Бригада Смита-Дорриена ушла на патрулирование коммуникационной линии. Со всеми этими исключениями и потерями, вызванными ранениями и болезнями, армия не могла осуществить серьёзное наступление. Ощущалась такая нехватка людей, что три тысячи пленников, освобождённых в Ватервале, были спешно вооружены бурским оружием и отправлены на железную дорогу для охраны самых жизненно важных точек.
Если бы Бота отошёл на безопасное расстояние, лорд Робертс несомненно остановился бы, как он сделал это в Блумфонтейне, и подождал ремонтных лошадей и подкрепления. Но война не терпит промедления, когда активный враг находится на расстоянии всего лишь в пятнадцать миль и может нанести удар по двум городам и железнодорожной линии. Собрав под своё командование все имеющиеся войска, 11 июня британский генерал вновь двинулся выбивать Боту с его позиций. С ним была 11-я дивизия Пола-Карю, насчитывающая около шести тысяч человек с двадцатью орудиями, силы Яна Гамильтона, в состав которых входила одна пехотная бригада (Брюса Гамильтона), одна кавалерийская бригада и корпус конных пехотинцев — примерно шесть тысяч солдат и тридцать орудий. Оставались ещё кавалерийская дивизия Френча с конной пехотой Хаттона, что не могло превысить двух тысяч штыков. Общая численность армии, таким образом, составляла не более шестнадцати или семнадцати тысяч человек и приблизительно семьдесят орудий. Их задачей было взять штурмом тщательно обустроенную позицию, удерживаемую по меньшей мере десятью тысячами бюргеров с сильной артиллерией. Будь июньские буры бурами декабрьскими, перевес был бы не в пользу британцев.
Между лордом Робертсом и Ботой велись переговоры о мире, но известия об успехах Де Вета, пришедшие с юга, укрепили непреклонность бурского генерала, и 9 июня кавалерия получила приказ о наступлении. Гамильтон должен был обойти левый фланг буров, Френч — правый, а пехота выступить по центру. Поле боевых действий 11 июня было таким широким, что атака и оборона на флангах и в центре представляли собой три отдельных сражения, из которых битва в центре была наименее важной, поскольку пехота выдвигалась туда, где она могла воспользоваться успехом фланговых сил, лишь когда результат их атаки станет ощутимым. На этот раз центр не совершил типичной для всей кампании ошибки и не начал своё наступление прежде, чем для него был проложен путь.
В понедельник и во вторник Френч со своими поредевшими силами столкнулся с таким ожесточённым сопротивлением, что даже свои позиции смог удержать с трудом. К счастью, с ним были три великолепных батареи «G», «О» и «Т» из состава Конного артиллерийского полка, которые вели огонь до тех пор, пока на передках у них не осталось только два десятка снарядов. Местность была исключительно сложной для действий кавалерии, и солдаты сражались спешившись, держа интервал в двадцать-тридцать шагов. Весь день они находились под орудийным и ружейным огнём — не могли наступать и не желали отступать, и лишь благодаря движению рассредоточенной цепью потери составили примерно тридцать человек. Френч, у которого буры были впереди, на флангах и даже в тылу, стоял непоколебимо, понимая, что его отступление обернётся большим давлением на все участки британского наступления. Ночью его измученные солдаты спали прямо на земле, не покидая позиции. В течение всего понедельника и вторника Френч прочно удерживал Камеелсдрифт, невозмутимо безразличный к попыткам врага перерезать его коммуникации. В среду Гамильтон на другом фланге одержал верх, и напряжение спало. Тогда Френч бросил своих людей вперёд, но лошади были совершенно измотаны, и эффективного преследования не получилось.
В течение двух дней, пока буры сдерживали Френча на правом фланге, Гамильтон вёл серьёзные бои на левом — такие серьёзные, что в какой-то момент стало казаться, что он терпит поражение. Этот бой имел свою специфику, которая была благоприятна для солдат, измученных противостоянием невидимому противнику с его бездымным орудием, установленным на небольшом холме. Да, солдаты, орудие и холм — все имело место и в этом случае, но при попытке выбить противника была применена новая тактика, которая на один яркий час вернула нас к оживлённым военным действиям. Заметив брешь в линии обороны противника, Гамильтон выдвинул знаменитую батарею «Q» — её орудия прославились во время неудачи у Саннас-Пост. Уже второй раз за эту кампанию они подверглись опасности быть захваченными. Отряд конных буров неумолимо и отважно ринулся на них, приблизился почти вплотную и открыл огонь. Незамедлительно в атаку был брошен 12-й уланский полк. Как же им не хватало крупных быстроходных английских боевых лошадей, когда они пытались пустить галопом своих вялых измученных аргентинцев! На этот раз пресловутое копьё улана было не только пятью фунтами мёртвого груза и помехой для всадника. Орудия были спасены, буры бежали, а около дюжины их осталось лежать на поле боя. Но кавалерийская атака должна завершаться перестроением, а это момент опасности, если вблизи остаётся не окончательно разбитый противник. Теперь, отходя, они оказались под градом свистящих пуль, и одна из них пробила сердце отважного лорда Эрли — самого смелого и самого скромного из всех, кто когда-либо держал саблю. «Прошу, попридержи язык!» — была его последняя, характерная для него фраза, обращённая к охваченному азартом боя сержанту. Вместе с полковником потери составили: два офицера, семнадцать солдат, большинство с лёгкими ранениями, и тридцать лошадей. Тем временем усиливающийся натиск слева заставил Бродвуда отдать приказ ко второй атаке — на этот раз Лейб-гвардейскому конному полку, — чтобы отразить натиск противника. Даже не сабли гвардейцев, а само их появление достигло цели, а кавалерия доказала необходимость своего существования себя лучше, чем когда-либо за все время кампании. Орудия были спасены, фланговая атака откатилась назад, но оставалась ещё другая опасность — Хайдельбергский отряд ополченцев — corps d' elite буров — выбрался из флангового боя с частями Гамильтона и теперь угрожал обойти его. Британский генерал с абсолютной невозмутимостью, отправил батальон с орудийным расчётом, и они отбросили буров на менее угрожающие позиции. Оставшаяся часть бригады Брюса Гамильтона получила приказ наступать на холмы и, поддерживаемые артиллерийским огнём, они ещё до наступления зимней ночи сумели овладеть первой линией обороны противника. Когда наступила ночь, бой, исход которого поначалу склонялся то в одну сторону, то в другую, решился в пользу британцев. Суссекский полк и Лондонский имперский волонтёрский полк плотно держались у левого фланга врага, а 11-я дивизия удерживала его в центре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189