Турки все ещё беснуются у ворот Вены, и человек, одарённый силой и храбростью, всегда найдёт себе работу. Среди этих бродячих воинов, родившихся в самых различных государствах и странах, вы найдёте много англичан и убедитесь в том, что они поддерживают с честью наше национальное имя. Я знаю, что вы Англии не опозорите. Я с удовольствием поехал бы с вами, но мне дано выгодное место и хорошее положение. Прощайте, мой мальчик, я желаю от всей души, чтобы вам сопутствовало счастье.
Я пожал мозолистую руку старого солдата и спустился вниз, в рыбачью лодку. Канат, привязывавший нос к бригу, был обрезан, парус поднят, и лодка быстро заскользила по бухте. Мы неслись вперёд. Вокруг нас стояла тьма, непроницаемая тьма, и так же темно и непроницаемо было открывавшееся передо мной будущее. Качка стала сильнее, и я понял, что мы вышли из гавани и идём уже по каналу. На отдалённом берегу мелькали редкие огоньки. Я глядел на эти огни. В это время тучи, закрывавшие месяц, исчезли, и при холодных, белых лучах месяца я ясно различал стоявший в гавани бриг. На палубе, у снастей, стоял старый солдат и махал мне вслед рукой, как бы приветствуя меня и ободряя.
Но тучи снова закрыли месяц, и длинная костистая фигура с вытянутой вперёд рукой исчезла. Саксон был последний человек, которого я видел, покидая родину. Да, мне пришлось покинуть страну, в которой я родился и вырос.
Глава XXXVI
Конец венчает дело
Итак, милые дети, я подхожу к концу моего повествования. Я рассказал вам историю одной неудачи. Правда, это была честная, благородная неудача, но все-таки это была неудача. Через три года после описанных событий Англия пришла в себя, сорвала свои оковы, и Иакову со всеми его зловредными приспешниками пришлось, подобно мне, бежать за границу. Наша ошибка заключалась в том, что мы хотели ускорить событие, но тем не менее настали дни, когда народ оценил наше дело. Людям, боровшимся за веру и свободу на западе Англии, воздали должное. Кости людей, брошенных палачами в помойные ямы, были вынуты и преданы погребению. В молчаливой скорби несли эти останки и хоронили на хорошеньких деревенских кладбищах, где они покоятся и теперь. Людей этих похоронили в их родных деревнях, близ гор Мендипса и Квантока, над ними звонят родные колокола, которые они слушали в детстве и которые их призывали к молитве. И почивают они в земле сырой, как дети на груди любящей матери. Да почивают же они в мире!
Я не буду говорить больше о себе, милые дети. И без того я говорил слишком много о себе. Я обещал вам рассказать, как происходила война на западе Англии, и исполнил своё обещание. Нет-нет, не просите меня, я не скажу ни слова более. Ах, хитрые дети! Вам известно, что старый дед болтлив. Если я не удержусь от соблазна и расскажу вам, как я ехал в Фешинг, то мне придётся рассказать и о том, как я состоял на службе у императора, как я попал ко двору Вильгельма Оранского и как мы во второй раз высадились на западе Англии. Эта вторая высадка была много удачнее первой. Но ничего этого я вам рассказывать не буду. Нет-нет, ни слова более. Теперь весна, вам, плутишки, надо гулять. Бегайте, развивайте свои силы; чего вам торчать возле старого деда и слушать его россказни? Вот если я доживу до будущей зимы и если мои ревматизмы меня помилуют, тогда дело другое; опять мы начнём разговаривать о прошедших временах.
Скажу вам только несколько слов о судьбе лиц, речь о которых шла в этом рассказе. О некоторых я не могу ничего сказать, так как потерял их из виду. Что касается вождей восстания, то они отделались гораздо легче, чем их последователи. Палачи и мучители были не столько жестоки, сколько жадны и освобождали многих за взятки. Грей, Бюйзе, Вэд и другие купили себе жизнь ценою имущества. Фергюсону удалось бежать. Монмауз был казнён в Тауэре, и в последние минуты в нем проснулась доблесть, которая вспыхивала в нем по временам, несмотря на слабый характер. Это была вспышка угасавшего огня. Мои мать и отец дожили до лучших дней. Они увидали торжество протестантской веры, Англия стала защитницей Реформации на всем материке Европы. Я вернулся на родину в Хэвант три года спустя и нашёл там все по-старому. Только в чёрных косах моей матери появилось много серебряных нитей, да и отец состарился. Заботы и огорчения не прошли для него бесследно. На лице его появилось много морщин, да и ходит он более сгорбившись, чем прежде. Родители мои до самой кончины жили душа в душу. Я вам говорил уже, что он был пуританин, а она церковница, но это не мешало им любить друг друга. Глядя на них, я проникался надеждою, что религиозная вражда, свирепствовавшая в Англии, исчезнет наконец. Родители мои своим примером доказывали, что можно быть преданным своей вере и в то же время любить и уважать представителей других религий. Настанут дни, когда церковь и пресвитерианство станут родными сёстрами, когда они перестанут ненавидеть друг друга и будут работать для одной высокой цели. Пусть они соперничают друг с другом, но не пиками и пистолетами; не судами и тюрьмами должно сопровождаться это соперничество, пусть каждый из нас прославляет свою религию благочестивой жизнью и добрыми делами. Пусть каждый из нас будет добр, справедлив и сострадателен к своим ближним, тогда соперничество английских церквей перестанет быть проклятием и превратится в благословение.
Рувим Локарби прохворал несколько месяцев и наконец выздоровел. Майор Огильви выхлопотал ему полное помилование. Когда волнения улеглись, он женился на дочери покойного Стефена Таймвеля. Рувим до сих пор живёт в Таунтоне и считается богатым и почтённым гражданином. Тридцать лет тому назад у него родился сын, маленький Михей Локарби, а на днях меня уведомили, что у этого Михея родился новый Михей. Надеюсь, что он будет хороший боец за веру и свободу.
О Саксоне мне пришлось слышать не раз. Он отлично пользовался своим влиянием на герцога Бофорта. Благодаря герцогу его назначили начальником экспедиции в Виргинию. Нужно было наказать дикарей, которые истязали наших колонистов. Сражался Саксон с дикарями с большим успехом. Он сумел перехитрить самых лукавых их вождей, и память о нем живёт среди индейцев до сих пор. Индейцы ему даже дали почётное прозвище; по-нашему это прозвище означает «Длинноногий хитрец с крысиным глазом». Наконец Саксон загнал индейцев далеко в пустыню. За его заслуги ему подарили имение, в котором он и поселился. Впоследствии он женился и провёл остаток своей жизни мирно и спокойно, разводя табак и обучая военному искусству своих многочисленных детей. Дети вышли, говорят, все в него, такие же длинные и худые. Теперь в газетах пишут, что из наших океанских колоний образуется в будущем громадное, могущественное государство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
Я пожал мозолистую руку старого солдата и спустился вниз, в рыбачью лодку. Канат, привязывавший нос к бригу, был обрезан, парус поднят, и лодка быстро заскользила по бухте. Мы неслись вперёд. Вокруг нас стояла тьма, непроницаемая тьма, и так же темно и непроницаемо было открывавшееся передо мной будущее. Качка стала сильнее, и я понял, что мы вышли из гавани и идём уже по каналу. На отдалённом берегу мелькали редкие огоньки. Я глядел на эти огни. В это время тучи, закрывавшие месяц, исчезли, и при холодных, белых лучах месяца я ясно различал стоявший в гавани бриг. На палубе, у снастей, стоял старый солдат и махал мне вслед рукой, как бы приветствуя меня и ободряя.
Но тучи снова закрыли месяц, и длинная костистая фигура с вытянутой вперёд рукой исчезла. Саксон был последний человек, которого я видел, покидая родину. Да, мне пришлось покинуть страну, в которой я родился и вырос.
Глава XXXVI
Конец венчает дело
Итак, милые дети, я подхожу к концу моего повествования. Я рассказал вам историю одной неудачи. Правда, это была честная, благородная неудача, но все-таки это была неудача. Через три года после описанных событий Англия пришла в себя, сорвала свои оковы, и Иакову со всеми его зловредными приспешниками пришлось, подобно мне, бежать за границу. Наша ошибка заключалась в том, что мы хотели ускорить событие, но тем не менее настали дни, когда народ оценил наше дело. Людям, боровшимся за веру и свободу на западе Англии, воздали должное. Кости людей, брошенных палачами в помойные ямы, были вынуты и преданы погребению. В молчаливой скорби несли эти останки и хоронили на хорошеньких деревенских кладбищах, где они покоятся и теперь. Людей этих похоронили в их родных деревнях, близ гор Мендипса и Квантока, над ними звонят родные колокола, которые они слушали в детстве и которые их призывали к молитве. И почивают они в земле сырой, как дети на груди любящей матери. Да почивают же они в мире!
Я не буду говорить больше о себе, милые дети. И без того я говорил слишком много о себе. Я обещал вам рассказать, как происходила война на западе Англии, и исполнил своё обещание. Нет-нет, не просите меня, я не скажу ни слова более. Ах, хитрые дети! Вам известно, что старый дед болтлив. Если я не удержусь от соблазна и расскажу вам, как я ехал в Фешинг, то мне придётся рассказать и о том, как я состоял на службе у императора, как я попал ко двору Вильгельма Оранского и как мы во второй раз высадились на западе Англии. Эта вторая высадка была много удачнее первой. Но ничего этого я вам рассказывать не буду. Нет-нет, ни слова более. Теперь весна, вам, плутишки, надо гулять. Бегайте, развивайте свои силы; чего вам торчать возле старого деда и слушать его россказни? Вот если я доживу до будущей зимы и если мои ревматизмы меня помилуют, тогда дело другое; опять мы начнём разговаривать о прошедших временах.
Скажу вам только несколько слов о судьбе лиц, речь о которых шла в этом рассказе. О некоторых я не могу ничего сказать, так как потерял их из виду. Что касается вождей восстания, то они отделались гораздо легче, чем их последователи. Палачи и мучители были не столько жестоки, сколько жадны и освобождали многих за взятки. Грей, Бюйзе, Вэд и другие купили себе жизнь ценою имущества. Фергюсону удалось бежать. Монмауз был казнён в Тауэре, и в последние минуты в нем проснулась доблесть, которая вспыхивала в нем по временам, несмотря на слабый характер. Это была вспышка угасавшего огня. Мои мать и отец дожили до лучших дней. Они увидали торжество протестантской веры, Англия стала защитницей Реформации на всем материке Европы. Я вернулся на родину в Хэвант три года спустя и нашёл там все по-старому. Только в чёрных косах моей матери появилось много серебряных нитей, да и отец состарился. Заботы и огорчения не прошли для него бесследно. На лице его появилось много морщин, да и ходит он более сгорбившись, чем прежде. Родители мои до самой кончины жили душа в душу. Я вам говорил уже, что он был пуританин, а она церковница, но это не мешало им любить друг друга. Глядя на них, я проникался надеждою, что религиозная вражда, свирепствовавшая в Англии, исчезнет наконец. Родители мои своим примером доказывали, что можно быть преданным своей вере и в то же время любить и уважать представителей других религий. Настанут дни, когда церковь и пресвитерианство станут родными сёстрами, когда они перестанут ненавидеть друг друга и будут работать для одной высокой цели. Пусть они соперничают друг с другом, но не пиками и пистолетами; не судами и тюрьмами должно сопровождаться это соперничество, пусть каждый из нас прославляет свою религию благочестивой жизнью и добрыми делами. Пусть каждый из нас будет добр, справедлив и сострадателен к своим ближним, тогда соперничество английских церквей перестанет быть проклятием и превратится в благословение.
Рувим Локарби прохворал несколько месяцев и наконец выздоровел. Майор Огильви выхлопотал ему полное помилование. Когда волнения улеглись, он женился на дочери покойного Стефена Таймвеля. Рувим до сих пор живёт в Таунтоне и считается богатым и почтённым гражданином. Тридцать лет тому назад у него родился сын, маленький Михей Локарби, а на днях меня уведомили, что у этого Михея родился новый Михей. Надеюсь, что он будет хороший боец за веру и свободу.
О Саксоне мне пришлось слышать не раз. Он отлично пользовался своим влиянием на герцога Бофорта. Благодаря герцогу его назначили начальником экспедиции в Виргинию. Нужно было наказать дикарей, которые истязали наших колонистов. Сражался Саксон с дикарями с большим успехом. Он сумел перехитрить самых лукавых их вождей, и память о нем живёт среди индейцев до сих пор. Индейцы ему даже дали почётное прозвище; по-нашему это прозвище означает «Длинноногий хитрец с крысиным глазом». Наконец Саксон загнал индейцев далеко в пустыню. За его заслуги ему подарили имение, в котором он и поселился. Впоследствии он женился и провёл остаток своей жизни мирно и спокойно, разводя табак и обучая военному искусству своих многочисленных детей. Дети вышли, говорят, все в него, такие же длинные и худые. Теперь в газетах пишут, что из наших океанских колоний образуется в будущем громадное, могущественное государство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148