Мин нет, зато среди хлипкой глиняной скорлупы обнаруживаются три фиолетовых трупа.
– Бауэр, на них ни мин, ни оружия. Пробы брать?
– Давай, только живо!
Я быстро взвешиваю. Комбинат должен быть совсем рядом, достаточно обогнуть внутри улицы огромный шар и свернуть влево, в один из треугольных выходов. Но что-то мне подсказывает изменить план. Мы отправимся в обход, по новой трубе.
Парни окружили нас кольцом и ждали, пока Хобот закончит. Сорок секунд спустя процессор выдал результаты проб. Еще до того, как в визоре пробежали последние цифры, я приказал Хоботу по закрытой связи молчать. Мне совершенно не нужно, чтобы декурия сейчас обсуждала, отчего погибли эти трое. Детально исследовать их чужеродные организмы уже ни к чему. Всех троих убили весьма оригинальным способом. Им вывернули позвоночники. Как будто кто-то зажал их плечи в тиски, а затем с силой провернул туловище вокруг оси. Несколько раз, туда и обратно.
Итак, картина несколько меняется. Легат считал, что фиолетовые старожилы города напали на персонал научной базы; теперь мы убедились, что туземцев тоже кто-то уничтожал весьма нецивилизованными методами.
– Назад! Сворачиваем здесь! Парни, все под панцирь!
Аборигены не нападали на посольство и комбинат. В точке очередной развилки мы нашли еще четыре детских трупа, и тут уже не понадобился лазарет. Гвоздь поднял фиолетового мальчишку на рифленой ладони манипулятора, и всем стало хорошо видно, что с ним случилось. Маленькие дикари анатомически очень похожи на нас; у здешних чуть длиннее верхние конечности, чуть короче нижние, мало волос и мало зубов, но мозг вполне развит…
У этих малышей кто-то выгрыз мозг. Их черепушки вскрыли, точно консервные банки с тушенкой, и явно это сделали не охранники комбината.
– Клянусь Геркулесом… – пробормотал Гвоздь, разглядывая фиолетовых младенцев. – Бауэр, это похоже на гнойных комаров с Юноны, но…
– Комары не вскрывают черепа, – быстро вставил Свиная Нога.
– Я – Селен… Бауэр, немедленно возвращайтесь… отставить!.. – нервным писком прорывается декурион.
Возвращаться? Но мы не прошли и половины пути. К тому же я не был уверен, что Селен приказывал мне.
Я распорядился, чтобы Гвоздь и Хобот вылезли через ближайший треугольник в крыше улицы посмотреть, что там ползает. Эти треугольные окна, они забавно себя ведут. Постоянно захлопываются и открываются, сами по себе, но если высунуть руку или манипулятор, окно остается открыто. Объяснения явлению тоже пока не нашли, вероятно, это способ вентиляции или поддержания нужной температуры внутри сегментов. Ведь в городах на Бете круглый год такое ощущение, словно стоит глубокая осень. Если в окрестных полях солнечно или, напротив, хлопьями валит снег, в городе вечно моросит теплый косой дождь. Откуда ни возьмись собираются тучи и висят над кривыми остриями, косыми арками и спиралями недоделанных, ведущих в никуда улиц.
А может быть, городу нужны дожди, чтобы расти? Может быть, ему нужна вода, этот вечный катализатор?
В здешних болотах полно всяких безмозглых рептилий, и некоторые вполне благополучно пробираются в город. Поэтому я не слишком удивился, когда бортмеханик доложил об отсутствии внятной гамма-активности. Какой-нибудь нырец или распадник, или даже крылатая пестрая жаба. Эти довольно опасны, несколько укусов могут привести к смерти…
8
ЖДАТЬ И УЧИТЬСЯ
Великие лишения воспитывают в человеке тирана.
Ф. Ницше
Я совершенно точно был уверен, что не падал со стула. Но словно выпал куда-то и летел вверх ногами. Руки вспотели, во рту стало кисло от крови; оказалось, что немного прикусил язык…
Оберст смотрел на нас, как на дохлых мух.
– Гитлер не планировал воевать против русского народа. Он был вынужден начать войну, чтобы спасти Россию от ига жидовских комиссаров. Немцы всегда дружили со славянами; два народа белой расы, Два сильных, гордых народа не могли не дружить. Но комиссары во главе с Лениным, а он-то всяко русским не был, они повели Россию к гибели. Сталин не сумел победить космополитов, а после него в Кремль пришли воры. Но таких воров, как последние двадцать лет, в России еще не было. Они просрали республики, раздали земли, потом раздали олигархам нашу с вами нефть и газ.
«Но Путин – русский…»
– Но Путин ведь русский… – пискнул Роммель.
– Ну и что? – горестно переспросил Оберст. – Он делает то, что ему велят на Западе и что велят богачи.
– Так он же против богачей! – проявил вдруг эрудицию Лось. – Вон, этого… Ходорковского посадил, и вообще… Он сказал же, что всех тряханет. Всех, млин, пересажает, кто нечестно приватизировал…
– Это он тебе лично позвонил и доложился? – спросил Мюллер.
Я незаметно покачал головой. Сперва из стороны в сторону, потом взад-вперед. Плохо дело. Наверное, из-за того удара ботинком, млин. Я представил себе, что придется переться в больницу, а там к башке приделают железяки и начнут задавать тупые вопросы. А вдруг еще найдут опухоль, как у двоюродной сестры отца? Если у меня найдут опухоль, я порежу вены или брошусь с моста. Это я решил твердо. С предками базарить бесполезно, отец скажет, что мне лишь бы колледж прогуливать, а сам я якобы здоров как бык…
– Можно посадить еще сто человек, но русским людям от этого легче жить не станет, – нахмурился Оберст. – Президент наезжает на тех, кто на власть бочку катит или кто деньгами буржуйским партиям помогает. Вот отняли у ЮКОСа деньги, и что? Кому из вас легче стало жить? Вот так вот! Запомните, парни! Даже если всех богатых пересажать, нам с вами ни хрена не достанется. Потому что не для своих власть, а для Запада. Вот сейчас в торговую организацию войдем, ВТО. Жопа такая начнется, хоть вешайся. Все подорожает вслед за бензином; американцы прикажут нашим цены втрое поднять, те и рады стараться…
– А на хрена нам туда, если втрое дороже? – удивился Лось. – В эту торговую, эту, как ее?..
– Ты прав, парень, нам с тобой, да и всем порядочным людям, там ловить нечего. Зато есть богатые ублюдки, которым не терпится продать Америке по дешевке металлопрокат, нефть и прочие общие наши богатства. Люди в провинции скоро одуванчики с голодухи жрать начнут; вон, показывали – суп из крапивы варят. Боевые офицеры кормят семьи охотой и рыбалкой. Зато вступим, япона мать, в ВТО. Несколько заводов начнут гнать сталь на Запад, а про лес и нефть вообще молчу. Еще десяток вилл себе на Лазурном Берегу отгрохают. Да вы хоть представляете, где Лазурный Берег находится?
Я признался, что понятия не имею, где такие берега. Но Оберст не стал подкалывать или заставлять, типа, выучить про Лазурный Берег к следующему уроку.
– Смотрите, парни, что творят мерзавцы с нашей родиной. Какой бы ни был президент крутой, он не может поступать иначе, он слушает олигархов и Америку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Бауэр, на них ни мин, ни оружия. Пробы брать?
– Давай, только живо!
Я быстро взвешиваю. Комбинат должен быть совсем рядом, достаточно обогнуть внутри улицы огромный шар и свернуть влево, в один из треугольных выходов. Но что-то мне подсказывает изменить план. Мы отправимся в обход, по новой трубе.
Парни окружили нас кольцом и ждали, пока Хобот закончит. Сорок секунд спустя процессор выдал результаты проб. Еще до того, как в визоре пробежали последние цифры, я приказал Хоботу по закрытой связи молчать. Мне совершенно не нужно, чтобы декурия сейчас обсуждала, отчего погибли эти трое. Детально исследовать их чужеродные организмы уже ни к чему. Всех троих убили весьма оригинальным способом. Им вывернули позвоночники. Как будто кто-то зажал их плечи в тиски, а затем с силой провернул туловище вокруг оси. Несколько раз, туда и обратно.
Итак, картина несколько меняется. Легат считал, что фиолетовые старожилы города напали на персонал научной базы; теперь мы убедились, что туземцев тоже кто-то уничтожал весьма нецивилизованными методами.
– Назад! Сворачиваем здесь! Парни, все под панцирь!
Аборигены не нападали на посольство и комбинат. В точке очередной развилки мы нашли еще четыре детских трупа, и тут уже не понадобился лазарет. Гвоздь поднял фиолетового мальчишку на рифленой ладони манипулятора, и всем стало хорошо видно, что с ним случилось. Маленькие дикари анатомически очень похожи на нас; у здешних чуть длиннее верхние конечности, чуть короче нижние, мало волос и мало зубов, но мозг вполне развит…
У этих малышей кто-то выгрыз мозг. Их черепушки вскрыли, точно консервные банки с тушенкой, и явно это сделали не охранники комбината.
– Клянусь Геркулесом… – пробормотал Гвоздь, разглядывая фиолетовых младенцев. – Бауэр, это похоже на гнойных комаров с Юноны, но…
– Комары не вскрывают черепа, – быстро вставил Свиная Нога.
– Я – Селен… Бауэр, немедленно возвращайтесь… отставить!.. – нервным писком прорывается декурион.
Возвращаться? Но мы не прошли и половины пути. К тому же я не был уверен, что Селен приказывал мне.
Я распорядился, чтобы Гвоздь и Хобот вылезли через ближайший треугольник в крыше улицы посмотреть, что там ползает. Эти треугольные окна, они забавно себя ведут. Постоянно захлопываются и открываются, сами по себе, но если высунуть руку или манипулятор, окно остается открыто. Объяснения явлению тоже пока не нашли, вероятно, это способ вентиляции или поддержания нужной температуры внутри сегментов. Ведь в городах на Бете круглый год такое ощущение, словно стоит глубокая осень. Если в окрестных полях солнечно или, напротив, хлопьями валит снег, в городе вечно моросит теплый косой дождь. Откуда ни возьмись собираются тучи и висят над кривыми остриями, косыми арками и спиралями недоделанных, ведущих в никуда улиц.
А может быть, городу нужны дожди, чтобы расти? Может быть, ему нужна вода, этот вечный катализатор?
В здешних болотах полно всяких безмозглых рептилий, и некоторые вполне благополучно пробираются в город. Поэтому я не слишком удивился, когда бортмеханик доложил об отсутствии внятной гамма-активности. Какой-нибудь нырец или распадник, или даже крылатая пестрая жаба. Эти довольно опасны, несколько укусов могут привести к смерти…
8
ЖДАТЬ И УЧИТЬСЯ
Великие лишения воспитывают в человеке тирана.
Ф. Ницше
Я совершенно точно был уверен, что не падал со стула. Но словно выпал куда-то и летел вверх ногами. Руки вспотели, во рту стало кисло от крови; оказалось, что немного прикусил язык…
Оберст смотрел на нас, как на дохлых мух.
– Гитлер не планировал воевать против русского народа. Он был вынужден начать войну, чтобы спасти Россию от ига жидовских комиссаров. Немцы всегда дружили со славянами; два народа белой расы, Два сильных, гордых народа не могли не дружить. Но комиссары во главе с Лениным, а он-то всяко русским не был, они повели Россию к гибели. Сталин не сумел победить космополитов, а после него в Кремль пришли воры. Но таких воров, как последние двадцать лет, в России еще не было. Они просрали республики, раздали земли, потом раздали олигархам нашу с вами нефть и газ.
«Но Путин – русский…»
– Но Путин ведь русский… – пискнул Роммель.
– Ну и что? – горестно переспросил Оберст. – Он делает то, что ему велят на Западе и что велят богачи.
– Так он же против богачей! – проявил вдруг эрудицию Лось. – Вон, этого… Ходорковского посадил, и вообще… Он сказал же, что всех тряханет. Всех, млин, пересажает, кто нечестно приватизировал…
– Это он тебе лично позвонил и доложился? – спросил Мюллер.
Я незаметно покачал головой. Сперва из стороны в сторону, потом взад-вперед. Плохо дело. Наверное, из-за того удара ботинком, млин. Я представил себе, что придется переться в больницу, а там к башке приделают железяки и начнут задавать тупые вопросы. А вдруг еще найдут опухоль, как у двоюродной сестры отца? Если у меня найдут опухоль, я порежу вены или брошусь с моста. Это я решил твердо. С предками базарить бесполезно, отец скажет, что мне лишь бы колледж прогуливать, а сам я якобы здоров как бык…
– Можно посадить еще сто человек, но русским людям от этого легче жить не станет, – нахмурился Оберст. – Президент наезжает на тех, кто на власть бочку катит или кто деньгами буржуйским партиям помогает. Вот отняли у ЮКОСа деньги, и что? Кому из вас легче стало жить? Вот так вот! Запомните, парни! Даже если всех богатых пересажать, нам с вами ни хрена не достанется. Потому что не для своих власть, а для Запада. Вот сейчас в торговую организацию войдем, ВТО. Жопа такая начнется, хоть вешайся. Все подорожает вслед за бензином; американцы прикажут нашим цены втрое поднять, те и рады стараться…
– А на хрена нам туда, если втрое дороже? – удивился Лось. – В эту торговую, эту, как ее?..
– Ты прав, парень, нам с тобой, да и всем порядочным людям, там ловить нечего. Зато есть богатые ублюдки, которым не терпится продать Америке по дешевке металлопрокат, нефть и прочие общие наши богатства. Люди в провинции скоро одуванчики с голодухи жрать начнут; вон, показывали – суп из крапивы варят. Боевые офицеры кормят семьи охотой и рыбалкой. Зато вступим, япона мать, в ВТО. Несколько заводов начнут гнать сталь на Запад, а про лес и нефть вообще молчу. Еще десяток вилл себе на Лазурном Берегу отгрохают. Да вы хоть представляете, где Лазурный Берег находится?
Я признался, что понятия не имею, где такие берега. Но Оберст не стал подкалывать или заставлять, типа, выучить про Лазурный Берег к следующему уроку.
– Смотрите, парни, что творят мерзавцы с нашей родиной. Какой бы ни был президент крутой, он не может поступать иначе, он слушает олигархов и Америку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92