Гаррет окинул взглядом маленькую тесную кухню в поисках других источников опасности для сына. Из крана капала вода. Пластмассовое покрытие кухонного стола треснуло. На плите работали только две горелки.
«Слишком маленькая, – подумал он. – Сама по себе кухня неплохая. Просто очень тесная. Все поверхности заставлены. Все полки забиты. Нет лишнего пятачка, чтобы поставить кастрюлю или чашку».
Отец Энджел был доктором. Всю свою жизнь Энджел принадлежала к среднему классу. Осмотр кухни вогнал Гаррета в краску. Каждый раз, приходя домой, он думал о том, что брак с ним означал для Энджел понижение статуса и уровня жизни.
Они с Энджел оба работали, но почему-то все еще не могли себе позволить купить хороший дом, вроде того, в котором она выросла. Если бы у него хотя бы было побольше времени, чтобы сделать ремонт! Можно было бы покрасить дом.
– Я много думал о том, что предлагает мой брат, – сказал он ей.
Жена обмакнула кусочек хлеба в подливку, подняла руку, но не положила его в рот.
– Перестань об этом думать! Я не хочу переезжать в Атланту. Мне здесь нравится.
– Если бы я взялся за ту работу, которую мне предлагает мой брат, мы могли бы купить дом. С двориком. Ты же понимаешь. Мартину было бы где играть.
Энджел положила хлеб на тарелку.
– Детектив Монтгомери, я знаю, что такое двор.
Муж рассмеялся. Ему нравилось, когда она называла его «детективом Монтгомери», хотя он и не понимал, почему.
– Я серьезно, Энджел. Мы могли бы жить лучше.
Мы могли бы иметь хороший дом. А может быть, даже отложить немного денег. Мартину на колледж.
Ее зеленые кошачьи глаза не отрываясь смотрели на него. Она макнула хлебом в подливку, но не съела.
– Ты ведь кое о чем забыл, правда?
– Что? О чем это я забыл?
– О том, что тебе нравится быть детективом. О том, что тебе ужасно не нравится продавать мебель. И о том, что ты считаешь своего брата ничтожеством. Помнишь?
– Я не долго буду продавцом. Я стану менеджером в магазине. Или найду что-нибудь еще. Но здесь я не могу заработать. И я не настоящий полицейский. Я хочу сказать, что город у нас не настоящий. Это просто горстка домов и магазинов вокруг студенческого городка. И что я такое? Полицейский студенческого городка. Я здесь нечто вроде охранника. Мне следовало бы ездить на велосипеде, а не на полицейской машине. И этот наш полицейский участок! Здесь вся работа – присматривать за тем, чтобы ребятишки из колледжа осторожно переходили улицу и не хулиганили после футбольных матчей.
Энджел поморщилась.
– Где это я уже слышала подобные речи?
– Ты их еще не раз услышишь, – пригрозил Гаррет. – Ты будешь их слушать до тех пор, пока не согласишься на переезд.
Женщина почесала лоб. Он у нее был довольно высокий. Гаррету нравился этот лоб. И ее зеленые кошачьи глаза.
– Но мне нравится моя работа, Гаррет! И ты же помнишь, меня скоро должны повысить! И мне нравятся мои друзья. Ладно, ладно! Мы живем не во дворце. Но мы сводим концы с концами.
– Твой отец всегда считал, что я недостаточно хорош для тебя. Я уверен, что он до сих пор так думает.
Черт возьми, что это я говорю!
На самом деле он так не думал. С чего это вдруг он все это выпалил? Может, мысль об этом давно пряталась где-то в тайниках его души? Пряталась, чтобы неожиданно выскочить и напугать их обоих?
Женщина удивленно открыла рот. Зеленые глаза прищурились.
– Отправляйся на работу, Гаррет! У нас все нормально. Не вмешивай в это дело моего отца. Я никогда так не думала, и тебе не следует так думать.
Гаррет потянулся за форменной курткой.
– Извини. Я...
Выражение лица Энджел смягчилось. Она взяла Мартина на руки и повернула его к Гаррету.
– Скажи папочке «До свидания»!
Мартин автоматически замахал пухленькой ручкой.
Гаррет помахал ему в ответ. Он повернулся к Энджел.
– Я позвоню тебе.
Перекинув куртку через плечо, он направился к двери. Жена мгновенно оказалась между ним и дверью. Опустив на пол Мартина, она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать мужа в щеку.
– Знаешь, что тебе нужно? Хорошая волна преступлений! Это тебя живо ободрит!
Гаррет рассмеялся.
– Я буду держать пальцы скрещенными на удачу!
* * *
– Реба! Подожди!
– Нет! Продолжай бежать! Не останавливайся!
Две девушки бежали трусцой по Иель-авеню. Темные волосы развевались, как флаги. Синие рюкзачки тяжело подпрыгивали на спинах.
– Но у меня в боку колет! Я больше не могу бежать!
Реба Грэхэм быстро обернулась. Она тяжело дышала.
– Мы опоздаем, и наш корпус закроют на ключ. Если уже не закрыли.
Сюзанна Шварц держалась за бок. Она недовольно посмотрела на подругу.
– Зачем мы только слушали этих мальчишек!
Реба хихикнула.
– Дело не в мальчиках. Все дело в травке. Я все еще чувствую ее действие.
– Джеред был очень мил.
– Он как-то уж слишком энергично взялся за меня. Все время тер рукав моего свитера, с таким видом, словно в жизни не видел шерсти. Думаю, что он покурил травку еще до нашего прибытия.
Реба дернула Сюзанну за рукав.
– Пошли. Мы же не хотим ночевать на улице.
Сюзанна лукаво улыбнулась ей.
– Мы можем вернуться в их квартиру.
Реба укоризненно покачала головой.
– Ты просто чертовка! Давай, побежали!
Сюзанна подняла рюкзачок на плечо, откинула с вспотевшего лба волосы и потрусила за подругой. Ей было весело. Ее так и подмывало выдать песенку из «Оклахомы»! Минувшей весной у них в школе ставили эту оперетту, и девушка участвовала в постановке. Она до сих пор помнила каждое слово.
Подруги свернули на территорию колледжа и побежали по Кругу. Клочья рваных облаков время от времени закрывали луну. Реба бежала на несколько ярдов впереди.
– Эй! Подожди!
Реба была спортсменкой. Она оставалась ею даже под действием травки. Сюзанна же предпочитала спорту телевизор.
– Подожди, Реба, я не могу бежать так быстро!
К удивлению Сюзанны, Реба внезапно остановилась. Она подняла правую ногу.
– Эй! – вскрикнула она.
Сюзанна прищурилась, стараясь в темноте разглядеть, что происходит.
– Реба! Что случилось?
Что это с ней? Свело мышцы? Или растянула ногу?
– Господи, я на что-то наступила!
Сюзанна первой увидела девушку. Она лежала на земле. Сначала Сюзанне показалось, что это манекен. Руки и ноги были выкручены самым неестественным образом.
Потом она увидела темную кровь. Увидела кость, с которой сняли кожу. Увидела кишки, вываливающиеся из распоротого живота.
И тогда она поняла.
– Что же это такое?
Реба оторвала что-то от своей туфли.
– Это что-то вроде колбасы! Это... О, Господи!
Реба увидела у своих ног труп с вывернутыми конечностями и распоротым животом.
Это не колбаса. Это часть кишечника погибшей девушки.
Я держу ее кишку.
Со стоном Реба отбросила жуткую находку в сторону. Кишка тихо шлепнулась на дорожку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92