрал, сэр! Если бы какой-нибудь негодяй вздумал теперь вас похитить, я бы не стал отговаривать его, а, наоборот, слезно бы умолял его забрать вас и сбыть какому-нибудь старьевщику за шесть или восемь грошей!
– Благодарю вас за то, что вы так цените меня! Я-то и не догадывался, что я – столь уцененный товар. Но что же с вами творится? У вас разболелась голова, сэр?
Во время разговора он несколько раз то левой, то правой рукой хватался за голову, сдвигая феску то на затылок, то на лоб и при этом так энергично шевеля пальцами, как будто ощипывая мелкую дичь.
– Разболелась голова? С какой стати? – спросил он.
– Но вы же постоянно держитесь за голову.
– Я что-то не замечаю этого; я делаю это непроизвольно, пожалуй, потому что феска не вполне удачно сидит.
Говоря это, он снова почесал голову.
– Видите, опять то же самое, а ведь феска нормально сидела на вас.
– Да, гм! Вы знаете, похоже, у меня дурная кровь. Она застаивается в голове и зудит. Я думаю, когда я вернусь в старую, добрую Англию, я примусь ее лечить; я сяду на самую строгую диету, буду пить настой из липового цвета и заедать его пудингом с изюмом.
– Не мучайте себя подобной диетой! Сливы и изюм, коими напичкан пудинг, лишь испортят вам желудок. А вот немного жира со ртутью наверняка поможет вам, и все лечение займет не более пяти минут.
– Вы так думаете?
– Да. Если вам угодно ждать возвращения в старую, добрую Англию, то вы вернетесь туда скелетом. Все прочие части вашего тела будут попросту съедены.
– Кем же?
– Тем, кого вы зовете дурной кровью. У этих странных капелек крови шесть ног и хоботок, которым они очень нелюбезно кусаются.
– Как… что… что? – спросил он, испуганно глядя на меня.
– Да, мой милый лорд! Быть может, вы не вполне забыли латынь, которую изучали по молодости. Вы помните, что значит Pediculus capitis?
– Когда-то знал, да вот вылетело из головы.
– А, может быть, вы знаете, какую это тварь араб именует «hamli», а турок – «bit»? Русский назовет ее «вошью», итальянец – «pidocchio», француз – «pou», а готтентот – «t'garla»?
– Тихо! Оставьте меня в покое с турками и готтентотами! Я не понимаю этих слов!
– Так будьте добры, обнажите голову и исследуйте-ка подкладку вашей фески. Быть может, вас ждет важное открытие; оно принесет вам славу знаменитого знатока насекомых.
Он сорвал шапку с головы, но не стал в нее заглядывать, а смущенно спросил:
– Вы не вздумали меня оскорбить? Или вы полагаете, что там внутри?..
– Да, я думаю, что там внутри!..
– Там что-то… что-то живое ползает? – продолжал он.
– Верно! Именно это я и имею в виду.
– Черт возьми! Ах!
Он поднес шапку к лицу и уставился на нее. Его нос ходил ходуном, дергаясь то вверх, то вниз, как будто решил сам, отдельно от своего хозяина, понаблюдать за происходящим. Потом он опустил руки, в которых все еще сжимал шапку, и испуганно воскликнул:
– Woe to me! Louses! Lice!
Он хотел отшвырнуть феску, но одумался, положил ее перед собой на седло, запустил обе руки в волосы и принялся ужасно уродовать свою прическу; при этом он испускал такие выражения, коих мне не передать. Самое скверное, что эти вредные существа и впрямь ничуть не уважали достойную всяких почестей голову лорда из старой, доброй Англии.
Эта вспышка гнева рассмешила меня. Он отвел руки от головы, снова повернулся ко мне и прикрикнул:
– Не смейтесь, сэр, иначе мы будем боксировать! А что там у вас с вашей феской? Может, и вас порадуют подобные компаньоны?
– Не имею чести их завести, мой милый лорд. Этих нахлебников я стараюсь держать подальше от себя, поелику я с ними вовсе не так обходителен, как вы.
– Какая неосторожность! Взять эту феску! От нее одни несчастья! И времени-то прошло всего ничего! Разве такое может быть!
– О, что касается этих вещей, то у турок есть пословица, которая звучит так: «Tschapuk ok gibi hem bit gibi!» («Быстрее только стрела и вошь!») В Турции знают толк в этих вещах.
– Но что же мне делать? С чего начинать? Дайте мне хороший совет! Не выбрасывать же сей дворец, населенный таким нечестивым народцем! Ведь было бы позором въехать в Ругову с непокрытой головой. И есть ли там магазин, где бы я мог разжиться новой шапкой? О, это еще вилами по воде писано.
– Именно так! Но перед нами вам нечего стесняться! Вы можете спокойно признаться нашим спутникам, какое несчастье постигло вас. Остановимся на пару минут.
Когда остальные узнали, в чем дело, Оско предложил провести экзекуцию. Он положил шапку на камень и посыпал ее тонким слоем земли; затем завалил ее сухими ветками и поджег их. Земля, камень и шапка изрядно прогрелись, что и требовалось. Возле скалы виднелась небольшая лужица; шапка была в ней остужена. Наконец, лорду вручили вожделенный предмет, оберегавший достоинство его головы, и мы продолжили путь. На Востоке к подобным эпизодам всегда нужно быть готовым, даже если вы, по случайности, лорд из старой, доброй Англии.
Глава 6
ПОД ЗЕМЛЕЙ
Мы поехали дальше. Через некоторое время скалы по правую руку от нас отступили; открылся вид на восток, тогда как слева все еще высились горы. Потом, справа вдалеке, мы увидели всадника. Нас разделяла равнина; в ту же минуту он нас заметил, и мы поняли, что он направляет коня нам навстречу. Поравнявшись, он вежливо приветствовал нас; мы раскланялись с ним. Вид у него был осанистый, а лицо честное, открытое; он производил приятное впечатление.
– Мы хотим попасть в Ругову, – сказал я ему. – Долго еще туда ехать?
– Еще с полчаса, господин, – ответил он. – Сейчас вам надо добраться туда, где сливается Дрина; дорога идет по левому берегу реки. Вы, похоже, люди приезжие. Я тоже еду в Ругову; я оттуда. Вы разрешите составить вам компанию?
– С удовольствием. Мы здесь люди чужие, так что будем рады что-то узнать у тебя.
– Я готов вам помочь. Скажите только, что вы хотите знать.
– Сперва хотелось бы знать, у кого там можно остановиться.
Я намеревался сделать остановку у Колами, о котором говорил алим, но не стал это говорить, чтобы для начала узнать побольше о постоялом дворе, который держал Жут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
– И совершенно разорились бы! Ри привык жить в пустыне и питаться травами, растущими там. Несколько «бла халефа» для него – самый большой деликатес. Нет, сэр, вы – богатый человек, миллионер, вы вольны выполнить любую вашу прихоть. Халеф же – бедняк; ему и желать-то нечего; он знает, что его желания не сбудутся. Такой подарок для него превосходит любые блаженство и отраду, обещанные Мухаммедом своим правоверным в земной жизни. Пусть Ри будет его. Я сказал свое слово и не возьму его назад.
– Ладно! Вы хотите его осчастливить; вы вознесли его на седьмое небо; мое же настроение вас не интересует. Черт бы вас побрал, сэр! Если бы какой-нибудь негодяй вздумал теперь вас похитить, я бы не стал отговаривать его, а, наоборот, слезно бы умолял его забрать вас и сбыть какому-нибудь старьевщику за шесть или восемь грошей!
– Благодарю вас за то, что вы так цените меня! Я-то и не догадывался, что я – столь уцененный товар. Но что же с вами творится? У вас разболелась голова, сэр?
Во время разговора он несколько раз то левой, то правой рукой хватался за голову, сдвигая феску то на затылок, то на лоб и при этом так энергично шевеля пальцами, как будто ощипывая мелкую дичь.
– Разболелась голова? С какой стати? – спросил он.
– Но вы же постоянно держитесь за голову.
– Я что-то не замечаю этого; я делаю это непроизвольно, пожалуй, потому что феска не вполне удачно сидит.
Говоря это, он снова почесал голову.
– Видите, опять то же самое, а ведь феска нормально сидела на вас.
– Да, гм! Вы знаете, похоже, у меня дурная кровь. Она застаивается в голове и зудит. Я думаю, когда я вернусь в старую, добрую Англию, я примусь ее лечить; я сяду на самую строгую диету, буду пить настой из липового цвета и заедать его пудингом с изюмом.
– Не мучайте себя подобной диетой! Сливы и изюм, коими напичкан пудинг, лишь испортят вам желудок. А вот немного жира со ртутью наверняка поможет вам, и все лечение займет не более пяти минут.
– Вы так думаете?
– Да. Если вам угодно ждать возвращения в старую, добрую Англию, то вы вернетесь туда скелетом. Все прочие части вашего тела будут попросту съедены.
– Кем же?
– Тем, кого вы зовете дурной кровью. У этих странных капелек крови шесть ног и хоботок, которым они очень нелюбезно кусаются.
– Как… что… что? – спросил он, испуганно глядя на меня.
– Да, мой милый лорд! Быть может, вы не вполне забыли латынь, которую изучали по молодости. Вы помните, что значит Pediculus capitis?
– Когда-то знал, да вот вылетело из головы.
– А, может быть, вы знаете, какую это тварь араб именует «hamli», а турок – «bit»? Русский назовет ее «вошью», итальянец – «pidocchio», француз – «pou», а готтентот – «t'garla»?
– Тихо! Оставьте меня в покое с турками и готтентотами! Я не понимаю этих слов!
– Так будьте добры, обнажите голову и исследуйте-ка подкладку вашей фески. Быть может, вас ждет важное открытие; оно принесет вам славу знаменитого знатока насекомых.
Он сорвал шапку с головы, но не стал в нее заглядывать, а смущенно спросил:
– Вы не вздумали меня оскорбить? Или вы полагаете, что там внутри?..
– Да, я думаю, что там внутри!..
– Там что-то… что-то живое ползает? – продолжал он.
– Верно! Именно это я и имею в виду.
– Черт возьми! Ах!
Он поднес шапку к лицу и уставился на нее. Его нос ходил ходуном, дергаясь то вверх, то вниз, как будто решил сам, отдельно от своего хозяина, понаблюдать за происходящим. Потом он опустил руки, в которых все еще сжимал шапку, и испуганно воскликнул:
– Woe to me! Louses! Lice!
Он хотел отшвырнуть феску, но одумался, положил ее перед собой на седло, запустил обе руки в волосы и принялся ужасно уродовать свою прическу; при этом он испускал такие выражения, коих мне не передать. Самое скверное, что эти вредные существа и впрямь ничуть не уважали достойную всяких почестей голову лорда из старой, доброй Англии.
Эта вспышка гнева рассмешила меня. Он отвел руки от головы, снова повернулся ко мне и прикрикнул:
– Не смейтесь, сэр, иначе мы будем боксировать! А что там у вас с вашей феской? Может, и вас порадуют подобные компаньоны?
– Не имею чести их завести, мой милый лорд. Этих нахлебников я стараюсь держать подальше от себя, поелику я с ними вовсе не так обходителен, как вы.
– Какая неосторожность! Взять эту феску! От нее одни несчастья! И времени-то прошло всего ничего! Разве такое может быть!
– О, что касается этих вещей, то у турок есть пословица, которая звучит так: «Tschapuk ok gibi hem bit gibi!» («Быстрее только стрела и вошь!») В Турции знают толк в этих вещах.
– Но что же мне делать? С чего начинать? Дайте мне хороший совет! Не выбрасывать же сей дворец, населенный таким нечестивым народцем! Ведь было бы позором въехать в Ругову с непокрытой головой. И есть ли там магазин, где бы я мог разжиться новой шапкой? О, это еще вилами по воде писано.
– Именно так! Но перед нами вам нечего стесняться! Вы можете спокойно признаться нашим спутникам, какое несчастье постигло вас. Остановимся на пару минут.
Когда остальные узнали, в чем дело, Оско предложил провести экзекуцию. Он положил шапку на камень и посыпал ее тонким слоем земли; затем завалил ее сухими ветками и поджег их. Земля, камень и шапка изрядно прогрелись, что и требовалось. Возле скалы виднелась небольшая лужица; шапка была в ней остужена. Наконец, лорду вручили вожделенный предмет, оберегавший достоинство его головы, и мы продолжили путь. На Востоке к подобным эпизодам всегда нужно быть готовым, даже если вы, по случайности, лорд из старой, доброй Англии.
Глава 6
ПОД ЗЕМЛЕЙ
Мы поехали дальше. Через некоторое время скалы по правую руку от нас отступили; открылся вид на восток, тогда как слева все еще высились горы. Потом, справа вдалеке, мы увидели всадника. Нас разделяла равнина; в ту же минуту он нас заметил, и мы поняли, что он направляет коня нам навстречу. Поравнявшись, он вежливо приветствовал нас; мы раскланялись с ним. Вид у него был осанистый, а лицо честное, открытое; он производил приятное впечатление.
– Мы хотим попасть в Ругову, – сказал я ему. – Долго еще туда ехать?
– Еще с полчаса, господин, – ответил он. – Сейчас вам надо добраться туда, где сливается Дрина; дорога идет по левому берегу реки. Вы, похоже, люди приезжие. Я тоже еду в Ругову; я оттуда. Вы разрешите составить вам компанию?
– С удовольствием. Мы здесь люди чужие, так что будем рады что-то узнать у тебя.
– Я готов вам помочь. Скажите только, что вы хотите знать.
– Сперва хотелось бы знать, у кого там можно остановиться.
Я намеревался сделать остановку у Колами, о котором говорил алим, но не стал это говорить, чтобы для начала узнать побольше о постоялом дворе, который держал Жут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106