Или ты будешь отпираться?
Он с безмерным изумлением уставился на меня. Он не знал, что бисером были вышиты буквы, и не мог понять, как я догадался об этом имени.
– Ты дьявол! – воскликнул он.
– И ты отправишься к дьяволу, если не скажешь тотчас, где найти этого Стойко.
– Я не знаю человека с таким именем, и вещи эти мои. Я могу поклясться всеми клятвами.
– Что ж, тогда я, конечно, верю тебе, и мы не вправе разлучать тебя с твоим богатством. Пусть его похоронят вместе с тобой. Возьми его с собой к своим славным предкам, которые наверняка живут в джехенне!
Я подкатил поближе к нему бочонок с порохом и вытащил пробку. Потом я отрезал ножом нижнюю кайму кафтана, о котором говорил, и скрутил ее в веревку; один конец ее сунул в бочонок, а к другому поднес горящую лучину и подпалил его.
– Господин, что ты делаешь? – испуганно крикнул он.
– Взорву тебя с твоим домом и всем, что в нем есть. Уходим быстрее, – обратился я к остальным, – не то камни заденут нас.
Я сделал вид, будто впрямь собираюсь выйти; остальные последовали за мной. Фитиль тлел медленно, но верно.
– Стой, стой! – прорычал Шарка нам вслед. – Это же ужасно! Сжальтесь!
– Но ведь ты не жалел своих жертв, – крикнул, обернувшись к нему, Халеф. – Отправляйся в ад. Желаем тебе скорого пути!
– Вернитесь, вернитесь! Я все скажу, все! Уберите фитиль! Это не мои вещи.
Я уже выходил на улицу, но быстро вернулся, чтобы спросить:
– А чьи?
– Этого Стойко Витеша, чье имя ты назвал. Убери же фитиль!
– Только если ты скажешь нам правду!
– Да, да! Только отведи огонь от пороха!
– Прекрасно! Я ведь могу снова поджечь фитиль. Халеф, затопчи огонь! Но я говорю тебе, Шарка, если я еще раз уличу тебя во лжи, то мы снова подожжем фитиль, и тогда все просьбы будут напрасны. Мы не позволим с собой играть. Итак, где ты отнял деньги и доспехи у этого Стойко?
– Здесь.
– Ах! Он был не один, ведь без охраны в этих краях не возят с собой такие сокровища.
– С ним был его сын и слуга.
– Ты их убил?
– Старика нет. Другие защищались и вынудили их застрелить.
– Так Стойко все еще жив?
– Да.
– И где же он?
– В сторожевой башне под Руговой.
– Понимаю. Его заставляют заплатить выкуп?
– Да, Жут этого хочет. Если он его получит, я могу оставить эти вещи себе.
– А если не получит?
– Тогда я поделю это с ним.
– Кто еще знает об этих вещах?
– Никто, кроме Жута и моих слуг.
– Они видели, как напали на Стойко?
– Да. Я бы один не справился с тремя людьми.
– Вы и впрямь дьявольское отродье! Ну, говори, алим ничего не знает об этом?
– Он ничего не узнал, иначе бы потребовал поделиться и с ним.
– Что вы сделали с двумя трупами?
– Их закопали.
– Где?
Он замешкался с ответом, но когда увидел, что Халеф тотчас поднес горящую лучину к фитилю, быстро произнес:
– Не поджигайте снова! Это место совсем недалеко отсюда. Но вы ведь не станете искать его?
– Мы как раз это и сделаем.
– И раскопаете?
– Вероятно.
– Но вы же оскверните себя трупом!
– Ты сделал это, не смутившись. Ты отведешь нас, хотя и не можешь ходить. Тебя понесут.
– Это ни к чему. Вы сами легко найдете это место, если пойдете отсюда к телеге, а потом проберетесь в кусты. Там вы найдете холмик из земли и пепла; под ним погребены оба. Кирка и лопата лежат там.
– Мы идем туда. Если все не так, как ты говоришь, то взлетишь на воздух. Впрочем, я уверен, что вы убили их вовсе не потому, что они защищались. Они непременно должны были умереть, иначе бы выдали вас. Старый Стойко тоже обречен, даже если заплатит вам выкуп. Но как же вы додумались отвезти его в сторожевую башню? Если бы вы оставили его в пещере, то выкуп достался бы тебе и делиться с Жутом не надо было бы.
– Он потребовал этого; он приехал, едва сражение окончилось. Он видел все, и я не мог от него ничего скрыть. Он тотчас увез с собой Стойко.
– Зачем же Стойко заехал к тебе?
– Он решил переночевать у меня. Он ехал из Слокучи, где он – барьяктар своего племени.
– Куда же он ехал?
– В горы Акраба, в Батеру, что лежит близ Кройи. Его сын решил найти там невесту.
– О боже! Ты сущий дьявол! Вместо свадьбы он отправился на смерть! Он взял с собой дорогие доспехи, чтобы украсить себя на этом празднестве. Для тебя ни одна кара не будет жестокой! Но хотя бы старого отца надо спасти. Скажи нам сначала, когда все это произошло.
– Сегодня две недели как минуло.
– Как попасть в сторожевую башню?
– Не знаю. Жут хранит это в строгой тайне. Разве что алиму он мог признаться. Но, господин, ты видишь, что я все тебе откровенно рассказал. Теперь ты меня не убьешь.
– Нет, мы вас не убьем. Вы заслужили десять смертей и даже больше того, но мы не хотим мараться вашей кровью. Вы – чудовища; с вами не сравнятся ни крокодил, ни гиена. Мы идем осматривать место погребения. До нашего возвращения ты останешься здесь лежать. Омар постережет тебя.
Мы запаслись крупными головешками и отыскали описанное место. Даже не верилось, что этот мерзавец так легко и быстро признался нам. Он часто медлил с ответом, но стоило Халефу поднести лучину к фитилю, как он вновь делался разговорчивым.
Мы нашли холмик, насыпанный скорее из пепла, чем из земли. Мы разрыли его лежавшими рядом инструментами. Убитых не закопали, а сожгли. Четыре обугленных черепа доказывали, что прежде так расправлялись и с другими трупами. Зрелище было ужасное. Мы с содроганием ушли оттуда. Халеф и лорд заговорили, негодуя изо всех сил. Они требовали, чтобы мы тотчас прикончили углежога и его слуг. Я молчал; я чувствовал несказанную ярость.
– Почему вы не говорите, сэр? – воскликнул Линдсей. – Этих преступников надо ведь покарать!
– Так с ними и будет.
– Тьфу! Вы же сами сказали, что здешние власти бессильны. Если мы сами не возьмемся их судить, то эти висельники разбегутся отсюда. Вы даже вздумали подослать к ним человека, чтобы он выпустил их из пещеры.
– Так я и сделаю, разумеется.
– Вот как! Чтобы они убрались отсюда целыми и невредимыми.
– Я не собираюсь подсылать к ним одного из их дружков; я пришлю человека, который не даст им ни пощады, ни спуска. До этого я собирался нагнать на них страху, но пощадить их жизнь. Мы можем забыть преступления, совершенные против нас, а все остальное нас не касается. Теперь же, когда открылось это страшное злодеяние, я хоть и настаиваю, чтобы мы сами не брались за них, но уйти от наказания они не должны. Мы освободим Стойко Витеша и пришлем его сюда. Я не думаю, что он будет слишком мягким или снисходительным судьей.
– Well! С этим я соглашусь. Мы сами не будем возиться в этой грязи, но барьяктар наверняка придумает такую месть, которой нам и не представить. Вопрос только в том, успеет ли Стойко приехать сюда, чтобы свершить свой суд. В любой момент может прибыть дружок углежога и освободить его и его товарищей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Он с безмерным изумлением уставился на меня. Он не знал, что бисером были вышиты буквы, и не мог понять, как я догадался об этом имени.
– Ты дьявол! – воскликнул он.
– И ты отправишься к дьяволу, если не скажешь тотчас, где найти этого Стойко.
– Я не знаю человека с таким именем, и вещи эти мои. Я могу поклясться всеми клятвами.
– Что ж, тогда я, конечно, верю тебе, и мы не вправе разлучать тебя с твоим богатством. Пусть его похоронят вместе с тобой. Возьми его с собой к своим славным предкам, которые наверняка живут в джехенне!
Я подкатил поближе к нему бочонок с порохом и вытащил пробку. Потом я отрезал ножом нижнюю кайму кафтана, о котором говорил, и скрутил ее в веревку; один конец ее сунул в бочонок, а к другому поднес горящую лучину и подпалил его.
– Господин, что ты делаешь? – испуганно крикнул он.
– Взорву тебя с твоим домом и всем, что в нем есть. Уходим быстрее, – обратился я к остальным, – не то камни заденут нас.
Я сделал вид, будто впрямь собираюсь выйти; остальные последовали за мной. Фитиль тлел медленно, но верно.
– Стой, стой! – прорычал Шарка нам вслед. – Это же ужасно! Сжальтесь!
– Но ведь ты не жалел своих жертв, – крикнул, обернувшись к нему, Халеф. – Отправляйся в ад. Желаем тебе скорого пути!
– Вернитесь, вернитесь! Я все скажу, все! Уберите фитиль! Это не мои вещи.
Я уже выходил на улицу, но быстро вернулся, чтобы спросить:
– А чьи?
– Этого Стойко Витеша, чье имя ты назвал. Убери же фитиль!
– Только если ты скажешь нам правду!
– Да, да! Только отведи огонь от пороха!
– Прекрасно! Я ведь могу снова поджечь фитиль. Халеф, затопчи огонь! Но я говорю тебе, Шарка, если я еще раз уличу тебя во лжи, то мы снова подожжем фитиль, и тогда все просьбы будут напрасны. Мы не позволим с собой играть. Итак, где ты отнял деньги и доспехи у этого Стойко?
– Здесь.
– Ах! Он был не один, ведь без охраны в этих краях не возят с собой такие сокровища.
– С ним был его сын и слуга.
– Ты их убил?
– Старика нет. Другие защищались и вынудили их застрелить.
– Так Стойко все еще жив?
– Да.
– И где же он?
– В сторожевой башне под Руговой.
– Понимаю. Его заставляют заплатить выкуп?
– Да, Жут этого хочет. Если он его получит, я могу оставить эти вещи себе.
– А если не получит?
– Тогда я поделю это с ним.
– Кто еще знает об этих вещах?
– Никто, кроме Жута и моих слуг.
– Они видели, как напали на Стойко?
– Да. Я бы один не справился с тремя людьми.
– Вы и впрямь дьявольское отродье! Ну, говори, алим ничего не знает об этом?
– Он ничего не узнал, иначе бы потребовал поделиться и с ним.
– Что вы сделали с двумя трупами?
– Их закопали.
– Где?
Он замешкался с ответом, но когда увидел, что Халеф тотчас поднес горящую лучину к фитилю, быстро произнес:
– Не поджигайте снова! Это место совсем недалеко отсюда. Но вы ведь не станете искать его?
– Мы как раз это и сделаем.
– И раскопаете?
– Вероятно.
– Но вы же оскверните себя трупом!
– Ты сделал это, не смутившись. Ты отведешь нас, хотя и не можешь ходить. Тебя понесут.
– Это ни к чему. Вы сами легко найдете это место, если пойдете отсюда к телеге, а потом проберетесь в кусты. Там вы найдете холмик из земли и пепла; под ним погребены оба. Кирка и лопата лежат там.
– Мы идем туда. Если все не так, как ты говоришь, то взлетишь на воздух. Впрочем, я уверен, что вы убили их вовсе не потому, что они защищались. Они непременно должны были умереть, иначе бы выдали вас. Старый Стойко тоже обречен, даже если заплатит вам выкуп. Но как же вы додумались отвезти его в сторожевую башню? Если бы вы оставили его в пещере, то выкуп достался бы тебе и делиться с Жутом не надо было бы.
– Он потребовал этого; он приехал, едва сражение окончилось. Он видел все, и я не мог от него ничего скрыть. Он тотчас увез с собой Стойко.
– Зачем же Стойко заехал к тебе?
– Он решил переночевать у меня. Он ехал из Слокучи, где он – барьяктар своего племени.
– Куда же он ехал?
– В горы Акраба, в Батеру, что лежит близ Кройи. Его сын решил найти там невесту.
– О боже! Ты сущий дьявол! Вместо свадьбы он отправился на смерть! Он взял с собой дорогие доспехи, чтобы украсить себя на этом празднестве. Для тебя ни одна кара не будет жестокой! Но хотя бы старого отца надо спасти. Скажи нам сначала, когда все это произошло.
– Сегодня две недели как минуло.
– Как попасть в сторожевую башню?
– Не знаю. Жут хранит это в строгой тайне. Разве что алиму он мог признаться. Но, господин, ты видишь, что я все тебе откровенно рассказал. Теперь ты меня не убьешь.
– Нет, мы вас не убьем. Вы заслужили десять смертей и даже больше того, но мы не хотим мараться вашей кровью. Вы – чудовища; с вами не сравнятся ни крокодил, ни гиена. Мы идем осматривать место погребения. До нашего возвращения ты останешься здесь лежать. Омар постережет тебя.
Мы запаслись крупными головешками и отыскали описанное место. Даже не верилось, что этот мерзавец так легко и быстро признался нам. Он часто медлил с ответом, но стоило Халефу поднести лучину к фитилю, как он вновь делался разговорчивым.
Мы нашли холмик, насыпанный скорее из пепла, чем из земли. Мы разрыли его лежавшими рядом инструментами. Убитых не закопали, а сожгли. Четыре обугленных черепа доказывали, что прежде так расправлялись и с другими трупами. Зрелище было ужасное. Мы с содроганием ушли оттуда. Халеф и лорд заговорили, негодуя изо всех сил. Они требовали, чтобы мы тотчас прикончили углежога и его слуг. Я молчал; я чувствовал несказанную ярость.
– Почему вы не говорите, сэр? – воскликнул Линдсей. – Этих преступников надо ведь покарать!
– Так с ними и будет.
– Тьфу! Вы же сами сказали, что здешние власти бессильны. Если мы сами не возьмемся их судить, то эти висельники разбегутся отсюда. Вы даже вздумали подослать к ним человека, чтобы он выпустил их из пещеры.
– Так я и сделаю, разумеется.
– Вот как! Чтобы они убрались отсюда целыми и невредимыми.
– Я не собираюсь подсылать к ним одного из их дружков; я пришлю человека, который не даст им ни пощады, ни спуска. До этого я собирался нагнать на них страху, но пощадить их жизнь. Мы можем забыть преступления, совершенные против нас, а все остальное нас не касается. Теперь же, когда открылось это страшное злодеяние, я хоть и настаиваю, чтобы мы сами не брались за них, но уйти от наказания они не должны. Мы освободим Стойко Витеша и пришлем его сюда. Я не думаю, что он будет слишком мягким или снисходительным судьей.
– Well! С этим я соглашусь. Мы сами не будем возиться в этой грязи, но барьяктар наверняка придумает такую месть, которой нам и не представить. Вопрос только в том, успеет ли Стойко приехать сюда, чтобы свершить свой суд. В любой момент может прибыть дружок углежога и освободить его и его товарищей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106